Только для меня

— Шерлок, что ты делаешь? — Эм… Сыщик посмотрел на куртку Джона в своих руках. Он держал её ровно так, как делают джентльмены, когда помогают одеваться дамам. — Хочу тебе помочь… — Я сам в состоянии её надеть, спасибо. Как делал долгие годы до этого, — Джон хотел было забрать куртку из рук Шерлока, но посмотрел в его всё ещё немного ошарашенное и как бы чуть «зависшее» лицо и не стал этого делать. Вместо этого доктор вздохнул, развернулся к детективу спиной и просунул руки в рукава. На его плечи куртку надел Холмс. — Шерлок. То, что я признался тебе, что у меня вместо члена вагина, не превратило меня в девушку! Прекрати так за мной ухаживать! — А разве я ухаживаю? — А ты этого не замечаешь? Теперь ты всегда открываешь мне дверь и пропускаешь вперёд. Когда мы вчера ужинали у Анжело, ты отодвинул и придержал мой стул. И Анжело это заметил. Я думал его прямо там на месте от счастья разорвёт. Как он улыбался и чуть не летал по залу, таская нам бесплатные деликатесы. — Он был рад за меня, — Шерлок чуть улыбнулся. — Анжело очень печалило моё одиночество и он всё уговаривал поискать себе пару. Джон только вздохнул. Было глупо сердиться на то, что сыщик стал мягче, заботливее. Он теперь не подкалывал Джона, не издевался над его интеллектом. Даже мусор выносил и убирал кухню после себя и своих экспериментов без напоминаний. И как-то так смотрел… Так, что Ватсон начинал думать и верить, что Холмс вот-вот наберётся храбрости признаться в своих чувствах. На расследованиях сыщик вольно или невольно заслонял блоггера собой, и это заметили уже все. А вечером того же дня, после ужина у Анжело, сразу за чаем, когда Джон устроился в кресле с газетой, собираясь немного расслабиться, Шерлок встал перед ним и попросил: — Джон, могу я посмотреть на тебя без одежды? Ватсон подскочил, смяв газету. Вытаращился на друга. — О, Господи, — он помолчал. — Этого следовало ожидать. Ты же исследователь. Посмотреть как… на экспонат? У тебя чисто научный интерес? — Не совсем… — сыщик чуть покраснел. — Хочешь увидеть мою вагину? Шерлок, там нет ничего особо интересного. Всё как у обычной женщи… Оу… ты же не видел никогда, да? Вживую? Только на видео если? — Смотреть видео о сексе всё равно что о еде, — Холмс чуть насупился и засунул руки в карманы, — пока не попробуешь сам — не поймёшь. Порно я никогда не смотрел, а голых людей видел только в виде трупов. А в них ничего сексуального нет. И красивого. А ты… ты такой… — Ясно всё с тобой, — Джон вздохнул. — Холмс… понимаю твой интерес, но я не готов вот так сходу снимать перед тобой штаны. Как и перед кем-либо ещё. — Понимаю. Тебе потребуется время. А свитер снять можешь? Грудь это ведь не так, как… то, что ниже. И… — Не говори больше ничего пока, ладно? — Джон поднялся с кресла, положил газету на сиденье, пару минут постоял, рассматривая носки своих тапок, а потом принялся стаскивать свитер. Сложил его, поискал глазами куда деть. По итогу его забрал Шерлок, а Джон взялся за пуговицы на рубашке. Затем настала очередь майки. И вот он стоял перед Холмсом обнажённый по пояс, не решаясь поднять на друга взгляд. — Красивый, — услышал Джон голос Шерлока. — Кожа смуглая, волоски золотистые. Сосочки розовые… Джон запылал от этого «сосочки». — Джон… можно потрогать? — Ох, Боже… ну… трогай… Джон увидел руку Шерлока у своей груди. Тонкие длинные пальцы, которые уже давно мечтал… Они осторожно коснулись кожи и заскользили по ней по ней от резинки штанов до впадинки у основания шеи. — Мягкие, — доложил этот исследователь. — Волоски очень красивые и мягкие. А грудь… Мне кажется, или она всё же чуть округлая? — Это потому что я чуть толстый, — объяснил Джон, и едва не застонал, потому что Шерлок коснулся его соска, погладив кончиками пальцев. А потом… потом наклонился и осторожно прижался губами в поцелуе. Просто чуть касаясь и закрыв глаза. Асексуал, ага. Да он же пылает весь. Он хочет Джона точно также, как и Джон его. Уж себе-то можно не врать. Но… — Ше-е-ер-лок… я должен тебя предупредить… мне нельзя заниматься вагинальным сексом. Влагалище хоть и есть, но узкое, как карандаш, и не растягивается. Ты мне просто всё порвёшь, если попытаешься ввести член. А анальным я не хочу. Во всяком случае, пока, — Ватсон не собирался говорить этого. Вот вообще сейчас не к месту да и рано, но слова сорвались, потому что блоггер не мог об этом не думать. Шерлок чуть поласкал сосок кончиком языка, а потом чуть пососав. Мягкими поцелуями проложил дорожку к другому соску и проделал с ним то же самое. И Джон ощутил… в первый раз в жизни ощутил, что увлажняется там внизу. Понял, что хочет, чтобы его вот также поласкали и там. — Я понял, Джон, — Шерлок выпрямился, глядя другу прямо в глаза. Внимательно и серьёзно. А потом уселся на пол, сложив ноги по-турецки и просто замер, разглядывая Ватсона, как какую-нибудь античную статую. Минут через пять Джон кашлянул. — Могу я одеться? — Да. Конечно. Я всё запомнил. И должен подумать. Спасибо Джон. — Тогда… я спать. Ты не идёшь ещё? — Через пару минут. Ватсон кивнул и поднялся к себе в спальню. Спалось плохо. Он ворочался и порывался встать и пойти к Шерлоку, чтобы… вот ну что? Показывать ему свой то ли дефект, то ли особенность доктор был не готов. И не был уверен, что будет готов когда-либо. Да, Шерлоку интересно… но вот что будет с их отношениями, когда этот интерес будет удовлетворён? Утром хмурый и лохматый от бессонной ночи Джон нашёл Шерлока там же где и оставил. И в той же позе. И похоже, в трансе. У Ватсона даже сил сердиться не было. Он просто отправился на кухню, варить им обоим кофе. В следующие дни тема дальнейшего осмотра не поднималась. Сыщик вёл себя безупречно. У Ватсона складывалось ощущение, что он попал в девятнадцатый век и действительно стал барышней, рядом с благородным и воспитанным лордом. — Вспомнились попытки родителей вбить в меня этикет, — объяснил однажды сыщик, слушая молчаливые вздохи друга, когда ему помогали надеть куртку. А главное… Они становились ближе. Джон был уверен, что эти прикосновения бедра к бедру в такси, или когда Шерлок неосознанно клал руку ему на плечо, или просто вставал рядом так близко, что никакие куртки и пальто не мешали чувствовать друг друга, — что это всё не нарочно, и происходит когда сыщик витает где-то в своих мыслях. И тогда, как с этикетом, высвобождается какая-то иная грань его личности. Джон однажды поймал себя на мысли, что они как-то незаметно стали по вечерам сидеть вместе на одном кресле и Холмс обнимал его всеми конечностями, уткнувшись в свой телефон, в то время как Ватсон читал вечерние газеты. И мысль о близости всё чаще всплывала в голове Джона, хотя Шерлок никак к нему не лез. Пока однажды, месяца через три после их первой беседы, во время таких вот посиделок, ни с того ни с сего спросил: — Но от оральных ласк больно не будет? Я не буду глубоко. И только языком. — Х… Холмс… — Ватсон уронил газету. И не стал за ней нагибаться. Не сказать, что в жизни Джона никто не проявлял интереса к его анатомии. Случались люди, желавшие такой вот экзотики. И они сами находили его. Хотя информация и хранилась только в медицинских и армейских архивах, но сейчас почти всё можно узнать, было бы желание. Да и не такая уж важная птица Джон Ватсон для засекречивания данных. Но все эти люди хотели просто поиметь его, не слушая, что это невозможно. А Шерлок? Можно ли ему доверять? Что он, распалённый первым в своей жизни сексом, не сорвётся и не забудет обо всём на свете? А Джон? Как он совладает со стыдом и неуверенностью? — Шерлок, я бы соврал, если бы сказал, что не хочу этого, но… — Джон чуть развернулся и беспомощно посмотрел на своего гения, не в силах подобрать слов. — Ты сядешь на кресло, а мои запястья привяжешь к его подлокотникам, — предложил детектив. — Или можешь наручниками пристегнуть. Я так встать с колен не смогу, ни то что как-то тебе навредить. Ватсон понял, что Холмс говорит о проникновении, и представил описанную картину. Ещё раз посмотрел в глаза Шерлоку. Кому он доверял в этом мире больше? Кого любил сильнее? Перед кем готов был так раскрыть себя и свою тайну? Внутри всё горело и пылало, но… но… — Не нужно, — тихо сказал Джон. — Ты пообещал, что неглубоко и только языком. Я тебе верю. Но… понравится ли тебе? — Джон осторожно выпутался из Шерлока и встал. — Я не хочу, чтобы потом ты ушёл. Чтобы я стал тебе противен. — Джон ты… — … «не станешь мне противен». Дедукции не нужно, чтобы понять, что ты скажешь мне именно это. Но Шерлок… эмоции не зависят от логики и наших желаний. Иначе мы могли бы влюбляться и переставать любить по своему выбору. — Это значит «нет»? — Это значит… А ты дашь мне потом посмотреть на тебя без одежды? И поласкать тебя?