Вернувшиеся из ада

Командор сидел на кровати своего подчиненного, крепко сжимая молочную рубашку. Она была на несколько размеров больше, совсем не в пору ее владельцу. Однако тот кто ее носил, дорожил ей и при каждом появлении нового пятнышка или маленькой дырочки, стирал и штопал, настолько аккуратно будто это было сокровищем. Это была рубашка Леви, ранее Эрвина, командор подарил ее ему, ведь капрал долго на нее заглядывался и просто обожал засыпать в ней. От нее исходило тепло и она ещё не утратила его запах. Запах Леви… Тот который позволял носить на своей шее только главнокомандующий, каждый раз целуя капрала в губы. От снова накативших воспоминай хотелось умереть вместе с Риваем. Но помимо Эрвина в комнате была еще половина отряда, те кто изъявили желание помочь очистить комнату капитана от его личных вещей. Остатки элитного отряда, майор Ханджи, капитан Майк и несколько его подчиненных. — Хватит, Петра! — повторяла в который раз Ханджи. — Это… это все из-за меня! — захлебываясь слезами твердила девушка. — Нет, это не так! — поддерживал майора Майк. — Если бы не я он не полез меня спасать. — продолжала Петра. — Никто не мог этого предугадать, мы не знали, что она черт возьми вырвется. — подключился Оруо. — Нет, вы не понимаете! — за все время после прибытия она слышала много подобных утешений, но в душе корила себя за, то что испугалась и дала капитану умереть. Ночью Петре снился кошмар, окровавленное тело Леви, кричало и насмехалось над ее ничтожностью. Проснулась она от собственного крика в холодном поту, с очередными слезами на глазах. — Перестань винить себя. — тихо из-за угла проговорил Смит. Он, то прекрасно знал кто виноват и кого нужно винить. Эрвин не мог простить себя за то, что отпустил Леви одного. За то, что он предпочёл выполнить прихоти власти, чем позаботится о жизни своих подчиненных. Ведь если бы он был там в тот самый момент, то обязательно сделал что либо и не позволил этому случится. Это из-за него умер Леви. Это он один не смог защитить его. — Я… я могла его спасти. Зачем я только позволила ему остаться одному. Нужно было ослушаться его приказа. — чувство вины за проявленную глупость томило изнутри. — Ты не виновата. Прекрати. — спокойным голосом ответил командор. Желание убраться из этой угнетающей обстановки, переполняло его. Ссылаясь на плохое самочувствие, тот с выдохом покинул комнату. Закрывшись в собственном кабинете, он открыл припасенную бутылку вина, которую откладывал, чтобы когда-то выпить вместе с капралом. Пробка поддалась зубам, сплюнув ее в сторону командор хлебал вино прямо из горла, забыв про все возможные правила этикета, упорно заученные ещё в детстве. Красные капли стекающие из уголков рта, были немедленно стёрты белым рукавом рубашки. На лице появилась усмешка, командор знал что бы сейчас сказал Леви, увидев эту дерзость. «Черт, Смит ты же знаешь что вино трудно отстирывается, тем более с белой ткани!» Позже он бы выкрикивал ещё некоторые недовольства, которые эхом доносились до ушей главнокомандующего. «Чтоб ты знал за этот порошок я отвалил половину жалования, в то время как ты позволяешь себе так не экономно его использовать!» доносились слова из ванной. Улыбка сразу сменилась на грусть, только сейчас Эрвин осознал насколько ему одиноко. Как сильно он хотел вернуть все обратно. Как раньше. А раньше все было по другому. При входе в кабинет, в нос бил запах свежезаваренного чая. Идеальный порядок, не позволял не заметить его. Полы, окна, стол, полки все было натерто до блеска. А в углу на диване в вальяжной позе располагался и сам капрал. Уткнувшись в книгу, которую отхватил с полок личной библиотеки командора, тот лишь поднимает глаза, осматривая Эрвина с ног до головы. Кабинет освещался тёплым светом, заранее растопленным камином. Он скучал по Леви. Командор понял, насколько нуждался в нем. Тот весь день тренировал своих подчиненных, позже убирался, а вечером дарил чудесный оргазм. Ривай будто бы заряжал его энергией, вырывал его из вечно преследующей ответсвенности, и давал побыть просто человеком, просто Эрвином. *** Ночь выдалась ясной, месяц светил на небе словно солнце. Леви остановился чтобы дать лошади отдышаться и огляделся вокруг. Лунный свет разливался по все равнине, позволяя проникнуть ему даже в самый тёмный уголок. В какой-то мере это играло им на руку, ведь месяц освещал дорогу и давал видеть дорогу и приближающуюся опасность. В другом случае это так же и позволяло гигантам видеть их в чистом поле. — Блять, — вслух выругался капрал, заметив вдалеке приближающегося титана.