collection of love

Все нападки отца казались уже настолько обыденной вещью, что Сэм уже попросту закрывал на это глаза, полностью игнорируя. Но вот его отец кажется был совсем другого мнения. Научить «этого сопляка» жизни было для него чем-то вроде развлечения, когда передачи по телевизору становились неинтересными. Подобное отношение к себе невероятно злило молодого парня, но что он мог кроме защиты и игнора? Правильно, ничего. Обычно, когда снова начинались лекции о морали, он сбегал к друзьям. Но в один день все пошло крахом. – Я сказал, что ты пойдешь на врача! Это прибыльная работа! А ты должен будешь обеспечивать свою семью, которая дала тебе жилье и пищу! – возникал мужчина средних лет, гневно глядя на своего отпрыска. – А я сказал, что и ноги моей не будет в этой дрянной медицине! – скрещивая руки на груди, отвечает парень, повторяя интонацию старшего. – Нерадивый щенок, да как ты смеешь! – кажется после слов сына, он возгорелся лишь сильнее, и сейчас просто пылал яростью. – Смотри, чему ты его научила! Разбаловала и сделала из него не пойми что, – ядовито бросает мужчина, глядя на темноволосую женщину, жавшуюся к уголку, являющуюся его женой. – Но дорогой.., – пытаясь встать на защиту парня, она шагнула вперед, но тут же была пригвождена к месту суровым взглядом. – Он же твой сын, как ты можешь..! – К черту! Надоело, – рявкает младший Кроуфорд, и выскакивает из дома, по пути натыкаясь на младшего брата, который возвращался с прогулки с друзьями, так как начался дождь. – Прочь с дороги, – пихает он его, да так, что младший ударяется боком об тумбочку и сдавленно ойкает, глядя вслед старшему, обиженно поджимая губы. – Ему всего шестнадцать, а ты так давишь на него. Не надо принуждать его к чему-то, что ему не по душе. Черт, Райан, вспомни хотя бы себя в молодости! Сущий разгильдяй! – отчитывает мужа женщина, который уже успел остыть, и виновато опустил голову. – Он стал слишком своеволен, – говорит тот в свое оправдание. – У ребенка проявляется характер, который он позаимствовал у тебя, кстати, а ты лишь подавляешь его, строя из себя всесильного. Спишь сегодня на диване, – невозмутимо отвечает Джулия Кроуфорд, и только после этого замечает младшего члена семьи. – Оу, дорогой, ты уже вернулся? – Вы опять поссорились с Сэмом? – хмуро спрашивает мальчишка, игнорируя заданный матерью вопрос. Джулия вздыхает, а Эдвард просто проходит мимо нее, бросает на отца короткий взгляд, и скрывается за коридором. – Ну вот, погляди. Младшенький тоже решил показать свой «характер»? – фыркает темноволосый мужчина. – Помолчал бы, Райан.

***

Сэм, который так спешно вылетел из дома, не обращая внимания на погоду, остался лишь в домашней одежде. А на улице хоть и стояла ранняя весна, но холодно было все равно. Прогуливаясь по улицам он останавливается на детской площадке, куда обычно ходил, будучи младше. Дождь мелко и противно закапал, вызывая лишь раздражение. Присев на скамейку, и сгорбившись в три погибели, подобрав ноги, он лишь размышлял о недавней ситуации. Возможно он и в правду погорячился? Ведь отец не всегда был таким, хоть и упрямства и какой-то детской пуленепробиваемости у него не отнять. На самом деле он был хорошим, пока его не вывести из себя. А Сэм как раз таки так и сделал, сам не понимая, что же сказал не так, ведь он лишь отстаивал своем мнение. Пусть иногда и не контролируя собственную речь. Но он просто не знал, как еще повлиять на Райана, чтобы тот наконец отцепился от него со своими мнимыми идеалами. Ему, вообще-то читать нравилось. Романы всякие, детективы. И редактором хотелось стать. Это ведь так здорово. Подумать только, ты, можно сказать первым читаешь будущий бестселлер, не считая автора конечно. Ео судя по всему мечтам суждено было такими и остаться. А тем временем дождь кажется собирался усиливаться, и парень почувствовал как дрожит от холода. Вот же чертовщина. Надо было с собой хотя бы куртку взять. Будущей простуды уже все равно было не избежать, поэтому парень устало вздохнул, и прикрыл глаза, размышляя над тем, что вот возьмет он и не вернется домой. Чтобы родители поволновались! Маму расстраивать конечно не хотелось, но вот преподать урок отцу являлось пока что чуть ли не главной в его жизни целью. «Промокну, заболею и умру!», – мрачно думал Сэм, представляя как будет злорадно хихикать в образе призрака. «Или наоборот, сбегу подальше, и стану самым известным редактором! Или даже писателем, почему нет?». Думать о том, что это – задача не из легких, почему-то не хотелось. Хоть он и считал себя достаточно взрослым, юношеский максимализм все никак не хотел покидать его. Только когда одежда стала мокрой настолько, что висела на нем балластом, он мельком подумал о том, чтобы вернуться домой. Так, на пару часов. Вещи собрать. Но отчаянный топот чьих-то ног, и звуки хлюпающих луж вывели Сэма из своих раздумий, и он повернул голову на источник звука, который с каждой секундой приближался к нему все ближе и ближе. Темноволосая макушка, недовольные темные глаза, и в обиде нахмуренные бровки. Ну конечно, кто же еще это мог быть? Подбежав поближе, мальчишка от души стукнул брата по голове, но тут же, словно извиняясь за содеянное, прикрыл его зонтом, сам оставаясь под дождем. – Тупица Сэм! Ты хоть знаешь, как мама волновалась? А папа? – возмущался Эдвард, забавно пыхтя. Сэм фыркнул, и неожиданно для себя рассмеялся. Младший, подумав, что смеются над ним, поджал губы, и ущипнул старшего за ухо. Смех прекратился, а старший недовольно буркнул «за что?». – И зачем пришел? Оповестить меня об этом? Шел бы ты домой, Эдди. А то ведь заболеешь, ты же у нас такой хлипкий, – противненько хихикая, парировал темноволосый парень. – Я за тобой пришел! Пойдем, Сэм, – пропуская мимо ушей чужие слова, но отчего-то краснея, пробормотал школьник. – Неа, никуда не пойду. Останусь здесь, и прибьюсь к блуждающим музыкантам! – Ну же, пошли, – не слушая его, просил Эд. – Заболеешь же. А я не хочу чтобы ты болел. И надо ли мне было сюда приходить! А все потому, что мой глупый брат решил построить из себя супергероя. – Так тебя никто и не держит, мелюзга, – притворно оскорбился старший. – Давай-давай, вали. Не собираюсь повторять дважды. Или до твоей головушки все еще не доходит? Проваливай, говорю. Он отвернулся в другую сторону, хмыкая, и ждал, пока его просьбу исполнят. Ведь обычно, стоило нагрубить мальчишке, как тот сразу обижался, и уходил, оставляя в покое. Но не в этот раз. Послышались всхлипы, смешивающиеся с каплями дождя, и Сэм пораженно охнул. Обернувшись, он увидел как Эд упрямо стирает слезы с лица, все еще продолжая заливаться ими. – Почему ты такой всегда? Я же стараюсь быть хорошим младшим братом! И люблю тебя сильно! Что тебе еще нужно то? Я всегда знал, что мама врет о том, что ты любишь меня, чтобы не расстраивать, – начал прерывисто говорить младший, а в голосе его уже слышались истеричные нотки, и опустил голову. Подняв глаза на старшего, он уставился на него полными слезами слез. – Ну вот и уйду я! Что делать тогда будешь? Никто не будет тебя так любить, потому что ты черствый кретин! Дурак! Развернувшись, и резко зашагав прочь, мальчишка оставил позади себя удивленного Сэма, который все еще продолжал хлопать ресницами. Осознав, что произошло, он подорвался со своего места, и побежал вслед, чуть ли не падая по пути. Не расчитав скорость, он набежал на Эдварда, нечаянно валя того на землю вместе с собой. Слезы все еще катились по чужому детскому лицу, и Сэм нахмурился. Отчего-то сердце сжималось сильнее обычного. – Дурак ты, – только и проговорил старший, стискивая младшего в объятьях. – Если ты пришел пооскорблять меня, можешь уходить, – оскорбился Эд, и попытался выпутаться. – Нет же! Мама не учила старших не перебивать? – дождавшись, пока младший умолкнет, он продолжил. – Я.. прости меня, ладно? – уловив чужой взгляд, полный неверия, Сэм слабо улыбнулся. – Я плохой брат, наверное. Но не думай, что я не люблю тебя! Возможно, это так и выглядит, но поверь, я очень сильно тебя люблю. С тех самых пор, как мама принесла тебя на руках домой. Такого крошечного и совсем беззащитного. Тогда я сказал, что всегда буду защищать тебя, ведь ты был совсем малышом, и не мог постоять за себя. И видимо со своей задачей я не справился, прости. Эд пораженно что-то шепчет, и заливаясь слезами еще сильнее, уже сам прижимается к старшему брату, обнимая его. – Нюня. – Тупица! — Пошли уже домой. Заболеешь, хлюпик.