Пубертатный период

Как же ему было плохо. Он умирает, да? Как-то трагично и бездарно закончил свой короткий век Новосибирск. Коля со стоном повернулся на левый бок и со звонким шлепком упал с дивана на пол. Как он оказался на диване вообще? Что вчера случилось?.. — Проспался? — ехидный голос слишком громко, будто ударами барабана, вдарил по барабанным перепонкам. Ну так себе, хотел ответить Коля, но почувствовал острый приступ тошноты. Так, надо было собирать всю свою силу в один рывок и бежать со всех ног в туалет. Раз, два, три, Коля приподнялся на руках, быстро зажимая ладонью рот. Он достаточно резво вскочил на ноги, замечая, что Руслан все это время сидел в кресле рядом с диваном, закинув ноги на стеклянный журнальный столик, предварительно сбросив все документы и книги на пол, попивал кофе, курил и смотрел что-то по телевизору. В общем, встречал вполне себе нормальное утро обычного человека. Хорошо он обустроился в квартире Сибирякова, прям как у себя дома. — Мне надо… — пробубнил Коля. — Ну, дерзай, — сделал затяжку Руслан. И Коля помчался в туалет, практически падая на пол перед унитазом, больно ударяясь коленями, и опустошая в первой волне тошноты свой желудок. По телу пробежала намученная судорога, и Коля зашелся в приступе рвоты в очередной раз. Отвратительные звуки и запахи наполнили воздух, а из глаз невольно покатились слезы. Больше никогда! Никогда. С Коли хватит и одного раза. Как же отвратительно, когда он становится беспомощной жертвой своего собственного тела, вырывающегося изнутри. И тут никакая наука не сможет противостоять обычным человеческим рефлексам. Теперь у Новосибирска был повод создать нужное лекарство, чтобы предотвращать симптомы еще в зародыше… Славу богу, что организм дал ему передышку, и он смог хотя бы спустить воду, взять туалетную бумагу и протереть крышку унитаза, заодно и свой рот. Вот здесь и сейчас, у этого унитаза Коля поклянется, что никакого больше алкоголя в этой жизни и уж тем более странных таблеток от незнакомцев. Да и одного похода в клуб с него тоже хватит. Посмотрел, оценил, понял. Надо было встать и дойти до окна, чтобы открыть и проветрить ванную комнату. Подобру-поздорову, Сибиряков лучше останется сидеть пока около унитаза, чтобы не бегать лишний раз. — Ты живой там? — в ванную комнату заглянул Руслан. — Вроде, — вяло пробубнил Коля. — Хуево выглядишь, — констатация факта, а потом деловая затяжка сигареты. — Не сомневаюсь, — хуево мягко сказано, — можешь, пожалуйста, с кухни принести аптечку. Там энтеросгель, латран, мутимилиум, домперидон… — Коля почувствовал очередной приступ. — Ага, ага, все вместе принести? — Руслан спросил. — Просто принеси хоть что-то! — Коля обнялся с унитазом во второй раз. — Может лучше колы? Она типо помогает даже в травле тараканов, — ухмыльнулся Енисейский. Но Сибиряков уже ответить ему не смог. По-моему, даже тараканам сейчас лучше… Второй раз прошел быстрее. А живот больно свело от пустоты и напряжения. Да и во рту присутствовал мерзкий привкус желчи. Коля высморкался и судорожно вздохнул. Прошлая ночь была как в тумане. Он пришел в клубе, выпил слишком много, слишком быстро. А потом, потом какой-то бред. Что он говорил? Что делал? Вроде как Руслан его нашел. А потом? Потом он, кажется, получил по лицу, защищая парня. Точно. Вот почему у него так болит правая сторона лица, помимо всего прочего. Коля снизу глянул на себя в отражение зеркала над раковиной. Не считая его бледно-зеленого вида и впалых скул, у него был еще огромный желтеющий синяк под глазом на всю щеку. Докатился окончательно. А дальше все будто полностью пропало. Видимо, Руслан довез их до Колиного дома, и славу богу, что в целостности и сохранности. Через минут семь заявился Руслан с горой пачек таблеток в руках и стаканом воды. Он шумно вывалил всю охапку перед Колей, а стакан поставил на бочок унитаза. — Вот, — он гордо встал перед Новосибирском. Ему в ноги надо было кланяться и благодарить? Коля и так на полу валяется перед ним. — Спасибо, — Коля взял первую попавшуюся пачку, читая название, — ты, надеюсь, кухню мне не разнес? — Ничего обещать не могу, — он подмигнул парню. Достав пару таблеток и закинув их в рот, Коля взял стакан и отпил воды, запивая неприятный вкус как пилюль, так и желчи. Руслан уходить не собирался, стоял перед Колей, будто, чего-то ждал или хотел спросить. — Кхм, благодарю, — сказал Коля, — ты же довез нас вчера?.. — Ты ничего не помнишь? — спросил Енисейский. — Отрывками, — ответил Коля, — после того, как меня ударили в лицо, вообще ничего. Руслан как-то неуверенно кивнул, а потом скрестил руки на груди, — тебе надо отоспаться. — Как раз собирался, — зевнул Сибиряков, — только окончательно надо убедиться, что меня больше не стошнит. Красноярск кивнул ему опять. И молча ретировался. Новосибирск что-то пропустил? Забыл? Что он вчера сделал еще или сказал? Или, что Руслан ему говорил? Надо будет потом разузнать. Ему стало немного лучше и, вроде бы, приступы закончились, поэтому Коля скинул с себя грязную вчерашнюю одежду и забрался в ванную, прихватив зубную щетку и пасту. Божественный холодный душ. Первое касание воды кожи было как леденящий шок, который пронзил его до самых костей, но вскоре этот огонь и холод стали сливаться в единое ощущение чистоты и обновления. Когда Коля вышел из душа, его тело было приятно охлаждено, а трезвость наконец-то победила в голове. Во всем теле чувствовалась неимоверная слабость. Он вытер себя полотенцем, натянул халат и поплелся в свою спальную. Глаза буквально слипались на ходу. Новосибирск завалился на кровать, прекрасная постельная прохлада. Да еще и белье было пропитано запахом Енисейского. Парень, видимо, тут и спал, а его отправил на диван. Зато, быстрее бежать до туалета. Этот приятный запах густого таежного леса, сладковато горьких сигарет и холодка. Он будто стал каким-то родным, успокаивающим. Коля очень быстро провалился в глубокий сон.

* * *

Проснулся Коля где-то уже под вечер, как говорили ему его внутренние часы. И проснулся он от голодной боли в животе и чрезвычайно вкусного запаха пельменей. Парень аккуратно сел на кровать, проверяя надежность своего вестибулярного аппарата. Вроде бы все было хорошо. Он медленно прошел в ненаглядную ванную комнату, чтобы умыться и переодеться в домашнюю одежду. Коля, видимо, заснул в одном халате, забыв даже переодеться. В квартире было темно, и только на кухне горел свет. И Сибиряков сразу же прошел туда. — Руслан? — Коля заглянул на кухню, морщась от слишком яркого, непривычного света. — О, — проговорил Енисейский, жуя пельмень, — проснулся? — Да вроде, да и мне гораздо лучше, — ответил Коля, проходя внутрь. — У тебя в холодильнике мышь повесилась, — заявил Енисейский, довольно накалывая на вилку очередной пельмешек. — Заказал бы еды, — сказал Сибиряков. — Так два ночи, какие пельмени на заказ? — Руслан прожёвывал. — Чего? Два? — Коля в ужасе взглянул на часы. Как же так? Весь день проспал! Совсем сбился с любого видимого и невидимого графика. Да и внутренние часы его предали. — Ну да, — пожал плечами парень. — А ты что делал? — Новосибирск устало взглянул на гору таблеток и различной утвари, что была вывалена из шкафа. Достать достал, а убрать нет. — Ну то сё, пятое десятое, а потом тоже решил поспать, — сказал Руслан. Звучало очень подозрительно… но парень спросил вместо, — еще остались пельмени? Я очень голодный. — Ага, в морозилке пол пачки еще, — ответил Енисейский. — Ну даешь, малыш, ну даешь. Нахуярился, обдолбался, подрался, вырубился, а потом проблевался, — Руслан вел свой монолог, пока Коля медленно жевал вкусные, горячие пельмени. Коля грустно наколол пельменину на вилку. А что он может ответить? Да, так все и было. И ему очень стыдно, а еще он частично ничего не помнит. Что вдвойне вызывает беспокойство. — Я что-то делал или говорил вчера такое? — он спросил. Руслан надул губы в раздумье, — да нет. Ничего такого. Не договаривал явно. Коля совсем не дурак, чтобы понять, что ему привирают, — точно? — Да вроде да, — Енисейский достал сигарету, — о, зажигалку отдать обещал. — Сейчас, прости, — он совсем забыл. Так, он положил ее в ящик в коридоре, — принесу. — Потом можешь, — отмахнулся Руслан, — все равно запасная есть. Сибиряков спокойно кушал, пытаясь вспомнить может что-то еще. Но ничего. Ему также нужно было подумать, как и чем замазать синяк на лице. Ну не может же он так заявиться на работу? А на собрание? Тем более, если его неожиданно вызовут в Москву… Коля вздрогнул, когда руки Руслана обвили его со спины. Парень ходил в ванную, пока Сибиряков поправлял постельное белье, которое было все перевернуто. Как Красноярск так мог спать?! — Я вспомнил, ты еще обещал меня поцеловать, чтобы рана на губе быстрее зажила, — прошептал Руслан ему на ухо. Коля покрылся бордовой краской, — я такое говорил? — Да… — загадочно ответил Руслан, — ну что, выполнишь обещание? — одной рукой он залез под его футболку, а другой огладил бедро. — Прямо сейчас? — Сибиряков тоже перешел на шепот. — Да, а то оно заживет уже само до завтра, — Руслан остановил свое действо. Проверял. Хочет ли Новосибирск идти дальше. Он его подталкивать не собирался. Пусть малыш уже проявит свою уверенность и желание. Коля медленно положил подушку на кровать, развернулся в объятиях Енисейского, смотря на парня сверху вниз. Он положил свою руку на красивое лицо Руслана, нежно проводя пальцем по разбитой губе. А потом наклонился и прислонился своими губами к его. Руслан быстро зарылся руками в его волосы, притягивая к себе и углубляя поцелуй. А потом неожиданно для Коли разорвал поцелуй и толкнул его на кровать, сам забираясь сверху. — Прямо сейчас? — повторил Коля. — А ты готов? — улыбнулся Красноярск. Коле понадобилась ровно секунда на раздумье, — да, да, я готов.

* * *

Их губы опять коснулись друг друга уже в более мягком, размеренном поцелуе. Руслан оседлал Колю, устраиваясь поудобнее на его бедрах. Сибиряков подметил, что парень и с утра был только в одних черных трусах боксерах. Ему вообще не холодно или ближе к природе так и натуральной красоте? Коля неуверенно положил свои ладони на оголенные бедра партнера, проводя руками вверх. Гладкие, идеальные, почти бархатные. От этого кожа Руслана покрылась мелкими мурашками, а Коля почувствовал себя слишком осознанно. Он же как бы на практике ничего и не умел, знал в теории, но… Да и может стоило ему, ну, например, побрить ноги? Или подмышки. Или внизу там… Как вообще Руслан предпочитал и будет ли ему приятно? — Малыш, хватит решать сложные уравнения в голове, если не хочешь, так и скажи, — Руслан недовольно отстранился от Коли. Парень вздрогнул, — нет! Просто… Ну, я не знаю, как мне быть. И, что ты любишь тоже… — А тебе ничего знать и не надо, — Руслан щелкнул его по носу, — считай, это твой последний урок. Наслаждайся, включи там свой звериный инстинкт и прекращай думать лишнего. Руслану не так много предметов гардероба пришлось снимать с себя. С Коли же стянули футболку, а потом и пижамные штаны. И парень ощутил себя чрезвычайно обнаженно в прямом смысле этого слова. Хотелось куда-то спрятаться, прикрыться. Так далеко они еще не заходили. Но Руслан ему не дал, прижав одной рукой его запястья над головой, а второй в слепую изучал его худощавое оголенное тело. В это же время, покрывая шею поцелуями. — Ты еще просил, чтобы я тебя покусал, — сказал Енисейский, отрываясь. — Я что? — возможно ли было покраснеть еще сильнее? Видимо, Коля мог. Помидором совсем стал. — То, — облизнулся парень. Он припал к бледной шее, засасывая кожу, а потом кусая. Коля громко охнул от боли перемешанной с возбуждением. — Так? — зализав место укуса, Руслан отстранился. — Ну да… — Коля только и смог сказать, — а могу ли я? — Ты еще скажи, пожалуйста, Русичка, ну можно я тебе засос оставлю, — закатил глаза Енисейский, подставляя шею. Коля обвил руками подтянутое, разгорячённое тело, притягивая парня к себе. Сначала он нежно прислонился губами к бледной коже на плече, а потом слегка засосал ее, стараясь не причинять никакой боли. Руслан охнул, выгибаясь в спине. Он начал медленно двигать бедрами, создавая фрикцию между возбужденной плотью. — Дай мне твою смазку из тумбочки, — скорее приказным тоном скомандовал Руслан. — Откуда? — откуда он знает, где Коля хранит свое добро?! — Да пока ты спал, я облазил и изучил всю твою квартиру, — хитро подмигнул Енисейский. Коля даже и не знал, возмущаться ему или просто забить на это дело. Мой дом — твой дом. Все равно ни извинений, ни покаяния он не получит. Он подтянулся на локтях, достав из нижнего ящичка полупустой тюбик и передавая его парню. Руслан принял его, открывая колпачок и выжимая вязкую субстанцию себе на пальцы. — А ну, Коленька, раздвинь мне ножки, — сказал Руслан. Коля зардел, отводя взгляд в сторону, чуть раздвигая острые коленки. — Не, ну это совсем мне не подойдет, — Руслан обиженно надул губки. Он силой раздвинул Колины ноги, устраиваясь между ними. Сибирякову просто хотелось закрыть глаза от смущения. — Эй, — Красноярск положил чистую ладонь на Колину щеку, их взгляды встретились друг с другом, — ты симпатичный, знаешь? А еще забавно краснеешь, но мне даже нравится эта неопытность и невинность. Сохрани ее подольше, хорошо? И Коля, скромно улыбнувшись, кивнул, — тогда я полностью доверюсь тебе. Руслан круговыми движениями двух пальцев массировал тугое колечко мышц, сначала не проникая внутрь. Коля полностью улегся на спину, только изредка посматривая на красивое лицо Енисейского. Куда-то еще смотреть не хотелось, просто наслаждаться новыми чувствами. Первый палец аккуратно проник внутрь, вызывая неприятный полустон у парня. Руслан начал постепенные движения, медленно вводя фаланга за фалангой палец. Давая попривыкнуть. А потом также медленно доставал его почти до конца. Второй рукой он поглаживал невольно подрагивающее худое бедро. Добавляя второй палец, Руслан ускорил темп. То сгибая оба пальца, задевая нежные стенки внутри и щекоча. То разгибая их и почти доставая, дразня колечко мышц ануса. Руслан наклонился, оставляя легкий поцелуй на Колиной коленке. А Сибиряков шумно охнул выгибаясь. — Нашел, — облизнулся Енисейский. — Ага, — промычал Коля. Видимо, нашел ту самую простату, которую сам Коля не то, чтобы искал очень сильно, но пару раз экспериментировал… Нарастив темп и стараясь теперь каждый раз задевать простату, Руслан приступил к активным действиям, под конец добавляя третий палец. — Думаю, что готов, — сказал он скорее сам себе. Безусловно, Новосибирск был уже ко всему готов. Выдавив еще густой смазки себе на пенис и тщательно размазав, Руслан подставил его к Колиному проходу, чуть толкаясь внутрь, чтобы только головка проникла. А тугие мышцы приняли ее, растягиваясь и сжимаясь вокруг. Коля невольно попытался сжать ноги, скрещивая их на спине Енисейского. Руслан медленно начал проникать внутрь, а войдя до конца, наклонился и поцеловал парня в губы. — И каково это потерять свою девственность со мной, м? — смаковал Руслан. Коля приоткрыл затуманенный пеленой возбуждения взгляд, — я… — он сглотнул, — ни с кем другим я бы и не желал… Руслан почти неуловимо вздрогнул, прикрывая удивление и некую радость похотливой улыбкой. — Ох, мой малыш, — сказал он начиная двигаться. Коля обвил еще и руками Енисейского, будто утопающий хватающийся за спасательный круг. А тем временем, ускоряясь, Руслан прошелся мокрой дорожкой поцелуев от шеи до напряженного соска, прикусывая его, чуть оттягивая и в очередной раз задевая простату. Коля выгнулся в ответ от этих безумных эмоций. Проведя рукой по впалому животу, Руслан взял Колин член в свою ладонь, начиная двигать ею в такт движениям. Новосибирск громко стонал, совсем забыв про любое стеснение. И, кажется, абсолютно все клетки его тела были под воздействием этого адреналинового коктейля чувств и эмоций. Долго Коля не продержался, он кончил Руслану в ладонь, зарываясь руками в его волосы. Руслан сделал еще пару движений бедрами, выходя из Коли, быстро доводя себя рукой до оргазма и кончая ему на живот. Он завалился рядом с тяжело дышащим парнем на кровать. — Это, это было классно, — выдохнул Коля. Руслан захихикал, — просто классно? — Эйфория, дофаминергическая активация системы моего мозга, серотонинергическая реакция на происходящее, моя опиоидная система рецепторов… — начал Коля. Руслан прикрыл рот рукой, широко улыбаясь, а потом притянул Сибирякова к себе, нежно целуя. Парень тут же начал старательно отвечать, поглаживая бедро Красноярска. А тот, запустив руку в Колины волосы, разворошил их ему, что теперь белый цвет забавно чередовался с русым… У Коли было какое-то чувство дежавю, из-за которого сон совсем не приходил. Руслан уже спал, закинув на него ногу и руку, уткнувшись носом в шею Сибирякова. Будто какой-то осьминог обвил парня. Ну или наглый кот, который уляжется на человека, словно на троне, и не слезет. Коля положил свою руку на его, переплетая их пальцы. Привязанность ли это? Нет, что-то сильнее… Будто он уже думал об этом и пришел к какому-то выводу, что был бы не против провести вот так вот с Красноярском всю вечность. Какая странная, новая эмоция.