Багряная смерть

      На уголовном праве было скучно. Не в том плане скучно, что хотелось уснуть башкой на парте, вовсе нет. Просто у меня, как у не слишком большого любителя всяких академических наук, от попыток вдуматься в мудрые речи Грейвса уже час как болела голова, а информация просачивалась словно сквозь напрочь забитый фильтр. Да и в целом — вот что я тут сейчас делаю? Всё равно не спать пару ночей, чтобы вдолбить себе в голову хоть что-то — традиция, въевшаяся в подкорку с первого курса. Вот Вал проще — она усваивает почти всё на слух, мне же обязательно нужно прочитать информацию пару раз, а то и переписать в конспект, чтобы усвоить хоть что-то. Тяжело соваться в сложные профессии, не имея к ним особой предрасположенности.       Впрочем, о своём решении я вовсе не сожалею. Разве что иногда и из жалости к себе бедняге, которому на изучение положенных приличному охотнику предметов приходилось тратить в два раза больше времени, чем остальным. Но не более того. Потому что да, мне нравилось.       А уж теперь, когда у меня в качестве положительного фактора появился кое-кто в меру живой, стало нравиться ещё больше.       — Ты слишком громко думаешь о своём мужике, — заявила Вал, когда Грейвс наконец устало махнул рукой и велел нам, тугодумам, проваливать уже из его аудитории.       — А ты — о полусыром стейке, — поддел я.       — О мужике? — тут же навострила уши подошедшая к нам Хелен. — Уж не про мастера Арчерона ли речь?       — Про него, родимого, — охотно отозвалась Вал, беспардонно меня сдавая. — У шлюшечки Дэйми было свида-ание с нашим Ризом. Пришёл под утро, шея вот в такенных, — она развела руками на добрых полметра, — засосах, и все выходные провел, дроча на светлый облик главного клыкана округа.       — Ты в курсе, что ты сучка? — огрызнулся я.       — Что, и даже подробностями поделился? — изумилась Хелен и разве что руки выжидающе не потёрла. — Я жду!       — Сплетницы! Мы просто гуляли. Романтика там, винишко под луной…       — Ты и романтика? — заржал подошедший к нам Винс. — Этот Дэймон сломался, несите нового!       — Эй, да я самая романтичная натура в этой богадельне!       — Ну да, ну да, то-то я припоминаю описания сисек примерно полдюжины твоих подружек только за последние полгода.       — Это всё, что я о них запоминал!       Разумеется, дражайшие однокурснички совершено похабно заржали. Ну и вот как на них не надуться? Я, между прочим, сама скромность по сравнению с некоторыми! С некоторыми грёбаными вампирами, которым положено быть ну типа кровожадными, опасными и мрачными ублюдками с непроходящей жаждой крови и секса. Нет, конкретно мой вампир тоже не пальцем делан, в меру мрачен, секса очень даже хочет… Однако же отчего-то решил поиграть в джентльмена и вместо того, чтобы преспокойненько отволочь меня к себе в берлогу (ну или хотя бы в ближайший мотель, я личность не слишком привередливая), проводил домой, поцеловал на прощание и был таков. Обидно. И очень-очень несправедливо, потому что недосекс в туалете меня совершенно не устраивает!       — Эй, ты чего там размечтался? — со смешком пихнул меня в бок Винс. — Ты давай без глупостей! Совратишь нам начальника и пойдешь на сторону, а нам с ним еще работать! Впрочем, всегда можешь дать его номерок мне, я не откажусь…       — Обойдешься, сволочь змеемордая. — Я выставил вперед средний палец. — Начальничек мой, со всеми клыками и прочими чреслами.       — Чре-есла! — заржала Вал. — Я смотрю, занудство нынче передается половым путем!       — Вроде того, — оскалился я в ответ. — Меня устраивает, чтоб ты знала, так что не завидуй. И прекрати заглядываться на моего клыкана! Я всё вижу!       — Ой, ну всё, сходил на одно свидание, и уже «моё»! Совсем тебя работёнка попортила! Но я жажду подробностей! Пожрём где-нибудь, обсудим вампирские стати твоего мужика?       Чужое негодование вперемешку с недоумением и обидой я почувствовал спиной. И даже думать не надо, от кого исходит сия палитра унылого пиздеца — старина Джордан, разумеется, не смог пройти мимо нашей весёлой компашки и вовсю грел свои оттопыренные уши. Уже наслушался поди. Как бы топиться с горя не пошёл.       Хотя этого если не убьешь, он сам и не отвалится. Прямо как скотч с кошачьей лапки.       — Свидание? — донесся до меня его недовольный голос. — С каких пор ты ходишь на свидания, Гальярди? Вряд ли ты слово-то такое знаешь!       — Представь себе, пирожочек, — радостно обернулся к нему я. — Да ещё и с кем…       — Это отвратительно, — тут же выдал он свой приговор. Не шибко-то и интересный, надо сказать. — Залезать в постель к начальнику — всё равно что расписаться в своей несостоятельности…       — Ты у нас состоявшийся, я смотрю, — тут же полезла на мою защиту Вал. Не то чтобы мне та защита сильно нужна, но смотреть на свою разъярённую альфа-волчицу мне всегда было интересно. — У тебя-то ни начальника, ни приличной должности. А так хотелось бы, не правда ли?       — О, ещё как, — подхватил я. — Наш Джордан спит и видит себя под ручку с Ризом, в белом платье и фате.       — Не экстраполируй на нормальных людей свои больные фантазии о бабских тряпках, Гальярди! — выпалил Джордан, на что я нарочито восторженно присвистнул. Может же, когда хочет! Прям почти как не бабулина радость. — С такими, как ты, на свидания не ходят, да и вряд ли маршал Арчерон польстился бы на дешёвую шлюху вроде тебя!       — Завидуешь, Джорди? — глумливо усмехнулась Вал, хотя её желание заехать Джордану в табло я мог бы ощутить и без всякой эмпатии. — Зави-идуешь. И ревнуешь. Зелёный цвет тебе не к лицу.       — Глупостей не говори! Было бы чему завидовать!       — Ты завидуешь, — хмыкнул я, прекрасно зная о данном неудобном факте в джордановой эмоциональной медкарте. — Шлюха-то я, может, и шлюха, что уж отрицать, однако факт остаётся фактом — я в Вествуде и хожу на свидания с маршалом Арчероном, а ты торчишь за бумажками в Голденгейте и дрочишь себе в кулачок. Каждому по способностям, дорогой.       — Ты просто хочешь пробраться к нему в койку, чтобы тебя не выкинули из Вествуда! — взвизгнул Джордан, покраснев от злости и обиды так, что едва пар из всех отверстий не повалил.       — Ну конечно, я хочу! — не стал отрицать я. — Не припомню за собой обет целибата и прочей хуйни, что так парит лично тебя. Да и будь уж честным — помани тебя Риз хоть пальцем, ты бы ему дал, не отходя от рабочего стола.       — Отвали уже, пирожочек, пока тебя не сожрали, — меланхолично посоветовала Хелен и демонстративно повернулась к нам с Вал, делая вид, что всяких бабулиных радостей вовсе не существует в этом мире. — Вы куда? Прогуляться не хотите? Говорят, в Дель Маре открылся новый бар. Одна моя приятельница в Инстанте чуть ли не рекламную кампанию в его честь устроила.       Вал глянула на меня, на что я пожал плечами. Переться аж в Дель Мар не хотелось. Да и вообще куда бы то ни было — всякие научные изыскания всегда вгоняли меня если не в тоску, то в желание завалиться под одеяло и отрефлексировать всю бренность бытия. То бишь всяких там многомудрых знаний, что так старательно впихивают нам в голову в Магистерии.       — Нет, мы пас, — в итоге правильно расценила она моё состояние. — Сейчас забуримся в какую-нибудь жральню. У меня вечером дежурство с Аксом, а вот этот, — она кивнула на меня, — старый дед поди завалится спать или зависнет в какой порнухе.       Я на это фыркнул — порнуха или нет, но кое-куда завалиться с однозначными целями вполне можно.       — Я тоже пас, старина Грейвс не располагает к кабакам.       — Вы — скучные, — фыркнула Хелен, ничуть, впрочем не обидевшись. Подтолкнула бедром Винса, от чего тот закатил глаза.       — Ладно уж, составлю тебе компанию, клыкастая. Если ты не хочешь взять с нами Джордана, конечно!       Хелен снова глянула на однокурсничка, который продолжал стоять рядом и злобно сжимать кулаки. Этого взгляда ему хватило — развернувшись на каблуках, Джордан отчалил восвояси. И слава всем богам.       Распрощавшись с ребятами, мы с Вал отправились в «Стагриани», где, по нашему с ней общему заключению, подавали лучшую пиццу в городе. И винишко ничего так, хотя Риз наверняка бы не оценил. Да я и сам не ценил, но в последнее время желание занять голову алкогольными градусами приходило ко мне всё чаще. Стресс, что ли, сказывается?..       — Итак, я жду грязных подробностей, — проговорила Вал, едва нам принесли заказ. Проговорила с набитым ртом — манеры этой девице знакомы сроду не были, — отчего половина звуков пропала где то между тестом и двойным сыром. Но я все равно понял. В основном потому, что этим вопросом она ебала мне мозг с самого утра.       — А я жду, когда ты от меня отстанешь, — отозвался я. — Я не стану делиться с тобой никакими подробностями. Умрешь от любопытства и зависти.       — Ой, к чему это?       — К тому, что мой начальничек оказался красивым и свободным, а твой — бесперспективно женат, воспитывает двух дочерей и ещё двух громадных псин.       — Псины как псины, — равнодушно пожала плечами Вал. — А ты зубы мне не заговаривай, дорогой. Что там с Ризом?       — Да ничего! Погуляли, попили винишка на лавке, полизались под луной. После чего как унылые подростки потащились гулять. Точнее, он пошёл провожать меня до дома. Что тебе ещё нужно, женщина?       — Боги, какая милота! И что, ты даже не предложил ему чашечку кофе? Или себя? Да брось, Гальярди, я тебя слишком хорошо знаю!       — Значит не так хорошо, — едко возразил я. — Какой кофе в четыре утра, женщина? С нашей-то работой!       — Ой, не нуди, ты даже накануне экзаменов тащил в койку кого ни попадя и не морщился. Даже тех, кто поначалу делал вид, что не хочет. А Риз тебя точно хочет, уж поверь мне!       А то я без неё не знаю. Очень даже знаю и чувствую, и весьма рад этому, просто…       Да ни хрена ж ничего не просто.       — О-о! — Вал, разумеется, не стала дожидаться моего ответа. Ну или слишком много — как она думала — прочитала на моём лице. — Мой мальчик влюбился! Точно-точно! Я прежде не видела у тебя такого выражения лица, и уж точно не припоминаю за тобой тяги к романтике!       — Да чего это сразу «влюбился»? Ничего такого! Ты посмотри на наше расписание, какой тут секс?       — Я уже сказала, не заговаривай мне зубы, милый. Ты влюбился. И хочешь не только секса от Риза. И уж точно не выкинешь его из своей койки, как делал это с остальными. Скорее уж потащищь его в бюро регистраций. В фате. Ну или без!       — Вот уж ни за что!       — Про свидания ты тоже раньше говорил «ни за что», — фыркнула Вал, окатив меня забавным возмущением и уже куда менее забавной насмешкой. — Отец мой Хаос, и вот этого я ждала с выходных?! Думала, ты придёшь довольный и расскажешь, как ты завалил самого горячего мужика в Вествуде! Сколько раз, сколько сантиметров, сколько баллов по шкале от одного до десяти! А ты?..       — А что я?       — А ты втюрился в него по самые яйца и сидишь тут как полный лошара, мечтаешь о второй сопливой свиданочке. И не делай вид, будто это не так: эмоции ты скрываешь так же хуёво, как Джордан флиртует.       Ну вот и что я мог на это ответить? Разве что закатить глаза и постараться, чтобы следующий мой взгляд в её сторону походил хоть немного на угрожающий.       — Не понимаю, о чем ты говоришь, — заявил я. — Ни о каких таких свиданочках я не мечтаю. Ну разве что чуть-чуть! Но кто меня осудит? Ты?       — Я?! — Вал на это картинно всплеснула руками. — да ни в жизнь! Котик, если ты хочешь своего мужика, завязывай распускать сопли и чеши уже к нему! Почему я вообще тебе это говорю?..       — Да потому что я не хочу, чтобы он думал, что я хочу только залезть к нему в штаны! — выпалил я в ответ.       И тут же накрыл лицо ладонью — говорить такое оказалось очень неудобно. Я и впрямь мигом почувствовал себя то ли лошарой, то ли подростком. Глупым. И да, влюблённым.       О боги.       — И что теперь, до свадьбы ждать? Даже Риз не настолько джентльмен. — Вал меня, естественно, не пощадила. — Да божечки, Дэйми, он блядский вампир, одержимый кровью и еблей, и больше твоей блудливой жопы его интересует только твоя же глотка! Предложи ему одно из двух, и он даже на секунду не задумается, что ты там к нему чувствуешь.       — Ты меня сейчас вообще не утешила, — сварливо отозвался я.       Понятно, что она не то имела в виду, но мысль о том, что Риз всего лишь хочет меня поиметь и сожрать, неожиданно царапнула. Больно так. Блядь, по ходу я реально сломался.       — Я тебя не утешаю, а жизни учу, — назидательно поведала Вал, в перерывах между фразами умудряясь уничтожать пиццу. — Хотя зачем? Ты безнадёжен — решил напугать вампира сексом. Короче, не страдай хуйнёй и иди уже трахни его наконец! А не то трахну я.       — Ты не посмеешь, это нарушает наш кодекс бро!       — Не я, так ещё кто-нибудь. — Передо мной решительно плюхнули кусок пиццы. — Жри и проваливай, и чтоб я тебя не видела до следующего утра. Серьёзно, Дэйми, рядом с вами двумя уже невозможно находиться, и если я захочу посмотреть гей-порно, то сделаю это не на работе… О, кстати, отличный план на вечер!       — Что угодно, только избавь меня от подробностей, а?       — Похоже, у нас есть сделка!       — Какая, к хренам, сделка? Все, отстань от меня, женщина!       — Меня уже почти тут нет!       Она поднялась со своего места, дружелюбно (ни разу, сучка!) шарахнула меня сумкой по спине и была такова. И счёт оставила на меня, конечно же.       Я вздохнул, мысленно пообещал себе, что в следующий раз буду подбирать друзей получше — да хотя бы почеловечнее всяких вздорных меховух! — и, с трудом запихав в себя остатки пиццы, пошёл на выход.       А если быть совсем уж точным — к Ризу. Тому самому, что никак не идёт у меня из головы, и от этого, если честно, мне немного жутко. Потому что Вал права — я по уши завяз в этом ледяном болотце со звучным именем Мариус Арчерон. И совсем не хочу из него выбираться.       А стоило бы. Потому что Риз — вампир, и Вал права — у них на уме секс неотделим от крови, а я вовсе не уверен, что хочу давать ему и то и другое одновременно. Я, конечно, более чем наслышан обо всякой сладострастной чуши, что сваливается на голову несчастным, которых угораздило спутаться с вампиром. И нет, в сказки про «ну мой-то точно не такой» я категорически не верю, однако же…       Риз не такой. Сколько бы ни пытался он меня испугать своим прошлым, я прекрасно знаю, что все эти его байки не стоят выеденного яйца. Они правдивы, более чем — я дал себе труда немного посталкерить инфу про тот самый громкий случай, что произошёл с юным перспективным сыном инквизитора и знаменитой пианистки. Однако же не вызывают и доли того ужаса, что Риз пытался на меня нагнать.       Потому что у него не вышло. И мне бы, по-хорошему, уже от одной этой мысли бежать на другой конец города, однако же я отчего-то не хочу. Страшно, да. Но и хочется, так сильно хочется…       Вообще-то в такие дни, как сегодня, после всех посиделок и уж тем более после болтовни с моей неуёмной подружкой, мне всегда было охота только одного: завалиться в ванную с бутылкой шампанского. Без подтекстов и прочих милых фоток для Инстанта — хотя бывало и такое, не стану отрицать, — а просто чтобы, ну, забыть. Режущий слух голос мистера Грейвса, такой зубодробительный, что охота наведаться к дантисту. Его вечные доёбки в мой адрес, мол, не так сижу, не так учусь и вообще он бы выпер меня из Магистерии только за мой внешний вид, но увы, остальные преподы «преступно слабы к смазливым мальчикам». Ну да, Аделаида Рочестер была прямо очень слаба ко мне все четыре года. Из любви и гоняла исправлять даже хорошие оценки на отличные, потому что я якобы способен на большее. Выражалась, правда, отнюдь не столь цензурно. Тоже из любви и слабости, да.       Хотелось в ванную, хотелось шампанского и какого-нибудь информационного мусора, совершенно не откладывающегося в голове. Но куда больше хотелось к Ризу, которого я не видел уже пару дней… и который словно не оставил в моей голове и капли мозгов.       Стоит ли говорить, что вместо нашей с Вал квартиры я выбрал тот вариант, в котором есть мой куратор? То есть его дом, чей адрес (в отличие от уголовного права) я запомнил с первого раза.       Таинственное вампирское логово нехило порвало мне шаблон, внезапно оказавшись милым таким домиком с симпатичным садом и видом на озеро. Типичный западный стиль, хоть и на современный лад. Похоже, клыкан скучает по родным алькасарским ебенищам… Фыркнув и покачав головой, я поднялся на крыльцо и постучал в дверь, на которой красовались цифра 34 и кошачья дверца несуразных размеров.       Открывать мне никто не спешил. Блин, а вдруг его нет дома? Вот облом будет!       Риз всё же оказался дома и выполз где-то через полминуты, одетый в одни лишь наспех натянутые джинсы, непривычно взъерошенный, чуть заспанный и оттого преступно милый. На плече у него сонно зевал крошечный белый котёнок, что и вовсе сделало уровень милоты опасным для здоровья.       — Дэйми? — изумился он хриплым со сна голосом. — Ты откуда здесь? Всё в порядке?..       — Ничего не в порядке, — заявил я. — Моё сердечко не выдерживает! Божечки, какая зефирка! — Потянулся погладить котёнка, но не тут-то было: зефирка встала на дыбы, нелепо растопырив крошечные лапки, и свирепо вгрызлась в мои пальцы. — А-ай!       — Приветственный кусь, — заявил Риз с этой своей невозмутимой рожей. — Кира, прекрати жрать гостей, ты так всех распугаешь! А, бесполезно… Погладь лучше Марти, он добрый великанчик. — Не дожидаясь ответа, он развернулся и скрылся за дверью; я же ошалело пялился на его спину. Вернее, на татуировку в полспины. Как я раньше не заметил?.. — Мартелл, ко мне!       Мартелл вживую оказался ещё громаднее и красивее, чем на фотках, общительный и жутко ласковый. К счастью. Такая киса если грызанёт, можно и без руки остаться. В общем, на пару минут я был потерян для общества, но затем неохотно отлепился от кота и эдак негодующе сообщил:       — Кот у тебя, конечно, охуенный, но вообще-то я пришёл потискать тебя!       — Отрадно слышать, — усмехнулся Риз, ссадив маленькое зефирное чудовище на пол. — Ты обедал?       — Ой, ну началось! — Я красноречиво (надеюсь) закатил глаза, подошел к нему и забросил руки на обнажённые плечи. — Я не хочу обедать, завтракать, ужинать или какие там еще глупости ты собираешься мне предложить. Я хочу тебя, понимаешь?       О, он понимал. Когда не понимают, не встречают поцелуй так охотно, не отвечают так яростно и не вжимают в стену так сильно, будто хотят вдавить в кирпич.       Хотя лишнее, как оказалось, вполне себе болтают.       — Я твой куратор, — ехидно напомнили мне, чуть отстранившись. Зачем-то. — Я должен заботиться о тебе.       — Так позаботься, Хаос тебя дери, — рявкнул я, прежде чем снова потянуться к его губам. — Позаботься обо мне, Риз. Пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…       Вышло наверняка жалко. Ну типа вот стою я такой, чуть не вишу на нём и умоляю, точно течная сучка, притом сам не знаю, о чём именно. Дать мне? Трахнуть меня? Подрочить мне, как тогда, в клубе?       Ай, да и похуй, мы тут вроде в великие аристократические чувства и не играем. Могу прижиматься к нему, вцепиться ему в волосы, могу упасть лбом ему на плечо, потому что невыносимо…       — Как же я заебался, если бы ты знал, — прошептал ему куда-то в шею, мазнул губами по прохладной коже. Затылка коснулись чужие пальцы, сжали и так уже растрепавшиеся пряди. — Просто хочу тебя сейчас. Хочу отсосать тебе. Вспомнить, какой ты на вкус.       — Да, я тоже скучал, — выдохнул Риз чуть насмешливо, поглаживая мои волосы, лицо, шею. — Я сделаю всё, что ты захочешь, но сначала давай-ка избавимся от лишнего барахла.       Под «барахлом», видимо, понималась куртка, которую с меня неспешно сняли и тут же отшвырнули куда-то в сторону. Майка полетела следом. Чуть прохладные ладони прошлись по плечам, по груди, заскользили вниз по животу… Вот блин, а он точно не юзает эти свои вампирские штуки? Иначе никак не объяснить, почему у меня едет крыша даже от такой нехитрой ласки. И от его взгляда — голодного, алчного, хищного, и от поцелуев — уже привычно властных, настойчивых, словно требующих подчинения. А уж чужая рука, по-хозяйски орудующая у меня в штанах, и вовсе напрочь отшибает последние крохи мозгов…       А затем проклятущий клыкан отстранился, жестоко лишив меня таких желанных прикосновений и заставив негодующе застонать. Эй, я так не играю! Что за привычка такая — раззадорить и съебаться!       — Тише, детка, я здесь. И никуда не спешу, — Риз низко рассмеялся, послав по коже волну приятного озноба и заставив член дёрнуться. Провёл кончиками пальцев по моей шее, подцепил ошейник и, склонившись ближе ко мне, совершенно непотребным полушёпотом приказал: — На колени.       И кто бы знал, с чего вдруг от этих двух нехитрых слов у меня вмиг закончился воздух в лёгких. Да так основательно и надолго, что даже перед глазами потемнело. Не в буквальном смысле, наверное, но всякую волю я потерял точно, ощущая только, как скользят чужие пальцы под ошейником, как давит его рука на моё плечо. Необязательно было. Я и так готов сделать для него всё что угодно.       Всё, что бы он мне ни приказал.       Странное дело — прежде меня не слишком заводили все эти штуки, ну типа с подчинением и прочим. Ни у кого не находилось достаточно яиц, чтобы провернуть со мной подобное. Никто из них не был блядской вампирской сволочью Мариусом Арчероном.       Наверное, я должен был спросить, что мне делать. Позволено ли мне его касаться или стоит убрать руки, должен ли я расстегнуть его джинсы или он сделает это сам. Понятия не имею, как это должно работать. Поэтому я просто ткнулся губами в его грудь и сполз вниз, проходясь языком по его животу, твердому прессу, часть которого сейчас преступно скрыта жёсткой тканью. Судя по тому, как легла на мой затылок его рука, как пальцы вплелись в мои волосы, я всё делал правильно. Ну или нет, но ему всё равно нравится.       Я ему нравлюсь.       — Боже, — выдохнул я тихо, когда перед глазами остался только внушительный бугор под штанами.       На губы тотчас же легли его пальцы, видимо, веля заткнуться. А потом они же скользнули в мой рот, и я послушно принял их до самого основания, обвел твердые подушечки языком, оставляя на них слюну.       — Какая же ты шлюшка, — услышал я его голос. Прозвучало ни разу не оскорбительно, а будто бы восхищенно, отчего я только и смог, что застонать прямо с его пальцами во рту.       Риз их, впрочем, тут же убрал, заставив меня застонать ещё раз, уже разочарованно и даже испуганно — неужели ему не понравилось? Или я что-то сделал не так? Может, это мне тоже нельзя делать?       Не хочу. Боже, я не хочу, чтобы он прекращал, чтобы останавливался, я же…       — Тш-ш, — видимо, он тоже почувствовал эту мою панику, потому что пальцы тут же вернулись, не в рот, но под челюсть, заставляя приподнять голову. — Посмотри на меня.       Я посмотрел. Словно сквозь пелену увидел мягкую улыбку на его губах, голодный взгляд, изучающий меня. Почувствовал, как чужая ладонь вновь погладила меня по волосам, а потом крепче вцепилась в них.       — Такой красивый, — проговорил Риз сипло, прежде чем потянуться к молнии на джинсах. Обхватил свой член ладонью, неторопливо провел по нему рукой, то ли размазывая все ещё блестевшую на пальцах слюну, то ли просто рисовался, мол, смотри, любуйся мной, желай меня. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя в рот, Дэйми?       Я кивнул, вновь ощущая, как сбивается дыхание, и только потом сообразил, что, наверное, должен ответить вслух.       — Да, — отозвался я, с трудом заставляя звуки исходить из моего горла. И добавил, ведомый невесть каким чувством: — Сэр.       — Какой послушный мальчик.       Он притянул меня ближе, и я расценил это как разрешение — провёл языком по его члену, обхватил губами головку, тут же попробовал взять поглубже, насадиться до самого горла. Закашлялся тут же — не потому, что не умел, просто с непривычки и от неожиданности. Выпустил, обвел языком крупную головку, но тут же насадился снова, на этот раз расслабив горло как нужно.       — Не спеши, никто ведь не отбирает, — насмешливо заверил Риз, поглаживая меня по голове, точно кота. — Легче, детка… мы ведь не хотим, чтобы всё кончилось слишком быстро?       Даже не знаю, что меня больше заводит — член во рту или эта его болтовня. Наверное, всё сразу. Сама мысль о том, что я пробрался в штаны неприступной клыкастой сволочи и отсасываю ему, круче любого порно. А когда он стиснул в кулаке мои волосы, фиксируя голову, заставляя задыхаться и брать всё глубже, мой собственный член болезненно заныл, упираясь в шов на джинсах. Потянулся было к молнии, да так и замер, когда сверху послышалось строгое:       — Руки!       Я возмущённо застонал — маршал, блядь, Арчерон, да это ж форменная ебучая пытка! Риз отстранил меня, глянул строго и вместе с тем пиздец как жарко.       — Хочешь ещё, Дэйми? — спросил он этим своим вкрадчивым полушёпотом, от которого неизменно частит сердце и тяжелеет в паху. Чуть потянул за волосы, погладил по щеке, влажной от слюны и смазки головкой провёл по моим распухшим губам. — Хочешь, чтобы я выебал твой рот? Готов принять ещё глубже?       — Д-да, — прохрипел я кое-как — горло уже ощутимо саднит, но это скорее приятная боль. — Да…       — Не слышу.       — Да, сэр, — покладисто исправился я, усилием воли сдержав рвущиеся наружу матюки.       — Умница.       Вторая рука легла мне на голову, стоило только снова взять его в рот. Надавила сильнее; немаленький, в общем-то член, довольно грубо проник глубоко в горло, заставив слезы выступить на глазах. Просто рефлекс, не более того — мысль придержать Риза даже не пришла мне в голову.       Просто потому, что он сейчас главный. Управляет мной, владеет мной, трахает мой рот своим членом, заставляя стонать от всего сразу. От грубых толчков, от своих рук в моих волосах, от его сбившегося дыхания. Счастливый — он ещё может дышать, я-то напрочь позабыл как это делается. Всё, что я могу сейчас — это подчиняться ему и делать все, что он хочет, и это, блядь, не-вы-но-си-мо.       Охуенно, и крышу сносит только так. В какой-то момент я ощутил, будто я улетаю куда-то, то ли телом, то ли тем, что внутри меня, чему я не знал названия. А когда на шею легла его рука, вновь вцепилась в мой ошейник, длинные пальцы вновь проникли под него…       Кажется, я вновь потянулся к своим джинсам. Кажется, я даже вовремя сообразил, что делать этого не нужно, но пуговицу все же дернул. Кажется, где-то в этот момент я болезненно застонал от того, что за волосы меня дёрнули слишком уж сильно, видимо, силясь отстранить, но я мотнул головой.       Пожалуйста, я хочу так. Хочу почувствовать тебя, хочу, чтобы ты кончил мне прямо в рот.       Пожалуйста, позволь кончить мне. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…       Наверное, ему пришлось довольно крепко держать меня. Потому что стоило его рукам исчезнуть с моей головы, я только и смог, что сползти спиной по стене. Перед глазами не то что звезды — метеориты в атмосфере сгорали, а в легких точно вовсе не было воздуха. Ничего не было ни вокруг, ни в моей голове. Только его голос, его руки, его вкус на моих губах и какое-то совершенно жуткое ощущение, что я падаю в пропасть.       Пожалуйста, скажи, что я не нарушил кучу твоих правил, потому что мне, блядь, даже не пришлось себя трогать. Я не знаю, можно ли мне было делать это.       Я даже не знаю, можно ли мне сейчас закрывать лицо руками, или на это я тоже должен был спросить разрешения.       — Дэйми. — Прохладные ладони коснулись шеи, затем бережно обхватили лицо. — Дэйми, ты в порядке?       Я промычал нечто нечленораздельное, не уверенный, что тут вообще можно сказать. Порядок? Не, не слышал. Риз нахмурился, ухватил меня за плечи, побуждая встать, и тут же крепко прижал к себе, обнимая.       — Всё хорошо, — проговорил он, гладя меня по спине и точно пытаясь утешить. — Хорошо же?.. Или нет? Дэйми, я… я сделал что-то не так? Давай, поговори со мной, я хочу знать.       — Да, я… — пробормотал я, хотя со стороны наверняка больше похоже хрип. Да он и есть, собственно — горло саднило и побаливало, а составлять звуки в слова вообще было нереально. М-да. — Блядь.       Я ткнулся лбом ему в плечо, прижался сильнее, сосредоточился на биении его сердца — по-вампирски медленном, нечеловеческом. Странное ощущение — моё-то гулко отбивает какой-то бешеный ритм, будто я не развлекался тут с красивым парнем, а только-что вернулся с пробежки. Ещё раз — м-да.       — Дэйми, — вновь позвал он меня. Или не позвал?.. — Эй, прости. Я перегнул, да?       …да хрен его знает.       Так, стоп, что?       — Что? — переспросил я, отстранившись, чтобы заглянуть в его лицо.       Ну да, как мне и показалось — удивлённое и даже будто расстроенное. Не мной и не произошедшим. Хотя, наверное, и мной тоже, точнее тем, что я тут вроде как изображаю девственницу на заклание.       — В каком смысле «прости»? — уточнил я, но сообразил быстрее, чем он ответил. Вдруг стало смешно и… типа… мило. Понятия не имею, как это обозвать. — Ты в смысле?.. Боже, Риз, я в порядке. Или нет… Но я только что кончил, отсасывая другому мужику. И ты вроде как лишил меня этой сабмиссивной девственности, и я немного… в шоке. Боже, мне хоть можно было?       Риз на это чуть нервно рассмеялся и поволок меня в гостиную (да, я набросился на него прямо в прихожей, и нет, мне не стыдно). А там уселся на диван и бесцеремонно затащил меня к себе на колени. Не то чтобы я возражал. Вообще ни разу.       — Ты вряд ли мог нарушить какие-то правила, если мы их не обсудили, — резонно заметил он, прислонившись щекой к моей голове. — Расслабься, ладно? Тебе не обязательно всю дорогу думать о моих заёбах. Вернее, я бы даже предпочёл, чтобы ты этого не делал.       — В смысле?       — Ну, я не против, знаешь… нормального секса. Того, что понравится нам обоим. Для всяких прочих штук есть специально обученные люди.       — Шлюхи, что ли? — уточнил я, наморщив нос.       — Нет же. Сабмиссивы, — пояснил Риз со вздохом. — Дэйми, я не собираюсь делать что-то, что тебе не нравится. Хотел бы, врать не буду, но это мои трудности. Не твои.       Зря я так растёкся по нему — теперь не получится принять достаточно эффектную для нотаций позу. В том, что они просто жизненно необходимы, сомнений никаких.       — Так, блядь, давай-ка проясним кое-что, — выдал я.       Закашлялся, конечно, и потёр шею, будто бы так можно было прогнать это саднящее ощущение. Неловко, но всё же выпрямился в его руках. Вцепился в волосы на затылке, от чего Риз ойкнул и зашипел.       — Не то чтобы я спец во всех этих твоих «штуках», но, если ты не заметил, я не слишком-то против. Мне двадцать один, я открыт экспериментам! Во-вторых, либо ты трахаешь меня — и тут должно быть «только», — либо идешь на хуй. Если я тебя недостаточно удовлетворил сейчас, то пошли, трахнешь меня в своей комнате боли, или как там оно у вас, извращенцев, называется. Девственности ты меня точно не лишишь. Только, чур, с резиной. Остальное можем обсудить.       — Комната боли? — переспросил Риз, издевательски выгнув бровь. — Порнухи, что ли, насмотрелся? Вынужден разочаровать — у меня обычная скучная спальня, ни плёток по стенам, ни коллекции дилдаков, ни даже твоей любимой красной кожи.       — Божечки, а я-то размечтался!       — Твои фантазии мы обсудим чуть позже. Сейчас я просто пытаюсь понять, чего ты вообще от меня хочешь.       Я выразительно закатил глаза и пихнул его в плечо.       — Чувак, тебе не кажется, что это очевидно?       — Помимо секса, — усмехнулся он, но затем стал серьёзным и деловитым. — Есть определённые правила. Для начала, конечно же, стоп-слово…       — О нет, только не эта херня! Я отказываюсь орать в койке «птеродактиль» всякий раз, как ты переусердствуешь с зубами!       Риз довольно заржал, видимо, представив в красках сие зрелище.       — Я предпочитаю классический «светофор». Зелёный — можно продолжать, жёлтый — приближение к пределу, красный — немедленно прекратить. Это ясно?       — Да, сэр, так точно, сэр, — протянул я тоном прилежного студента. — Ещё что?       — Ну, нам следовало бы обсудить пределы допустимого, но, боюсь, ты для этого недостаточно опытен.       — Что, простите? Эй, слышь, я изобрёл секс!       — Ничуть в этом не сомневаюсь, мой мальчик, — заверил Риз тоном, полным оскорбительного сарказма. — Ладно, твои предпочтения выясним по ходу дела. Про «вампирские штучки», презервативы и монополию на мой член я уже понял. Что-нибудь ещё?       Много чего ещё, чувак, просто потому, что ничего кроме стремной порнухи в голову не лезет. Вот прямо совсем. Хоть я и прекрасно понимаю, что разговор этот довольно серьезный. Наверное.       — Никаких увечий, — подумав, ляпнул я. — Не то чтобы я подозревал в тебе какого-нибудь маньяка, но извини, в бладплэй я с вампиром играть не буду. Пока, по крайней мере. И никаких свингеров, публичного секса, ну который во всех этих странных местах со странными людьми. Хотя в этом я тебя тоже не подозреваю, но на всякий случай. Вообще никакой групповухи, не моя тема…       — Боже, ты и впрямь пересмотрел порно, — засмеялся Риз, за что я мстительно ткнул его в плечо. — Стой, ты хочешь сказать, у тебя ни разу не было групповухи? А как же «я изобрёл секс»?       — Было пару раз, не зашло, — я пожал плечами. — Ненавижу делиться. И что ты имеешь против порно? Это же лучшее изобретение человечества!       — Да можно подумать, я там увижу что-то, чего ещё не пробовал.       Я громко фыркнул, позабавленный таким самоуверенным заявлением. (И малость заинтригованный, что уж там.)       — Ладно, а что насчёт тебя? В смысле, что у тебя за правила, или условия, или как ещё это обозвать…       — Условие одно, и оно тебя вряд ли расстроит.       — Ха?       — Вампирские штучки, — очень серьёзно произнёс Риз. — Я тебя не ем. Даже если сам попросишь. Я не кусаю тех, с кем сплю, и не сплю с теми, кто даёт мне кровь, и…       — Всё, понял, понял! Секс отдельно, жрать отдельно, — отозвался я чуть ворчливо. Нет, одно дело, когда я сам отказываюсь, а совсем другое — когда мне запрещают! Да какого хрена? Я ж теперь лопну от любопытства. И от возмущения тоже. — А ещё что?       Риз чуть склонил голову к плечу, криво ухмыльнулся.       — Ты ешь. И спишь.       — Что, опять?! Я вообще-то серьёзно!       — Я тоже.       Риз чуть прикусил губу, передёрнул плечами. Уверен, не будь его руки заняты прекрасным мной, он непременно принялся бы теребить это своё поганое кольцо.       — Я не вправе тебя в чём-то ограничивать, ты волен делать что хочешь и с кем хочешь. Просто… держи это всё при себе, ладно? Я всё-таки вампир, а мы тоже… не делимся.       А, то есть у меня монополия на его член, но я сам при этом могу блядовать направо и налево, пока не палюсь? Да как эта хуйня вообще работает? Похоже я нашёл-таки у Идеального Риза здоровенную проёбину в башке: для кого-то, кто вертит людьми так и эдак, он преступно плох во всяких там отношениях. В любых, не только в тех, которые про цветочки и сердечки. Кошачий бро, мать его.       — За кого ты, блин, меня принимаешь?       — Хм, за парня, которому на фиг не нужны обязательства?       — Ну знаешь!..       — Хватит, Дэйми, — отрезал он этим своим я-тут-властный-властелин тоном. — Я сказал, ты услышал, и больше мы к этому не возвращаемся. — Он ссадил меня на диван, а сам поднялся с явным таким намерением смыться. — Я приготовлю что-нибудь. Ты остаёшься на ужин.       Боги, да что у него за навязчивая идея меня кормить?       — Ты в этом так уверен? Да охуеть не встать, вот возьму и не останусь.       Риз оглянулся через плечо смерил меня выразительным взглядом — насмешливым и вместе с тем каким-то уж очень… обещающим.       — Ну конечно, ты останешься. Хорошие мальчики получают награду, помнишь?       Он скрылся, по-видимому, на кухне, я же откинулся назад и бессильно растёкся по дивану, полностью и безоговорочно признав поражение. Как тут взять и не остаться, когда у меня чуть ли снова не встал просто от его голоса? Нетушки, клыкан, я с тобой ещё не закончил! И ты со мной, надеюсь, тоже.