You changed me...

«И срывая с тебя маску за маской, я буду узнавать всю ту же тебя без них.» Кто нибудь знает, что человек чувствует во время смерти? Да-да, именно тогда, когда умирает. Лиза познала это ровно в ту минуту, когда будильник безжалостно задолбился в самый мозг. — Твою мать... Девушка медленно берет в руки телефон одногруппницы и выключает раздражающий звук. Милана в эту же секунду приоткрыла левый глаз и, мельком посмотрев на спину сидящей на краю кровати старосты, застонала и снова закрыла глаза, отвернувшись лицом к стене. Кравцова оглянулась по сторонам и протерла глаза. Зевок. Второй. Пора будить группу на первую пару английского. — Чёрт, а где мой телефон? — шепчет Лиза и начинает рыскать по всей кровати. Заставила Аксёнову встать. Но толку не было. — Чё ты ищешь? — хрипло спрашивает подруга, не открывая глаз. — Телефон. Нужно разбудить всех на пару. — Паша вчера забрал твой телефон. Девушка обернулась на подругу и закатила глаза, — точно. Девушки хоть и не обладали деньгами во всём их количестве, но квартиру снимали в хорошем доме с новым ремонтом. Лиза выбирается из комнаты, окончательно подняв Милану и отправив умываться. Она заглядывает в зал и замечает Злату, что дрыхла без задних ног. Так, будто не спала несколько суток. В зале Паши не оказалось. Вариант оставался один, и Лизе он не очень нравился. Но выбора не было. — Да твою мать, ну Настя, — без смущений и очень громко выругалась Кравцова. В комнате в одних трусах храпел Зелегин, а Настя в одном нижнем белье сопела рядом с ним, закинув на него одну ногу. — Чё ты орёшь, — тихо и почти сквозь сон спрашивает брюнетка, как вдруг открыв глаза замечает последствия своей пьянки, — блять! Девушка в секунду соскакивает с кровати, стягивая за собой одеяло и прикрываясь им. — Слышь, конь! А-у... — она толкает здорового шатена ногой в живот, — ты че тут делаешь? Давай вали отсюда. Но для парня это не было поводом просыпаться и, промычав что-то невнятное, он перевернулся на живот и снова захрапел. — Какого черта, Прокофьева? — указывая рукой на одногруппника, спрашивает Лиза. — Я не... Я не помню, Лиза. Ничего у нас не было сто процентов! Лиза тяжело вздохнула и принялась рыться в карманах джинс Паши. И о чудо! Её телефон снова у неё в руках. 20:12 Арина Гордеева «Здравствуй. Сообщи всем, что завтра первой парой английский.» 2:23 Елизавета Кравцова «ДА кому вообще нуженн блять этоть ангслийкий когдав есть руссуий» Прочитано. Девушка прикрывает глаза и делает глубокий вдох. Она быстро выходит и также быстро заходит в ванную. Поставив под кран ковш, включает ледяную воду и ждёт, когда ковш будет полон. — Ты че делаешь? — пытается узнать Настя, но Лиза молча берет ковш и направляется к подруге в комнату. — Кравцова! Нет! Нет! Но Лиза настроена весьма уверено и, зайдя в комнату, стягивает с парня плед и в эту же секунду окатывает его ледяной водой, не дав ему и шанса этого избежать. — Ааа!!! — парень соскакивает с кровати и начинает прыгать, издавая непонятные звуки. — Ты че т-т-творишь!? — орёт шатен, заикаясь от холода. — Лиза, еп твою мать! Ты дура? Всё мокрое! Кравцова еле сдерживается, чтобы не огреть его этим же ковшом по лицу, но она замечает умирающую со смеху Милану в дверях, которая как всегда всё снимала, и стоящую рядом сонную Злату, которая явно ничего не понимала. — И как ты мне, кусок идиота, теперь предлагаешь оправдываться?! — Да что случилось-то!? — психует парень. — Что случилось? А ты не знаешь, что случилось? Сейчас я скажу, что случилось. Лиза открыла диалог и вслух зачитала сообщения. После снова посмотрела на одногруппника и тыкнула пальцем в его сторону, — быстро зашёл в беседу группы и каждому позвонил и разбудил! Придурок! Она бросает ковш на пол и выходит из комнаты, пихая в сторону Аксёнову, которая до сих пор не могла удержать смех. — Пиздец. — подытоживает соседка, чью кровать залили водой из-за парня, с которым она, кажется, переспала. * * * — Стучись, — указывает Паше девушка, и тот, тяжело вздохнув, стучится в дверь и сразу открывает. — Извините за опоздание, можно войти? В кабинете сидело восемь человек, до которых получилось с утра дозвониться. Ещё шестеро ехало на вторую половину пары, и эта четвёрка стояла в дверях кабинета. Арина Дмитриевна продолжает вести занятие, бросив лишь взгляд в сторону опоздавших студентов. Зелягин принял это за разрешение, и все остальные зашли за ними. — Where are you going? Компания остановилась у первых парт, переглянулась, и только одна Лиза поняла, что она спросила. — На свои места. — Я вам разрешила зайти? Ждите за дверью. Через пятнадцать минут я выйду, и мы пойдём к заведующей отделением. — Зачем? Её лицо было как всегда надменным, а взгляд пронизывающим насквозь. Она была одета в бежевый брючный костюм и белую майку. Лоферы такого же бежевого оттенка слепили глаза от своей чистоты. — Leave the audience. Девушка тяжело вздохнула и, кивнув ребятам в сторону выхода, они поплелись обратно. Дверь захлопнулась, и они остались одни во всем коридоре. — Может лучше свалим? Я не хочу писать объяснительную, — запаниковал Паша. — Напомню, что всё это происходит из-за тебя. — А я в чем виноват? — В том, что теперь она ненавидит меня ещё больше. А так как Вы мои друзья, то и вас тоже. Она бы пустила нас, не напиши ты ей это позорное сообщение. — Я был пьяный! Лиза махает рукой, больше не желая его слушать. Она считала, что только он виноват в этой ситуации. Но где-то в глубине души её действительно волновало то, что она могла обидеться. Да, звучит глупо, для женщины, которая не имеет сердца. Но всё же... — Lets go, — раздаётся сразу, как только она вышла из кабинета. И Злата решила сыграть в рулетку. — Может, не стоит нас туда вести? — Да? Почему это? Её тон будто насмехался над наивностью длинноволосой русой девчонки. — Ну мы опоздали в первый раз, больше такого не повторится. — Так давай для того, чтобы это точно больше не повторилось, мы напишем объяснительную и побеседуем с заведующей. — Забей, это бесполезно, — говорит Лиза и касается Златиного плеча. Девушки уже через пару этажей окажутся у Марии Петровны. — Лучше послушай подругу. Думаю, заведующей будет интересно, почему от вас пахнет так, будто умывались вы спиртом. Вся компания переглянулась и пожала плечами, смирившись с неизбежностью. Они не дети, как гласил паспорт, и им было немного наплевать на вопросы подобного рода. — Мария Петровна, можно? — вдруг превратилась в вежливую Арина Дмитриевна и, после одобрительного кивка, отошла в сторону. — Заходите. — Та-ак, — женщина убирает документы в сторону и отвлекается на кучку студентов, которых зачем-то привел преподаватель. — Опоздали на двадцать семь минут, хотела бы видеть их объяснительные. Мария усмехнулась, разглядывая каждого, — а что? Сами они не говорят? Гордеева скрестила руки на груди и встала по одну сторону с заведующей. И даже под натиском зло нахмуренных бровей и грозного взгляда, её глаза были сравнимы с гранью двух океанов. Кравцова оторвалась от сравнений и собственных мыслей, когда заведующая снова задала вопрос. — Какая группа? — 211АШ, — кратко отвечает староста. Женщина что-то цокает по клавишам клавиатуры и долго смотрит в монитор, перейдя на мышку. — Так у вас же вторая пара в расписании? Или я ошибаюсь? Гордеева замялась и пока думала, что ответить, Мария Петровна продолжила. — Или вы заранее договорились о переносе пары? По лицам студентов было видно, что они очень довольны. Но ни один ничего не говорил, лишь смотрел на то, как будет оправдываться препод. — А на сколько заранее нужно это обсуждать? — задаёт наводящий вопрос носительница английского языка в совершенстве. — Ну как, нет определенного отведенного времени. Ну... Как минимум, за сутки. А за сколько предупредили вы? Лиза была единственная, кто наблюдал за разговором без улыбки. Она не могла найти объяснения своему чувству переживания за неё. В голове вдруг всплыла неоднозначная картина. «— Она только что спалила меня в туалете за курением... Не знаю, как так вышло. Я задумалась на пару секунд и не заметила, как давно она за мной наблюдает. — Плохо дело, — парень присел рядом со мной, кинув рюкзак к стене, — и когда тебе на проф. совет? Я с непониманием пожимаю плечами, — получается, никогда. — В смысле? У нас всех, кого палят, вызывают на профилактическую беседу. — Она ничего не сделала мне... Никуда не отвела, не вызвала куратора, заведку... Ничего. Просто сказала уйти...» — Мария Петровна, — начинает Лиза, стоило Гордеевой только захотеть что-то сказать, — Арина Дмитриевна ещё два дня назад попросила меня сказать всей группе, что пара переносится. Просто... Просто я забыла. — Забыли? И ваша память стоит сорванному занятию? Скоро зачёты, а вы забыли. Никто, кроме самой Кравцовой, не понял, что только что произошло. Арина Дмитриевна молча смотрела на девушку, не понимая, что чувствует в первую очередь. Наверное, шок. С чего вдруг девушке её защищать? Но в ещё большем шоке находилась компания друзей, которая была не просто в шоке, а даже возмущена, что англичанка не получит выговора. — Может вам задуматься над сменой старосты, чтобы впредь не терять занятия и готовиться к зачётам? — обращалась к остальным студентам заведующая. Кравцова молча слушала то, что должна была слушать старшая. Она не знала, поступила ли она правильно. Но она точно знала, что поступила так, как желала. По справедливости. Арина Дмитриевна не знала, куда себя деть. Просто забрать их и уйти был не вариант, иначе зачем они вообще сюда пришли? — Арина Дмитриевна, я со всех не буду брать объяснительные, хорошо? Пускай напишет только староста. Тем более, раз мы выяснили причину опоздания. Кравцова молча взяла протянутые ручку с листком и села за стол. Гордеева снова посмотрела на девушку и, кивнув, поторопилась покинуть кабинет. — А вы чего встали? Паша с Миланой и Златой встрепенулись и, проводив подругу взглядом, вышли. — Пишите на имя директора объяснительную. Подставилт не только себя, но и преподавателя с группой. Она, кажется, говорила что-то ещё. Но девушка её уже не слушала, а лишь молча начала писать объяснительную. Которая, на самом деле, ничего не объясняет. Арине Дмитриевне так точно. * * * Звонок возвращает блондинку на пару, которая только что закончилась. Она делает вид, что заполняет что-то в журнале, но тень слева от неё заставила поднять взгляд. — Зелегин, вам что-то нужно? — Вы же только вчера вечером нам сказали про сегодняшнюю пару, — он смотрел на неё без капли страха в глазах. Не смотря на всю её натуру. — Я сам видел ваше сообщение. Я вам на него ответил, не она. Почему она сидит и пишет объяснительную, а не вы? Блондинка усмехается и, вернувшись к документам снова вживается в роль занятой. — До свидания, Зелегин. Но ладони вспотели, как бы со стороны она уверено не выглядела. — До свидания, Арина Дмитриевна, — выдавливает из себя молодой человек, расставляя акценты на её имя и отчество, а тон его пропитан «какая же ты сука». Паша уходит, а дверь закрывается с таким хлопком, что кажется в ней задрожали петли. Женщина отбрасывает ручку в сторону, запуская пальцы в волосы. Её взгляд находит вещи Кравцовой, что лежали на парте. Произошедшее в кабинете Марии Петровны никак не давало покоя. Она чувствовала себя стыдно. Ведь она вела их туда из своей прихоти, оказалась виновата сама, а та зачем-то взяла всё на себя. Несчастная дверь снова открывается, и за ней показывается девушка. Она кратко смотрит на преподавательницу, но через секунду уже идёт собирать вещи. Неловкая тишина повисла в воздухе и сперла дыхание. Женщина была старше. Мудрее. Она должна была что-то сказать, но ничего не лезло наружу. Гордость? Возможно. — Я не знаю, что сказать. Лиза запихивает халат, — просто знайте, что в глазах ребят вы теперь ещё ниже, чем были. Девушка в тишине застегивает рюкзак и приближается к двери, как вдруг хриплый, низкий и строгий голос снова раздался за спиной, что заставило остановиться и обернуться. — А в твоих? — Что "в моих"? Старшая впервые улыбается для глаз Кравцовой и мотает головой, отводя взгляд, — ничего, забудь. — До свидания. В голосе девушки нет злости. Нет ненависти или ярости. Он спокоен, даже как-то по-доброму спокоен. И дверь закрывается мягко. Без хлопков и криков. Телефон Гордеевой завибрировал, она бросает взгляд на экран и читает сообщение. Елизавета Кравцова 9:39 «А в моих вы не такая, как в их. Теперь.»