𝔖𝔲𝔤𝔤𝔢𝔰𝔱𝔦𝔬𝔫𝔢.

— У нас уже с тобой всё как в отношениях, так, почему мы не вместе?

      Агата смотрела на него непонимающими глазами. Конечно, ей хотелось, чтобы их отношения вышли на новый уровень. Она так сильно хотела сказать это заветное: «Да», но не могла, нет, что-то внутри подсказывало не делать этого, иначе пожалеешь. Ховард было сложно, очень сложно. — Можно я подумаю? — взяв себя в руки, спросила она. — Можно, пяти минут хватит? — было ясно, что парень воспринял это вполне нормально, девушке стало легче. — Эй, я серьёзно. — Хорошо, я дам тебе время, сколько потребуется. А теперь, — парень придвинулся ещё ближе, его губы были в паре миллиметров от губ Агаты. — А теперь, — она повторила за ним, но лифт предательски остановился в неподходящий момент, — а теперь пошли, — девушка вылезла из хватки парня и последовала к выходу. — Чёрт.       Выйдя из дома, Дамиано обогнал Агату, подошёл к своему автомобилю и открыл переднюю дверь для неё: — Прошу.       Агата улыбнулась и села. Дорога до университета заняла всего минут десять, во время неё пара слушала музыку. Прибыв на место, девушка чмокнула парня в щёчку на прощание и попыталась выйти, но Дамиано не дал ей это сделать, притянув за подбородок ближе к себе, он поцеловал её в губы и лишь после отпустил. Дождавшись, когда его зеленоглазка зайдёт в учебное заведение, он уехал.       Ховард направилась сразу в класс, сегодня пар не будет, весь день студенты будут защищать свои проекты и участвовать в экзаменационных дискуссиях на разные темы, касающиеся моды. Агата, сев на своё место, начала готовиться, но ничего не получалось. Голова была полна мыслей о Дамиано и о его предложении. Вообще девушка заранее уже всё выучила, так что она решила повторить, как получится, а потом немного постараться прийти в себя, всё равно находится в середине очереди на защиту.       Прочитав материал, Ховард залезла в телефон, просматривать картины разных художников, её внимание привлекла картина Леонардо Да Винчи «Пейзаж Арно». На занятиях по истории искусства как-то рассказывали про неё, например, это произведение, по некоторой из версий, считается одной из самых ранних работ Леонардо. Предполагается, что художник написал её в тысяча четыреста семьдесят третьем году, когда ему был всего двадцать один год. Но самое интересное в этой картине — это подписи, которые Леонардо оставил на обеих сторонах своего произведения. Учёным из музея в итальянской Флоренции удалось раскрыть один из феноменов художника. Эксперты доказали, что он был амбидекстром — одинаково хорошо владел левой и правой рукой.       Девушка внимательно разглядывала его подпись, сделанную левой рукой, и вдруг перед глазами всплыл портрет Дамиано в его комнате, на нём в нижнем углу была такая же неразборчивая надпись, но как такое возможно? Рассуждения сами собой накатили. — Леонардо Да Винчи жил с тысяча четыреста пятьдесят второго до тысяча пятьсот девятнадцатого, его особенность раскрыли только сейчас, никто не мог об этом знать. Как? Как чёрт возьми, он мог написать портрет Дамиано? Возможно, это его предок, но Томас сказал, что это Дамиано. Ему же не может быть шестьсот лет? Не может же быть? Он же так и не сказал, сколько ему. Почему я рассказала всё, вывернула душу, а он наговорил про путешествия? Может он наврал? Но зачем? А его манера одеваться, словно он из другого века. И сегодня утром, когда я порезала палец, его лицо начало меняться. Я… я… не хочу думать об этом сейчас, — девушка чувствовала себя разбитой, ещё и голова разболелась. И что теперь делать? Она не сможет вечно думать, а он вряд ли расскажет всё, — может, и его друзья тогда в курсе всего, но я с ними почти не контактировала. Не могу же я взять и заявиться с расспросами о Дамиано.       Пришли друзья Агаты. Ховард заметила в руках Евы интересный доклад на тему: «Бессмертные. Правда или вымысел?». — Что это? — Это? А я провалила очередной тест и взамен попросила доклад. Здесь про картины, на которых изображены одни и те же люди, но сами картины написаны в разные эпохи, — объяснила Элис. — Можно посмотреть? — возможно ответ тут.       И действительно миру известны случаи, когда разные художники писали почти одну и ту же картину, это называют зеркалом. Мотив не известен, зачем перерисовывать считай одно и то же. Такое зовут картины-двойники. В докладе Евы всё было подробно расписано с примерами работ. Это не то, что могло бы объяснить проблему Агаты. Но вот само название наталкивает на мысль: «Существуют ли бессмертные?»       Долго рассуждать об этом Агате не дали, начинается защита проектов, выбросив всё из головы, она сосредотачивается на искусстве. Студент за студентом выходят к доске и рассказывают о их работе. Вот очередь Беатрис — замечательно, Алекс — хорошо, Ева — удовлетворительно. Теперь и Агата должна выйти, всё проходит просто по маслу, у неё зачёт. Теперь дискуссии и здесь всё хорошо. Все смогли сдать экзамены. — Ребят, это надо отметить, — предлагает Ева. — Мисс Элис, вы теперь и по понедельникам пьёте? Запомните, женский алкоголизм не лечится, — смеясь, говорит Беатрис. — Ой-ой, — надувшись, произносит девушка, — я вообще-то хотела вас позвать в кафе на чай с пирожными. — А, ну, на такое я согласна. А вы? — спрашивает остальных Беа. — Я пас, я не так хорошо сдал, как хотелось бы, так что не пойду. Всем пока, — бросив напоследок раздражённый взгляд на Агату, Алекс уходит. — Вы так и не помирились? — спрашивает Марк. — Нет, он не хочет со мной разговаривать. А насчёт чая со сладостями, я согласна, — улыбнувшись, ответила девушка. — В тебе что-то изменилось. Ты какая-то не такая, — начала говорить Ева. — Пошли уже, чертёнок, а то пить сильно хочется, — толкая свою девушку в сторону кафе, говорил Колдуэлл.       Ребята заказали чайничек с фруктовым чаем и разные пироженки. Время проходило просто на ура. Они общались, смеялись и просто веселились, кто сказал, что для веселья нужен обязательно алкоголь? Где-то через часа полтора Марку пришло сообщение от родителей, нужно было срочно приехать и помочь с чем-то, взять Еву с собой. Пара удалилась. — Беатрис, мы можем поговорить серьёзно? — начала задуманное Агата. — Конечно, и я догадываюсь о чём, точнее о ком пойдёт речь, — отпив немного чая, ответила Вуд. — Ну, сначала я хотела спросить, всё ли было хорошо в субботу, вы нормально добрались? — Да, Алекс вырубился, я потом его еле дотащила до дома. — А что у тебя с ним? Точнее, что ты к нему чувствуешь? — было очень неловко, вроде подруги, но разговор не клеился. — Он мне нравится, по правде говоря, очень давно. Я не говорила никому, думала, что вы сойдётесь, но нет, — Беа всё же решила рассказать всё. — Я хочу, чтобы ты знала. Алекс для меня только друг, да, я, наверное, люблю его, но лишь как друга, который был всегда рядом. Можешь действовать, я даже помогу, — Агата тоже решила ничего не скрывать. — Правда? Я бы с радостью, но он обидел меня. Тогда перед самым поцелуем, я хотела признаться, начала говорить, а он остановил меня, сказал, что это больно похоже на признание, а ему этого не надо. Потом посмотрел на меня и такой: «Только не говори, что я прав. Зачем мне ты?». Я немного отвлеклась, а он взял и поцеловал меня. Я охренела от его действия. — Вот он придурок. Я с ним обязательно поговорю, — пообещала Агата. — Слушай, а что на самом деле происходит между тобой и Дамиано? — неожиданно спросила Беатрис. — Ну, мы не спали ни тогда, ни ещё. Я не знаю, вроде мы скоро начнём встречаться, я ещё не совсем уверенна в этом, — Ховард не хотела делиться своими догадками и рассуждениями, ей бы сказали, что она себя накручивает или же девушка могла напугать подругу.       Посидев ещё немного, подруги решили разойтись, а то на улице уже было темно. Агата шла домой неспеша, вслушиваясь в ночной город, как это было раньше. Вдруг, до её ушей дошёл сдавленный стон, потом что-то упало, а позже и фраза: «Да не дёргайся ты». Голос был знакомый, она не могла его спутать, Дамиано. Завернув за угол, ей предстала страшная картина, парень, стоя к ней спиной, прижимал какую-то девушку к стене, целуя или даже кусая её шею. Сначала Агате показалось, что он просто трахает её, но позже стало понятно, что нет. Бедняжка была похожа на тряпичную куклу, что он ей дал?       Ховард решила не издавать никаких звуков, лишь наблюдать. Мужчина сделал все свои дела и отошёл от девушки, которая без сил скатывалась по стене, потом нагнулся и прямо в глаза произнёс: «Ты забудешь всё, что тут было, а шея… будешь говорить всем про засос», и он повернулся. Это был действительно Дамиано. Глаза Агаты округлились от ужаса. Его очи были чёрными, вокруг была куча красных вен, а со рта капала кровь, она каплями стекала по шее прямо на белоснежную рубашку, вдруг он заметил её. — Зеленоглазка? — Дамиано стала к ней подходить, вытирая рот платком. — Что ты такое? — лицо девушки не выражало ничего кроме страха, она начала пятиться назад, — не подходи. — Зеленоглазка, стой. Я могу всё объяснить, это не совсем то, чем может показаться, — на лице больше не было крови, теперь это был тот самый Дамиано, с которым она была знакома, только красные пятна на рубашке являлись доказательством, что это не было галлюцинацией. — Что ты такое? — крикнула Агата. — Я вампир. Прошу, не бойся, я не сделаю тебе больно. Давай поговорим, — он пытался подойти ближе, но Ховард шла дальше. — Не сделаешь? — а вот и эмоции, которые так сильно хотел увидеть Давид, — а с ней ты что сделал? Ей не было больно? Почему ты мне не сказал? А я знаю, ты хотел сделать со мной тоже самое, и тогда в клубе, когда я тебе отказала, ты решил всё равно не упускать добычу и начать преследовать меня, — девушка кричала на него. — Нет, всё не так, я… — Не подходи, стой там. Не так? Ты предал меня. Я доверилась тебе, рассказала самое сокровенное, а ты? Ты плюнул на всё это. Ты предал меня. Ты не смог мне довериться, я бы никому не рассказала. А это… это. Бедная девушка, она жива? Ты… ты… монстр, чудовище. Я ненавижу тебя, не приходи ко мне, не звони. Забудь меня!        Когда долгое время подавляешь эмоции, то позже будет почти невозможно их контролировать. Наверное, Агата не хотела такое говорить, но не сдержалась, по её лицу текли слёзы, она развернулась и побежала домой, оставляя его с эти ужасом. Напоследок она услышала тихое: «Агата». Это отразилось порезам на сердце, было больно. Силы почти иссякли, но Ховард продолжала бежать, ей казалось, что он гонится за ней, и если остановиться, то он обязательно её настигнет.       Придя домой, девушка не чувствовала сил более, скатившись по двери, она зарыдала в голос. В горле снова застрял тот вопрос:

Почему?