За закрытыми дверьми.

Светлое осеннее небо затягивают тучи. С каждым днем, становится все холоднее, листья летят с деревьев опускаясь в новые, только недавно появившиеся лужи. Недавно на градуснике было ещё +20, а сейчас ртутный столбец стремительно опускается к нулю, несмотря на дату выставленную во всех календарях. Из всего что происходило не менялся только распорядок дня новоиспеченного даже для себя Харриса. Подъём в полшестого утра, завтрак, мелкие дела по фрилансу и пары до 14:30, а потом. Потом попытки расследования, которое уже вторую неделю стоит на месте. Ничего, буквально ничего не происходит из того, что могло бы его в одиночку подтолкнуть к разгадке. Лишь мелкие фразы студентов и тревожные взгляды рабочих в общежитии дают понять, что теперь не только он чувствует, что что-то не так. Пускай люди и не замечают пропавших Митчелла и Бри, они обращают внимание на странное поведение Саймона Солуса. И судя по разговорам рабочих, такое происходит впервые, как будто управляющий изменился или раньше тут главенствовал совсем другой человек. Почти из каждого утюга юноша слышит жалобы, которые боятся озвучить студенты и рабочие вслух. Хотел бы он разобраться, да не выходит… Шерон, первая и единственная кто поверил ему, испугалась лезть в это, прикрылась работой над книгой, а потом и вовсе переехала в город, очевидно с подачки Саймона, что пытался отвадить девушку от проблемного студента. Потом Престон. Стоило поверить, что хоть кто-то хочет разобраться в том, что происходит, как на следующий же день художник просто отчисляется из университета и пропадёт с радаров, наговорив что-то про психическое здоровье. Надежда на помощь медленно умирает… Теперь и ему самому начинает казаться, что он сходит с ума, но нет, не от того что ему это все может казаться, а от того, что он все это видит, а вокруг словно тупые болванчики которые не замечают проблем. Вместе с ухудшением погоды изо дня в день накаляется и обстановка вокруг. Абилка заболевает и Дилан в тревогах срывает агрессию на нем, Чед упоминая свою жизнь словно снова отстраняется и не желая больше разговаривать просто избегает, Брендон кажется разочаровывается в себе наступая на одни и те же грабли, и только Карл чувствует себя хорошо. Улыбается и помогает в деканате. Кажется он единственный, кто излучает счастье и тепло вокруг Ло. Единственный, кто помогает сохранять рассудок, не оказываясь в бездонном котле паранои и тревоги. Только и этому лучику спокойствия не суждено долго светить… Скоро и Карл начинает нервничать оказываясь под завалами учёбы и горящих дедлайнов. Стоя в гостиной брюнет так и наблюдает как его соседи, поникшие и уставшие снуют туда сюда, а время от времени прикрикивают на друг друга задевая и ни в чем не по винного друга. Он стоит и чувствует эту панику, впитывает в себя злость и боль, наполняется ей до краёв, словно графин из тонкого стекла. Эти чувства плескаются в нём у самых краёв, но натура мироходца не дает этому выплеснуться. Она прикрывает графин крышкой и делает все еще хуже. Работа становится рутиной, пары вязким болотом усталости, а общение с людьми, что чувствуют себя хорошо – малюсеньким глотком свежего воздуха. Мир вокруг него словно становится неприятным белым шумом от которого болит голова. Нет, плакать не хочется, хочется сжаться в комочек и исчезнуть, ведь другого выхода просто нет… Для него нет. Лололошка не Карл, что высказывает свои эмоции как есть, не Дилан, что не скрывает злости, не Чед, который может позволить себе крикнуть на кого-нибудь и не Брендон, что в принципе не прячет эмоции. Он — это Лололошка Дейви Харрис, так его теперь зовут, и он странный парень, которому следует быть спокойнее и не доставлять другим дискомфорт. Он на особом счёту, поэтому пол под его ногами трещит от каждого нового шага. Хотя, даже если бы он хотел плакать, кричать, все рассказать, пожаловаться на всю свою жизнь, он бы не смог… Не привык делиться болью, привык переживать её в одиночестве, наверное. Уточнить сложно, ведь из воспоминаний у него только обрывки связанные с милой девушкой Окетрой и ещё парочка о чьих-то похоронах. Осень становится все более пасмурной и холодной, все снова меняется, Абилка чувствует себя лучше, Карл вылезает из завалов, а Чед больше не пытается избежать общения, даже Брендон вроде нашел себе девушку, только Лололошка все еще заполнен до краёв. Стенки жерла трещат, крышка с трудом сдерживает поток эмоции, что он впитал в себя за эти недели и теперь, когда соседи по блоку вернулись к привычной жизни они начинают замечать, чувствовать, что что-то не так. Первым становится Дилан. Нëрд, перемещаясь из гостиной в комнату, застаёт соседа за странным занятием. Ло сидит на кровати и задумчиво рвет какие-то бумажки, совсем не обращая внимания на чужое присутствие. Такое ощущение, что он даже не слышит его. Глаз не видно за матовым стеклом очков, но тяжелое дыхание и монотонность движений заставляют Дилана отложить все свои дела и поинтересоваться самочувствием друга. — Эй, чувак, все нормально? Что тебе сделали эти листочки? — его не видавшая тяжёлой работы рука опускается на плечо Мироходца и тот вздрагивает, отрываясь от своего занятия. Кажется, он напуган. — А?.. Что?.. Да, я в порядке. Все норм. — сбивчиво, не убедительно и хрипло отвечает юноша, но этого вполне достаточно, чтобы такой человек как Дилан отстал и вновь погрузился в мир IT. Следующим становится Брендон. Ещё ранним утром он приглашает Лололошку сходить с ним в зал, но в ответ получает тихое: — Нет, спасибо, я не очень хочу. Не сегодня. Кожа брюнета бледнеет на глазах, и это не прячется от его соседей. Он выходит из блока и Брендон перекидывается тревожным взглядом с Карлом, который тем же вечером пытается узнать что случилось у их друга. Выходит не очень. Присаживаясь на диван, с неуверенностью покручивая в руках небольшое кольцо, эколог аккуратно спрашивает. — Эй, Ло… Ты в последнее время сам не свой, что случилось? Тебе нужна помощь? Ты только скажи… — Слегка пухлые пальцы парня касаются предплечья мироходца и тот отрывает взгляды от цветка на столе. Переводит его на соседа, вот уже открывает рот, что бы ответить ему, но тут же его закрывает качая головой. Бледные губы сжимаются в тонкую полосочку в тот момент когда в комнату входит Чед. Нет, дело не в нём, скорее Ло просто нашел причину не отвечать так как стоило бы. — Карл, все хорошо… Мне не нужна помощь. — Ага, конечно. Он не спит уже вторые сутки, возвращается в общежитиие под утро и преподаватели жалуются на его успеваемость. Ему точно не нужна помощь, особенно с его параноей со снами, особенно с тем, что ему видятся почему-то знакомые ему люди, особенно с тем, что он видит то, чего не видят другие. Последней каплей становится разговор с Шерон. Они пересекаются между этажами в университете и Ло не громко зовет её, касается её нежной ладони, в надежде, что в этот раз она не проигнорит его. Так и происходит. Блондинка оборачивается и отстраненно смотрит на друга. Бледная кожа, усталое лицо и совершенно убитый взгляд, вот что она видит. Перед ней парень снимает очки, кажется это его крайний шаг в попытке найти хоть какую-то отдачу от неё и Престона. Только это все не работает… Шерон жалостливо поднимает губы, подходит ближе и аккуратно поправляет его растрепанные волосы, затем произносит то, что ломает его до конца. — Прости, я уже сказала, что не хочу в этом учавствовать. Я хочу просто жить спокойной жизнью. Прости, Ло. — на прощание она дарит тёплый поцелуй в щеку, словно утешительный приз и исчезает из поля зрения парня. Что-то внутри ломается, трещит по швам и впервые в глазах начинает неприятно щипать… Что это? Ло касается места где его только что поцеловали и чувствует что-то мокрое. Он плачет. Стоит и беззвучно плачет на лестнице Университета, пока другие студенты жалостливо оглядывают парня думая, что его только что отвергли. Больно и страшно, это больно и до ужаса страшно.