Святой Кроули

Кроули проснулся рано утром. Ну, как проснулся… скорее перестал лежать с закрытыми глазами. Ночка выдалась не самой простой, поэтому Энтони так и не удалось уснуть. Может, дело было в скрипучем матрасе, который издавал протяжный визг при любом ворочании на нем. Может, во всем было виновато распятие, висящее прямо над изголовьем кровати, с которого Иисус с немым укором взирал на Кроули. А может быть все из-за того, что Энтони застрял в небольшой деревеньке в роли лжепастора и, к тому же, встрял на пять тысяч фунтов опасному боссу мафии, который славился точно не своей терпеливостью, и сейчас был без понятия, как это говно разгребать. Наверняка, что-то из перечисленного. И тем не менее, когда валяться стало совсем невмоготу, Энтони поднялся с кровати и пошел в ванную принять утренний душ в надежде хоть немного взбодриться. Не помогло. Выйдя из ванной, он натянул черную сутану на голое тело и быстро зашнуровал свои брендовые лакированные туфли — последний отголосок его прежнего рокового стиля. Выйдя на кухню в поисках бодрящего кофе, которым он завтракал последние пару лет, он, к своему удивлению, наткнулся на хлопочущую мадам Трейси, стоявшую у плиты. — Доброе утро, пастор, — улыбнулась она, заслышав звук шагов, — забыла у вас уточнить, что вы предпочитаете на завтрак. Наверняка в вашей Азии вас только и потчевали местной кухней, но, надеюсь, вы не откажетесь от родной овсянки? Кроули удивленно взглянул на женщину, щедро накладывавшую ему в тарелку ароматной каши. Последний раз, когда кто-то готовил ему завтрак, был стройный смазливый парнишка, которого он подцепил в шумном ночном клубе, а после бурной ночи не успел вовремя спровадить из дому. Но сейчас ситуация явно была другой. — О… эм… благодарю, — сдержанно кивнул Энтони, обхватив горячую тарелку своими смуглыми жилистыми руками. Они вместе прошли в небольшую, но уютную столовую с большой стекольчатой дверью, открывающей прекрасный вид на зеленый двор. — Чем думаете заняться сегодня? — поинтересовалась мадам Трейси, усаживаясь за вытянутый стол. — Да так, — пожал плечами Кроули, сев напротив нее, — улажу документы, осмотрю местные достопримечательности… в церковь загляну. Женщина понимающе кивнула, отпив из аккуратной фарфоровой кружки. — Надеюсь, вам у нас понравится, — улыбнулась она, внезапно встрепенувшись, — если встретите сержанта Шедвелла, то скажите, что у меня есть свежие газеты. Он поймет. Кроули непонимающе нахмурился, с особой осторожностью отпив из кружки чай. — А Шедвелл это…? — Ох, такой милый мужчина, — мадам Трейси заметно покраснела, кокетливо хихикнув, — хотя я не очень уверена, что он вообще где-либо служил, но голубчик просил называть себя именно так. Хоть Энтони в этом никому и не признается, но у него отлегло от сердца. Лучше немного пообщаться с местным сумасшедшим, а не с настоящим сержантом полиции. Позавтракав, Кроули вышел из дома, направившись прямиком в церковь. Как и вчера, в ней было довольно светло. Энтони прошел вдоль длинных рядов скамеек, по-хозяйски осматривая помещение. В одну из минут длинной бессонной ночи ему даже начало казаться, что все это было действительно неспроста. Как он — простой мелкий аферист мог в один момент стать уважаемым пастором? Чувствовалось чье-то внеземное вмешательство. Кроули мельком взглянул на святых, чьих имен он не знал, и снова сморщился от одной лишь мысли об очередном «великом плане». Нет, это лишь обыкновенное чудо или простая случайность. Неспешно пройдя к алтарю, Кроули своим зорким взглядом напоролся на весьма интересную вещицу. Это был потир. Красивая золотая чаша, украшенная несколькими драгоценными камнями, на аккуратной толстой ножке. Глаза Энтони заблестели, как у вороны, заприметившую позолоченную ложку, и он быстро подбежал к потиру, взяв его в руки. Быстро достав телефон, Кроули ловко сфотографировал драгоценность. — О, доброе утро, пастор! — сзади послышался знакомый мягкий голос, от которого у Кроули чуть удар не случился, и он быстро поставил потир на место. — Да…доброе, — пробормотал он, нервно озираясь, словно вор, схваченный на месте преступления. Инспектор Фелл прошел меж рядов, любовно оглядывая внутреннее церковное убранство, и вновь вернул ясный взгляд своих очей на Кроули. — Извините, если побеспокоил, — виновато улыбнулся он, — за то время, что церковь пустовала, я привык приходить сюда по утрам. И совсем забыл, что тут может быть кто-то еще. — Не беспокойтесь, — Кроули расплылся в улыбке, приглашающе раскинув руки, — церковь — это не частная собственность. Здесь рады каждому. Азирафаэль мельком оглядел Энтони, смущенно отведя взгляд куда-то в высокий потолок. — Ваш предшественник с вами бы не согласился, — хмыкнул блондин, вновь взглянув на Кроули, — но как бы там ни было… я с нетерпением жду вашей завтрашней проповеди. — А что… кто-то умер? — недоверчиво уточнил Кроули, спустившись с алтаря, — или у кого-то свадьба? Белоснежные брови инспектора очаровательно подпрыгнули, и он удивленно уставился на пастора. — Конечно, нет, — отрицательно мотнул он головой, садясь в первом ряду на скамью, — но ведь завтра воскресенье. Из оскверненных уст Кроули едва не вылетело смачное и такое привычное ушам «блять», но он успешно сдержал себя, лишь комично сморщившись. — Из головы вылетело, — пробормотал он, нервно пустив пятерню в свои медные волосы, — столько дел и забот… с ума сойти можно. Азирафаэль сочувственно улыбнулся, переведя взгляд на распятие, и бережно выудил из-под рубашки аккуратный простенький крестик, сжав его в своем, как показалось Кроули, довольно крепком кулаке. Решив тактично не мешать верующему инспектору, Кроули, вертя в руках телефон, вышел из церкви. Достав из кармана пачку сигарет, он, наконец, расслабленно затянулся, попутно отправляя фотку одной знакомой. Телефон зазвонил буквально через минуту. — Колись, Змий, — без приветствия в трубке послышался противный скрипучий голос, — где ты откопал такое сокровище? Кроули насмешливо осклабился, весело крутя сигарету меж пальцев. — Во сколько ты бы оценила его, Дагон? — ответил он вопросом на вопрос. Ответом послужило молчание, что несказанно обрадовало Кроули. Оно означало, что Дагон приценивалась и размышляла, а это был добрый знак. — Пять тысяч фунтов…может меньше, — наконец выдала она свой вердикт, — ты церковь что ль собрался грабить? — А это уже не твоя забота, — ухмыльнулся Энтони, мысленно потирая руки, — чао. После разговора с Дагон тучи над головой Кроули начали потихоньку рассеиваться. Дело оставалось за малым: выкрасть потир, заменить подделкой и преспокойно отчалить в Лондон. Но для начала нужно было отдать уже награбленное в один знакомый ломбард и получить новые документы у проверенного человека, потому что дело могло затянуться. Зайдя по пути домой и в красках наврав мадам Трейси о старом знакомом, желавшим с ним повидаться в Лондоне, Кроули забрал свою вчерашнюю добычу и отбыл из Тадфилда на автобусе. Первым делом, попав в Лондон, он заскочил в свой просторный пентхаус в Мейфэре, дабы переодеться и забрать самое дорогое, что у него там было: несколько его растений. Спустившись вниз с горшками наперевес, он уселся в Бентли, смиренно ожидавшую своего хозяина, и любовно погладил ее по рулю. — Детка, прости, что меня так долго не было, — пробормотал он, с особым удовольствием заводя машину и слыша в ответ ее задорное рычание. А далее… Бентли сама привезла его в ломбард, где он часто сбывал краденые вещи без лишних, никому ненужных вопросов, а после, с чистым и налом на руках, шел в бар, пропивать все деньги и очищать уже совесть. Но сейчас был несколько иной случай. После ломбарда Кроули поехал в, наверное, самое ненавистное для него место во всем мире. Про себя он часто называл его Адом, даже не пытаясь запомнить официальное название конторы, которая служила местом для отмывания грязных, пропитанных контрабандным алкоголем и наркотиками, денег. Не доезжая до верхнего этажа, Кроули вышел из лифта и, вальяжно виляя бедрами, подошел к одной из дверей. — Хэ-эй, Вельз, как твое ничего? — войдя без стука и предупреждения, Энтони выдавил из себя свою самую обольстительную улыбку несмотря на то, что она никогда не производила на маленькую неказистую женщину, сидящую за столом, никакого эффекта. — Гнев Люцифера был слышен даже в моем офисе, — фыркнула она, не одарив вошедшего даже взглядом, — тут я тебе не помощник. Сам влез в это дерьмо по самые уши, теперь сам и расхлебывай. Кроули самодовольно улыбнулся, протянув паспорт и свою небольшую фотографию прямо женщине под нос. — Не беспокойся, Вельз, — Кроули расплылся в ядовитой усмешке, лениво рассматривая свои аккуратные ногти, — теперь здесь Я проповеди читаю. Вельзевул устало оторвалась от своих бумаг, раскрыв потрепанную книжку, и удивленно, с особым ехидством, уставилась на рыжего. — Пастор Аштарот? Ты серьезно? — фыркнула она, забирая документы, — так вот почему Дагон мне все утро уши промывала про какой-то золотой потир. — А… значит, эта штука так называется, — протянул задумчиво Кроули, вновь взглянув на Вельз, — так или иначе. Подправишь документики? Вельзевул сердито зыркнула на него, махнув рукой в сторону коридора. — Спрашиваешь. Жди и не маячь перед глазами, — фыркнула она, притянув документы поближе к себе, — тебя, кстати, Хастур искал. Был зол, как черт. — А он другим и не бывал, — хмуро парировал Кроули, выходя из кабинета. Через пару минут, став уже и на бумаге пастором Аштаротом, Кроули пулей вылетел из здания, желая поскорее убраться в более спокойный и тихий Тадфилд. Но за углом, где он так удачно припарковал Бентли, его уже поджидали. — Змея все же вылезла из своей норы, — Хастур презрительно хмыкнул, играясь со своим складным ножиком, преспокойно оперевшись о капот Бентли. — Не прикасайся к ней своей грязной жопой, Хастур, — угрожающе начал Кроули, но блондин тут же его перебил, поднеся свой идеально заточенный нож к дорогому покрытию Бентли. — А-а-а, из нас двоих грязная жопа тут только у тебя, — покачал головой он, с ненавистью взглянув на рыжего, — ты зачем, пидарас, меня приплел к своему проебу? Кроули, прищурившись, следил за рукой Хастура, зависшей над капотом его ненаглядной, и в очередной раз попытался разрядить обстановку. — Брось, я ведь сказал правду, — натянуто улыбнулся он, разведя руками, — что со мной, кстати, бывает ой как не часто. Вот и ты скажи мне, что случилось с наркотой? Хастур за один шаг преодолел расстояние, разделявшее его с Кроули, и жестко припер того к стенке, выставив нож у его шеи так, что, когда Энтони нервно сглотнул, его кадык коснулся острого холодного лезвия. — Ты смеешь винить в этом меня, пидор? — прошипел он, заметно нервничая. Все же он был несколько ниже самого Кроули, поэтому, если бы не нож у горла, Энтони бы расценил эту сцену весьма комичной, — я нихуя не знаю! — Знаеш-шь, — с удовольствием прошелестел Кроули, вглядевшись в помутневшие от желчи и злобы глаза Хастура, — я же вижу, что ты вреш-шь. Заявляю это тебе, как мастер лжи. И даже тут Кроули немного приврал. Мастером лжи он не был ни в коем разе. Но делать хорошую мину при плохой игре было одним из незаменимых навыков Энтони и одним из его главных принципов, который очень часто спасал ему жизнь. — И кстати, ты не мог бы еще теснее ко мне прижаться? — осклабился Энтони, все сильнее входя в раж, — а то твой член еще недостаточно сильно уперся мне в ногу. — Иди… иди нахуй! — выкрикнул Хастур, резко отстранившись от парня, и со злостью провел ножом по аккуратной двери Бентли, чей скрип казался для Кроули настоящим криком. — Поговорим в другой раз, — бросил Хастур, выходя из переулка. В глазах Кроули заиграли недобрые огоньки, расплавляя янтарь его глаз. Он уже успел в красках себе представить, как отмудохает Хастура до полусмерти, засунув его нож ему же по самые гланды. — Ага, когда ты перестанешь корчить из себя гангстера 60-х, — крикнул в ответ Энтони, с грустью проведя пальцами по царапине на двери, и тихо добавил, — не плачь, я отомщу за тебя, крошка. Уже проезжая по ухабистым дорогам к Тадфилду, которые услужливо сглаживала Бентли, Кроули с наслаждением представлял, за место очередной кочки голову Хастура, которую он раздавливает с особенно прекрасным хрустом и уезжает в закат, оставляя после себя лишь окровавленные машинные следы. Доехав до церкви Энтони, вальяжно вышел из машины, бережно хлопнув дверцей Бентли, будто игриво шлепнул какую-нибудь кокетливую девушку. Отличие было лишь в том, что Бентли Кроули любил намного сильнее любой живущей в этом мире девушки. — Не знал, что нынче пасторы разъезжают на раритетных тачках, — едко прокомментировал седой старик, стоя напротив его дома с охапкой газет. — Подарок друга, — отмахнулся Кроули, как-то сразу поняв, что перед ним стоит собственной персоной сержант Шедвелл, — милый городок у вас. — Знаю, — фыркнул Шедвелл, смерив Энтони пристальным взглядом, — а вы по прибытии ничего чудно́го не замечали? «Одна очень чудна́я экономка и один очень чу́дный ангел» — мысленно прокомментировал Кроули, внешне лишь пожав плечами. — Например? Шедвелл огляделся по сторонам и быстро подошёл к Кроули. От старика шёл запах старых крепких папирос и дешевого кофе. — Ведьмы, — значительно прошептал он, немного склонившись над священником. Кроули озадаченно нахмурился, открыв рот в немом вопросе, но видя, что старик даже и не думал шутить, очень спокойно и твердо проговорил: — Нет, ведьм я тут не встречал. — Они скрываются, но их всегда можно опознать, — серьезно заявил отставной сержант, значительно добавив, — три соска. Он отстранился, еще раз окинув внимательным взглядом пастора, но внезапно их окликнули. — Дорогуша, не стоит пугать пастора вашими историями, — мягко прощебетала мадам Трейси, подходя к мужчинам, и обратилась к Кроули, — что он успел вам наговорить? — Не лезь не в свое дело, Вавилонская блудница, — пробурчал Шедвелл, хмурясь и отходя в сторону. Последний же проводил его все еще изумленным взглядом, удивляясь еще и себе, что в мире все же существуют вещи, способные его удивить. — Заходите на чай, — кажется, женщина совсем не обиделась, а даже покраснела, помахав ему вслед рукой. Сдержанно кивнув своей экономке, Кроули вновь очутился в церкви, дабы снова рассмотреть недавно найденную драгоценность и подумать над тем, чем бы ее подменить.