Ты (не) злодей, Габриэль

      — Габриэль Агрест! Ты… безрассудный авантюрист! — воскликнула Эмили, без всяких церемоний врываясь в убежище Бражника. — Как ты мог…       — Я просто сделал единственное, что наверняка могло помочь в данной ситуации, — Габриэль стоял спиной к ней, задумчиво созерцая стайки белых мотыльков. — И это помогло. Тебе не надо было вмешиваться…       — Вселять акуму в нашего сына, чтобы успокоить его, — Эмили закатила глаза. — Порочность твоей логики не знает границ.       — Но он в самом деле успокоился, Эмили…       — Ты знал, что у него есть чувства к Ледибаг?       — Нет, — Габриэль обернулся к ней, снисходительно улыбаясь. — Право же, я не думаю, что это серьёзно. Ему всего пятнадцать…       — Тебе было пятнадцать, когда ты подарил мне камень Павлина в знак своей преданности. Это было не серьёзно?       — Тогда мы с тобой учились в одном классе больше трёх лет и давно были друзьями. А с Ледибаг он даже не знаком лично…       — Ты уверен? — скрестив на груди руки, ехидно спросила Эмили. — Почему же он сегодня не спросил у неё настоящее имя?       — Не хотел, чтобы я узнал это имя, — пожал плечами Габриэль. — Ты же видела, Адриан сам отдал ей акуму. Естественно, он думал о том, как не подвести своего кумира.       — Значит, ты думаешь, что она просто его кумир… Разве среди его друзей нет никого похожего на Ледибаг?       — Мне уже удавалось акуманизировать всех, с кем он общается… кроме, пожалуй, Маринетт Дюпен-Чен. Талантливая девочка… жаль, если это окажется она.       — Жаль? Кем бы ни оказалась Ледибаг, это всего лишь девочка-подросток! Как ты не понимаешь, что нельзя сражаться с детьми!       — Эмили, — Габриэль шагнул ей навстречу. — Поверь, я не хотел причинять вреда никому… и не зашёл бы чересчур далеко.       — Ты уже зашёл так далеко, что даже не осознаёшь своих злодеяний… в то время как весь Париж живёт в постоянном страхе перед тобой.       — Конечно. Мой план изначально состоял в том, чтобы притвориться суперзлодеем…       — Ты и есть суперзлодей, Габриэль, — тихо сказала Эмили.       Маленький задний двор, на который выходили окна спальни мадам Агрест, был полностью залит солнечными лучами. Птицы беззаботно порхали над ярко-зелёной травой, но от взгляда на них Эмили хотелось кричать. Безмятежность природы казалась жестокой насмешкой над её болью. Над болью, которую она причиняла Габриэлю — намеренно, зная, что другого выхода нет.       Та её часть, которая, видимо, называется сердцем, без всяких сомнений готова была простить — простить ему, наверное, что угодно. Но её разум не соглашался с этим. Нельзя творить зло, оправдываясь словами о любви к близким. Нельзя делать несчастными других ради своего счастья. Это всегда казалось ей очевидным — но Габриэль этого не понимал. Действительно не видел, что уже давно перешёл границы дозволенного. Поэтому она не имела права закрывать глаза на его поступки.       Ведь если не достучаться до него сейчас, он будет повторять подобное снова и снова… и даже Камни Чудес не смогут здесь помочь.       — Эмили, — Натали тихо дотронулась лапкой до её плеча. — Габриэль действительно не хотел ничего плохого…       — Я бы предпочла, чтобы он не делал ничего плохого. Смотри, он полтора года держал в страхе весь Париж, несколько раз чуть полностью не уничтожил его, подвергал смертельной опасности многих людей, включая собственного сына… и всё ради того, чтобы пробудить меня от магического сна! Интересно, если я умру, он взорвёт Вселенную, стараясь меня вернуть?       — Я пыталась его остановить, — виновато сказала Натали.       — Ты его остановила, — поправила Эмили, с улыбкой протягивая ей ладонь.       В дверь нерешительно постучали, и Натали юркнула в приоткрытый шкаф.       — Адриан, это ты? Заходи! — крикнула Эмили.       — Привет, мам, — Адриан остановился на пороге. — Я… прости, что наговорил тебе всё это. Я не знал…       — Конечно, я… так, подожди. Чего ты не знал? — Эмили нахмурилась, пытаясь сообразить, что же пришло в голову её сыну на этот раз.       Прежде чем ответить, Адриан выглянул в коридор, внимательно осмотрелся, потом запер дверь на щеколду и, подойдя к матери, выпалил:       — Я понял, что Паон — это ты.       — Что?..       — И отец знает об этом, да? Не бойся, я никому ничего не скажу…       — Как ты догадался? — с удивлением перебила его Эмили.       — Когда ты принесла меня домой, а отец вышел навстречу… тогда я увидел его взгляд. Он никогда не смотрел так ни на одну женщину, кроме тебя…       — Вот как, — Эмили прикусила язык, сдерживая ехидное «а Натали?» Её подруга не виновата в странных идеях Адриана.       — Теперь я понимаю, почему ты не можешь рассказать, куда исчезла и что с тобой было. Это связано с Бражником, да? Не отвечай… я не должен знать ничего лишнего. Только… ты ведь не бросишь отца?       — Милый, — Эмили провела рукой по щеке сына, чувствуя, как голос начинает её подводить. — Я… я очень люблю твоего отца. Не сомневайся в этом. Но… всё немного сложно. Понимаешь… твой отец…       — Не хочет, чтобы ты сражалась с Бражником и подвергала себя опасности? И ты… выбрала не его, а борьбу со злом?       — Да, — коротко ответила Эмили: последняя фраза и впрямь как нельзя лучше описывала ситуацию.       — Понимаю, — Адриан печально опустил взгляд. — Правда, понимаю… я сам… наверное, поступил бы так же.       — Ты сейчас думаешь о Ледибаг?       — Откуда ты… стой, — изумление на лице Адриана сменилось ужасом. — Я что-то ей сказал, пока был под акумой?       — Сказал, что любишь её, — улыбнулась Эмили.       — А она…       — Она сказала, что влюблена в тебя.       — А-а, — тряхнув головой, Адриан с облегчением рассмеялся. — Так это была одна из её уловок.       — Нет, — что-то подсказывало Эмили, что лучше промолчать, но она решила быть до конца честной с сыном хотя бы в этом. — Перед этим ты наложил на неё чары, заставляющие говорить правду…       — Не может быть… Она не может… о-ох, — её сын схватился за голову и начал расхаживать по комнате из угла в угол. — Как? Как ей может нравиться этот смазливый Агрест?       — Высокого ты мнения о себе, однако…       — Я не… — резко остановившись, Адриан поглядел на мать, будто только что заметил её присутствие. — Просто… она ведь даже не знакома со мной! Тебе бы понравилось, если бы отец любил тебя лишь за лицо на плакатах?       — Ты уверен, что она не знакома с тобой? — тихо спросила Эмили, уже начавшая чувствовать дежавю. — Кажется, в твоём классе учится брюнетка с голубыми глазами, которая ни разу не была акуманизирована…       — Ты про Маринетт? Но ведь они с Ледибаг совсем не похожи…       — Да ну, — Эмили наморщила лоб, пытаясь мысленно сравнить Ледибаг с Маринетт, которую видела только на фотографиях. Магия квами не позволила довести сравнение до конца, но особых отличий между девушками явно не было.       — Не внешне, — уточнил Адриан. — По характеру… двух более разных людей даже сложно представить! Хотя… да, у них есть что-то общее… много общего, если подумать. Но Маринетт точно в меня не влюблена…       — Что же, тебе виднее, — вздохнула Эмили.       День уже клонился к закату, когда супергерой в чёрном костюме перескочил просвет между двумя крышами и остановился, оглядываясь по сторонам, пока не заприметил вдали алую фигурку.       В ушах зашумело от прилившей к голове крови. Когда-то, не так уж давно, в тихий вечер на крыше Ледибаг рассказывала ему о своей любви… как оказалось, к нему же самому.  Интересно, что бы он сказал, если бы Леди тогда согласилась назвать имя? Но она предпочла хранить свою тайну личности…       И тут Нуар едва не споткнулся, как громом поражённый простой очевидной мыслью. Если имя «Адриан Агрест» могло хоть как-то намекнуть на личность его Леди… значит, она не была обычной фанаткой. Значит, он всё это время не видел любимую среди многих лиц, хотя смотрел на неё…       И, может быть, его мать всё же оказалась права…       Перейдя на бег, он за несколько мгновений достиг того места, где на каменном ограждении сидела героиня, и с шутливым поклоном произнёс:       — Приветствую вас, моя Леди…       — Здравствуй, Кот, — Ледибаг слегка улыбнулась, но её взгляд был печальным.       — Что-то случилось? — с тревогой спросил Нуар.       — Нет. То есть да, но ничего… ничего плохого… наверное, — пальцы девушки начали нервно теребить алую ленту в тёмных волосах. — Кот… глупо ревновать к самой же себе, правда?       — Не знаю, — медленно произнёс Кот. — Ты говоришь… про того парня?       — Да, — Ледибаг вздохнула. — Я узнала, что он влюблён в меня… но не в настоящую меня, а в меня-Ледибаг. И я просто не могу понять… неужели я настолько хуже без маски?       — А он хорошо знает тебя без маски?       — Я сижу с ним за одной партой… но он вообще не видит во мне девушку. Только друга. И в это же время… Кот! Что с тобой?       — Всё… всё в порядке, — быстро сказал он и отвернулся. У Ледибаг был голос Маринетт и лицо Маринетт… но он заметил это только сейчас, когда разрушились последние сомнения. Теперь магия квами уже не мешала ему, и он с головокружительной ясностью осознал, что любил ту самую девушку, которую считал только другом… и чувств которой упорно не замечал.