utterly drenched in blood

             

black sorrow — alien stage

      Тойя сидит в музыкальном классе, облокотившись спиной к стене. Нога болит, но постепенно боль сходит, что кажется Тойе немного странным. Ранение на руке, которое он получил в автобусе, начинает сильно зудеть, и с каждым разом нарастает чувство почесать руку. Как будто комар укусил, и это не даёт уснуть тебе целую ночь, из-за чего борешься с сильным желанием почесать руку, но понимаешь, что от этого станет только хуже.       После сна Тойя долго обдумывал о том, что ему бы пора направляться в класс к ребятам, чтобы они знали, что он жив, и лишний раз не беспокоились. Хотя его и посещают мысли, что, возможно, во всей этой суматохе о нём давным-давно позабыли, но вернуться к ребятам всё равно хочется. Увидеть их лица, по которым он уже успел соскучиться, обнять каждого и с любовью сжать до ощущения чужих костей на кончиках пальцев.       Тойя оглядывает класс и поднимается на коленки, ползя за ножницами, которые он уронил, когда вытаскивал осколок из пятки. Взяв оставшийся кусок туалетной бумаги, он принимается вытирать кровь с лезвий ножниц. Аояги чувствует неприятный запах, исходящий от его крови, и невольно приближается к бумаге, нюхая её. Он тут же отбрасывает бумагу с отвращением на лице. Кровь пахнет разлагающимся трупом, который заполнил его ноздри на мгновение. Тойя прижимает рукав кардигана к носу, пытаясь вдохнуть запах оставшегося одеколона на нём.       Класть ножницы в карман штанов — опасно, так что он принимается держать их в руке, так было безопаснее во всех смыслах. Брать больше нечего. Хватает тейп на всякий случай и парочку ручек. Вдруг воткнуть кому-нибудь получится.       Вставая на ноги, он чувствует лёгкую пульсацию в районе пятки правой ноги и тяжело выдыхает, проводя рукой по волосам. Состояние ноги определённо лучше, так что в случае чего убежать ему удастся, хоть и с небольшой хромотой.       Как и в прошлый раз, он забирается коленками на парту и отрывает листочек с нотами, глядя наружу класса. Опять пусто. Решив, что это идеальный вариант, чтобы выбраться, он тихо отодвигает дверь и делает первый шаг из класса.       Оглядываясь по сторонам, он слышит, как тихо разносятся его шаги по коридору. Подходя всё ближе к повороту лестницы, он начинает слышать приближающиеся громкие шаги. Он прижимается к стене, в крепкой хватке держа ножницы, в любой момент готовый воткнуть их кому-нибудь в плечо или шею. Неразумно — не то слово. Если это больной, обезумевший на голову зомби, то тут даже ножницы в шею не помогут. Кто знает, насколько эти твари живучие.       Когда шаги становятся всё более слышащими, он выскакивает из-за угла, замахиваясь ножницами и сразу же врезаясь в чью-то грудь. Небольшой крик срывается с уст, как тут же его рот затыкает ладонь, блокируя хоть какие-то звуки. Тойя ошарашено смотрит на точно такого же Акито, что сразу же нахмуривает брови, поглядывая на ножницы, которые до сих пор находятся в руке Тойи.       Тойя оглядывается за спину Акито, замечая, как мертвецы с каждым шагом становятся всё ближе и ближе к ним. Тойя спешно берёт его за руку и мигом ведёт обратно в музыкальный класс. Задвинув дверь и приставив парты и стулья к двери, он поворачивается к Акито. Тойя, не понимая, что делает, поддавшись моменту, прижимает Акито к ближайшей стенке и заключает его в объятия своих рук, сжимая со всей силы, что может. Акито сначала ничего не делает, но после тоже обнимает его, легко похлопывая по спине.       Постояв так минуты две, слушая учащённое дыхание и стук сердца Акито, он отстраняется от него. Младший тут же сводит брови к переносице.       — Ну и? — первым нарушает тишину Акито. — Какого чёрта ты слинял от всех?       — У меня были на то свои причины, — недовольно выдыхает Тойя.       — Так будь добр: разложи эти причины мне.       — Я не обязан перед тобой отчитываться! — повышает немного голос Тойя. Акито тут же разворачивает его к стене и прижимает.       — Не веди себя как маленький ребёнок! — цедит сквозь зубы Акито. — Я искал тебя по всей школе.       — Я тебя и не просил меня искать.       — Так лучше было бы, пойди Цукаса тебя искать, да? — Акито сильнее прижимает его к стенке, вдавливая руками плечи. На бледном лице играют желваки, а брови нахмуриваются с каждым сказанным словом.       — Что?       — Что слышал. — Он отпускает его и подходит к окну. Немного помолчав, продолжает: — Цукаса планировал пойти искать тебя, но вместо него вызвался я.       — Спасибо…       — За что?       — За Цукасу и за то, что пришёл.       Акито усмехается, отходит подальше от Тойи, словно он был ему не приятен, и опускается на стул, а после вцепляется в него презренным взглядом.       — Так? Я услышу причины, по которым ты решил всех бросить? — снова спрашивает Шинономе.       — Я так понимаю, что права выбора у меня нет?       — Правильно понимаешь, — кивает Акито.       Тойя вздыхает и замолкает. Акито вздыхает следом за ним и понимает, что бесполезно ждать от этого тупоголового ответа. Недовольно прицокнув, он тоже принимается молчать. Тойя и сам не знает, почему не может сказать очевидные вещи. Не хочется показаться слабым в его глазах, не хочется признавать ему, что из-за этого тупого ранения он не только себя подвёл, но и Акито, и всех друзей.       Неизвестно, сколько времени проходит в тишине, пока слышаемые шаги раздаются за дверью. Иногда Тойя слышит, насколько сильно дышит Акито. Наблюдает за ним, смотрит в его глаза, которые направлены в окно, отображая там приближающийся рассвет. В моменте их взгляды встречаются, и Тойе становится тяжело дышать, как будто он задыхается в своём же дыхании, и после чего сразу же отводит взгляд. А иногда они продолжают смотреть друг другу в глаза на протяжении двух минут, Тойю на большее не хватает. Он скользит взглядом по Акито, обращая внимание на его белую рубашку в крови под синим кардиганом, по штанам, испачканные то ли в грязи, то ли в рвоте. И на свою сумку, расположившуюся за плечом.       Уже не выдерживая долго молчания, Тойя всё-таки спрашивает:       — Как ребята? — Акито сразу же переводит свой взгляд на него.       — Когда я уходил, всё было нормально.       — И всё?       — А что ты хочешь услышать? Только про Цукасу или кого-то ещё? — колко выдаёт Акито.       Тойе кажется, что он поперхнулся своим же дыханием.       — Тойя, я всё знаю, — усмехается Акито.       — Что?.. — в недоумении смотрит на него Аояги.       — Извини, я не слепой.       — А…       Молчат.       Но молчание длится недолго, когда Акито снова начинает говорить.       — Цукаса истерил и хотел пойти искать тебя, переживал и чуть ли не плакал.       Тойе становится стыдно, безусловно, поэтому он опускает свой взгляд в пол.       — Мизуки тоже переживал. Многие в классе отговаривали искать тебя, но они настаивали.       — Вот как… Извините.       — Поздно уже извиняться.       — Да… Ты прав.       Класс снова погружается в тишину, и Аояги тошнотворно плохо от этого. Он чувствует, как презрительный взгляд Акито скользит по его фигуре.       — Я там был, — раздаётся вдруг в классе.       — Что? — В недоумении направляет свои глаза на него Тойя.       — Я там был, когда появился первый заражённый.

***

      Акито с Камиширо и Цукасой спокойно сидели в своём классе. Эти двое, как всегда, беззаботно о чём-то болтали, а особенно Цукаса. Акито казалось, что у того сердечки в глазах скоро появятся, и невольно он усмехался этому, отводя свой взгляд обратно к окну.       Тенма резко поднялся со своего места, хлопнув руками по парте.       — Скоро вернусь.       — Ты куда? — спросил Руи.       — С Тойей нужно поговорить.       — У вас что-то произошло? — поинтересовался Акито.       Было удивительно. Два человека, как горшок с цветком, что жить друг без друга не могут, вдруг поссорились. Отчасти Акито был даже рад.       — Да так… произошло кое-что, но я был не прав, поэтому мне нужно объясниться, — напоследок махнув им рукой и сказав: — Скоро вернусь!       — Ох уж эти любовные ссоры, — с сарказмом произнёс Шинономе, а Камиширо тут же поменялся в лице. — Ах, — иронично прикрыл он рот рукой. — Наш малышка Руи расстроился.       — Акито-кун, потеряйся, будь добр, — поджав губы, пробурчал Руи.       — О нет, — Акито начал изображать, что ему ужасно обидно, — Камиширо Руи сказал мне потеряться, моя жизнь больше не имеет смысла, — заключил он, театрально прижимая руку к сердцу.       — Пиздец, драма-квин, как стереть последние тридцать секунд из моей жизни?       Акито лишь шутливо ударил его в плечо.       — Пойдём прогуляемся? — предложил Акито. — Расскажешь, может, про Цукасу.       — Что рассказывать-то?       — Я всё вижу, наш малышка Руи. — Пожал плечами Шинономе.       — Да от тебя ничего не скроешь, опасный тип, — сказал Руи, но поднялся со стула, направляясь к двери класса.       Коридор был частично заполнен оживлёнными школьниками, вечно болтающими о прошедшей контрольной или о том, каким же раздражающим может быть сенсей по физкультуре, и Руи с Акито спокойно прогуливались по своему этажу.       — Ну так? Когда тебе начал нравиться Цукаса? — спросил Акито.       — Где-то с половины прошлого года? Я сам особо-то не понял когда, просто знаю.       — А признаваться как? Планируешь?       — Конечно нет…       — Почему?       — Ему же Тойя нравится… — подавленно произнёс Руи, на что Акито лишь громко рассмеялся.       — Наш малыш Руи совсем слепой, ему нравится уж точно не Тойя, поверь.       — Откуда такая уверенность? — с сомнением спросил Камиширо.       — Я просто слишком проницателен для этого мира, ты же знаешь, — с улыбкой сказал Акито. — В обще… — Шинономе хотел закончить фразу, как боковым зрением заметил что-то отвратительное, движущее из класса два-один прямо в их сторону. — Руи!       Ученица с искривлённым выражением лица, с волдырями на руках и ногах летела прямо на Камиширо. Девушка прижалась всем телом к Руи, когда Акито сразу же взялся обеими руками за плечи мертвеца и откинул его в стену.       — Эй, ты в порядке?! — в ужасе спросил Акито.       Руи обнял себя обеими руками и опустился на пол, чувствуя, как слёзы подступали к глазам.       Шинономе огляделся, наблюдая, как девушка вгрызлась зубами в шею одного из его одноклассников, прогрызая кожу и стягивая её заживо.       — Эй-эй. — Акито опустился на коленки. — Нам прямо сейчас нужно бежать!       Руи с дрожью в коленках поднялся на ноги и уверенно кивнул в знак согласия.       Акито мельком кинул взгляд в класс два-один, где не осталось ни одного живого человека, только тела, лежащие на полу и дёргающиеся в разные стороны.       Шинономе прикрыл глаза в страхе, пытаясь забыть этот ужас, только что обрушившийся на его мир. Акито крепко взял Руи за руку, и они рванули вперёд по коридору к своему классу.       Забежав, они тут же крикнули:       — Быстро все двери закрыть и заблокировать!       Одноклассники в недоумении посмотрели на них, но, услышав приближающие крики людей снаружи, начали в недоумении переглядываться.       Акито, быстро сориентировавшись, начал двигать парты и стулья вперёд, Руи тоже присоединился, начиная двигать со слезами на глазах.

***

      — Ну, а дальше ты знаешь… — заканчивает Акито свой рассказ. Конечно, опуская некоторые подробности насчёт чувств его друзей.       Всё это время Акито рассказывал, опустив глаза в пол. Подняв свой взгляд, он видит Тойю с печальным выражением лица. Глаза устремлены в окно, и виднеются подступавшие к ним кристальные слёзы. Взгляд Акито смягчается, и он обречённо выдыхает, зарываясь пятернёй в запутанные волосы, неосознанно пытаясь придать им форму.       — Голоден? — спрашивает Акито, пытаясь разрядить напряжённую атмосферу.       Тойя молча кивает, закусывая губу до дикой боли — пытается держаться, лишь бы не разрыдаться, как маленький ребёнок. Акито ставит сумку на парту, открывает, швыряет из неё пару булочек и сок и пододвигает чуть ближе к краю парты, чтобы Тойя сам подошёл и взял еду. Но тот не двигается, всё ещё погружённый в собственный мир. Акито раздражённо вздыхает, берёт еду в охапку, подходит к Аояги, пристально смотрит на разрушенного парня. В глазах виднеется блеск, нижняя губа поджата и дрожит, а ноги еле держат. Он приподнимает его острый подбородок пальцами, заглядывая в глаза, от оттенка серого цвета которых осталась лишь поглощающая тьма.       — Всё будет хорошо, слышишь? — Несмотря на свою внутреннюю неприязнь, он понимает, что если Тойя будет в таком состоянии постоянно, то их шансы на выживание скатываются к нулю. — Мы справимся, доберёмся до моего класса, и после обязательно приедет эвакуация. А сейчас возьми себя в руки и поешь, чтобы ни мои, ни твои скитания в одиночку не пропали даром, — Акито говорит уверенно, в глаза, медленно, ожидая кивка на каждое сказанное им слово, и в завершение речи слегка вжимает чужую голову в холодную стену позади.       Тойя быстро-быстро кивает, шмыгает носом и забирает еду с рук Акито. Тихое извинение срывается с обсохших губ Тойи, и он отходит от Акито, садится на стул, и полипропиленовая упаковка булочки начинает противно шуршать. Первый кусок еды, попавший в горло, даёт понять, что он неплохо так успел проголодаться за это время. Ему наоборот казалось, что он ничуть не голоден — хотелось пить. Много. Но точно не кушать. Еда уже несвежая — подсохшая корочка и слегка неприятный запах. Следом в глотку попадает и апельсиновый сок, что мгновенно освобождает юношу от обезвоживания.       — Спасибо… — тихо шепчет Тойя, и больше тишину, в которой они находятся, не решается нарушить никто.       Мысли Тойи зарыты лишь в одном — что он действительно поступил как полный идиот. Несмотря на свой очевидный эгоизм, его часто в последние дни посещали мысли о том, что бы было, останься он с ними. В голова вечно проецировался ужас в виде его падения, из-за чего Цукаса тотчас же бежал к нему, пытаясь помочь. Другая мысль — что его бросили. Это было вероятнее всего, ведь помочь подняться и потащить человека с больной ногой слишком тяжело для хрупкого Цукасы, даже если бы помог Мизуки. Всё это приводило к одному итогу — к смерти. Сейчас он думает, стоит ли рассказывать о своей травме ноги Акито, ведь им ещё вместе спускаться на этаж ниже, а он не хочет быть дополнительным бременем на чужих плечах. Если умолчит — сам же пожалеет. По пути вниз может случиться всё что угодно. Он делает последний глоток сока и отстраняет бумажную трубочку от губ.       — Знаешь, мне было действительно страшно, — начинает говорить Тойя и поднимает голову на Акито, что стоит, оперевшись спиной о стену и скрестив руки на груди. Тот смотрит на него, щуря глаза и, очевидно, ожидая продолжения. Тойя облизывает губы, ощущая апельсиновый привкус. — Я… Проблема в том, что я поранил ногу, когда мы бежали из столовой, и считаю, что поступил правильно, ведь последствия могли быть совсем иными, — Тойя сглатывает и ждёт какого-либо ответа Шинономе, но тот молчит, словно эта информация ничего ему не дала. — Было больно, мне тоже пришлось сражаться с одним из зомби, и я винил себя, думал, что делать дальше…       — Ясно, — сухо перебивает его Акито и морщится. — Теперь понятно, почему здесь так воняет мертвечиной.       — Что? — Тойя широко открытыми глазами смотрит на него, а потом вдруг вспоминает, что кровь его буквально испускает запах разлагающегося трупа. — Это странно… Так пахнет моя кровь.       — Что? — теперь удивляется Акито и расслабляет руки.       — Я не знаю, почему так. Она заживает очень быстро, хотя я обработал её мылом всего раз. Может, у меня хорошая регенерация тела? — вполне логично предполагает Тойя.       — Ха… — выдыхает Акито, — разберёмся с этим потом. Завтра. После сна сразу же направимся в наш класс. Вместе безопаснее, и я думаю, ты это прекрасно осознаёшь своими недоделанными мозгами.       — Давай только сейчас не будем пререкаться, окей?       — Мне напомнить, кто это вообще первый начал?       Вопрос Акито заглушается пронзительным и резким криком, доносящимся из коридора: то ли с первого этажа, то ли с крыши — неясно.       Акито с Тойей тут же спохватываются. Стул громко падает, а парни тут же оказываются коленками на парте, отодвигая листья с нотами. Они вглядываются наружу — пустота, но крики всё ещё доносятся с неизвестного направления, и парни заметно напрягаются. Тойя воротит уши, пытаясь понять, откуда они исходят, но всё, что слышит — частые выдохи возле уха.       — Ты можешь не дышать мне в ухо, раздражаешь, — недовольно шепчет Аояги, возвращая привычную маску идиота и брызгая жёлчью изо рта.       — Ах, — Акито театрально прикрывает рот рукой, — сама мисс нежность, боже мой, — насмешливо отвечает он.       Тойя, как только может, закатывает глаза и толкает его в бок локтем.       — Не до шуток сейчас, тупоголовый. — Для Акито эта фраза звучит весьма противоречива, с учётом того, что Тойя только недавно строил глазки и бурчал: «Может, не надо пререкаться?..»       — Ну вот. Теперь ничего не слышно. — Тойя раздражённо возвращает листок с нотами на место и слезает с парты, направляясь к месту, где сидел ранее.       Акито следует его примеру и располагается чуть поодаль от него, точнее, в другом конце класса, присаживаясь на пол и облокачиваясь спиной к стене.       — Там, кстати, телефон твой в сумке, — тихо говорит Акито и прикрывает глаза, видимо, пытаясь хоть чуть-чуть, но поспать.       Аояги кивает и тянется к сумке, стоящей на конце парты. Находит его на самом дне и включает, обнаруживая пять процентов. Он вздыхает.       — Давно надо было телефон поменять. Аккумулятор хуёвый, — произносит Тойя, но в ответ ничего не получает.       Акито спит. Это видно по его спокойно вздымающейся груди и умиротворённому лицу. Рыжие пряди произвольно падают на лицо, отчего раздражают — хочется смахнуть их пальцами да вырвать. Но это уже перебор, оттого Тойя и хмурится. Что за глупые мысли? Если и ненавидеть, то хотя бы в меру. Он возвращает своё внимание обратно к телефону и смотрит на иконки приложений, обнаруживая, что красным горит одно непрочитанное сообщение. Он бегло читает сообщения явно написанные не им, после читает ответ. От Цукасы.       @будильникцу       мне кажется, что руи заражён.       От сообщения в животе скручивает до тошноты. Он быстро-быстро моргает и снова вчитывается в сообщение, надеясь, что ему просто показалось. Но нет.

@аоягитойя

ты уверен?

      Тойя не надеется, что он ответит сразу, да и возможности узнать ответ Цукасы больше не получится — экран телефона сменился на чёрный — разрядился. Блядский аккумулятор. Он недовольно шипит и с громким звуком откидывает телефон на парту. Решает закончить свой обед или ужин, может, даже завтрак. Если память его не подводит, то время было около четырёх утра. Не особо обратил на это внимание.       Тойя пережёвывает остатки булочки с корицей и думает насчёт симптомов, описанных Акито. Температура, судороги, глаза. Страшно даже представить, что всё просиходящее — реальность. Страшно, что он может увидеть полное зрелище сего — перевоплощение из человека в неживое мясо с целью охоты за мозгами. От мыслей тело крупно передёргивает, и Тойя обнимает себя обеими руками. А крики? Вдруг догадка Цукасы была верна и с ними что-то случилось? От этой мысли хочется только беспомощно расплакаться, но, возвращая свой взгляд на Акито, он думает, что не может. Он и так слаб, Акито пережил намного больше, мог умереть по его вине. Неизвестно, какие мысли были в его голове, пока он скитался по школе, насколько сильно он возненавидел Тойю ещё больше? Аояги нервно грызёт трубочку и еле допивает остатки сока. После складывает руки на парту и утыкается в них головой, надеясь поспать.

***

      Тойя бежит, бежит и бежит, тяжело дыша, чуть ли не задыхаясь. Глотку неприятно жгёт от холода, а голову поражает дикая боль, подобная железному молоту, обрушившемуся на череп. Оборачиваться назад сравнимо со смертью. За ним гонится целая армия мертвецов, выворачивающих головы на триста шестьдесят градусов. Некоторые из них встают на мостик, прогибая спины в резкую дугу, и бегут за ним с дикой скоростью, с ором и беспрерывным чавканьем. Всё это лишь сон — он знает. Но это так мучительно реально, что даже осознание сна не помогает.       Ледяная рука обхватывает ногу Тойи и тянет назад. Дикий крик вырывается из горла, лицо ударяется об асфальт, но боли не чувствуется. Тело дерёт от движения, образуя раны. Он ощущает, как на него сзади наваливаются туши тел, а в следующее мгновение в шею вгрызаются чьи-то острые зубы, потом и в руку, лодыжку, плечо — во все части тела. Даже на мелкие секунды ему начинает казаться, что он почувствует боль. Плоть раздирают на части, сгрызают кожу заживо и беспощадно упиваются ею. Тойю тошнит, он чувствует, как тело безумно горит, и это заставляет кричать его, но звука нет, лишь рот открыт.       Аояги открывает глаза, смотрит на красиво падающие лучи солнца, расположившиеся на деревянной парте. Он вздыхает и оглядывается, понимая, что всё ещё во сне. Осознанный сон? Такое с ним впервые. В отличие от сна, где его сожрали заживо, здесь никого нет, лишь пустой класс. Аояги подходит к окну и глядит на пустой стадион — ни души, ни мёртвых, ни живых. Как Тойя помнит с рассказов Мизуки, который иногда увлекался всей этой шнягой со сновидениями, в осознанном сне он может делать что хочет и видеть что желает. Он думает о Цукасе, ведь так давно его не видел и надеялся, что это сработает.       На плечах резко ощущается холодное прикосновение, и Тойя оборачивается. Рыжие волосы и зелёные глаза, точёные черты лица, вздёрнутый нос — это не Цукаса. Какого чёрта здесь делает Акито? Тойя резко возвращается голову прямо, и чувствует лёгкое дыхание на шее, следом тихий шёпот — разобрать не получается, сколько бы ни вслушивался. Страшно. Но всё лишь сон. Поэтому то, что Акито в следующей миг кусает его в шею, уже не так пугает, а лишь позволяет склонить голову вправо и жалобно застонать. Шинономе берёт его руку, переплетает пальцы и сильнее вгрызается зубами.       Проснись, пожалуйста.       Тойя подскакивает на месте и чувствует тёплое прикосновение к плечу. Поднимает голову кверху и обнаруживает обеспокоенные глаза Акито.       — Ты кричал, — первым говорит Акито, и Тойя облегчённо выдыхает.       — Кошмар приснился. — Он трёт складку меж бровей, и руки мелко дрожат. Тело горячее, как раскалённый котёл, обливает потом. — Сколько времени? — хриплым голосом спрашивает Тойя.       — Спроси что полегче, — раздражённо цедит Акито, скрещивая руки на груди. — Как видишь, у часов батарейка сдохла, и у твоего телефона, видимо, тоже.       Понятное дело, глупый вопрос, Тойя признаёт. Мозги после кошмара точно не варят. Он потирает потный лоб ладонью, откидывается к спинке стула, приподнимая голову и прикрывая глаза. Глаза всё ещё болят, тело ломит после долгого нахождения в одном положение, и хотя кажется, будто он поспал часа полтора от силы. Он круговыми движениями ведёт плечами, разминая их, и резко чувствует на своей щеке чужое дыхание, отчего приоткрывает глаза. Ресницы у Акито длинные, раньше он этого не замечал, а в зелёных глазах виднеется оливковый оттенок. Смешок Шинономе отражается на Тойи дуновением чёлки, и он тут же хмурит брови.       — Ты чего делаешь? Отойди, — строго фыркает Тойя и отводит голову в сторону. — Нам идти не пора, случаем?       — Да… Собирайся. — Акито отходит от Тойи и дальше они начинают сборы в тишине.       Лишь иногда шикают друг на друга, когда нужно выбрать оружие или захватить полезную вещь. Акито говорит, мол, кто вообще драться ножницами будет, а Тойе и ответить нечего, из-за чего просто злится, закатывает глаза и делает как хочет. Лучше уж ножницы, чем вообще ничего. И хотя Аояги уверен, что с большей вероятностью Акито будет просить держаться сзади, прикрывать и не мешаться под ногами. Именно в таком случае здравый рассудок кричит: «идиоты, лучше помогать друг другу и быть сплочённее», но Тойя отмахивается, выставляя себя полным недоумком. Да и Акито такой же. Да и вообще, всё равно, что там да как. Главное — это выжить и добраться до класса.       Тойя не спрашивает у него насчёт перекуса, ведь наверняка он давно поел, пока Тойя спал или, например, по пути к нему. Да и почему он вообще должен о нём заботиться? Аояги фыркает на этот вопрос в своей голове и подходит к двери, отодвигая парты и стулья. Акито шикает, недовольным взглядом прося, чтобы тот был потише. Аояги делает в ответ то же самое. Он забирается на парту коленками и заглядывает в стеклянные окна, после чего кивает Акито в знак того, что в коридоре пусто.       — Идём, — шёпотом говорит Шинономе и как можно тише отодвигает дверь.       Акито спешно выходит из класса, и Тойя настороженно следует за ним, в крепкой хватке держа ножницы. Пока Акито идёт впереди, Тойя переодически оглядывается назад и прислушивается к тихим шагам, звукам, шорохам. Дойдя до конца коридора, где располагается туалет, Акито прижимается спиной к стене, кивком указывая на место рядом с ним. Аояги слушается и примыкает к чужому плечу. Шинономе мельком выглядывает из-за угла и тут же возвращается на место, прислонившись спиной к стене крепче.       — Там три зомби, — шёпотом начинает говорить последний. — Все на лестничной клетке. Тихо идём до лестницы, я нападаю, ты меня страхуешь. Главное — не кричи, — даёт наставления Акито и ждёт кивка Тойи в знак согласия.       Тойя смело кивает, крепче сжимая ножницы, Акито делает то же самое с копьём и тихими шагами направляется к лестнице. Сердце начинает громче стучать в груди, словно вырываясь, и он тяжело сглатывает скопившуюся под языком слюну, пытаясь собраться с мыслями. Хочется брать пример с такого смелого Акито, сразу видно, что он убил многих, полагается только на себя. Тойя глубоко вдыхает, надеясь, что это придаст ему больше уверенности в своих действиях. Но даже не предупреждая, Акито нападает на первого зомби, безжалостно втыкая острое лезвие в артерию шеи. Тойю начинает мутить от вида хлынувшей тёмно-красной, почти чёрной крови, но, увидев, что Акито сразу же переключает своё внимание на второго зомби, начинает осматриваться по сторонам в поиске мертвецов, которые могут в любой момент свалиться неизвестно откуда.       Зомби начинают сильно орать, первый зомби, получивший ранение, изгибает конечности в разные стороны, и Тойя понимает, что эти твари — те ещё живчики. Тем временем Акито убивает уже третьего зомби и, кидая на Аояги взгляд, кивает в сторону лестницы. Тойя тут же пробегает меж трупов и направляется вниз, но путь преграждают зомби, что пришли на шум. Тойя оборачивается на Шинономе, просто не понимая, что делать. Идти обратно в класс — полный бред. Скорее всего зомби после буду бродить по третьему этажу, даже мёртвыми мозгами осознавая, что рядом есть жертвы.       — Прикрой меня, — быстро говорит Акито и бежит по лестнице вниз прямо на стадо мертвецов.       Как Тойя успел посчитать взглядом их около восьми штук. Он просто не понимает, как они должны справиться с таким количеством. Пока Тойя сидит в долгих и в данный момент совсем ненужных раздумьях, Акито борется. Один сумасшедший с отвратительным рылом и кучей гноющихся папул на нём, кидается на Шинономе, и последний еле успевает перегородить доступ к собственному лицу копьём. Тот вгрызается в деревянную палку и брызгается чёрной смесью изо рта.       — Что ты стоишь?! — кричит Акито Тойе, понимая, что вероятность получить сейчас укус равна огромным процентам. И за что ему такой напарник в этой борьбе? Даже не может элементарно с мыслями собраться.       От громкого голоса Акито зомби кучкуются, лезут к ногам Шинономе, к рукам, и тут он действительно начинает дико переживать. У него нет времени думать, что Тойя прямо сейчас соберётся и возьмёт себя в руки. Если он трус — то им и останется. Он пинает правой ногой зомби снизу и когда раздумывает над следующим действием, в зомби напротив, вгрызшегося в копьё, прилетают лезвия ножниц. Капли крови брызгают на лицо Акито, и его чуть ли не тошнит оттого, что ему эта смесь попала на губы. Быстро среагировав, он выворачивает копьё в ближнего зомби и, хватая дрожащую руку Тойи в свою, со всех ног бежит по коридорам. Аояги еле тянется за ним, Акито в громких шагах слышит его сбитое непрерывное дыхание. Чёрт.       Но всё становится ещё хуже, когда они подбегают к его классу, а дверь оказывается отодвинута. Акито в шоке замедляет шаги, отчего Тойя врезается ему в спину и как будто сразу же просыпается от нахлынувшего шока. Класс два-шесть кишит мертвецами. Тойя мельком замечает фиолетовую макушку Руи и ему хочется разрыдаться на этом же месте, упасть на колени и больше ничего не делать. Нет, нет, нет. Этого не может быть. Он, не думая, вбегает в класс, зомби сразу же обращают на него свой взор. Но его волнует не это. Волнует лишь блондинистая макушка, которую он сейчас так усердно высматривает. Слёзы предательски подступают к глазам. Не хочется в это верить всей душой.       Не успевает он и продолжить искать глазами желаемое, его руку крепко хватают и насильно тянут в туалет на втором этаже. Тойя пытается вырваться. Его не волнуют зомби, что ковыляют к ним навстречу, не волнует Акито, прибывающий в явном бешенстве, не волнует ничего.       Тойя не помнит, как они оказались в туалете. Его тело грубо врезается в одну из четырёх стен кабинки, слышится щелчок замка, а после тихие ругательства Акито шёпотом ему на ухо.       — Ты чем, блять, думал?!