дод

Каждый сантиметр твоего тела Станет километрами между нами. Скажи мне эти три слова, Что ты так давно хотела: «Давай останемся друзьями». «Давай останемся друзьями». «Давай останемся друзьями».

Почему я не понимал, что будет так больно. Так блятьсукапиздец как больно?! Почему сейчас когда я решился, мне сложно дышать? Почему ты отводишь глаза на любой мой вопрос? Почему ты так не уверена в ответах, но хочешь показать себя сильной? Ты не рада меня видеть? Что же, я заслужил. Только почему так больно? Я помню: каштановые волосы, переливающиеся на солнце, которые так красиво обрамляют твоё лицо, твои глаза, твой запах, до сих пор, как будто где-то под кожей. Это было так давно, но только благодаря этим моментам, я могу жить. Ты нашла во мне то, что не нашëл никто другой, ты нашла во мне просто парня, а не Лорда Драко Люциуса Малфоя, Пожирателя Смерти. Ты так пыталась сделать меня счастливым, но я не понимал этого очень долго. Прости. Ты была, как роза, самая красивая роза. Снаружи с шипами, а внутри самая добрая, искренняя, отзывчивая, из всех кого я знал. Даже в саду моей матери, я не видел ни одну розу лучше тебя. Но во всех садах и оранжереях есть сорняки, от них не деться, они - паразиты, которые мешают остальным цветам. Таким был я рядом с тобой. Золотая девочка из всем известного Золотого трио, вот кем ты была и есть сейчас. Я всегда не мог понять, почему тебе не надоело стараться быть самой умной, всегда подавать пример и, несмотря ни на что поддерживать меня, встречаться со мной каждый вечер, за один из которых я бы отдал всë сейчас . Почему? Почему ты оставалась со мной? Мы долго никому не говорили о нашей связи, о наших встречах, потому что мы понимали, что всë это идëт в никуда, в бездну, прямо к обрыву. Каждую встречу мы сами шли к этому обрыву и не заметили, как в какой-то момент просто упали. Но что пошло не так? Почему я стою здесь, боясь подойти, и сделать то, что хотел очень давно? Шестой курс. Самое хуевое время в моей жизни я гнил изнутри: никому не доверяешь, ни с кем не разговариваешь, просто стараешься выжить. У меня не было лучика света, за который можно было бы зацепиться. Блейз, вот кто был со мной, но он тоже не мог многое понять, а рассказывать было нельзя. Да он, слава Салазару, и не задавал вопросов, просто был рядом. Пэнси, ох, милая Пэнси, как мне жаль, что всë так случилось, но я не мог поступить по-другому. Мы с ней расстались, потому что видел, что ей больно. Она понимала, что я влюблён в другую, на этом всё и закончилось. Кто еще был рядом? Никто. Тео, Грэбб и Гойл не понимали многого и рассказывать не имело смысла. И вот, на горизонте появляешься ты, мой лучик света в конце тоннеля. Мы встретились. Встретились два потерянных человека, желающих, найти хоть какой-нибудь выход из этого кошмара. Ты погрязла в смешанных чувствах к школе, Рону и Гарри. Тогда… После похода в Министерство, в Отдел Тайн между вами возникла недосказанность… Тебе нравился Рон, но его отношения с Лавандой... Гарри делал всё, чтобы тебя поддержать, но у него были и другие занятия: смерть Сириуса, влюблённость в Джинни, подозрение меня в том, что я Пожиратель Смерти, хоть где-то он оказался прав. Ещё этот Кормак, хотелось подойти и треснуть его лицо об стенку. Я же пошëл по дороге отца, а точнее по пути его полного провала. После неудачной миссии Люциуса - Волдеморт переключился на меня. Задание. Метка. А в голове только две мысли: «Как это сделать? Как мама и отец?». Больше я ни о чëм в тот момент не думал. Помню, как ты мне подсказала почему может быть сломан шкаф, а потом молниеносно закрыла рот рукой. Затем последовало робкое: - Извини, я не в том смысле, просто… - твоя ладонь убралась за спину, будто хотела спрятаться, и, думаю, хозяйка этой руки сама хотела сделать тоже. - Ничего, – разбил звенящую тишину мой голос. Ты вздрогнула, то ли от холода, то ли от моего ответа, но я все же дал тебе свою мантию. Ты, отнекиваясь, вертела головой в разные стороны, приговаривая: «Нет! Нет, спасибо! Не надо. Не стоит, Драко!» О, я помню первый раз, когда ты не побоялась назвать меня по имени. Я тогда встал, как вкопанный, а мозг быстро пришёл к заключению о том, что мне нравится. пиздец, как нравится. - Грейнджер, ты точно не заболела или у тебя мозги обморозились? Ты произнесла моё имя? – изогнутая бровь, лëгкий прищур и ухмылка, которая тебя бесила. Я много раз тебе подкалывал, но обычно твоя реакция была другой. Сейчас же ты переступила тот невидимый барьер между нами и, возможно, не понимала, что должна чувствовать. - Иди ты, Малфой! Всë! Я пошла спать, - девушка встала, поправила юбку, на которой, к слову, не было ни единой складки, взяла тяжеленную сумку с книгами для «легкого» чтения и направилась к лестнице. Хотелось остановить, задержать, остаться в этом мгновении, потому что только вдвоём, только её и его дыхание, только её смех, только её глаза, только её волосы, только она. Я давно уже не жил, а лишь выполнял обязанности, а ты… Ты заставляла меня жить. Я думал только о конце дня, о закате на башне в твоей компании. Ты читала мне отрывки из книг. Если это художественное произведение, которое я читал – мы спорили о его сюжете, о идеях и темах, которые там поднимаются. Иногда ты доделываешь домашнее задание, и в эти моменты я мог насладиться тем, как ты пожевываешь губы или перо, как ты прищуриваешь свои глаза. Я вдыхал запах, который я готов сделать духами, чтобы весь мир почувствовал этот невероятный вкус. После этого ты рассказывала о том, как прошёл день. А я чувствовал себя живым, что кто-то просто понимает и просто рядом. И сейчас я хочу, чтобы ты была рядом, как можно дольше. - Гермиона! – звучало тихо, но громко; надломлено, но гордо; как-то шатко, но уверенно. Ты обернулась, а в твоих глазах я прочёл целый спектр эмоций: сомнение, неуверенность, совершенно несвойственная для тебя, испуг и ещё что-то, что только теперь я понимаю. - Малфой, ты точно не заболел или, может, у тебя мозги обморозились? – шатенка оперлась на стену. О да, это была её маленькая месть за мои слова. Но в голосе звучали нотки... Надежды?.. - О, можешь не беспокоиться за меня - в трезвом уме и светлой памяти, – я встал. А в голове не было ничего кроме твоих глаз. В воздухе повисло странное чувство... Открытость?.. Доверие?.. Возможно. Ты не проронила ни слова, даже когда я подошëл непозволительно близко. Не знаю, что это было. Минутный порыв, помутнение в сознании или всë же просветление, а может объяснение бабочкам в животе, которые начинали трепыхаться с неистовой силой, когда я видел тебя. Поцелуй с тобой был, будто полëт в далëкую галактику, взрыв в голове тысячи выстрелов из всех орудий. Твой запах, твои волосы, ты. была вся моя. и, Салазар, я никогда так отчаянно не целовался. Не знаю, сколько мы так простояли. Минуту, пять? Но казалось, что целую вечность. Я никогда не был так счастлив, как тогда. И даже сейчас, через 4 года, мне так хочется вернуться туда, на Астрономическую башню и больше не отпускать тебя. Наваждение закончилось, а вот осознание того, что произошло с треском рухнуло на голову обоих. Ты стояла, запыхавшаяся, потерянная, и глядела на меня глазами полными ужаса. Мы смотрели на друг друга долго, медленно анализируя произошедшее и то, что это последний раз, когда мы так близки и так открыты друг для друга. Потому что вот она – бездна, обрыв, к которому мы медленно подобрались и, которая вернула нас в реальность. Это был конец начала. Красивого и счастливого будущего не будет и просто не может быть. Потому что… Слишком разные. Слишком далёкие, ставшие на секунду одним целым люди, находящиеся по разные стороны баррикад, просто не могут быть вместе. Пожиратель и Золотая девочка. Чистая кровь и грязная. Луна и Солнце. Сорняк и Роза. Ты тогда заплакала, потому что ты тоже все это понимала. Потому что тоже была реалистом. Потому что ощутила тоже, что и я. Гермиона, прости меня, что не взял тебя за руку и не сказал, всего того, что так хочу сейчас. Прости… Ты убежала, а я остался стоять, хотя нужно было действовать иначе. И вот, я на Астрономической Башне один. Смотрел вдаль и думал теперь о трëх вещах: «Как она? Как это сделать? Как мама и отец?». - Здравствуй, Грейнджер, – смотрю на тебя и вижу всë ещё ту храбрую гриффиндорку. - Малфой! – ты будто очнулась от виража или как я, от воспоминаний. – Да-да, здравствуй, хотела тоже зайти, но ты оказался первее, – ты такая доброжелательная, такая милая, такая сильная, а я мнусь, как школьник, не зная, что сказать и опять проваливаюсь в воспоминания, потому что только там, я нахожу спасение. После окончания войны, было слушание, по делу моей семьи, тогда ты пришла меня защитить, мне стало интересно. Почему? Мы не говорили, но мне передал Гарри, что ты меня ни за что не винишь. Серьёзно? Ты представляешь, как я виню себя за то, что сам не подошёл и не извинился. Не хочешь со мной говорить? Почему? Так много вопросов… После слушания мы не виделись, я хотел тебе написать, но не решался и снова шëл в бар, напиваться и мучить себя, потому что я жалкий. Каждый бармен в этом пабе, знал меня. Этот паб был недалеко от моего дома. Дом… Теперь для меня дом не Малфой Мэнор. Нет. Теперь это небольшая квартирка, в очередной многоэтажке. Квартира холостяка. Семья Малфоев стала тремя отдельными людьми. Люциус – в Азкабане. С ним разговаривать не намерен, но наследство всё же моё, и им я начал распоряжаться, много отдал на реконструкцию Хогвартса (надо же как-то репутацию восстанавливать). Мама живёт в Германии, в её любимом домике, на краю озера, у неё есть прислуга, но ей всё же одиноко, хотя у неё там есть друзья. Её сова ко мне залетает очень часто, а ещё чаще мы говорим через камин. Она не учит меня, как жить, но я понимаю, что нужно создавать компанию, либо идти работать в Министерство, на какую-нибудь руководящую должность, ведь я же Малфой. Иногда видно, что моя мама хочет сказать что-то про женитьбу, но я уже задумывался, как ты будешь идти к алтарю. ко мне. Мерлин! Мечты, как у наивной пуффендуйки.

Я напьюсь, я сильно напьюсь.

Я так хочу позвонить тебе, но, пожалуй, воздержусь.

Я ненавижу твоих бывших, ненавижу настоящих,

Ненавижу твою глупую собаку, но почему всё еще люблю тебя?

Я всё еще люблю тебя.

После долгих недель заточения и жизни по расписанию, меня пригласил Поттер на его день рождения. Для меня это было шоком, не думал, что Парень-Который-Выжил-И-Опять-Выжил позовëт Малфоя на его праздник, который мне показался очень семейным. Он был на моëм слушании, после мы даже общались, ходили в бар и мне кажется, он знает… Когда он упоминал тебя… Вы точно лучшие друзья, поэтому ты рассказала ему, но он был очень тактичен, что не заводил разговоров о наших взаимоотношениях. Я так много смотрел за твоей жизнью, каждое утро не пропускал газету, зная, что о тебе напишут. Ты же «Золотая девочка» и «самая умная ведьма в истории», уверен, тебя бесят эти ярлыки. Каждый ходит со своими… Я понимал, что на свадьбе будут Уизли и ты, но я так и не смог себя морально подготовить к этой встрече, хотя очень пытался. И вот ты, такая красивая, улыбающаяся, тебе идëт это платье, под которым прячется худая фигура, я могу различить каждый твоя маленький шрамик и один, который, как мой, на предплечье… Рядом с тобой, был он, Фред, я думал, что ты выберешь Уизли, но это будет Рон. Хотя Фред тебе очень подходит, он не глуп, он красив, и вы смотритесь лаконично, если ты его выбрала - это самый лучший вариант, ведь ты никогда не ошибаешься. Не думал, что меня примут тепло, но все были очень добры. Я приятно поговорил с многими на этой вечеринке. Гарри и Уизлетту, я поздравил от всего сердца, зная, что скоро у них намечается свадьба, хоть у кого-то что-то стабильно и в каждом их взгляде чувствуется большая любовь друг к другу. Кстати, по-моему, мы нормально говорили с Роном больше двух минут без подколов. Это уже рекорд. Но всё это время была ты, не выходила из головы не секунды. Ждал, когда заметишь, когда посмотришь. Раньше я делал все, чтобы наших переглядываний в Большом Зале не увидели, чтобы не подумали, что нас что-то связывает, но теперь я готов сделать всё, чтобы ты смотрела только на меня. Хожу вокруг тебя весь праздник, на расстоянии, смотрю, смотрю, смотрю, чтобы понять, что изменилось. Мне даже сказала Полумна, что это видно, видно – это внимание, но мне было неважно. Вот ты ушла, как я понял, в уборную, и мои ноги сами пошли за тобой. Ты вильнула по коридорам поместья Блэков, открыла дверь и уже хотела закрыть, как я еë придержал и, толкнув тебя, зашëл следом. Это была спальня. Мы были в старом поместье Блэков, так как Гарри получил в наследство этот дом и переехал сюда со своей будущей женой, они, как я понял, устроили ремонт и начали переделку всего дома. Но эта спальня… Будто осталась вне времени, её не трогали. Что она для вас значит? Тут было много книг и две кровати, на которых были гриффиндорской расцветки пледы, старый шкаф и комод, пыльное окно и подоконник, на нём был шарф. Комната, в которой я почувствовал спокойствие. Ты хотела сбежать от суеты праздника? Ты отошла к подоконнику и смотрела на меня огромными глазами, бурлящий шоколад. Ты была в недоумении и была напугана, но ты резко взяла себя в руки и скрестила руки на груди. - Уютно, – сказал я. - Малфой. - Собственной персоной, – ухмылка, прищур и опять выпад на неë, слишком банально, но так знакомо, будто дежавю или сон. – Привет, Грейнджер. - Привет… зачем ты это всë устроил? Мог подойти на празднике, – теперь ты начала анализировать ситуацию и опять работать своими золотыми мозгами, нет, мне нужны твои чувства и чтобы ты, также улыбалась мне, как и этому Фреду. - Не мог слишком много внимания. - Я всë равно не понимаю… Что? Шестерëнки сломались, Грейнджер? Почему я просто не могу тебе признаться? Ладно, надо начать с вопросов и ответов, а может мы даже назначил встречу, чтобы поговорить. - Слышал, ты возвращалась в школу, чтобы доучиться. Зачем? Тебе любое бы любое место, которое захотела, отдали бы, на руках преподнесли. - Мне это льстит, Малфой, но как мне кажется, надо закончить школу, сдать ЖАБА и только тогда, ты сможешь считать себя квалифицированным работником, – с надменностью сказала Гермиона, будто говорила это много раз. - Как мне кажется, ты знаешь после войны намного больше, чем любой из Министерства – смотрю на тебя и опять запоминаю, опять, потому что боюсь потерять. Ты изменилась, очень сильно. Ты стала выглядеть намного взрослее, в твоих глазах всë ещë остались призраки прошлого: боли, потерь, войны. Наше поколение уже не станет, тем, кем мы были раньше, слишком многое пережили. Но ты, Грейнджер, твой свет, он стал больше холодным, чем тëплым, но это был именно тот свет, что я так люблю, как и тебя… - Послушай, я решила так, значит, так. - Ладно, ладно, – поднял руки в знак капитуляции. - А чем ты занимаешься, Малфой? - Как ты думаешь, что может делать человек, который избежал судебного приговора. - Восстанавливал честное имя Малфоев и перенял наследство? - Ага, в точку. Молодец! Плюс десять очков Гриффиндору! Этот блеск в твоих глазах, вот, что я ждал. - Решил вспомнить школьные годы? Ах, да! Это же последнее что нас связывает! – ты выплюнула яд, будто змея. - Так нас что-то связывает? Польщëн, – и ведь же не хотел начинать спорить. Ну почему с тобой всегда так? - Давно уже ни-че-го. На этом я поставлю точку. - А как же тот поцелуй? – так давно хотел задать этот вопрос, что этот поцелуй для тебя значил… Ты опешила, я знаю, ты не думала, что я когда-нибудь об этом спрошу и вспомню, но я проверяю почву, потому что боюсь, признаться. Я знаю, мы оба боимся признаться, что Пожиратель Смерти и Золотая девочка что-то чувствуют, и это чувство настолько сильное… - Это было недоразумение, похоже у нас действительно мозги обморозились, - усмешка. плевок прямо в сердце. - Наверное… Но я думал ты что-то почувствовала… – Вот он – вызов, на расстрел. Глаза в глаза. - Малфой? Это точно ты? Неужели для тебя это так важно, что я чувствую? Если да, то я тебя не узнаю или ты просто хочешь потешить своё эго? - Перестань уже. Ты сама знаешь, что я другой! Что я изменился и мне важны твои чувства. - Только, прошу, не начинай! – Гермиона выставила руку вперёд, защищаясь от его слов, будто хочет никогда не слышать, чтобы видение прошло. Но я твоё самое большое проклятие и сомнение. - Что не начинать? - Всего! Я сейчас уйду, если мы продолжим говорить на эту тему, – ты достала палочку, чтобы мне пригрозить. Ты никогда ни от кого и от ничего не убегала, но от этой темы… - Как родители? Хорошо, если не хочешь, я больше никогда об этом не вспомню. Но я просто не могу потерять тебя и шанс, который мне дан. Я сделаю всё, что нужно, только не переставай светить. - После того, как я им стëрла память, просто прекрасно, живут в Австралии и полностью не помнят свою дочь, – развернувшись, Грейнджер прошла к прикроватной тумбе, но мне кажется, ты просто хотела спрятать глаза. - Я честно не знал, прости. Сочувствую, может быть, как-то получится… - Ты думаешь, я не пробовала?! Ты думаешь, я не перепробовала всё, что возможно? – ты развернулась, так резко, что несколько волосинок остались на губах, а в глазах было столько боли, что по наполненности могла сравниться с мариинской впадиной. - Я… - Герм? – меня опять перебили и в этот раз, это был Фред. – Ты скоро? Как я мог, не услышать открывающуюся дверь? Он зашëл в комнату без стука, с волнением в глазах и потерянностью при виде меня, но ревности не было, да уж, кто будет ревновать ко мне. Хотя, уверен, он просто слишком тебе доверяет. От него всё же исходит теплота и уют. Вот, что тебе не хватает? Два человека, которые не хотят потерять эту теплоту, сошлись. Я же темнота, весь в своих демонах, которых могла заглушить только ты. Что с нами стало после войны? - Да-да, уже иду, – он подошëл к тебе, и, сукаблять, положил руку на твоë плечо. - Малфой? Почему ты? Почему не я могу так к ней подойти? Почему я всë испортил своей холодностью? Она же пыталась, она же хотела поговорить, после того поцелуя. Почему вы так хорошо смотритесь вместе? Я завидую тебе, Уизли, всегда завидовал всем вам, что вы так близки с ней, что вы семья. - Уизли. - Что тебе нужно? – он заслонил Гермиону плечом. - Не бойся, не хочу еë украсть, – скажи правду, только если все подумают, что это ложь. - Не смешно, Малфой. Так и не набрался у лучших шутников Магической Британии чувства юмора. Я рад, что в твоей жизни всë налаживается и рад, что ты здесь, – он озаряет улыбкой, он слишком слепит, а это бесит, очень сильно. - Если что-нибудь нужно, подойти ко мне. Герм, я тогда пойду, но буду ждать на ещë один танец. – поцеловав тебя в щëку, он вышел за дверь, оставляя нас наедине… Наедине? Даже ничего не спросил, просто ушёл. Просто. Мне страшно, что я такой мрак, что во мне слишком много демонов. Да, тебе нужен не я. Тебе нужен – он, потому что сейчас нужен свет, нужна спичка, чтобы ты не погасла, и он не погас. А я… Я и так в темноте. - Почему не Рон? – с разбега, без предисловий, прологов, увертюр. Просто интересен твой ответ, хотя я и сам понимаю. - Рону нужна жена, которая будет смотреть за детьми, ждать после работы и сидеть целыми днями дома. Фред, он не такой, ему нужно просто, чтобы его любили, чтобы были рядом. Этот человек, такое солнце, наверное, мы всегда друг друга искали. Он не устраивает скандалы, он мне верит, как и я ему. С ним комфортно. Зачем я тебе это рассказываю? - Комфортно? Но ты его любишь? – о, я увидел в твоих глазах смятение. Значит, на правильном пути. – Тебе нужны комфортные отношения, стабильность в них, я это вижу, – как всегда, моя фирменная ухмылка и я потихоньку начинаю приближаться к тебя, возможно, я даже смогу прикоснуться к тебе, к твоей коже. Говорю, всякую чушь, обидные слова, потому что самому больно. Резкая боль в носу, такая же, как на третьем курсе. - О. Узнаю Грифиндорскую львицу. За столько лет, стало только больнее, – и это не только про удар. - Не смей, лезть в мою жизнь, ты не знаешь меня, не знаешь, чем я живу и, что чувствую. Я уже не та дурочка на шестом курсе, – я сделал шаг навстречу, чтобы успокоить. - Не приближайся ко мне! Хотела с тобой нормально пообщаться, хотела поговорить, но нет, ты как всегда! – ты махала руками, в глазах проскакивали слëзы. Почему я это сделал? Почему? Где я опять перешёл на резкость? Что я опять сделал не так? Хотя надо было всё это закончить. Тебе сейчас не нужен я, поэтому я уйду. Уйду, но ты оказалась первее. Твои злые шаги по коридору, как тогда… Два года назад, а я всё также стою, и повторяю старые ошибки. А ошибка ли это? Нет. Я правильно поступаю, но твой запах, в этой комнате и как я здесь хочу остаться. Мерлин! Но надо уходить. Бежать. Это была середина? Или всё же конец? Красивого и счастливого сейчас - не будет и просто не могло быть, но я надеялся, очень сильно. Потому что опять слишком разные, ведь мы всё ещё: Пожиратель и Золотая девочка, чистая кровь и грязная, Луна и Солнце, сорняк и роза. После этого разговора, я ушëл из твоей спальни, из дома Уизли, из твоей жизни.

«Ну, где ты там? Как ты там? Напиши хоть слово —

С кем ты там, кто с тобой? Сиди почаще дома!»

Да, я не буду больше писать — я ведь сказал всё,

Что я хотел сказать; моя рука у телефона.

Каждый сантиметр твоего

тела

Станет километрами между

нами

Скажи мне эти три слова,

что ты так давно хотела:

"Давай останемся

друзьями"

Давай останемся друзьями

Давай останемся друзьями

Прошло ещё два года и вот мы здесь. Два человека, на руководящих должностях в своих отделах, которых опять свела судьба. Конечно, я думал о тебе слишком много, так же смотрел за твоей жизнью в газетах, но я взялся за ум и теперь я занимаю пост главы отдела международного магического сотрудничества, а ты глава отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Мы немного пересекались в Министерстве, так как это довольно большое место, для двух людей, которые не хотят друг друга видеть. Но я смотрел в кафе неподалёку, как ты берёшь стаканчик кофе, были общие совещания, где обязательно должны были быть главы всех отделов. Каждый раз старался не смотреть, не обращать внимания на твой голос, на тебя, потому что слишком... Ты стала ещё красивее за эти два года. Ты ходишь в официальных костюмах, которые подчёркивают твою фигуру, ты собираешь свои волосы в высокий, но не совсем тугой пучок, как мне хочется распустить твои волосы… Самое главное, что было для меня – ты выглядела счастливой, живой. Для меня это самое важное, чтобы роза дальше цвела и тогда, возможно, рядом появиться сорняк.

У тебя там давно уже своя жизнь,

У тебя там, наверное, новый парень.

С кем ты тусуешься на выходных,

Я вторую неделю один по району гуляю.

Но как-то получилось, что мы действительно очень часто начали встречаться в лифтах, после работы. Каждый раз, идя по коридору на моём этаже, я знал, что встречу тебя. Было в этом что-то необъяснимое. Сначала мы будто друг друга не замечали, но со временем начали приветствовать друг друга. Я сделал первый шаг, в один из дней. Это была пятница, потому что все выходные я бы е мог найти себе места, что не сделал этого. Типичные вопросы: «Как дела? Как работа? Что нового?» и без ссор, без недопонимания. Мы переросли всё это и просто спокойно рассказали друг другу новости о жизни, не упоминая тот день рождения и Хогвартс, потому что не к месту, совсем не вовремя и не сейчас. Мы дошли вместе до каминов в Атриуме, и я попрощался с тобой. После я ещё долго сидел на кухне и попивал виски, вспоминая об этом разговоре, вроде бы я не люблю, как раньше: безумно, необдуманно, опасно для нас двоих, но всё же – это та самая любовь. Так мы долгое время встречались в лифтах, в эти моменты, я хотел, чтобы лифт двигался вечно, и я мог бы всегда смотреть на тебя, слушать твой голос, размеренное дыхание. Я желал, чтобы ты никогда не переставала смотреть, только на меня, улыбаться и светить. Всего вокруг, будто не существовало, но самое опасно – это желание дотронуться. Каждый раз хочу почувствовать кожу, подойти поближе и не отпускать, слиться с тобой навсегда. Только вдвоём, только напополам. Задыхаться от близости, чтобы умереть от аритмии, но с тобой. С тобой. Были дни, когда мы заканчивали пораньше и шли вместе поужинать. Просто дружеский ужин, но для меня это было всё. Видеть, как на нас смотрят люди, как на парочку, было приятно до безумия. Но даже на то, чтобы этому придать значение, у меня не было времени, потому что вот ты скоро доешь, уйдёшь домой, к Фреду. К Фреду. Мы мало обсуждали нашу личную жизнь, но при упоминании Фреда… Ты оживала, снова и снова. Мило говорила о его подарках, о его шутках, о ваших свиданиях, о вашем счастье и это било в живот, дыхание вышибалось. Идеальные отношения: родственники уже ждут свадьбу, нет никакого осуждения со стороны окружающих и никаких ссор, одна стабильность. Противоположность нашим отношения, если они бы были. Я это понимаю и поэтому я буду другом. Ты можешь рассказывать мне всё и этого мне хватит, чтобы мрак полностью не захватил в свои объятья, потому что такой черноты, я боюсь. Сегодня был особенный день, ты очень волновалась и переживала. Я так и не смог понять почему у тебя такое состояние, но когда мы спустились в Атриум, то ты хотела, как можно быстрее со мной попрощаться. У тебя не получилось, когда я увидел Фреда, я сразу всё понял. Он пришёл тебя забрать с работы. Свидание, очень важное свидание. Ты хотела скрыть то, что мы вместе шли? Он не знает? У нас есть общие секреты? Где есть один, может быть и второй. - Добрый вечер, миледи, извольте подать руку – ты подала руку Фреду, и он поцеловал тыльную сторону твоей ладони. – Здравствуй, Малфой. Спасибо, что проводил, но дальше я должен украсть эту даму. Они вдвоём слишком слепят, слишком счастливы, всё слишком. Слишком. Она понимает его шутки и смеётся, так открыто. Они понимают друг друга, дополняют каждый по-своему. Идеальноблятьсовпадают. И я лишний, сорняк отравляет эту обстановку, а они продолжают болтать друг с другом. Я даже забыл поздороваться в ответ, потому что вот. ВОТ! Как выглядят мои проёбанные шансы, именно так оно и приходит. Смотри! Смотри и запоминай, как выглядит конец, потому что если буду дальше – будет больнее терять. Слишком больно. - Я пойду, хорошего вечера! – я смотрю, только на тебя. - И тебе. – Фред одаряет меня улыбкой и берёт под локоть Гермиону – Пойдём? - Угу – я знаю, ты смотришь, чувствую твой взгляд на спине. Я чувствую, Гермиона, но мне пора всё осмыслить. Очутившись дома, я плюхнулся в кресло, закрыл глазами лицо и начал думать. О моих чувствах, о наших чувствах, куда это всё может зайти, если не закончить. Мои чувства никогда не потухнут, но они могут быть не такими сильными, но пока у меня есть надежда – это будет продолжаться. Эти чувства будут только укрепляться, а я этого совсем не хочу. Это становится потребностью, эти встречи, после работы. Это как доза, чтобы дальше жить и уверен, если я сейчас закончу меня будет ломать, но я должен переждать, я должен уехать. УЕХАТЬ. Точно! Мама говорила, что ждёт меня к себе, думаю Министерство Германии не будет против ещё одного сотрудника, может быть мне напишут рекомендации, и я не потеряю должность. Надо с тобой поговорить, поэтому я готовлюсь заранее, чтобы не сказать лишнего, лишь бы не испортить. Мне нужно выговориться, мне нужно сказать о чувствах, меня переполняет, и я боюсь взорваться, лопнуть, исчезнуть из-за переполняющей любви, потому что слишком далеко всё это зашло, и я не могу с этим ничего сделать. Мне просто надо выговориться. Засыпал я очень тяжело… Думал, размышлял, представлял, вспоминал. Я одновременно жду этот разговор, а с другой стороны – боюсь. Сегодня я не мог сосредоточиться на работе и не понял, как пришел к твоему кабинету. Табличка на двери гласила: «Гермиона Джин Грейнджер. Директор отдела магических популяций». Два стука, и я открываю дверь. В бездну, к тому самому обрыву. И вот мы на том месте, откуда начали. Тот самый конец. - Могу присесть? – я подошёл к столу, за которым стояла ты, как бы я хотел, чтобы этого стола не существовала. - Да, конечно. – она указал рукой на стул, немного левее от центра стола и уставилась этими прекрасными глазами. - Мне нужно сказать очень важное для меня. Выслушай меня до конца, пожалуйста. - Хорошо… - И не смотри на меня так… Мне сложно признаться, что заносчивый слизеринец… влюбился. - Малфой… - Не перебивай меня, пожалуйста – ты встала и отошла к окну. Это хорошо, так легче, потому что видеть твои глаза – болезненно. – Я много думал об этих чувствах и с уверенностью могу сказать, что влюблён. В тебя. Тишина, после этой фразы – была оглушающей, мысли вертелись в головах двух людей. Раны выходили наружу, старые чувства вновь вспоминались. Бездна. Вот и она. Обволакивает знакомым пледом, окутывает с головой и не отпускает. Конец, который наконец наступил или начало? В голове – пусто, всё уже сказано. Всего в этом мире больше не существует, потому что так долго идти к этой точке – болезненно. Столько лет не замечать тебя и обижать, потом в один миг найти и вновь потерять, потом война… На войне мне было сложно. Я должен был прятать все свои воспоминания о тебе. Тогда у меня не было дома, были постоянные проверки – на прочность, постоянные препятствия, чтобы жить. Я так много раз хотел вернуть те моменты, где ты сидела рядом, где были, только ты, я, ветер, луна и покой. Мысли о нас – это и спасенье, и проклятье. Проклятье… Потому что до лёгких, потому что до боли, потому что всё слишком стало – болезненно. Теперь есть настоящее и твой ответ. - Как мне на это отвечать? После всего. – ты развернулась и опёрлась о стол. Ты пыталась не расплакаться, но у тебя плохо получалось. - Я не знаю… Встаю и просто подхожу к тебе и смотрю в твои глаза, так близко, чтобы задохнуться, чтобы шоколад – убил, чтобы больше никогда не вставать с утра без тебя, никогда не видеть тебя с кем-то другим, никогда не бояться подойти и поддержать в трудную минуту, потому что я разлагаюсь без тебя. Ты – наркотик, проклятье и свет, который мне очень нужен, потому что я – мазохист и хочу сгореть в этом свете. - Теперь ты меня не перебивай. – Гермиона немного отодвинулась и не смотрела мне в глаза. – Я просто не понимаю на что ты рассчитываешь. Наши отношения – будут… сложными, запутанными и болезненными, для обоих. Будет много ссор, много проблем с мнениями окружающих. Мы слишком разные, мы слишком опасны друг для друга. – По-твоему голосу было понятно, что ты начинаешь плакать, я протянул руку, но ты преградила мне путь. – И я не понимаю, почему ты заговорил об этом, именно сейчас! Я… Фред сделал мне предложение… Я согласилась. И это точка. Всё! Ты уже давно не моя, но я так долго закрывал на это глаза, думая, что её не поздно, но теперь поздно. Я не хочу думать о том, что вы заведёте семью, а я останусь один и мне страшно, потому что я не смогу забыть тебя и полюбить другую. Мне страшно. - Ты меня любишь? – резкий поворот головы на меня, рот приоткрыт, а брови вздернуты. - Я любила тебя, люблю и буду любить, потому что я привязалась, потому что с тобой много чего связано, но я не люблю тебя настолько, чтобы эта любовь перекрывала чувства к Фреду. Я не люблю тебя настолько, чтобы ждать все эти упрёки, когда мы заявим официально об отношениях, а скрываться – я не хочу. Я не люблю тебя настолько, чтобы отменять собственную свадьбу. Я счастлива и я не хочу проходить ад, ради тебя. - Значит, ты меня не любишь. - Если тебе так легче, то да. У нас же получилось дружить… - Да, получилось. К чему ты ведёшь? - Давай останемся друзьями. Друзьями? Ну, да, конечно. Это же совсем не больно, мне нормально. Я же мазохист – всё хорошо. Что же будет со мной? Если я сейчас откажусь, я же сдохну без солнца в своей тьме. Если я соглашусь, мне будет очень больно видеть твою свадьбу, твою улыбку и понимать, что друзья… и ничего больше.

«Давай останемся друзьями» -

Ха! Тебе легко говорить.

Как можно дружить с тем,

Кто из головы, блять, не вылезает?

- Хорошо, извини, мне надо… - и я в последний раз тебя поцеловал. Просто, чтобы было ещё одно воспоминание, чтобы просто последний раз насладиться воздухом, перед смертью. Я пойду на дно – один. Твой вкус, запах. Я всегда буду это помнить. Моё проклятье и виденье. Ты оттолкнула, но ничего не сказала, понимая меня. Мы просто разошлись, не знаю, как мы будем дружить, но я попробую, чтобы был свет. - Ещё раз, извини. Теперь мы только друзья, обещаю. Больше никаких чувств. - Обещаешь? – ты протянула мизинчик, дурацкая твоя традиция, хотя ты рассказывала, что так делают, только когда мириться. - Обещаю. – мы скрестили наши мизинцы в замок и улыбнулись, болезненной, но улыбкой. Теперь я опять ухожу. Я хотел уехать, но не могу. Я противоречу сам себе! Но я очень хочу остаться и препятствовать своему желанию, я не хочу. Теперь ты решаешь всё. Это был конец моих невысказанных чувств, мы поговорили и это было правильно. Красивого и счастливого будущего не будет и просто не может быть. Мы реалисты и ты сделала то, что должна была. Теперь мы друзья и пусть это тоже странно, но может у нас получится? Пожиратель и Золотая девочка. Чистая кровь и грязная. Луна и Солнце. Сорняк и Роза. Мрак и Свет.

Давай, мы будем говорить, как настоящие друзья:

«Алло, привет. Ну как дела?»

Ничего не изменилось с тех пор, как ты ушла.

Ну как там твоя псина? Я всё ещё люблю тебя.

Каждый сантиметр твоего тела

Станет километрами между нами.

Скажи мне эти три слова,

Что ты так давно хотела:

«Давай останемся друзьями».

Каждый сантиметр твоего тела

Станет километрами между нами.

Скажи мне эти три слова,

Что ты так давно хотела:

«Давай останемся друзьями».

«Давай останемся друзьями».

«Давай останемся друзьями».