Пубертатный период

Тонкие пальцы прошлись по слегка отросшим бордово-красным волосам, зарываясь в пушистые пряди и нежно перебирая эти огненные локоны. Каждое движение было наполнено чувственностью и заботой, как будто пытались передать только себе ведомый логический закон сохранения и воспроизводства эмоций. Фаланги скользили по волосам, оставляя за собой шлейф тепла и ласки. Они разглаживали каждую локонку, каждый запутанный колтунчик, и с каждым прикосновением создавалось ощущение близости и доверия. В этом простом акте скрывалась целая симфония чувств — страсть, нежность и легкая усталость. Тусклый свет играл на бордово-красных волосах, а сигаретный дым медленно заполнял комнату, окутывая ее легким туманом. Он извивался в воздухе, образуя причудливые формы органических фигур. Его аромат — смесь терпкости и сладковатой горечи, оставляющий за собой легкий налет ностальгии. Дым струился из губ курящего парня, которые были накрыты второй парой губ в медленном поцелуе. — У тебя волосы немного отрасли, — Коля оторвался от губ Руслана, убирая алую прядь за ухо. — Хм, думаешь? — задумчиво ответил парень, делая очередную затяжку. — Надеюсь, что мой орган зрения окулюс не подводит меня, — улыбнулся Сибиряков, — мне нравится, тебе идет. Руслан затушил сигарету о край пепельницы, отправляя окурок в кучку остальных таких же в посудине, — да забыл просто сходить к парикмахеру. Не хочу сам кромсать. — Хм, — промычал Новосибирск, — думаю, можешь продолжать и дальше забывать. На что, Енисейский просто закатил глаза, но кончики его губ поползли вверх, — как скажешь, возможно, могу под затянуть с походом еще на какое-то время. Может вообще, повод для смены имиджа. Коля кивнул, переводя свою руку на лицо парня и поглаживая его острую скулу большим пальцем, — знаешь, мой любимый цвет — красный. — О как, — Руслан прикрыл глаза, — кричащий цвет, яркий. Опасный. — Я люблю опасности и вызовы, — ответил Сибиряков. Улыбка переросла в ухмылку, — да я всегда знал, что ты рискованный мудак. Коля сделал скучающее выражение лица, — а как иначе? Столицей можно стать только пройдясь по головам и не раз. Енисейский фыркнул в ответ. В комнате опять наступило кратковременное молчание. И Руслан медленно поднес свою руку к Колиной голове, растрепав его челку, приглаживая ее и делая пробор в рандомном месте. Парень поморщился, когда непослушные кончики попали ему в глаз. — Сделай что-то со своей прической уже. Мне не нравится, что ты все пытаешься сотворить с собой что-то невразумительное. Верни назад, короче, — заявил Енисейский. — Да, пытаюсь экспериментировать со стилем, — ответил Сибиряков, — тоже меняю имидж. — С хуя? С баночкой и пробиркой у тебя получается лучше, меняй растворы в них и дальше, — хихикнул Руслан, а потом добавил уже тише, — а мой любимый цвет — белый. — Неожиданно, — Коля попытался сделать что-то со своим растрепанным кошмаром. Красноярск пожал плечами, — он ни к чему не обязывает. Комфортный, так сказать. В раздумье, Коля покачал головой. Удивительно, но они еще так много не знают друг о друге. Даже интересно, но это изучение может продолжаться, так или иначе, вечно. Будоражило, а в теле чувствовался некий экстаз. — … Только сильно не меняйся, хорошо? Ты мне нравишься и таким, — голос Руслана вырвал его из потока мыслей, что он пропустил начало. — Хорошо, — кивнул Новосибирск. Сейчас ему вполне было комфортно и в своем теле, и в своей голове, и в отношениях с Красноярском. Сейчас он был счастлив.

* * *

— А потом я говорю, — Руслан резко замолчал. Он ничего не сказал. — И я сказал, — он не говорил. — А затем я прошептал, — нет, не так. — Или я намекнул, — все было каким-то бредом. Надо было сказать прямо, без этого всего. Но было… Было все еще страшно. Пробубнив что-то в полудреме и повернувшись в запутанном одеяле, Руслан приоткрыл глаза и поморгал. Вслепую он пошарил рукой за своей спиной, но Коли в кровати не оказалось, к тому же было слишком холодно. Значит было уже достаточно много времени. И, хоть парень на выходных приноровился оставаться в кровати с Русланом подольше, а не следовать расписанию, все же совесть ему не позволяла так долго спать как Енисейскому. Парень зевнул еще раз, потягиваясь и прислушиваясь к шуршанию на кухне. Он быстро глянул на время в телефоне, не так уж и поздно, всего час дня. А малыш, видимо, уже готовил обед. Руслан поднял с пола футболку Новосибирска, поднося ее к носу и делая глубокий вздох — пахло самим Колей и сигаретным дымом, одним словом, домом. Енисейский быстро натянул ее на себя. И хоть в плечах она сидела идеально, но висела внизу, прикрывая все причинные места. — Доброе утро! — Руслан с высоко поднятым подбородком вошел на кухню. — Добрый день, — ответил ему Коля, продолжая нарезать что-то на доске. — М, что на завтрак? — парень прошел вглубь кухни, заглядывая через плечо. — На обед у нас суп с вермишелью и я попытался приготовить лазанью… — Сибиряков как-то неуверенно ответил. — И? — лазанья — это вкусно. — И я не уверен, что получилась лазанья, — аккуратно сказал Коля, разворачиваясь, обнимая парня и прижимая к себе, — дегустация исключительно на твой страх и риск. Енисейский положил свои руки на Колины плечи, запуская пальцы ему в волосы и оттягивая их, чтобы открыть доступ к шее и оставить там смачный засос, — чтобы ты ни варил, все получается химическая гадость. Сибиряков пожал плечами, — видимо, мое проклятье, ну или благословение. С какой стороны посмотреть. — Я смотрю со стороны — хочу жрать, поэтому, давай просто яичницу, — Руслан оторвался от Новосибирска и прошагал за стол, ожидая свой завтрак-обед. Руслан наблюдал, как Коля медленно достает два яйца из холодильника и ставит сковородку на плиту, заливая ее подсолнечным маслом. Следил за его худощавой, угловатой спиной, и как-то было очень радостно внутри, что малыш сейчас готовит именно для него, а потом именно с ним проведет весь оставшейся день и всю ночь… Точно, дом. Температура за стенами и окнами квартиры показывала гордые почти минус двадцать пять. И, конечно, можно было пойти на пробежку в шортах и майке как истинные сибиряки, но что-то сегодня сердце к этому не особо лежало. Хотелось больше этой домашней атмосферы. — Я хотел, может, сегодня прибраться в квартире, — начал было Коля. — Потом, — Руслан, как довольный кот, пристроился на груди парня. — Ну ладно, но ты мне поможешь, — ответил Сибиряков. Енисейский пробубнил, — могу пыль на полочках протереть. А лучше просто буду тебя подбадривать. — Ты мой помощник, — парень положил свой подбородок на его голову, прижимая непослушную прядку. — Я такой, такой, — довольно сказал Руслан, а потом замолчал, сильнее сжимая край Колиной футболки. Такой вот… — Я, кстати, заполнил отчеты твои, — быстро проговорил Красноярск. На что Сибиряков даже замер на пару секунд не зная, что ответить, — ну, это, эм, спасибо? Руслан закатил глаза, — да не настолько я ж плох. — Еще хуже, — моментально сказал Коля, — в следующий раз, предупреждай, а то такие потрясения вредны для моей психики. Енисейский грустно улыбнулся и потянулся к губам парня…

* * *

Руслан нервно топал забавным пушистым розовым тапочком, которые Дугар подарил ему на медовый месяц с Колей, а потом принялся ходить взад-вперед по комнате. Хотелось рвать эти отросшие волосы на башке, что ему делать? А Коля ж всю жизнь сидеть в ванной не будет, принимая душ перед сном. Так, Руслан, ты же не лох, не трус и не Челябинск. Почему же… Он же всегда был хорош в безбашенных, необдуманных поступках. И ладно, что половина из них особо хорошо не заканчивались. Так и тут надо было, сколько он мог просто избегать тройки слов? Нет, надо было просто действовать и все. Сейчас или никогда. Просто представить, что за ним гонится медведь, бр, и спасение только в этих словах. Дверь в ванную комнату с грохотом открылась, что Коля выронил зубную щетку из руки, на которую намазывал пасту, а на пороге появился Енисейский. — Михаил Юрьевич срочно звонит? — парень с округлившимися глазами посмотрел на незваного гостя в дверях. Руслан ничего не ответил, только быстрыми шагами пересек ванную и оказался рядом с Сибиряковым, прижимая его к раковине, что полотенце медленно скатилось с худощавых бедер на пол. Красноярск шумно вздохнул, смотря прямо в глаза Новосибирска. Между ними наступило тягучее молчание, которое звенело в ушах, будто натянута струна, которая вот-вот лопнет. Коля медленно отложил тюбик с пастой на раковину, дожидаясь узнать то, чем парень явно был озадачен уже долгое время. И даже любая срочная работа от Москвы может подождать. — Я тебя люблю. — Я знаю, Руслан. Пусть, понял это не сразу. Я тоже люблю тебя.