Porn collection

      Столица РФ всегда безмерно был счастлив, когда к нему в гости приезжал его любимый Сашенька. Только всё иногда складывалось не совсем удачно, и вместо того, чтобы вдвоём лежать на кровати, обнимать и целовать друг друга, наконец уделяя своему либидо должное внимание, приходилось сидеть на совещании. Но это необходимо, без этого никак и никуда. В целом, Романова не особо это всё волновало. Подумаешь, отсидит тут часа два и поедет домой вместе с Московским. А вот его партнёру повезло куда меньше, ведь его тактильность играет с ним самую злую шутку. Руки практически жгло от одного осознания, что Сашу сейчас потрогать нельзя. Этому мешали находящиеся здесь люди, но в первую очередь - расстояние. Они сидят за совершенно разными концами стола, здесь даже и как-то выкрутиться не выйдет.       Москва от услышанных слов явно оживился, убирая голову с руки, которой он всё это время подпирал щеку. Они должны были произнесены уже в самом конце, что не могло не радовать.       Голубые глаза пересекается с взглядом серой стали. У Саши уголки губ слабо дрогнули и приподнялись вверх, образуя еле заметную улыбку. Миша ее знает и всем сердцем любит, как и всю свою Зарю в целом. Каждый раз внимательно его рассматривает, любуется как зачарованный, словно до этого никогда не видел. Наверное, из всех присутствующих именно они двое спешили как можно быстрее убраться из этого кабинета, а после и из этого здания. Чтобы быстрее домой, быстрее в уютную квартиру, где весь остальной мир терял своё значение так быстро. Он мерк на фоне нежности, в какие-то моменты самой настоящей страсти; на фоне нескончаемой любви.

Но прежде этого...

— Ты вновь не за рулем? — Задаёт вопрос Романов, даже сбивая какой-то особый настрой, столицы, что только-только успел руки вниз увести, дабы зацепиться за чужие ноги где-то посередине между коленкой и тазом. — Я заказал водителя, — Кратко целует в нос свою Северную столицу, как бы извиняясь за свою решение, ведь тот не любит посторонних людей там, где можно было бы остаться один на один со своими знакомыми. — Нас повезут, а я потрачу это время на тебя. Мне кажется, что это более выгодная позиция, —После этой фразы сильнее сжимает чужие ноги, иногда чуть поглаживая. Уже в квартире их также, как шею и плечи, распишут следами от зубов, тёмными пятнами засосов. Сейчас так ярко выражается влечение именно к прекрасным бёдрам, что Парадиз тихо хмыкнул. Причиной этому служила одна мысль. — Я знаю, что мне нужно надеть, чтобы тебя с ума свести, — Кончиками пальцев касается ветви нижней челюсти Москвы, уводя того в долгий, почти обжигающий, поцелуй. Так ведь и не озвучив то, о чем начал говорить. Отстраняется нескоро, он мог продолжить, а этого хотелось им обоим. И продолжили бы, если бы хватало воздуха для этого, а между ними остаётся тонкая ниточка вязкой слюны. — Чулки, — После своей фразы выжидает реакцию. Она себя долго ждать не заставила, видно, как на щеки всё больше краснеют. Московскому хватает одного представления этого на Саше, как бросает в жар. Да, он уже видел его в чем-то подобном. Но сейчас от своих фантазий внизу все почти скрутило узлом. — Можно я выберу? — Наконец ломает тишину, которая повисла в паузу его размышлений и представления чего-то подобного. — Если хочешь, — Старший вновь расплывается в улыбке. Романов для него и так произведение искусства со своей безупречной красотой, так сейчас можно и что-то добавить от себя, это ли не рай? — А я очень хочу. В салоне машины слышится то, как щёлкает бляшка ремня, разрезая тем самым очередную паузу в редких диалогах. Миша чужим действиям не препятствует, наслаждается всеми прелюдиями и такими точными действиями.       Взор голубых глаз смотрит за всеми действиями с лёгким прищуром, явно наслаждаясь этим процессом, позволяя стянуть с себя ненужную одежду. Она всегда была дорогая по цене, а как же иначе? Это ведь Московский. Практичная и удобная в но́ске, но сейчас явно только мешала своим присутствием на теле.       Он вздрагивает от одного только прикосновения, почти невесомого, такого нежного и очаровательно мягкого. На это реакцию лишь тихо хмыкают, поощряя подобный ответ на аккуратные касания.       Шумный вздох раздаётся во тот же момент, как влажными губами касаются головки осторожно, намеренно проходят кончиком языка по уздечке. После ведут дорожку поцелуев вниз, растягивая минуты терпкого наслаждения.       Распластанным языком мокро ведут вверх, от самого основания. только после вбирают половину, когда как от целостной картины и ощущений бросает в лёгкую дрожь, проявляясь на бледной коже щёк румянцем. Это выглядит все так неправильно и пошло, от чего только сильнее разжигает интерес к такому. Столица заводит кисть в тёмные кудряшки, сжимая в руке. Будь они вне дома, то Санкт-Петербург бы аккуратно ударил по запястью за порчу укладки. Сейчас это дозволено делать. Москва шипит, выдыхая сквозь зубы, стоит только Романову толкнуться глубже, насаживаясь полностью, до конца. Только ведь у него в руках он теряет всю свою культурность, оголяя истинную натуру.       Стоит Северной столице моргнуть, как пелена слез сходит каплями влаги по щеке, при этом впиваясь в стегна подточенными коготками. — Как тебе не стыдно? — С издёвкой раздается вопрос Миши, что явно почувствовал господство над тем, кому давит на затылок, вынуждая остановится в нужной точке несколько дольше, чем планировалось. Он чувствует себя главным, такое ощущение подкармливает самооценку просто прекрасно. — Мы только недавно были в офисе... А ты сейчас стоишь на коленях в машине и.. — Фразу обрывают на половине, перекрывая тишину, которая должна была бы последовать, стоном. — И так шикарно отсасываешь мне.. — Слова протягивает, наслаждаясь, ведь понимает, как Петербург чертыхается у себя в мыслях, подбирая язвительный ответ на это. И даже сказать ничего не выйдет, нет возможности.       Головка проходится по небу, заходя очередной раз в горло до предела. Но мышцы всего тела сковывает напряжение и лишь позднее приходит расслабление. Упоительные чувство экстаза расползается даже до кончиков пальцев. Кудри наконец отпускают, позволяя отстраниться и набрать столь желанный воздух полной грудью. — Покажи, — Аккуратненько берет за челюсть, дожидаясь, пока его Сашенька рот откроет, предоставляя доказательства своей безупречной работы, ведь все сглотнул. — Вот умничка..