Тайна Харрингтона

– Король Стив, мое почтение! – приторно-саркастично протянул новенький с ухмылкой, проходя мимо и нарочно задевая Короля плечом, желая растормошить безразличного Харрингтона. С недавних пор это первое что мы слышим, каждое утро заходя в школу, а если быть точнее, то с того самого дня как Уильям чертов Харгроув переступил порог гребанной школы. Не обращая внимание на Билли, Стив безучастно прошел мимо хихихующих Томми и Кэрол, продолжая спокойно разговаривать с Нэнси, своей девушкой. Однако на этом Харгроув обычно не останавливался и не редко кричал что-то соответствующее его развитию австралопитека в след, но в этот раз его необдуманно брошенная фраза перешла все границы. На добротном расстоянии, я услышала: – Стиви, а любимые шлюхи короля перейдут новому правителю? – Что? – я замерла на полушаге. Стив скорее всего не услышал вопроса, ведь во всю был вовлечён в разговор с Нэнси, однако пройдя около двух шагов Стив осознал, что я застыла. Все остановились, мир остановился, а в коридоре стало настолько тихо, что слышно даже слабое перешёптывание и тяжелое дыхание Билли, сквозь улыбку победителя. Если раньше Харгроув задевал в основном Стива, то сейчас он оскалился не на ту добычу. Многие в школе знали о моем характере и часто удивлялись как брат и сестра могут настолько отличаться друг от друга. С первого взгляда, казалось, что мы оба спокойные, сдержанные и уравновешенные, хотя, присмотревшись в глаза, то можно понять сколько граней имеют эти понятия. Если Стиву свойственна ровность, спокойствие, выдержка и мягкость, то я со своим метр с кепкой была почти полной противоположностью: холодная, ядовитая, высокомерная снаружи, и эмоциональная, нетерпеливая и вспыльчивая, внутри. Мой странный микс темпераментов сделал из меня полную противоположность тёплому брату. Одно из немногих что было похоже в нас это похуизм, который мог иногда у меня всплыть и тяготение к сарказму, нередко появлявшееся у Стива. – Златовласка, ты совсем страх потерял? – медленно поворачиваясь на пятках, с мало-помалу образующейся хищной улыбкой протянула я, одаривая его самым ледяным взглядом. Новенький ничего не ответил, ведь видел, что, сзади стоявшему, Стиву есть что сказать, но его лицо засияло удовлетворением результатом. Я смотрела прямо ему в глаза полыхая внутри праведным огнём, и лишь внешняя броня из многолетнего айсберга сдержанности помогала мне не потерять маску победителя и не вцепится в обидчика. Всё что мне оставалось это ненавидя свою натуру нежится в океане глаз вместе с его предвкушением и азартом приближающейся перепалки: либо словесной со мной, либо мордобой со Стивом. – Джин. – непонимающе позвал меня Стив, оборачиваясь ко мне. – Пошли.   – Стиви, милый, ты не слышал как только что нас назвали? – я бросила взгляд через плечо на брата, всё так же лыбясь. Его мимика указывала насколько он успел устать с утра и меньше всего ему хочется сейчас лезть в драку с новеньким. Беспомощный взгляд измучено прошелся по моему профилю, умоляя остановится, и со всей детской наивностью веря, что я захаваю это…снова Стив уже привык пропускать оскорбления сквозь уши, ведь времени с Харгроувом тот проводит гораздо больше чем я. Билли редко ко мне докапывался и я всегда его игнорила, как и брат, и когда дело доходило до их перепалок; ведь мне никогда не разрешали отвечать Златовласке, аргументируя тем что новенький это заморочка Стиви; это всегда было уморительно. У братишки как я и думала оказалось маловато сил чтобы защитить своё милое личико от Билли, и ещё меньше извилин для моральной дестабилизации недруга. За эти несколько недель, что затыкали мне рот при любой возможности поставить говнюка на место, мне не раз приходилось тащить побитого и морально уничтоженного Стива к машине, а оттуда отвозить домой. – Нет, Джин! – чуть повысил голос брат, думая, что я снова проглочу унижения. – И слышать не хочу. Он того не стоит. Пошли. Этот гандон Билли и бывшие наши друзья, Томми и Кэрол, уже несколько недель фамилию Харрингтон смешивают с грязью, а Стив же не лучше. Он хавает это всё и кормит этим меня, но с меня хватит, я уже наелась и готова выблевать всю скопившуюся желчь на чертова Харгроува. – Я давала тебе шанс показать этому пуделю его место, а ты решил взять игнором. Не получилось, какая жалость. – довольно хмыкнув, я завершила речь: – Теперь завались и позволь мне показать кто действительно у власти! – затем, повернувшись обратно к Харгроуву, с оскалом, идентичной его ухмылке, обратилась к нему: – Кто сказал, что правитель меняется? Если ты ещё не понял, тут всё как в шахматах, Король поменяется, только когда Королеву свергнут. – потом, медленно сокращая расстояние, я проговорила: – Я что-то не замечаю претенденток на мой титул. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, два схожих взора пересеклись, впиваясь друг в друга и готовясь к настоящей битве. Однако оказавшись прямо перед его глубокими глазами, несмотря на мой источающий презрение и насмешку взгляд, я думала: «Это – объективно – не те глаза, которые ожидаешь увидеть у школьного хулигана». Ни единенный нерв не дернулся, Билли будто ожидал от меня нечто подобного. Безмятежно оборвав зрительный контакт и подняв взгляд на брата, он невозмутимо вмешался: – Стиви, угомони свою овчарку, а то кажется она бешенная. Харрингтон дернулся уже тоже вмешаться, но я не позволила, медленно подняв растопыренную пятерню, останавливая его и спокойно проговаривая: – Харгроув, с тобой говорю я. Опустил свои глазенки. – Билли лениво снова устремил свой взор мне в глаза, не прекращая лыбиться. Снизив свой стоп жест для Стива и удостоверившись, что новенький меня слушает, в неизменно холоднокровном тоне проговорила: – Намотай на свои усы, как у поебанной лисы: то что ты секси, – со всех сторон послышалось непристойное улюлюканье, – не дает тебе право вести себя как подопытный психушки. – затем подняла руку и потянулась к кудрявому локону, мило падающему ему на лоб, но он схватился за мое запястье и откинул в сторону, шипя: – Я не псина, чтобы меня гладить. – улыбка натянулась, а глаза вмиг заполонила непроницаемая тьма жестокости. – Да ты что? А ведешь себя как обиженная сучка. Может Стив тебя задел чем-то? – не оборачиваясь, смотря прямо в глаза, я громко с весельем протараторила, – а, Стиви? Чем ты мог его обидеть? – Джинджер! Хватит уже. Пошли, пожалуйста. Скоро урок. – вместо ответа, утомленно пропыхтел Харрингтон, роняя голову. – Ну уж нет. Я только начала! – наслаждаясь, что наконец мне выпала возможность усмирить новенького, парировала я. – А, Билли? Расскажи нам всем, – я развела руки, демонстрируя публику, – чем тебя обидел его высочество, что ты так разгавкался? Уголки его губ опустились, стирая ухмылку. Лицо чуть вытянулось, а ноздри расширились для глубокого вдоха. На шее за пульсировали вены, видневшиеся из-под белоснежной футболки, намекая на его попытки сдерживаться. Билли молчаливо смотрит прямо на меня, сжимая и разжимая кулаки, стараясь вернуть невозмутимость. В этот момент, будто не замечая пронзительного взора Харгроува, медленно скольжу по его стану снизу вверх, открыто насмехаясь над его агрессией, которую тот всеми силами хочет утихомирить. И разница роста в 30 см усиливает эффект столкновения. Мой взгляд остановился на его глазах, глубокий бездонный океан, утягивающий в пучину бермудского треугольника. Опасный, дерзкий, необузданный, разрушительный… океан или Билли? Мне кажется они одно целое. Калифорния других не создает. Напряжение понемногу достигало смертоносного разряда, по очереди прошибая каждого в коридоре, кроме меня. Я наслаждаюсь моментом. Приятное ощущение королевской победы отравой растекался по венам пьяня и расслабляя, припомнив былые времена. До прошлого года, пока мы были в одной тусе с Томми и его шлюхой я была их защитой. После нескольких уничтоженных репутаций никто не хотел связываться нами, венчая в неприкосновенных королей. Тогда мы заправляли школой, а если быть точнее, то я, с того самого дня как перешла в старшую школу, и мне было позволительно всё. Это были лучшие времена. А в 11 классе мой братишка стал встречаться с Уилер. Хоть Нэнси и клевая и мне она нравится, но именно тогда все пошло по наклонной. Стиви… в нем что-то изменилось, он стал другим, замкнутым и молчаливым, хотя и натягивал каждый день хоть какое-то подобие эмоций, чтобы я не заебывала. Он стал скрывать от меня много тайн. От меня! Раньше я была в курсе всего в его жизни. Я знала о каждой его девушке, их отношениях и его косяках. Собственно, благодаря мне он начал понимать девушек, ведь Харрингтон прошел суровую школу отношений. Эх… Ностальгия. Налюбовавшись разъяренным новеньким, я решила добить его: – Ой… кажется нашему песику наступили на хвостик. – я скорчила самую невинную мордашку, упиваясь моментом. Снова тишина. Харгроув медленно разжимает кулаки, еще раз сосредоточенно моргает и с нечитаемым выражением лица… растекается в улыбке? А затем вальяжно протягивает в своей манере: – Хахахха, ну наконец-то! – еле-еле уловимый вкус победы, который ощущала я, в момент улетучился. Неосознанно я перестала ухмыляться, шокировано подняв брови. Его же лицо сменилось с угрожающего на умиротворенное, и со снисходительной улыбкой тот продолжил: – Я уже думал ваши школьные сплетницы лишь треплются о тебе. – Что? – искренне непонимающе спросила я. Потом, не дав ему ответить, продолжила будто размышляя вслух. – То есть ты, калифорнийский кусок дерьма, всё время доебывался до нас, пытаясь вывести меня на оскорбления, чтобы понять врут тебе или нет? – Билли довольный результатом со смешком кивнул. – Серьезно? Да что с тобой не так?! – я сделала шаг, укрепляя опору и со всей силы толкнула его в грудь, а тот лишь пуще засмеялся. Поняв, что Стив снова был прав, я развернулась и направилась обратно, поднимая обе руки и демонстрируя факи новенькому. – Не смей говорить, что ты был прав Харрингтон! – прошипела я брату. – До встречи, принцесса! – прокричал мне в след Харгроув, сквозь хохот.