Белый пепел

Никто не знает твоих потаенных мыслей. Никто не знает, сколько горьких слез пролил. Никто не знает, сколько бессонных провел ночей. Никто, кроме обычной бумаги и тлеющей свечи

***

«Дорогая тетрадка! Я увидел его, узнал в первые секунды. Его серые безжизненные глаза предстают передо мной все восемь лет. А запах, ударивший в нос, проникая в легкие, вырывает из памяти те отрывки, что я успел забыть. Я будто вновь вернулся в прошлое, в ту страшную ночь... Вторая встреча произошла в саду во время моих тренировок. Кто-то следил за мной, и этим кем-то оказался король. Он предложил сразиться, но я сплоховал. Какой шанс упущен, я мог убить его в самый первый бой, но судьба — шутница. Возможно, не все так плохо: благодаря тому, что я показал себя как отличного бойца, король взял меня в свою личную охрану. Теперь я точно не упущу этот шанс, еще один шанс. Спасибо, что выслушала меня. Пока, дорогая тетрадка!»

***

«Дорогой дневник! Всю жизнь я был примерным сыном, но в один единственный раз, когда хотел ослушаться, моя спина узнала, что такое родительский гнев. Один единственный раз. Разве я много прошу — свободу выбирать себе супруга? Одно желание на семьдесят тысяч дней. Неужели такова моя судьба? Вылетев из одной клетки, я моментально попадаю в другую. Мой брак станет надежной защитой для моего государства от Солако́ра. Не хочу! Не могу! Но придется, к сожалению. Мне страшно, что дворец окажется местом, где я зачахну. Я никого не знаю. Одно радует — мой учитель едет со мной, одна ничтожная вольность на семьдесят тысяч дней. Мне пора, прощай, больше не вернусь к твоим страницам. Хочу, чтобы ты запомнил меня как юного и необремененного, яркого и наивного ребенка, которого продали могучему государству на сотни тысяч дней». Тонкие пальцы в последний раз провели по бурой кожаной обложке, ощущая каждую неровность. Дневник поднесли к лицу, прогоняя страницы, вдыхая аромат чернил и бессонных ночей, стараясь запомнить каждую мельчайшую деталь с диким желанием вживить в себя сокровенную книгу своей жизни. Медовые глаза то ловили свет с окна, то снова прятались за пушистыми короткими ресницами. Половину жизни это окно было единственным, что соединяло юношу с большим миром, потому как этот самый большой мир таит в себе множество опасностей и одно из них — это набеги на государство, стойкое, но ослабевающее с каждым днем. О том, как просторно в поле, принц помнит лишь с детства, родители запретили куда-либо выходить после первого нашествия восемь лет назад. И теперь отдают своего ребенка тем, кто напал на них тогда. Земли на омегу, равнозначный обмен. Внезапный стук в дверь невольно вернул омегу в реальность. В комнату вбежала блондинистая смесь из энергии и непредсказуемости. — Ваше Высочество! Пора отправляться, — звонкий голос рикошетом вернул брошенные тепло и радость. — Учитель, я немного волнуюсь, — дрожащие губы еще больше выдавали, что здесь не просто «немного». Голубые глаза напротив резко прекратили марафон по комнате и финишировали у худой и миниатюрной фигуры, зажавшейся возле окна. Солнца не хватило, поэтому взамен небеса отдали другое — молодого учителя-омегу. Но в жизни личного учителя не все так солнечно. Родителей убили на войне, его маленького отдали в приют, где обнаружили талант к наукам и стали готовить в качестве преподавателя. Успешно сдав экзамены, омега стал дворцовым учителем. Когда ему было пятнадцать, принц заметил приятного омегу и захотел, чтобы тот стал его учителем. Еще неопытный, но с огромной любовью и искренним желанием отдать крупицы знаний продолжил учебу при дворце, чтобы помочь принцу стать достойной партией для короля. Восемь лет пролетели весело. Принц часто забывал, что взаперти, ведь рядом был тот, кто рассказывал о мире так, что стены расходились, и казалось, вот-вот побежишь по полю к свободе как раньше. Самыми любимыми днями были те, когда принц осваивал литературу. Он мог ночи напролет читать, не отрывали его ни жажда, ни сон. Позже принц стал писать небольшие рассказы. Родителям не нравилось увлечение сына, они думали сменить учителя, но позже решили, что хоть какая-то радость должна быть в жизни омеги. Учитель с нетерпением ждал новые истории от принца. Самую первую книгу посвятил именно ему — «Человеку, который верил». Книга так и называется. Это история о двух друзьях, из разных слоев общества, но с одинаковыми взглядами на жизнь. Когда один оказался на дне, друг стал единственным, кто не отвернулся, подарил крылья и ждал, пока те не срастутся и почти отчаявшийся вновь не научится летать. И, конечно, верил все время и продолжает верить до сих пор. Только эти двое знают, какой путь прошел один из них, чтобы взлететь и парить по небосводу прекрасной птицей. Приготовленные вещи вынесли, и, как только дверь захлопнулась, учитель подбежал к принцу и заключил в свои объятья, мягко поглаживая по спине. — Я буду с тобой, Юнги, — мелодичный голос ласкал слух и действительно успокаивал. — Благодарю, — коротко и тихо. Проведя ладонью по узкой спине, рука остановилась. Посмотрев в окно, учитель взглядом поймал кружащийся в воздухе желтый листик: — Накинь плащ. Принц слабо кивнул, осторожно потираясь подбородком о плотную ткань, неторопливо выполз из мягких рук, потянувшись к шкафу, и задержался на голубых глазах. Те с привычным любопытством наблюдали. Комфортную тишину нарушили простым: — Еще раз благодарю, Чимин. Кортеж ждало путешествие в десять дней, а омег — в новую жизнь.

***

Поздний вечер. То время, когда солнце давно село, дети уже спят, а взрослые могут выпустить на волю то, что копили целый день. Улицы пусты, все сидят по домам или тавернам. В одном из подобных заведений допивает третью кружку крепкой жидкости альфа, что сбежал на время из дворца. Шершавые и вечно саднящие руки устало лежат на коленях, сам мужчина смотрит в окно, выходящее в сторону порта. Море слилось с ночным небом — такое же темное, не различить. Шум веселья никак не отвлекает погруженного в свои мысли альфу. Его голова крутит воспоминания. Двенадцать лет посвящены войнам и стремлению завоевать мир для короля. В погоне за землями и золотом совсем не заметил, как остался один среди толпы. Генерал армии, вокруг которого куча солдат, множество ненужных наград и титулов приходит в таверну, чтобы ощутить себя никем, незаметно прибившись к столу возле окна. Без погонов и коня его и не узнают. Здесь он лишь один из посетителей, такой же, как и все, разве что омеги к нему лезут чаще, чем к другим. Ночами, теряясь в чужих телах, пытаясь закрыть дыру в сердце, альфа верит, что помогает себе этим, а на деле лишь убегает от самого себя. Разморенные омеги довольно сговорчивы, вот только генерал не из тех, кого атмосфера заставляет развязывать язык. Ни при каких обстоятельствах не показывать чувств, лишнего не говорить и никому не верить. А показывать и нечего. Кажется, что способность чувствовать давно атрофировалась. Рассвет. Пора во дворец. Магическую тишину утра нарушают лишь пение птиц и топот копыт. Черная фигура на черном коне мчится по просыпающимся улицам Арматы. Рассекая лицом свежий ледяной воздух, альфа оставляет свои думы за пределами дворца. Проезжая ворота, символически для него, снова начинает думать о новом дне и новых делах, по сути старых, одних и тех же. Король просыпается примерно в это время и часто застает его утреннее возвращение. Недоволен, но молчит, после стольких побед и шрамов ему все можно. Заслужил. Чистый и бодрый — жизнь научила спать по пять часов в сутки — генерал спешит к королю. Тяжелая и расслабленная походка привлекает внимание короля, сидящего в саду за чашкой черного крепкого чая. Альфа идёт прямо по траве, игнорируя чистую дорогу. — Ничто так не бодрит с утра, как твое хмурое лицо, — оставляя питье, король поднимается навстречу к генералу. — Ваше Величество, стараюсь каждое утро ради вас. Держусь изо всех сил, чтобы не засмеяться, — глухой голос перебивает приятное щебетание птиц. — А вот и другое хмурое лицо, — генерал указал в сторону приближающегося советника. Джин передвигался точно по каменной дорожке, старательно огибая каждый куст и статую. Альфа кинул безэмоциональный взгляд в сторону генерала, получая такой же ответ с его стороны. — Приветствую вас, Ваше Величество, — опустив голову в знак приветствия, поднял глаза и коротко кивнул. — Генерал. — Вы можете хоть иногда улыбаться? У нас в королевстве это не принято? — в шутку возмущаясь, Тэхен сел за завтрак, не обращая внимания на то, как закатываются глаза советника. — Слушаю, Джин, — и снова деловой тон. — Скоро приедет ваш будущий супруг. Думаю, мы можем уже начинать приготовления для его приветствия. Король шумно выдохнул, ноздри его раздулись. Прикрыв глаза, тихо и с несвойственной усталостью Тэхен произнес: — Мой дорогой отец оставил мне подарок, а я успел забыть. Затянувшееся молчание прервал скрежет мелких камней под резиновыми сапогами, которые затем четко маршировали по плитке рядом со столом. Хосок, аккуратно взяв пиалу с черничным джемом, зачерпнул содержимое ложкой и старательно размазал по белому подсушенному хлебу. — Я чувствую, что воздухом, который вы выдыхаете, можно врагов без оружия расчленять. Как вам идея, генерал Ким Намджун? — спокойный голос альфы вытащил короля из собственных мыслей. Генерал коротко кивнул в ответ. — Что произошло? — Восемь лет назад отец взял обещание с короля государства, которое мы собирались завоевать, что не тронет их, если тот отдаст своего сына будущему королю, — Тэхен выразительно посмотрел на брата, тот внимательно слушал, подперев подбородок рукой. — И вот сын вырос, а королем стал я. Альфа задумчиво разглядывал голубую кайму белоснежной посуды, затем выдал: — Породниться с кем-то — значит помогать друг другу. Еще восемь лет назад отец понимал, что спустя какое-то время наша земля обеднеет, а, как нам всем известно, Ста́нмонс — ресурсная страна и в ней много тех ископаемых, которыми мы не славимся. Солако́р на грани, еще пару лет и звание самого могущественного государства можно потерять. Солакор еще тогда мог с трудом завоевать Станмонс. Теперь нам нужен этот брак как никогда. Все это время мы держались за счет авторитета безжалостной страны. Спасибо отцу, — король поднял чашку, подмигивая небу, — или мне, — пробормотал себе под нос. — Когда он прибудет? — «После шестнадцатого дня рождения, до того, как упадет последний желтый лист, омега будет у вас». — эти слова твердил отчаявшийся король. Решил проблему жизнью ребенка, — отчеканил Тэхен. — Но он и вправду ребенок. И что ты собираешься с ним делать? — со сдержанной заинтересованностью спросил Хосок. — Сделаю своим благоверным, а дальше пусть живет во дворце, нося титул мужа короля. Мне этот брак неинтересен и в целом все, что связано с романтическими чувствами. Хосок сидел задумчиво, перестал есть, потом в какой-то момент улыбнулся и с той же загадочной улыбкой покинул сад. Король и генерал остались несколько удивлены поведением Хосока. Кажется, только Джин поймал веселую волну. Усмиряя игривую улыбку, советник решил продолжить разговор: — Ваше Величество, так что насчет приготовлений? — Делай, что следует. После этих слов король резко встал и направился во дворец, оставляя советника с генералом в неловком молчании. Те спустя пару секунд так же неловко разошлись. Тяжело двум людям, любящим тишину.

***

Однажды в прекрасном поле, полном цветов, бегали маленькие альфа и омега. Дети резвились целый день, из года в год ловили лучи солнца и улыбки друг друга. Время шло, дети росли, незаметно для них самих дружба перетекала, словно ручеек, в любовь. Когда у омеги проявился запах, никто не мог понять, чем же он пахнет. Приятный, ненавязчивый, очень нежный, немного сладкий, ощущение, будто цветы, но какие, никто не знал. Омега из-за своей особенности очень стеснялся появляться на людях, только один альфа мог вывести его под небо, совсем как в детстве. Когда омеге исполнилось шестнадцать, альфа пришел просить его руки. Но отец возлюбленного был непреклонен, недостаточно знатен и богат, одной любви недостаточно для заключения брака. Молодые не отчаивались, альфа каждый вечер приходил и покорно ждал. В один из таких тихих вечеров на деревню напали враги с соседнего государства. Не щадили никого: альф безжалостно убивали, омег брали прямо на месте, а детей — в плен. В страхе, что влюбленных разлучат, альфа и омега сбежали в то самое поле. Они бежали, почти задыхаясь и путаясь в высокой траве. Стрелы точно пронзили влюбленные сердца. Упали вместе, держась за руки, закрыли глаза одновременно и больше не открыли. В тот вечер небо окрасилось в насыщено-алый, такого заката еще не видел мир. Затем последовала ночь, яркая. Сегодня все звезды и луна оплакивали пару, которой не суждено любить друг друга до глубоких, но таких родных морщин. Утро ясное. Небо нежно-голубое, без единого облачка. На месте поля выросла гора, каменная со снежными вершинами. А на вершине горы среди холода и снега — цветок с нежно-голубыми к концу закрученными лепестками на тонком и изящном стебле. Сказочно и просто волшебно. А какой аромат источал цветок! Он пах в точности как погибший омега. Прошло много-много лет, каменных гор со снежными вершинами, что бережно защищают цветок, стало столько, что они заняли почти четверть государства. Теперь этот цветок считают символом любви, и омеги знатных семей из Станмонса получают его в качестве подарка перед свадьбой. Прекрасный цветок, и название у него соответствующее — блюмор. Музыкальные пальцы захлопнули книгу. Легкая улыбка тронула плотно сомкнутые губы. Это будет идеальным завершением подготовки. Балконы во дворце огромные, почти как сама комната, с величественными колоннами по бокам. Советник основательно наступал по плитке с причудливыми узорами. Шум привлек внимание. Генерал повернул голову в сторону звука, в проеме стоял советник короля и держал на лице улыбку. Намджун развернулся всем корпусом к Джину, намекая, что он готов выслушать. — Генерал, мне нужна ваша помощь, — Намджун с невозмутимым лицом предложил сесть на одно из бордовых кресел. — Благодарю. К приезду будущего супруга Его Величества все готово, но есть одна маленькая деталь, которая станет прекрасным завершением праздника. На родине молодого господина есть обычай в знатных семьях — дарить цветок перед свадьбой. — Генерал приподнял одну бровь. Джин не растерялся недоуменному взору и с той же сдержанной уверенностью продолжил. — Но это необычный цветок, он растет в стране будущего супруга короля в снежных горах. Для этого нам необходимо найти ботаника, который знает, как в точности выглядит этот цветок, и группу горовосходителей. И, разумеется, нас поджимают сроки. Намджун теперь приподнял и вторую бровь. Генерал сел на соседнее кресло и, откинувшись на спинку, стал отвечать неторопливо: — И зачем нам соблюдать обычаи другой страны, если свадьба состоится здесь? — Думаю, это будет дипломатично с нашей стороны. — Это ненужные траты на ненужный обычай, — сделал вывод генерал. Джин чуть отодвинул корпус назад, чувствуя, что его идею пытаются обесценить. — Думаю, лучше нам обсудить это с королем, — сухой голос советника раздражал слух. — Что со мной лучше обсудить? — Тэхен вышел на балкон с братом, ощущая неприятное покалывание в руках. Джин метнул короткий взгляд на Намджуна, встал и поклонился королю, затем Хосоку. — Ваше Величество, у меня возник вопрос в ходе подготовки к приезду вашего будущего супруга. На родине молодого господина есть обычай в знатных семьях — дарить цветок перед свадьбой. Но это необычный цветок, он растёт в стране вашего жениха в снежных горах. Нам нужно найти команду горовосходителей и хотя бы одного ботаника, который знает, как выглядят эти цветы, и который умеет взбираться на горы. — Это, безусловно, красивый жест с нашей стороны, но я не вижу в этом смысла. Более того, нам всем известно, в каком экономическом положении наше государство. Эти приготовления и свадьба обойдутся нам недешево, мы не можем быть благородными рыцарями в сияющих доспехах, потому как нам не хватит средств даже на эти доспехи, — пояснил свою точку зрения генерал. — Мне кажется, поиски цветка займут не так много казенных денег, — присутствующие обратили взор на уверенно стоявшего кузена короля. — Нам, возможно, хватит до двадцати человек на поиски цветка. У нас огромная армия, наверняка там найдутся те, кто умеет взбираться на горы. И работу одного ботаника-горовосходителя точно можно покрыть. Мы покажем себя как сильное государство, а тебя посчитают внимательным королем. Тэхен задумался на минуту, провел ладонью по лицу, стряхивая с себя усталость. — Хорошо, мне нравится идея Джина, — советник снова приподнял уголки губ. — Намджун, помоги все организовать. Лицо короля на секунду перестало быть таким серьёзным, но он, дав себе слабину на миг, вновь собрался. На поиски цветка отправились на следующий же день. Дорога оказалось недолгой. Солдаты быстро оказались у подножия гор. Прибыв туда, построили небольшой лагерь с костром посередине, лошадей оставили возле реки. Какое величественное небо! Что только оно не видело. Наблюдая на протяжении стольких лет за людьми, каждый раз разочаровывается по-особенному, но радуется вновь всегда одинаково. Смотря на исполненные достоинством горы, комок в горле застревает, легкие наполняются болью, и никак ее не выдохнуть, а на дне зрачков языки пламени пляшут под внутренний голос раздирающих воспоминаний. Пальцы впиваются в ладони, оставляя следы от ногтей в отчаянном желании вернуться в реальность. «Только не улетай, не уходи в себя!», — говорит сам себе. Чужой голос вырывает из темных уголков разума: — Чонгук! Не задерживаемся. Маленький "альфа" подбежал к команде. На их фоне он явно выделялся, невысокий и субтильный парень казался для солдат обузой, те до конца не верили, что он сможет подняться хотя бы на метров пять. — Итак, еще раз объясняю, — привлекая всеобщее внимание, опытный горовосходитель встал в центр, — перед тем как взбираться, внимательно осмотрите место, в которое собираетесь втыкать крючок, — повыше поднимает железную изогнутую штуковину, — если сомневаетесь, то надавите на это место. Далее у вас обязательно должны быть три точки опоры. Двигайтесь плавно, без рывков, чтобы сохранить энергию и прочность точки опоры, ступайте друг за другом, по проверенным местам. Я пойду первым. По горе плавными, мягкими и ритмичными движениями друг за другом взбирались солдаты. Дул осенний сильный ветер, что мешало альфам. Первый пункт для привала пришелся после двух часов от начала подъема. Выдохлись все. Небольшая пещера стала отличным местом для отдыха. Достав из внутреннего кармана смятый старый аккуратно вырванный лист с изображением блюмора, ботаник передал его главе команды, тот в свою очередь велел всем внимательно изучить цветок. Солдаты передавали листочек друг другу, последним взглянул Чонгук, губы его болезненно дрогнули. Пока солнце не спряталось за горизонт, команда направилась вперед, вернее вверх. Зарываясь голыми руками в режущий кожу снег, солдаты старательно прощупали почти все. Сумерки. Альфы так ничего и не нашли. Виновато склонив головы, поглядывали друг на друга. Брови главы команды нахмурились. Солнце скоро сядет. Последний луч солнца как последняя надежда. Кожа ощущает нежность от лепестков, убирая снег. Взору открываются цветы, которых жители Солакора никогда не видели. — Нашел, — совсем тихо произносят сухие маленькие губы, но слова звучат громко в леденящей тишине. Солдаты подошли к Чонгуку и, следуя его примеру, аккуратно стали разрезать стебли. Горовосходители собрали небольшой букет блюморов, для поздней осени это отличный результат, ведь в такое время года никто не согласится подниматься в горы и искать цветы, которые вот-вот должны заснуть на зиму. Спускаться быстрее и веселее, тем более с выполненным заданием. Группа солдат почти добралась до границы, но так быстро расставаться Станмонс с ними не спешил. На отряд напали местные разбойники. Итог встречи — цветы украли, большая половина солдат погибла. Альфы вновь решили подняться за блюморами, нельзя просто так оставить это важное задание. Измученные и изголодавшиеся по теплу солдаты дотошно прочесали каждый выступ. Увы, теперь удача улетела от них, как бабочка от надоевшего нектара. Три дня поисков не увенчались успехом. Придется вернуться ни с чем. — Я останусь, — высокий голос остановил уже приготовившихся к спуску альф. — Даже если найдешь цветы, ты не успеешь вернуться. — Позвольте мне хотя бы попытаться, — выжидательно-смиренно смотрел Чонгук на главу отряда. Альфа вздохнул, затем просто бросил «ладно». Омега в ту ночь был совсем один, но всю масштабность своего одиночества понял лишь сейчас, когда его окружают родные горы. Чонгук прекрасно помнил, как его деревня славилась прекрасными и таинственными цветами. Приезжали из других поселений и просили отыскать блюморы за неплохую плату. А омеги его деревни могли без посредников получить голубые цветы в день свадьбы. Он все детство мечтал, что в тот день, когда свяжет свою жизнь с одним единственным альфой, тот преподнесет ему блюморы в качестве подтверждения, что его будущий муж ради него поднимется на вершину снежной горы и достанет самый редкий цветок. Альфа ценен не словом, а делом. Судьба решила с ним сыграть шутку — теперь он взбирается на ту самую гору и ищет тот самый цветок для жениха альфы, которого он пламенно ненавидит. Ночь выдалась по особенному холодной, одиночество заставляет это почувствовать сильней. Омега дрожит, прижимаясь к стене. Вертится туда-сюда, бормочет неясное. Кошмары не оставляют его, теперь уж точно, когда он в сердце своих воспоминаний. Истошный вопль разносится по всей пещере, птицы улетают прочь с выступа, на котором до этого мирно наслаждались отдыхом. Царство Морфея явно не любит Чонгука, иначе как объяснить, что он уже столько лет просыпается от собственного крика в поту и слезах. Каждый кошмар омеги — это бессвязный абсурд, заправленный воспоминаниями из прошлого, но это не похоже на то, что хранит в себе память. «Слезы вытер и вперед!», — каждое утро говорит себе омега, попутно собирая себя по кусочкам и застегивая пуговицы на одежде. Поиски дня безуспешны. Глотая жадно воду (последняя бутыль), омега ушел в себя. «Блюморы растут в стороне, где свет падает прямо на них, поэтому ищи их с южной стороны», — в голове всплыл голос папы. Чонгук резко вскочил, посмотрел, куда солнце падает лучше, поднялся еще выше. Сквозь твердый камень, режущий снег и ледяной ветер пробились прекрасные блюморы. Удивительно, на грани невозможного! Нашел, хотя никто не верил. Запредельный момент прервал факт — омеге необходимо бежать во дворец. Дьявольский уставший, но божественно счастливый солдат ринулся обратно. И на этот раз Станмонс упорно не хотел отпускать своего давно ушедшего жителя. Чонгука задержали на таможне. Подозрительный «альфа» с редкими цветами в такое время вызывал подозрения. Сутки просидел под стражей омега. После прихода главного таможенника Чонгука ждало еще одно разочарование взрослой жизни. Солдаты на границе оказались жадны до денег и не потребовали цветы. Всего лишь те мешки с монетами, что были у Чонгука с собой.

***

Как только кортеж остановился на границе между Станмонсом и Солакором, принца ждали стражники короля. После пересечения границ клубы пыли поднимались из-под копыт коней. Темный лес окружил тропу, но постепенно деревья редели, позже и вовсе остались по исчезли, и взору открылся прекрасный дворец могучего города Арма́та — столицы Солакора. Серебристо-голубой величественный дворец, окруженный садом, в котором растут только пышные розы. Въезжая через главные ворота, чувствуется, как аромат цветов окутывает полностью, невозможно не поддаться его ненавязчивому очарованию. Принца встречают полдворца, всем не терпится посмотреть, кто станет вторым правителем Солакора. Как только карета останавливается, из нее робко выглядывает маленькая ручка, которую придерживает один из поданных, затем сам принц, а следом его учитель. Юнги поднимает голову вверх — небо ясное, ни единого облачка. Давно он не ощущал лучи солнца на себе без тихого посредника — окна, что безмолвно, но ощутимо давало понять, что он взаперти. Поданные медленно расступались перед принцем, Чимин шел чуть позади. Издалека за ними с интересом наблюдали несколько пар глаз. Шагнув на первую ступень белой парадной лестницы, Юнги показалось, словно он переходит некую границу, а дальше новая жизнь. Рядом Чимин поймал настроение своего господина. Когда кажется одному, это всего лишь наваждение, но двоим — судьба? Ветер играл подолом легкого плаща, пока огромная железная входная дверь не захлопнулась полностью. Гостей приветствовал дворецкий. Дружелюбный альфа проводил их в тронный зал. Лестницы дворца широкие, а окна коридора начинаются почти с самого потолка, доходя до узорчатого пола. Комнаты с множеством дверей, и не знаешь, куда тебя приведет следующая. Совсем не похоже на дворец в Маде́сто. Красная деревянная дверь с ощутимым ветром открывается. В тронный зал входят двое омег и, опустив взгляд в пол, проходят вперед. В центре расположен серебристый трон, украшенный драгоценными камнями, и самый выделяющийся на самом верху — огромный изумруд. А на троне сидит король, прямо, гордо, кажется, что все движения его лица находятся под строгим контролем обладателя. Ни один мускул не дрогнул. Поклонившись, двое омег выпрямляются и теперь могут лицезреть напряженное лицо с серыми полуоткрытыми глазами. — Добро пожаловать в мой дворец. Как добрались? — голос короля звучал презрительно-равнодушно. Неприятно. — Благодарю за солдат, что нас встретили! Доехали без происшествий, — тонкий голос Юнги пронзил бронированное сердце. Этот голос может заставить забыть обо всем на свете. Как жаль, что принц предназначается не для него. — Приятно слышать. Как мне следует к вам обращаться? — Юнги, — и снова этот голос заставляет участиться и без того трепещущее сердце. — А это мой учитель Пак Чимин, — белоснежная рука указала в сторону растерянного от неожиданности омеги. Король бегло осмотрел невысокого учителя, затем быстро перевел равнодушный взгляд на принца. — Его Величество Ким Тэхен, — холодной и сдержанной вежливости этого альфы позавидует самый чопорный учитель этикета. — Так же я хочу представить самых приближенных мне людей. Мой кузен и помощник во всем — Чон Хосок, — альфа сделал шаг вперед. Высокий, темноволосый, с прямыми чертами лица и с горящими глазами. — Генерал моей могучей армии — Ким Намджун, — альфа сделал один шаг вперед и поклонился, — и правая рука — советник Ким Сокджин, — альфа в темном одеянии с вежливой улыбкой поклонился, проронив пару слов о том, как рад, что принц добрался без происшествий. — Вы всегда можете к ним обратиться за помощью, — король взял паузу, не для того, чтобы вспомнить, а для того, чтобы его мысли звучали закончено. — Мы приготовили для вас приветственный ужин, а пока вас проводят до ваших покоев. Джин стоял по правую сторону от трона, рядом с генералом, по левую — кузен короля. Советник отметил, какой мягкой поступью обладает принц, а его робкая манера говорить — явно признак того, что его не избаловали. Здесь скорее наоборот. Весь дрожит, появляется желание защитить, и, кажется, не у одного Джина. Советник наблюдал, как привычно прищуренные глаза Хосока становились с каждым разом больше, стоило тому взглянуть на Юнги. Джин на этот факт лишь улыбнулся глазами. Затем перевел взгляд на генерала, а тот вовсе забыл, как дышать. Невозмутимый в самых стрессовых ситуациях альфа потерял самообладание перед светловолосым омегой. Мышцы лица Намджуна всячески пытались собраться в маску спокойствия, но получались лишь отдельные подергивания, похожие на нервные тики. Поклонившись, омеги поспешили покинуть зал. У всех разные ощущения, но, кажется, всех сбивает с равновесия одинаково. Весь короткий путь до красной двери Чимин чувствовал, как его прожигают чьи-то безумные глаза. Казалось, что его раздевают, а затем, смакуя каждый кусочек, пожирают жадно и голодно. Как только омеги оказались в комнате, Чимин часто задышал и побежал к закрытому окну. Страшно. Такого напора он еще не чувствовал. Заметив, что другу плохо, принц открыл окно. — Что произошло? — У меня странное предчувствие, — Чимин с некой опаской глядел в сторону окон тронного зала первого этажа. — У меня тоже, — Юнги состроил драматичную гримасу на лице, — предчувствие, что мы сегодня будем осматривать дворец, пока последний луч солнца не коснется твоей светлой макушки, — попытался разрядить тяжелую обстановку. Юнги тоже не показалось, но его ощущения были похожи не на жар, а на освежающую прохладу в этом дворце. Омегам посчастливилось расположиться на одном этаже, но комнаты их все равно были далековаты друг от друга. По правому крылу — для знати, по левому — комнаты подданных.

***

В тронном зале оставались трое. — Генерал, с вами все в порядке? — Джин почувствовал жар в воздухе. — Я в полном порядке. Не стоит беспокоиться, — сухой язык приклеился к небу, говорить тяжело, — мне пора. До встречи, — Намджун быстро покинул зал. Сад. Подставляя ветру лицо, альфа чувствует, как его пыл остывает. Но ненадолго. Стоит вспомнить эти голубые глаза с миндалевидным разрезом, как его накрывает волной мощнее предыдущей. Этот омега, как только поднял свою светлую макушку, сразу осветил все помещение. Нежный, хрупкий и до остановки сердца очаровательный, хочется закинуть его на плечо, забрать к себе и больше никогда не отпускать. Хосок решил последовать примеру генерала. Как только дверь его комнаты закрылась, альфа медленно начал ходить по комнате, иногда останавливаясь, чтобы беспокойные ноги не мешали вспоминать, как он вошел, как посмотрел и как начал говорить. Прогонял одни и те же картинки который раз, сбиваясь со счету. Хосок безотрадно плюхнулся на кровать. Не его, не его.

***

Есть ли более скучные мероприятия, действующие получше любого снотворного? Сегодняшний праздный вечер тому подтверждение. Лекарь, срочно запишите в список средств от бессонницы! Малый зал встречает принца непривычно тихо для подобных торжеств, всем не терпится узнать, кто удостоится чести занять место супруга короля. Затаив дыхание, гости пропускают принца к столу. Король представляет Юнги гостям, после садится рядом, но душа требует кого-то близкого. Рядом незнакомцы пытаются удержать хоть ненадолго взгляд принца, но тот настойчиво ищет Чимина. А он сидит в самом конце, в углу, не привлекая внимания, украдкой глядя на альфу с карими пронзительными глазами. Почувствовав на себе чрезмерный интерес, Джин смотрит в упор, с легким прищуром, открыто заявляя «не лезь». Чимин и сам ощущает, что сущность его не милая и приветливая речка, а океан, в котором утонешь, как только коснешься. Но Чимину хочется утонуть, хотя он не умеет плавать. Дойти до дна, которого нет. Саморазрушительно. Такое испытание под силу не многим, Чимин никогда не отличался выдержкой. Голубые глаза настойчиво следили за тем, как стройная фигура резко поднялась и, испепеляя уничижительным взглядом, скрылась за дверьми. Уткнувшись лицом в свою тарелку, учитель и не заметил, что его пожирает взглядом альфа, который сидит рядом с королем. Его почти незаметно за всеми гостями, но заметно, как повышается температура тела омеги. Его окутал жар, и он сам не понимает, почему. Как простые глаза могут заставит гореть желанную плоть? Разговоры не умолкали, а вопросы в сторону Юнги так и сыпались в придачу с завистливыми взглядами и лицемерными комплиментами. Но омега все чувствовал. Король иногда смотрел холодно в сторону тех, кто явно переходил черту. Трусам хватает одного взгляда. Вечер душный, братья поспешили выйти на балкон. Оттуда открывался вид на сад, озеро, и даже видны огни Арматы. Тишина и прохлада — кажется, все то, что нужно для Тэхена. — Однажды я услышал фразу «мы всегда одиноки, но не всегда чувствуем это, потому что создается иллюзия, что весь мир крутится вокруг тебя», — неожиданно начал Тэхен. — Вначале я лишь посмеялся над глупым высказыванием, как мне показалось, но спустя годы понял, что всю жизнь был один. За всей этой суетой не замечал одиночества. Мир и вправду крутится вокруг меня, но в моей вселенной нет солнца. — То есть то, что мы выросли вместе и сражались за власть рука об руку, ты забыл? — Хосок игриво поднял брови. По всей видимости, сегодня альфа позволил себе выпить чуть больше обычного или же потерял контроль и стал рассеянным? — Я говорю об омеге, который станет моим солнцем, — король повернул голову в сторону зала, — а этот омега явно не солнечный мальчик, а какой-то мрачный жнец, предназначенный заковать меня в цепи брака, а их мне хватает сполна. Хосок последовал примеру брата и посмотрел на Юнги. — Когда вы стали таким сентиментальным? — Джин вышел с другого входа и незаметно подкрался, а раз подкрался, нужно влететь в разговор красиво. Братья одновременно повернулись в сторону знакомого голоса. — Джин, ты нас не напугал и не надейся, — король слабо улыбнулся. — Не врите, я видел, как вы, двое взрослых альф, оба покосились от страха, — продолжил свою игру пришедший. — У меня тоже есть сердце и простые человеческие желания. Тэхен больно улыбнулся, Джин поймал это неприятное ощущение, его тоже кольнуло в груди. Альфы, недолго задерживаясь, вернулись к гостям. Размеренную мелодию прервал дворецкий. Пары остановились в танце, а сидящие придвинулись ближе корпусом, когда в зал ворвался стражник с корзиной, прикрытой ветхой тканью. Не забывая о правилах приличия, солдат поклонился. — Нашел! — звонкий голос разорвал неестественное молчание. Чонгук убрал ткань, закрывающую подарок. Гости поглядывали друг на друга, пытаясь понять, что происходит, и только Юнги еле сдерживал слезы. Нежно-голубые, как самое ясное небо в солнечную погоду, а лепестки на ощупь приятнее шелка. Блюморы. Король подошел к Чонгуку, тот протянул корзину. — Ты хорошо постарался, — король слегка улыбнулся и принял цветы. Он направился в сторону принца, уверенно преодолевая небольшое расстояние. — Я узнал, что на вашей родине есть прекрасная традиция — дарить блюморы будущему супругу. И я, как альфа, который берет в мужья омегу из Станмонса, хотел ее соблюсти, — голос короля звучал торжественно, но не проникновенно. — Благодарю, мне очень приятно, — принц взял корзину и, легонько коснувшись кончиком носа бутона, по-детски поморщился. Блюморы нежно щекотали кожу. В этот момент сердце Хосока пропустило удар.

***

— Цветы успели доставить в срок, что скажешь на это, Джин? — генерал обошел стол и подошел ближе к советнику, держа в руках бокал вина, имея в виду, что это не стоило того. Разумеется, советник понял смысл еще до того, как произнесли слова. — Скажу, что это было грамотным решением, — ускользая, альфа специально задел генерала, заставляя того лишь снисходительно ухмыльнуться. Джин уверенно шел, зная, как смотрит генерал, но больше концентрировался на пожилом герцоге из Мадесто, что пребывает у них уже месяц. Хитрое стариковское лицо вечно что-то скрупулезно искало. Неужто недостатки? Низкий альфа в самых пышных одеяниях старался заговорить со всеми людьми дворца, больше говорил, нежели слушал. Но что он говорил? Сравнивал королевства Станмонса и Солакора. Память советника перенесла его ровно на год в прошлое, когда на таком же небольшом ужине для самых одаренных титулами присутствовал и герцог из Мадесто — господин Кан. Старик мог позволить себе наглость бросить в присутствии гостей сомнение по поводу потенциала и могущества Солакора. Джин в тот момент стал следить за каждым шагом, словом, даже взглядом герцога. В течение года они пару раз пересекались, и каждый раз Джин понимал, что любое действие короля должно быть политически грамотным по отношению к Станмонсу. Герцог Кан словно ждал возможности уколоть за самый мелочный промах. После разведки обстановки советник сразу отправился к королю. Тот, как обычно, сидел за столом, но на этот раз над ним летали не облака из мыслей, а темные тучи, молния вот-вот ударит. — Ваше Величество, — альфа поклонился, — герцог Кан, я слежу за ним, — после этих слов голова короля тут же поднялась. — Ведет себя как муха, которая ищет помои, но не знает, что находится в поле цветов. Король тихо посмеялся над сравнением Джина. — Решение найти блюморы было верным. Можешь идти, — альфа махнул левой рукой, но тут же вспомнил кое-что. — Постой. Награди альфу, нашедшего блюморы. Целый отряд не смог, а один ребенок справился с заданием. — Будет сделано.

***

Ночной ветер обладает магической способностью выветривать угнетающие мысли. Поэтому Чонгук любил гулять в сумерках, чтобы полюбоваться закатом. И каждый день, как первый, омега восхищался красотой. Сегодня он нашел место точно для своего любимого занятия — на берегу реки возле дворца была пристань. Старая, доски прогнили, видимо, ни у кого во дворце нет на это времени. Свет от принесенной лампы волнами разлился по поверхности воды. Невероятную идиллию не нарушали даже звуки насекомых. Чонгук сидел у самого края и смотрел на звездное небо. Луна сегодня большая и полная. Такой ее можно увидеть только отсюда, высокие башни не закрывают вид. В горле запершило болью, легкие вбирали в себя побольше холодного воздуха, но все мало, не хватает, чтобы остудить горящие внутренности. Слезы готовы вырваться в любую секунду, ты только дай слабины. Ногти до красных полос впиваются в сухие ладони. Внутреннюю агонию прервал шорох позади. Чонгук обернулся. Король стоял, изучающе глядя на него. Тэхен подходил к нему медленно, как будто боялся спугнуть. Именно эта осторожность и заставила недоверчиво сузить глаза. Альфа неторопливо присел рядом на старые, почти непригодные доски пристани. Вдохнув пару раз глубоко, наконец разорвал неловкое молчание: — Чонгук, — голос звучал чересчур таинственно, но невероятно подходяще для лунной ночи, — сколько тебе лет? — Ваше Величество, мне пятнадцать, — солдат смотрел в ожидании, чувствуя, что еще что-то хочет сказать королю. Но что? — Странно, пятнадцать, — хмыкнул Тэхен, изображая вселенское недопонимание. — А пахнешь на все сто, — глаза Чонгука стали еще больше, — сладкий аромат диких груш, таких еще не встречал, — альфа показательно пропустил воздух через нос, прикрывая от наслаждения глаза. Омега замер не месте, потеряв дар речи, то открывал и закрывал рот, пытаясь хоть как-то объясниться, но альфа, заметив такую реакцию, решил успокоить переволновавшегося ребенка. — Хочешь узнать, откуда я знаю? — Чонгук часто-часто закивал. — Когда ты принес цветы, мне показалось, что это у них такой необычный запах, но после того, как ты ушел, цветы потеряли какие-то нотки. И теперь я знаю, какие, — Тэхен смотрел неотрывно, наблюдая за сменяющимися эмоциями на растерянном лице. — Вы кому-нибудь рассказали? — только шепот донесся до холодных ушей Тэхена. — Нет. Я не собираюсь раскрывать твой секрет, — после этих слов Чонгук расслабил плечи. — Сколько тебе на самом деле? — Двадцать. — Впредь будь аккуратнее с запахом, у тебя опасный возраст, — бросил Тэхен и покинул пристань, оставив Чонгука со своими мыслями, которые еще больше запутывали и без того грузную головушку.