Ставка — жизнь

      Арсенио Поповичи

             Выложенная аккуратными плитами дорожка вела от гаража к особняку. С каждым новым шагом загорались вставленные в землю фонарики, освещающие путь в темноте ночи. И хотя с неба наблюдала круглая луна, раскидывающая по округе серебряные лучи, тусклые светильники помогали не споткнуться на неровностях. В окнах не горел свет, что не удивительно, потому как время было давно за два часа ночи. Арсенио припозднился и переживал о том, что утром Дон вызовет на откровенный разговор. Отчитываться совершенно не хотелось, а потому перед ним стояла одна задача: не издать лишнего шума.       Ступив на веранду, Арс тихо отодвинул стеклянную входную дверь и попал в тёмный коридор спального крыла – через главный вход заходить он не решился. Если попасть домой задача относительно простая, то пройти в комнату к Антонио, не разбудив при этом чутко спящего Андреа, миссия на уровень выше. Вся загвоздка в том, что Дон и его сын живут в близкорасположенных друг к другу комнатах в отдалении от всех – на втором этаже, куда лишний раз ночью никто не суётся.       Пока Арсенио оценивал риски и пробирался вглубь коридора, его внимание привлёк тусклый свет, пробивающийся сквозь приоткрытую дверь. Это была комната Шарля. Арс бы и прошёл мимо, не придавая этому значения, но стеклянный взгляд друга, смотрящий куда-то сквозь пространство, заставил его остановиться и отложить первостепенное желание проверить состояние Антонио. Сделав несколько аккуратных и тихих шагов внутрь комнаты, Поповичи так и не привлёк внимания к своему вторжению. Шарль сидел за столом, находящимся прямо напротив двери, и уж точно должен был заметить незваного гостя. Перед ним были разложены маленькие детали конструктора, инструкция и коробка, на которой красовалась картинка финального результата. В итоге должен был получиться красный болид Феррари – очередной в его нескромной коллекции, которая гордо стояла на стеллаже по правую руку. О страстном увлечении «Формулой 1» свидетельствовало всё в этой комнате: начиная с постеров с автографами и фотографиями с пилотами и заканчивая несколькими книгами знаменитых гонщиков, разбросанных по всем поверхностям. Всё выглядело так, будто бы ему, словно подростку, разрешили украсить своё убежище, и он без труда превратил это место в фанатский штаб. Коллекционер или единомышленник наверняка бы пришёл в восторг, но Арс подобного увлечения не разделял.       – Шарль, ты в порядке? – позвал Арсенио, подходя всё ближе к столу. Друг даже не моргнул, продолжая прожигать одно и то же место усталым взглядом. Пушистые волосы, подвязанные у корней голубой банданой, будто бы подсказывали своей неаккуратностью, что Шарль уже битый час, запуская пальцы между локонов, думает о чём-то своём, не замечая ничего вокруг. – Эй, – беспокойство прибавилось и Арс коснулся плеча друга.       Тот моментально вздрогнул и чуть было не свалился со стула от испуга. Глаза округлились, а дыхание стало неровным. Шарль смотрел на Арса так, словно увидел призрака, и продолжалось это ровно до того момента, пока он не натянул на лицо плутовскую улыбку:       – Ты меня напугал, амиго.       – Ты меня тоже, – Арс скрестил руки на груди. Он замечал за собой, что делает так всегда, когда ему нужны ответы на вопросы. – Что с тобой происходит? – звучало слишком требовательно и жёстко.       – Задумался. С кем ни бывает, – он пожал плечами и быстро опустил взгляд на руки, после чего спрятал их под стол и вернул внимание к гостю. – Ты чего-то нервный. Я в порядке, так что не смотри на меня таким взглядом.       – Задумался так, что не увидел, как я зашёл, и не услышал, что я тебя зову? – с сомнением в голосе уточнял Арс. – А если бы это был не я, а кто-то, кому ты перешёл дорогу?       – О, в таком случае очень рад, что я водитель, а не пешеход, и дороги я никому не перехожу, – почти что мурлыкал Шарль, улыбаясь во все зубы. Этот акцент мог сводить с ума кого угодно, а его обаяние могло обманывать всех, но только не Арса, которого эти шутки вовсе не трогали.       – Ты понимаешь, о чём я говорю, – с напором сделал замечание Арс.       – Скажи, а ты даже спишь с пистолетом? – парень сложил руки в замок и опёрся на них подбородком, создавая до ужаса любопытный вид. Ещё и прищуренные глаза, блестевшие в свете одинокого ночника на столе, добавляли ему наигранной заинтересованности.       – Ты невыносим, – Арс покачал головой и вздохнул, понимая, что не дождётся ответов. – Почему у тебя была открыта дверь?       – Открыта дверь? Не знаю. Может быть, заходила Искорка, – он озадаченно потёр подбородок и осмотрел вокруг, словно ещё не до конца вернулся в реальность. – Слушай, это всё не важно. Я в порядке, правда, а вот кто не в порядке, так это Антонио. И уж прости, но ему твоя забота нужна куда больше, чем мне.       – По виду не скажешь, – отрезал Арс, но читать нотации не стал.       При всём своём очевидном желании отвести от себя подозрения, натянув привычную маску, Шарль всё равно выглядел растерянно, а последнее предложение и вовсе звучало раздражённо. Поповичи хватало опыта для того, чтобы распознать ложь. Но и он сам не лучше, если быть с собой откровенным. Сибилла не зря говорила, что в один момент Арс говорит, что в порядке, а потом стреляет. Решив оставить в покое скелетов в шкафу Шарля, Арсенио лишь сказал:       – Перестань травить себе душу этим, – он кивнул на конструктор и обвёл взглядом комнату. – Всё в прошлом.       – Конечно, амиго, – Шарль закусил губу после того, как выдавил из себя вымученную улыбку.       Этого хватило, чтобы, отвесив удовлетворённый кивок, Арс вернулся к мысли о первоначальной цели. Оставив комнату Шарля, он направился в сторону лестницы, ориентируясь в пространстве без света, несмотря на то, что было довольно темно. Взобравшись по ступеням на мысах, мужчина проскользнул мимо обители Дона и живо дёрнул ручку двери, оставшись незамеченным.       Внутри пахло слишком сладко. В воздухе ощущались какие-то ягоды, вроде терпкой вишни или черешни. На фоне не зашторенного панорамного окна нетрудно было заметить, как Антонио выпускает к потолку густой пар. Он лежал на кровати, закинув ногу на ногу, и даже не удосужился разуться. Парень беззаботно покачивал ступнёй, пока затягивался вновь и вновь новой курилкой. На придвинутом к кровати кофейном столике стояла початая бутылка рома, светильник с проекцией звёздного неба и пустая пепельница – Арс предположил, что у него кончились сигареты.       – Ehi, eccolo qui, il nostro uomo, – прозвучало несколько презрительно. По голосу было понятно: Шасти изрядно пьян. – Ну проходи, чего встал, – скомандовал он и вновь затянулся так, что закашлялся.       К кровати Арс подошёл молча, не выражая лишних эмоций. Этому он научился за годы наблюдения за тем, как Антонио неосознанно рушит свою жизнь, прожигая молодость на вечеринках. Просьбы не помогали, порой, только усугубляли ситуацию, ведь тогда Шасти решал делать назло всё то, от чего его старательно оберегали. Арс понимал: это у него от вечного родительского контроля и ответственности, от которых хотелось сбежать, забыться. Оставалось только быть рядом и контролировать, быть тенью или ангелом хранителем. Порой держать внутри себя разрушающий смерч было даже больнее, чем видеть, как Антонио на его глазах позволяет себе неслыханные вольности. Оставить при себе комментарии, закрыть на замок рот, чтобы не выразить непрошенного и раздражающего мнения, – это рушило его с каждым днём сильнее. Но сейчас Арс выглядел стойко и не выказал лишних эмоций, когда увидел состояние Шасти.       Белая рубашка была забрызгана каплями крови, а несколько контрастных чёрных пуговиц вырвано с корнем. Разбитые в кровь костяшки, опухшее лицо и всклокоченные волосы, – от этого хотелось выть, кричать, ругаться, отвесить ему пару заслуженных пощёчин, но вместо этого Арс молча пошёл в ванную и выудил из аптечки новые бинты, перекись и заживляющие крема, которыми сам и забил шкафчик с красным крестом на стене. Вернулся в комнату он лишь тогда, когда вымыл лицо в холодной воде и успокоил крупную тряску рук. Вдох-выдох. Эта практика вернула ему способность ровно дышать.       – Поднимись, – голос Арса отличался приказным тоном, когда он сел на край кровати, разложив рядом с собой медикаменты.       На удивление, Антонио спорить не стал и рывком сел, тут же пожалев о своём резком движении: весь сморщился и схватился за голову с недовольным мычанием.       – Где ты был? – поинтересовался он с обидой в голосе, когда пульсация в голове прошла, и он смог поднять туманный взгляд на Арса.       – Меня больше интересует где был ты, – парировал Арсенио, интонацией выделяя последнее слово. – Снимай рубашку, я постираю и зашью, – но, увидев трясущиеся руки друга, понял, что из этого не выйдет ничего хорошего. Подвинувшись ближе, Поповичи сам стал расстёгивать оставшиеся пуговицы. – Ну так ты расскажешь?       – Я искал этого чёртового Маттеи, – закатив глаза, пробубнил Антонио. Он потянулся за бутылкой, но Арс грубо перехватил его запястье, прежде чем сказать:       – Хватит. Возьмись за голову и подумай, что уже утром Дон будет давать распоряжения. Твоё состояние и так вызовет кучу вопросов, так что не усугубляй ситуацию, пожалуйста, – с напором советовал он, не отпуская чужое тонкое запястье, завешанное тяжёлыми браслетами. – И где ты его искал? На ринге боёв без правил?       – Нет, – потянул Антонио, вырывая руку из чужой хватки. – Мне помогли разузнать про некоторых постоянников в сервисе Маттеи. Я наведался к ним, чтобы кое-что поспрашивать, но некоторые совсем не были настроены на разговор. Мне пришлось их разговорить, – он сжал руку в кулак, отчего с только что подсохших ран побежали тонкие струйки крови.       – Судя по твоему виду, грушей для битья был ты, – ответил Арс и притянул его ладони к себе со вздохом. Эти раны… Уж лучше был бы полностью изувечен он сам, чем Антонио. Каждая его новая болячка фантомно болела на теле Поповичи. – Узнал что-нибудь?       Дожидаясь ответа, Арс тщательно обрабатывал кровоточащие раны. Он умел делать это не хуже квалифицированного медика. Однажды ему пришлось зашивать на себе глубокий порез, но об этом вспоминать не хотелось. Касания к голой коже не доставляли дискомфорта, как обычно бывает. Не было желания схватиться за платок, скрыться в ванной и долго вымывать руки под водой. Арс попытался не придавать этому значение и сосредоточиться на ранах.       – Ничего конкретного. Но был там один, который намекал, что что-то знает. Знаешь… он говорил всё таким насмешливым тоном, отчасти даже надменным. Мелкий, противный и скользкий тип. С ним-то мы и повздорили. Мне захотелось выбить из него информацию, но с ним был двухметровый бугай. Они меня быстро выдворили. А если бы у меня был пистолет…       – И хорошо, что у тебя его не было, – быстро среагировал Арс. На эмоциях он затянул бинт сильнее положенного, на что Антонио отреагировал недовольным шипением. Повязку пришлось тут же расслаблять. – Ты не мог меня подождать? Я ведь просил тебя после ужина обойтись без самодеятельности, Антонио.       Шасти встрепенулся и поменялся на глазах. В пьяном взгляде исподлобья виднелось нескрываемое недовольство. Он смотрел так, словно перед ним сидит не надёжный друг детства, а злейший враг, задевший его хрупкое эго. Антонио решил вырвать руку, показывая вспыльчивый итальянский характер. На провокацию Арс ответил неожиданно резко:       – Не дёргайся, – шепнул он, схватив освободившейся рукой его подбородок и приблизившись до расстояния, когда чужое дыхание обжигало лицо. Дыхание Антонио участилось, а в зелёных глазах мелькнул страх. Парень понял, что балансировал на лезвии ножа. Неверное движение – и падение в пропасть, которая сейчас ничто иное, как сдерживаемый гнев Арсенио. Они оба знали, чем это может быть чревато, и не хотели доводить до точки невозврата. Поэтому Шасти смирился с положением и поумерил пыл, покорно опустив взгляд вниз. – Вот так, – одобрительно ответил Арс и скользнул по разбитой щеке двумя пальцами, измазанными в заживляющем охлаждающем креме. Почувствовав холод на горячей щеке, Антонио заметно вздрогнул и шумно выдохнул, попадая потоком воздуха точно в район чувствительной шеи. Где-то в животе приятно потянуло. Вдох-выдох.       – Я устал бездействовать. И устал ждать, что какая-то чудесная возможность появится, пока я играю в баскетбол и веду привычный образ жизни. Мне необходимо было взять всё в свои руки, чтобы хоть чего-то достичь, чтобы не быть посмешищем, чтобы доказать отцу, что я достойный сын, – признавался Антонио, но его слова казались едва различимым шумом. Арс не мог взять себя в руки.       – Прости, мне нужно вымыть ладони, – ничего больше не объясняя, он резко поднялся с кровати и пошёл к раковине, чтобы смыть остатки крема и воспоминания о неожиданной близости. Рядом с Антонио нельзя терять контроль – установка номер один. Под предлогом смерти нельзя.       Когда Арс вернулся в комнату, вернув себе холодность разума, Антонио неловко стаскивал с себя расстёгнутую рубашку. Казалось, что он едва может удержать голову, которая будто бы набрала в весе, а потому склонял её набок. Тощий, израненный торс с едва выпирающими рёбрами показался перед Арсом. Он сразу поспешил занять мысли заботами о пятнах крови и порванных пуговицах, лишь бы не вглядываться в изгибы чужого тела.       – Да не мучайся ты с ней, – Антонио устало махнул рукой и улыбнулся. – Просто выкинь.       – Она мне нравится, – сказал Арс быстрее, чем подумал. Очередная осечка. Сегодняшней ночью совершенно расклеился. Раньше подобные мысли он позволял себе лишь в моменты полнейшего одиночества, которое скрашивалось бутылкой крепкого алкоголя. Поповичи поспешил перевести тему: – Я могу принести лёд для твоего лица, чтобы немного снять отёчность.       – Потому что моё лицо тебе больше нравится без припухлостей? – вдруг зацепился Антонио за неосторожно брошенную фразу и растянул губы в пьяной улыбке. Арс лишь надеялся на то, что на лице не проступит замешательство.       – Потому что твоё лицо без припухлостей больше нравится Дону, – грубо бросил Поповичи и направился к кухне, уже не страшась быть излишне громким.       Внутри разгоралось пламя. Какая-то абсолютно нелепая шутка поставила его в тупик – неслыханно! Антонио использовал свой привычный пьяный флирт, на который клевали девушки, а теперь повёлся и Арс. Всё это только по той простой причине, что и ему требуется отдых. Мало того, что часы сна за последние дни он может посчитать по пальцам одной руки, так и какой-нибудь спокойный вечер был необходим, словно кислород. Закрыться у себя, заняться собой и только собой, оставив другие заботы за порогом. Но всё это – несбыточная мечта. На его плечах слишком тяжёлый груз и тут одно из двух: либо он раздавит Арса, либо ставка сыграет и впереди его будет ждать достаточно возможностей для отдыха. Однако сейчас Поповичи ощущает себя героем легенд: Сизифом, что катит шар на гору.       Разыскав в морозильнике несколько пакетов со льдом, Арс вернулся обратно к Антонио, вернув при этом абсолютную непроницаемость лицу – об этом он судил по отражению с глянцевой поверхности кухонного гарнитура. Хозяин комнаты свернулся клубочком на кровати, поджав длинные ноги к груди. Он лежал спиной ко входу и даже не повернулся, когда дверь тихонько отварилась. Арс сделал поспешный вывод, что друг за время его недолгого отсутствия успел уснуть. Однако опровержение не заставило себя долго ждать:       – Останься со мной, пока я не усну, – прошептал Антонио чуть слышно, когда Арс решил отключить яркую иллюминацию звёздного неба, погрузив комнату в мрак. Только блеклая луна теперь отгоняла клубившуюся темноту и простиралась ровно до середины кровати.       Разве мог Арс отказать ему? И здесь дело было не столько в его положении и обязанностях перед сыном Дона, сколько в простой человеческой слабости. К просьбам Антонио не было иммунитета. Порой сказать ему «нет» сродни тому, что собственноручно вытащить сердце из груди. Отчасти Арс это ненавидел в себе, но исправиться не было ни малейшей возможности.       – Хорошо, – тихо согласился Арсенио и прилёг рядом с другом, на сторону, до которой дотягивались серебряные лучи луны. Их головы были на одном уровне и находились на расстоянии чуть согнутой руки – этот вывод подтвердился, когда Поповичи протянул к нему пакет со льдом и приложил к разбитой щеке.       – Холодно и мокро, – пожаловался Антонио, забавно сморщившись.       – Потерпишь. Всяко лучше, чем получать по лицу, – хмыкнул Арс, не убирая руки. Пальцы немели от холода, но он продолжал заботливо прикладывать компресс на основные болевые зоны.       Немало времени прошло, пока они молчали, лёжа друг напротив друга. Арс вслушивался в чужое дыхание, которое становилось всё тише и ровнее. Антонио то проваливался в сон, то просыпался, неожиданно распахивая глаза и пытаясь понять, что происходит. Успокаивался он сразу после того, как замечал перед собой Арсенио, который за всё это время не сомкнул глаз. Всё наблюдал и наблюдал, изучающе скользил по умиротворённому лицу, умилялся каштановым кудрям, которые без конца падали на лоб и забывался, оставляя место только мыслям о друге.       – Арс, – потянул Антонио, когда проснулся в очередной раз.       – Да? – тут же отозвался он более взволновано, чем хотелось бы.       – Скажи, ты скучаешь по своему отцу? – последовал неожиданный вопрос, от которого у Арса пошли мурашки по коже. Он вспомнил жестокое, суровое, чёрствое лицо человека, не знающего пощады. Вспомнил ручьи крови. Из-за разыгравшегося воображения представлялось, что холодные и мокрые пальцы вымочены в густой алой субстанции, и от этого стало мутить. Вспомнил и разочарованный взгляд, в котором на миг мелькнул страх смерти. А потом глухое бульканье крови, которая наполнила всю полость рта.       – Нет, – быстро ответил Арс. Он инстинктивно вытирал руки об брюки, надеясь избавиться от влаги и непрошенных представлений. – Почему ты спрашиваешь?       – Потому что я скучаю по маме, – Антонио повернулся на спину и стал смотреть куда-то выше, чем потолок. Он будто бы представлял небо, которое не видно было из-за крыши над головой. – Думаю, она бы тоже была разочарована во мне. Но хотя бы не говорила этого вслух. От неё я чувствовал любовь и поддержку, даже когда поступал неправильно, – парень закрыл глаза и тяжело вздохнул. – Не могу смириться, что её нет уже столько лет.       – Мы можем сходить с тобой на её могилу, если хочешь, – предложил Арс, пока сочувствие вытесняло другие эмоции. Он не мог отвести взгляда с печального лица и приподнялся на локте, смотря на него сверху-вниз.       – Мне всё ещё стыдно. Я не должен там появляться после того, что натворил, – Антонио всхлипнул и закрыл рот рукой, словно сработал рефлекс. Он запрещал себе плакать, запрещал проявлять слабость. Жмурился, лишь бы не дать слезам скатиться по щекам.       Смотреть на страдания было невыносимо. Арс отнял руку ото рта, сел на колени и шёпотом попросил, не выпуская чужую ладонь:       – Посмотри на меня, Антонио. Теперь вдох и выдох, – он повторял эту практику вместе с ним. Раз за разом, пока не вернулась возможность ровно дышать. В зелёных глазах всё равно стояли слёзы. – Я повторю тебе снова: ты ни в чём не виноват. Это была забота Андреа. Ты бы ничего не смог изменить, только бы сам погиб. Перестань винить себя за это. Уверен, она бы не хотела, чтобы ты умер вместе с ней.       В комнате повисла тишина. Антонио потянулся за электронной курилкой, желая успокоить нервы, а Арс устроился рядом, наблюдая за тем, как клубы белого сладкого дыма устремляются вверх. В горле першило. То ли от слов, которые он не может сказать Шасти, то ли от раздражающего пара.       – Тогда сходим сразу, когда будет возможность. Я возьму ей цветы, – решил Антонио и вновь свернулся в комок, повернувшись лицом и корпусом к другу. Ему потребовалось не больше пяти минут, чтобы уснуть после морального потрясения.       Арс не помнил, когда уснул, но хорошо запомнил, когда проснулся. Тело билось в мелкой дрожи, а рубашка липла к покрывшейся холодным потом спине. Сердце норовило выскочить из груди. Растревоженные Антонио воспоминания явились в кошмарах.       Мягкие лучи просыпающегося солнца освещали просторную комнату и попадали на мирное лицо Антонио. Невероятный контраст: ещё секунду назад Арс мучился от вновь пережитого ужаса прошлого, а теперь наблюдает за спасением от тревог наяву. Он не верил, что проснулся. Не верил, что сознание не играет с ним в злую шутку. Поддавшись желанию убедиться в реальности происходящего, Арс коснулся упавшего на лоб локона Антонио. И последний не растворился, не исчез, не снял маску, не стал пеплом, а продолжил и дальше спокойно сопеть, обнимая себя во сне.       Всё реально. Арсенио поспешил убрать руку и подняться с кровати: он и без того позволил себе слишком многое этой ночью.       

      Серджио Маттеи

             До сервиса Серджио добрался на такси. Для этого пришлось немало пройти пешком, чтобы подобраться к черте города – конечно, ведь логово мафии не может располагаться прямо в центре.       Неожиданная прогулка не принесла ничего, кроме безрадостных мыслей. Ему нужно уезжать и лучше бы с этим не медлить. Прочь из города, из страны, вновь менять документы, вновь менять личность, выдумывать истории, легенды и начинать жизнь с чистого листа. Это случается с ним не впервые, но, пересекая границу Италии, ему искренне хотелось, чтобы это было в последний раз. Не получилось. Снова ввязался в криминальную историю и, кажется, в этот раз влип крупнее, чем обычно.       Сначала чудесное знакомство с владельцем сервиса, который очень кстати набирал персонал, потом стабильная работа, не имеющая ничего общего с угонами, – всё начиналось как нельзя лучше. Родригес показался человеком с деловой хваткой. А потом в один момент предложение, от которого нельзя было отказаться. Он словно знал, что Серджио не первый год в сфере угона. Может быть, видел с каким азартом и желанием Маттеи провожает каждый встречный автомобиль? Так или иначе, они сработались. И всё было прекрасно ровно до того момента, как он решился угнать красную «Alfa Romeo».       Сейчас Серджио соберёт свои вещи, возьмёт документы и упакует всё необходимое в рюкзак, а дальше решит, что делать и куда держать дорогу. Пока что его будущее покрыто таинственной пеленой, неопределённостью. Одно Маттеи знал наверняка: нет времени на раздумья.       В сервисе Серджио ждал сюрприз. В грязном невзрачном помещении, куда не попадает свет с улицы, стояла эффектная Виктория в ярком красном платье. Она разглядывала сертификаты, висящие на стене, с загадочной полуулыбкой.       – Я тебя заждалась, – сказала Виктория вкрадчиво, поворачивая голову к Серджио. Девушка впилась в него взглядом хищницы. Подходила она с грацией элегантной кошки, слегка виляя бёдрами, и громко стуча высокими каблуками.       – Что ты здесь делаешь? – хмуро осведомился Серджио. Её появление не радовало, а только настораживало. Догадаться несложно: если Родригес приспешник Дмитрия, то, наверняка, и Виктория тоже находится в их мафиозном клане. – Дмитрий передумал и решил вернуть меня обратно? В этот раз попрошу обойтись без насилия.       По полупустому помещению эхом отражался раскатистый смех Виктории. Он был действительно завораживающим, но Серджио вовремя опомнился и направился к своей коморке с вещами. Девушка последовала за ним. Когда они вдвоём оказались в душной маленькой комнатке, где до сих пор с шорохом крутился не выключенный вентилятор, Виктория положила руки на плечи Серджио и впилась в кожу острым маникюром. Она наклонилась к нему ближе, её губы касались ушной раковины, а чарующий парфюм действовал одурманивающе.       – Много на себя берёшь, дорогой мой. Если Дмитрий сказал оставить тебя в покое, значит так оно и будет, – с придыханием шептала Виктория. – Я подозревала, что ты будешь против. Но мне хотелось до последнего надеяться, что ты не последний дурак.       – Последним дураком я был, когда ввязался в вашу авантюру, – прохрипел Серджио. Действия девушки его будоражили, даже несмотря на растущую ненависть ко всему, что связано с Дмитрием. Маттеи вырвался из её цепких рук и повернулся лицом к лицу.       – Это была твоя инвестиция в беззаботное будущее. Экзамен, который ты сдал с отличием, – непринуждённо говорила Виктория, прожигая дыру в Маттеи проницательным взглядом насыщенных карих глаз.       – Ты здесь, чтобы переубедить меня? – Серджио насмешливо хмыкнул и, не желая тратить время зазря, подошёл к рюкзаку с вещами. – Признаюсь, у тебя действенные методы убеждения, и один раз я уже было повёлся на них, но теперь тебе стоит поискать другого дурака.       – Переубедить? – теперь насмехалась она, усевшись на стул и положив ногу на ногу. – И снова ты о себе слишком высокого мнения, – шепнула девушка и скользнула ногтями по спине Серджио. Мурашки покрыли всё его тело, но он продолжил собираться.       – Тогда зачем ты здесь? Только давай без лжи, Виктория. Sono stufo.       – Хорошо, – произнесла она легко и пожала плечами. – За сервисом следят. Теперь ты на мушке, дорогой мой. Стоит тебе выйти отсюда, они последуют за тобой, куда бы ты не направился, а когда будет удобный момент, тебя вновь уложат в багажник и увезут туда, где тебе точно не понравится. На гостеприимство можешь не рассчитывать. Будет хорошо, если они не начнут тебе сразу отрубать пальцы, – Виктория непринуждённо улыбнулась и похлопала густыми ресницами, когда ошеломлённый Серджио повернулся к ней.       – С чего бы мне тебе верить? – Маттеи наклонил голову. Он изучал её, пытался найти хоть какой-то признак, выдающий ложь.       Однако Виктория сообразила быстро и ответила всё с той же улыбкой:       – Не веришь мне, так посмотри записи с наружных камер. Тебя давно ищут.       – Дай угадаю: ты предлагаешь мне вернуться под крыло Дмитрия и получить протекцию от него? – вырвался довольно нервный смешок.       – Нет, – девушка вновь пожала плечами. – Тебе же предоставили выбор? Пожалуйста. Я тебя ни к чему склонять не собираюсь. Единственное, что тебе стоит помнить: в твоём телефоне есть номер Дмитрия. Главное воспользоваться им, пока не станет поздно, – она подмигнула, поднявшись со стула, и отправилась прочь, оставляя за собой лишь шлейф парфюма и растерянность.