Дипломатическая прикосновенность

Всемогущий, ты выдумал пару рук, сделал, что у каждого есть голова, – отчего ты не выдумал, чтоб было без мук целовать, целовать, целовать?! (В. Маяковский)

***

- Но с этим все равно нужно что-то делать. Нельзя оставлять это безнаказанным. Негромкий низкий голос ярла глухо отзывался в высоких чертогах Подкаменной крепости. Стражник, дремавший у покоев ярла, не отгороженных никакими дверями, заметил приближающуюся низкую фигуру и опустил голову, чтобы присмотреться в царящем вокруг полумраке. - Ты еще кто? – шепотом спросил он, разглядев низкорослую данмерку с большой сумкой и щитом, который был ей явно велик. - Ярл велел мне вернуть ему этот щит, - приподняв его, ответила данмерка. – Я уже была здесь. - А-а-а, - протянул стражник, но его сонный неуверенный голос выдавал то, что он этого не помнит. – Тогда проходи. Данмерка скользнула ближе с огромной каменной стене и двинулась в сторону покоев ярла. - Иногда мне кажется, что Ульфрик был прав, - тихо проговорил все тот же раздосадованный голос. – Нужно было не оставить ни одного изгоя в живых, когда еще была такая возможность. - Поосторожнее с такими высказываниями, - ответил ему резкий голос старика. – Я очень надеюсь, что наш талморский друг тебя не слышал, иначе у нас будут проблемы. Данмерка вышла из тени к трону ярла, и все присутствующие в его покоях вздрогнули. - Боги милосердные, кто так подкрадывается в темноте! – недовольно воскликнул старик управитель. В крепости действительно было темно: свечи и фонари были слишком ничтожными, чтобы осветить стремящиеся вверх массивные каменные чертоги. Надо полагать, что в Подкаменной крепости всегда стоял мрак. Возможно, двемеры умели освещать такие огромные здания намного лучше. Данмерка сняла капюшон и показала свое лицо. - Как и обещала, ярл, щит твоего отца. Данмерка поставила круглый щит к трону ярла, и тот с удивлением уставился на него. - Не может такого быть, - сказал он, поднимаясь со своего каменного трона и рассматривая щит. – Это действительно он? Рерик, взгляни, не подводят ли меня мои глаза! Старик, не вставая с каменной скамьи, прищурился и посмотрел на щит. - Надо полагать он, - ответил Рерик. – Я именно таким его и запомнил. Ярл перевел удивленный взгляд на низкую данмерку. Она была такой маленькой и хрупкой, что больше походила на ребенка, чем на искателя приключений или героя. У нее было острое светлое лицо, живые красные глаза и черные, как смоль, прямые волосы, лежащие на плечах. Она была одета в неприметные черно-серые кожаные брюки и куртку, которую под грудью перетягивали такие же ремешки. Данмерка молча достала из сумки отрубленную полулысую голову с отвратительным лицом и крючковатым носом – и бросила ее к ногам ярла. - Это та самая ворожея! – Ярл поморщился. – Я впечатлен! Я даже не могу передать, насколько я впечатлен, мой хускарл не справился с ворожеей, а ты… Ярл снова взглянул на данмерку, но так, будто впервые ее увидел. - Напомни-ка мне, как тебя зовут. - Мирри, - ответила данмерка. - Рерик, заплати Мирри и накорми ее, - сказал ярл, подняв в руки щит своего отца. – Это многое для меня значит. Тебе, Мирри, удалось то, что не удавалось моим воинам. Не знаю, как ты этого смогла добиться, но это и неважно. Если ты продолжишь служить мне и в Пределе станет известно твое имя, я с радостью пожалую тебе титул тана. Мирри быстро поклонилась. - Благодарю тебя, ярл. Старик встал. - Пойдем, - сказал он, и Мирри послушно двинулась за старым управителем. Она снова оказалась в высоком полутемном коридоре, и, судя по тому запаху, который почувствовался вскоре, Рерик вел ее на кухню. - Эй, - захлопал в ладоши старик, когда они оказались на кухне, - накормите гостя ярла! Когда слуги начали суетиться и приносить Мирри угощения, она устало села за кухонный стол. Ноги болели, Предел – не самое лучшее место для путешествий. Найдя нужный щит, она тут же вернулась к ярлу, не успев даже отдохнуть. Рерик склонился к ней, опершись на стол. - Скажи-ка, девочка, как тебе удалось победить ворожею? Мирри не успела ответить, как на кухню вошел высокий альтмер в темно-синем плаще талморского офицера. Данмерка взглянула на него исподлобья и разломила буханку свежего хлеба. - Я незаметная, - ответила она Рерику. - Ты очень порадовала ярла, - сказал старик. – Не так легко заработать себе имя в таких кругах. Еще один слуга подбежал к старику и вручил ему кошель с деньгами. Не глядя, Рерик положил его на стол около Мирри. Та опустила глаза в тарелку, но альтмер подошел ближе – данмерка догадалась, что пришел он к ней, и это ее насторожило. - Рерик, познакомь меня с вашим гостем, - улыбаясь, произнес талморец и сел за стол напротив данмерки. - Это Мирри, она… - Рерик замялся, не зная, как назвать очередную искательницу приключений. - Наемница, - дополнила его данмерка, осторожно осмотрев альтмера. Он спокойно улыбался, что уже было необычно для талморца; сделав знак слуге, чтобы ему принесли вина, он поблагодарил служанку и немного отпил из кубка. - Выпьешь со мной, Мирри? – дружелюбно спросил он. – Я как раз только что узнал, что тебе удалось оказать услугу ярлу Игмунду. Рерик, ты не мог бы нас оставить? Все это он говорил так непринужденно и беззаботно, что это выглядело подозрительно. Рерик замялся, пробормотал что-то и ушел. - Я не хочу пить, - ответила Мирри. - Напрасно, - заметил альтмер. – По моему мнению, не двинуться рассудком в этой дыре можно только принимая обезболивающее. Но, как ты уже наверно поняла, Мирри-наемница, я тоже хочу попросить тебя об услуге, которую не могу доверить местным… людям. - Ты не представился, господин, - подумав немного, ответила Мирри. - О, прошу прощения, я Ондолемар, второй эмиссар Талмора в Скайриме. – Альтмер посерьезнел и понизил голос. – Дело, о котором я хочу тебя попросить, не особо пыльное, во всяком случае не придется лезть в горы и убивать тварей. По большей части я рассчитываю не только на хорошо выполненную работу, но и на то, что это останется строго между нами. Так что я тоже буду щедр, и, кроме того, ты сможешь завоевать мое расположение, а дружба с Талмором на дороге не валяется. - Что нужно делать? – негромко спросила Мирри. Ондолемар, откинувшись на спинку стула, заглянул в помещение для слуг, чтобы убедиться, что рядом никого нет, и подвинулся ближе к данмерке. - Есть один бард, норд, который зовет себя скальдом. – Альтмер хмыкнул, и на его лице мелькнула заметная тень презрения. – Мне сообщают, что его стихи зачастую носят крамольный характер. Он даже выглядит, как типичный варвар. Я уверен, что он и сам бы примкнул к Братьям Бури, вот только слишком стар. Ондолемар отпил еще вина, и Мирри почувствовала от него резкий запах алкоголя. Было видно, что талморец ненавидит таких, как этот скальд: возможно, просто потому, что он норд, похожий на «варвара». - Ты хочешь его смерти? – прошептала Мирри. - Нет. - Ондолемар покачал головой. – Это не в моих интересах. Расправиться с ним я всегда успею, но мне нужна острастка для всех остальных в этом городишке. Мне нужно, чтобы ты нашла доказательства того, что он нарушает закон. Это может быть что угодно: возможно, у него стоит алтарь Талосу в доме, может, он ведет какие-то переписки… В общем, мне нужны вещественные доказательства, то, что можно потрогать и показать всем. И наказать его за это. Данмерка задумалась. - Допустим, он переписывается с Братьями Бури, и я найду эти письма, - сказала она. – Что мне с ними делать? Принести тебе? - Нет. Оставь все так, как есть, чтобы он ничего не заподозрил. Сразу, как найдешь что-то, сообщи об этом мне, срочно, в любое время дня и ночи. Я сразу возьму моих солдат и приду к нему домой. Но мне необходимо точно знать, что незаконного у него есть. Я не могу так просто вломиться к нему в дом. Мирри кивнула. - Хорошо. Я все сделаю. Сколько у меня есть времени? - Сколько потребуется, - ответил Ондолемар, снова дружественно улыбнувшись. – Но хотелось бы, чтобы это был не год и не два, - и, понизив голос почти до шепота, добавил: - Его зовут Огмунд.

***

На дворе стояла ночь, однако в Подкаменной крепости было невозможно определить время суток. Разве что было тише, чем обычно, но стражники все так же сонно патрулировали по огромным коридорам двемерской крепости. Такие здания, большие и плохо освещенные, были родной стихией для Мирри: она с легкостью обошла всех стражников, прячась в темноте, хотя в этом и не было никакой необходимости, но данмерка просто любила, когда ее никто не видит. Или, может, ей нравилось производить впечатление?       У одной из лестниц она разглядела женщину в талморских доспехах, она стояла, прислонившись к стене и обхватив свое копье, чтобы не упасть от сонливости или отсутствия сил. Мирри усмехнулась.       Это было проще некуда.       Подняв один из маленьких камней, на которые крошилась древняя крепость, она бросила его в сторону. Женщина с копьем тут же встрепенулась, будто проснувшись, и прислушалась. Мирри бросила еще один камешек.       - Чертовы злокрысы, - выругалась стражница и сонно двинулась на звук.       Бесшумно, словно кошка, Мирри скользнула на лестницу. Дверь, которая, по всей видимости, была ей нужна, поскольку была только одна в темном коридоре после лестницы, не поддалась. Вот же, а ведь Ондолемар говорил, что она может прийти к нему в любое время дня и ночи.       Данмерка быстро разделалась с замком и заскочила внутрь.       Комната была маленькой, и все предметы мебели, кроме шкафа и сундука, в ней были каменными: стол, скамья и даже кровать, на которой спал Ондолемар; он лежал на боку, выпростав вперед руку, под которой на полу лежала книга с рассыпавшимися из нее исписанными листами. На столе стоял светильник, в котором догорала искривившаяся свеча, а также бутылка вина.       На мгновение Мирри растерялась, не зная, что предпринять, но быстро собралась, вспомнив, что он сам велел ей срочно явиться к нему, как только она что-то выяснит.       Данмерка хотела подойти к спящему талморцу, но решила, что это не очень разумно, и села на скамью.       - Ондолемар, - твердо позвала она. – Огмунд ждет.       Альтмер шумно задышал, приоткрыл глаза и, увидев Мирри, вздрогнул и быстро приподнялся на кровати.       - Как ты здесь оказалась? – проговорил он.       - Охрана у тебя не очень, господин, - ответила данмерка, почему-то чувствуя радость и удовлетворение.       Ондолемар сел на кровати, зачесывая руками светлые волосы.       - Вот идиоты, - сказал он, подняв свою книгу с записями. – Что ж, спасибо за этот урок: теперь я знаю, что Темное Братство запросто проберется ко мне, если меня закажут. И раз я все еще жив, значит, никто еще до этого не додумался. Что тебе удалось узнать?       - Немного, - ответила Мирри. – Из запрещенного у него только амулет Талоса, спрятанный в сундучке под кроватью.       - Это уже что-то, - ответил Ондолемар, вставая. – И этого вполне достаточно. Закон прост и категоричен: культ Талоса запрещен. И все предметы культа тоже.       На талморце были только нижние портки и просторная белая сорочка; встав с кровати, он запросто стянул с себя сорочку. Мирри так удивилась этому, что невольно опустила глаза в пол.       - Сейчас я переоденусь, возьму своих солдат-недоносков и нанесу визит нашему другу Огмунду, пока он ни о чем не догадался. – Ондолемар открыл ящик, стоящий у изголовья кровати, бросив туда свою сорочку. – Тебе лучше остаться здесь на это время, для твоей же безопасности.       Мирри осторожно подняла глаза и подумала, каким же невероятно длинным был альтмер, прямо как богомол. Однако она не могла не заметить, что тело у него было красивое, и, устыдившись этой мысли, данмерка перевела взгляд на стол, делая вид, что рассматривает невероятно интересный светильник.       - Я могу выйти, - негромко заметила она.       Ондолемар повернулся к ней, выпрямившись.       - Это лишнее, - серьезно ответил он. – Я не юная девушка, чтобы твое присутствие могло меня смутить.       Надев черную рубашку и темно-синий плащ, альтмер принялся застегивать его на все многочисленные застежки.       Мирри чувствовала себя неловко, поэтому решила сменить тему.       - Что с ним будет?       Ондолемар взглянул на нее.       - С Огмундом? А тебе не все равно?       - Просто любопытно, что сейчас делают с почитателями Талоса.       Альтмер поправил плащ и принялся натягивать сапоги, что спросонья получалось у него не очень хорошо.       - Думаю, шахты Сидна будет достаточно, - повседневно ответил он. – Вот если бы у нас были доказательства его связи с Братьями Бури, тогда бы пришлось потрудиться, чтобы все у него выведать. – Ондолемар поморщился. – Но я не люблю работу такого рода.       Он встал.       - Оставайся пока здесь, я не думаю, что мне понадобится много времени.       Мирри кивнула.

***

Вернувшись, Ондолемар устало сел на свою каменную кровать. - Все прошло как надо, - сказал он сидящей на скамье Мирри, которая уже успела там задремать. – Ты мне очень помогла, спасибо. Возьми вон в том шкафу кошель с септимами. Он твой. Данмерка забрала деньги и двинулась к двери. - Постой, - произнес талморец. – Ты живешь в таверне, надо полагать? Мирри повернулась к нему. - Да. - Очень неразумно ходить сейчас по улицам, тем более возвращаться в таверну. В этом городе слишком много глаз, которые смотрят не из простого любопытства. Может лучше составишь мне компанию?       Ондолемар снял капюшон талморского плаща и потянулся за бутылкой.       - У меня есть еще кубок, - сказал он и подошел к шкафу.       Данмерка растерялась. Ей не хотелось оставаться, ее все больше клонило в сон, и в любом другом случае она бы развернулась и ушла; к тому же, еще будучи маленькой девочкой, Мирри выучила, что нельзя доверять таким топорным мужским уловкам. Но это ягода другого поля, это талморец, и, если в его действиях и есть какой-то подвох, то определенно другого рода. Мирри не умела вести себя с людьми из высшего общества. - Я лучше пойду, господин, - сказала она, но получилось не очень уверенно. Ондолемар достал кубок из шкафа, повернулся к данмерке и развел руками. - Я тебя не держу, - сказал он, улыбнувшись. – Но тебе стоит больше думать о своей безопасности. Ну и да, не скрою, я бы хотел пообщаться с тобой. Ты не такая глупая, как местное отребье.       Воспользовавшись видимым замешательством Мирри, альтмер наполнил кубок и протянул ей, подойдя ближе. Какая же огромная у них была разница в росте: Мирри не доставала ему даже до плеча. Она осторожно взяла кубок с вином в руки. Ондолемар ухмыльнулся.       - Не нужно меня бояться, я тебя не обижу. Я слишком хорошо воспитан.       Ондолемар налил вина себе и сел на скамью, приглашая Мирри. Она села рядом, неохотно взглянув на свой кубок. Ей было некомфортно. Она привыкла к тавернам, пьяным нордам, похабным песням и крепкому меду, хотя и не любила его пить. Данмерка была слишком простой для такой компании.       - Итак, Мирри-наемница, - протянул талморец, отпив из своего кубка, - расскажи, как тебе удалось убить ворожею? Дуболомы ярла, которые больше тебя в два или три раза, не смогли победить это коварное создание, поэтому об этом до сих пор шушукаются по всей крепости.       Данмерка выпила немного вина. Оно было удивительно сладким и легко пилось, не дурманя голову, поэтому Мирри сделала еще пару глотков – она как-то не сразу заметила, что очень хочет пить.       - А ты, господин, кажется, знаешь все, о чем шушукаются в крепости, - не могла не заметить Мирри.       Ондолемар широко улыбнулся.       - Только в крепости? Ты меня недооцениваешь. Во всем Маркарте, а может, и во всем Пределе. Это в конце концов моя работа.       - Огмунд, надо полагать, уже в тюрьме? – спросила данмерка, взглянув на своего собеседника: выглядел он так самодовольно, что вызывал неприязнь, хоть и пытался казаться дружелюбным.       - Да, в шахте Сидна, - ответил он. – Мы навели немало шороху с моими солдатами – кстати, надо решить, как наказать их за отвратительное несение своих прямых обязанностей. Мне нужно, чтобы завтра весь город говорил об Огмунде. Нужно, чтобы каждый из этих дикарей знал, что с ним будет то же самое.       Мирри передернуло от его слов. Она отпила еще немного вина, и его сладость заглушила неприятный осадок.       - Тяжело, наверно, работать в месте, наполненном твоими врагами, - сказала она.       Ондолемар пожал плечами.       - Я, наверно, привык… Хотя, к черту, нет, я не привык! Это настоящая дыра: развалины двемерских городов, горы, изгои… А ты? Ты родилась здесь или в Морровинде?       - Здесь, - невесело ответила Мирри. – Мои родители бежали в Истмарк после Красного Года, но я в Морровинде никогда не была.       - Говорят, там уже не на что смотреть, так что ты мало потеряла, - сказал Ондолемар. – Но тебе не позавидуешь, всю жизнь жить среди этих варваров. Да еще и в Истмарке. – Альтмер хмыкнул, искривив лицо презрением. – Не могу даже представить, сколько оскорблений и унижений тебе пришлось вынести.       Данмерка выпила еще. Да уж, ей рано пришлось научиться постоять за себя. Возможно, Ондолемар и прав, когда называет нордов дикарями. Но Мирри было не с чем сравнивать.       - Будь осторожна с вином, оно коварно, - с улыбкой заметил талморец. – И ты так и не ответила на мой вопрос про ворожею.       - Что мне ответить? – Мирри пожала плечами. – Я никогда не атакую в открытую, я слишком мала. Зато заметить меня трудно. Я выстрелила прямо в сердце этой твари, а уже потом отрезала ей голову.       Ондолемар поморщился.       - Впечатляющее хладнокровие, - заметил он. – Терпеть не могу кровь, мясо, кости – меньше всего мне хочется смотреть на то, что внутри. Хотя иногда приходится, к сожалению.       Он кивнул в угол, и Мирри увидела стоящую там, припертую к стене, палицу – она была не такой большой, как носили норды, но очень изощренной и искусной: по четырем сторонам торчали зазубренные лезвия, как у топора, украшенные эльфийскими причудливыми узорами.       - Однако я больше предпочитаю другое оружие, - добавил Ондолемар, вскинув свободную руку, и по его пальцам сверкнул разряд электрического тока.       Мирри почувствовала, как медленно, но верно начинал хмелеть ее разум. Она поставила кубок на каменный стол, но эта волна не прекратилась, только нарастая. Альтмер был прав: это вино было не таким простым, как ей показалось на первый взгляд. Ондолемар разлил по их кубкам оставшееся в бутылке вино.       - Знаешь, что я думаю, - сказал он, - этого недостаточно. Предлагаю сходить на кухню еще за вином и едой.       - Пожалуй, мне хватит, - ответила Мирри.       - До утра еще далеко, - сказал Ондолемар, вставая. – Пойдем.       Он залпом выпил свой заново налитый кубок, и Мирри впечатлилась – в отличие от нее он совершенно не выглядел захмелевшим. Сама не зная почему, данмерка тоже встала и пошла за талморцем, решив уже по дороге, что с ним бесполезно спорить. Когда они миновали коридор, через который несколько часов назад Мирри проскользнула незамеченной, талморская стражница с копьем выпрямилась и с неприкрытым удивлением взглянула на данмерку.       Ондолемар не обратил на нее никакого внимания.       Они прошли к кухне, которую Мирри уже знала. По дороге она все больше чувствовала, как кружится ее голова и поднимается настроение. На кухне, разумеется, никого не было, но талморец не стремился вести себя тихо, взяв целых две бутылки вина. Мирри подумала, что это как-то чересчур, и заметила в глазах своего спутника загоревшийся огонек, которого до этого не было – видимо, алкоголь подействовал и на него, разве что в меньшей степени, чем на не умевшую пить данмерку.       - Возьми что-нибудь из еды, - скомандовал Ондолемар. – Неправильно столько пить и ничего не есть. Видимо, в этой дыре я и сам превращаюсь в варвара.       Ондолемар засмеялся, и Мирри, найдя широкую тарелку, принялась складывать на нее все, что видела: сыр, хлеб, яблоки. Спустя пару минут снаружи послышались шаги, и, когда талморец и данмерка двинулись к выходу, столкнулись в дверях со стражниками ярла.       - Ой, - растерянно произнес стражник, отступая назад. – Господин Ондолемар. Мы услышали шорохи и решили…       Талморец молчал, и стражник запнулся и замолк. «Решили, что это воры», - додумала Мирри, и это почему-то очень ее повеселило. Она взглянула на свою тарелку, полную всякой еды, на своего спутника с двумя бутылками вина, и ее разобрал смех, который она всеми силами пыталась сдержать. Удивительно, что еще недавно она не знала, как вести себя в компании напыщенного талморца, а сейчас они вдвоем, словно пьяные подростки, обносят кухню ярла.       Один из стражников беззастенчиво уставился на Мирри.       - Хвалю за бдительность. Но вы можете быть свободны, - строго скомандовал Ондолемар, и стражники, наспех поклонившись, быстро ретировались.       Когда они вернулись в комнату альтмера, снова миновав молчаливую, словно статуя, талморскую стражницу, Ондолемар налил себе еще вина, и Мирри наконец рассмеялась.       - Давно я не делал таких неразумных вещей, - сказал альтмер, подав данмерке ее кубок.       Мирри выпила еще. Пилось все так же легко и приятно, как и до этого. Ондолемар сел обратно на каменную скамью.       - Я много слышал, что данмеры – прирожденные убийцы, - вдруг сказал он. – Сам я мало общался с вашим народом. Так уж вышло, хоть я не имею каких-либо особых предубеждений к другим мерам. Что ты думаешь об этом высказывании? Нравится ли тебе убивать?       Мирри села рядом с Ондолемаром.       - Нравится убивать только маньякам, - ответила она.       - Я тоже так думаю, - поддержал талморец. – Откуда тогда возникло такое высказывание? Просто из-за сомнительных законов и моральных норм Морровинда?       Мирри задумалась.       - Может. А может потому, что мы легко сливаемся с мраком и сумерками. Я пользуюсь этим всю жизнь, как видишь.       - Вижу, - сказал Ондолемар. – Скажи, ты бы и меня тоже убила, если бы кто-нибудь тебе за это заплатил? Не побоялась бы перейти дорогу Талмору?       Альтмер, лукаво ухмыляясь, заглянул в лицо Мирри. Улыбка данмерки увяла, ведь эта тема казалась ей странной – что он вообще хочет от нее услышать? Мирри сама не знала, как поступила бы в такой ситуации: с одной стороны, за такое дело теоретически можно было бы получить целую гору септимов, и, как она уже поняла, подкрасться с Ондолемару было совсем не сложно; а с другой, Талмор бы действительно охотился потом за ней до конца жизни. Мирри посмотрела на альтмера, пытаясь угадать, с какой целью он задал ей этот вопрос, и ей подумалось, что он не вызывает у нее больше неприятных чувств.       - Раньше – да, не побоялась бы, - ответила она. – Я не боюсь ни вас, ни ворожей, ни драконов. Рисковать жизнью – моя работа.       Одна бровь Ондолемара удивленно изогнулась, хотя его длинное лицо не перестало улыбаться.       - Раньше? – повторил он. – А сейчас что изменилось?       - А сейчас мы друзья, - широко улыбнувшись, ответила Мирри. – Не ты ли обещал мне дружбу и свое расположение, если я помогу тебе с Огмундом?       Ондолемар развел руками.       - Не могу возразить. Я от своих слов не отказывался. Тогда выпьем за нашу дружбу.       Спустя еще полбутылки Мирри нашла своего нового друга не только приятным, но и слишком красивым для талморца; она и сама не заметила, в какой момент начала заливисто смеяться над его шутками и как расстояние между ними, сидящими рядом на каменной скамье, стало стремительно сокращаться. Когда Мирри, потянувшись к столу за яблоком, случайно задела локтем Ондолемара, на нее резко снизошло понимание, что дело принимает слишком опасный оборот. Это словно облило данмерку холодной водой, и она помрачнела.       Положив нетронутое яблоко на место и поставив кубок на стол, она осторожно отодвинулась от талморца.       - Пожалуй, теперь мне точно пора, - сказала она настолько твердо, насколько могла в своем изрядно подвыпившем состоянии. – Еще немного, и я не смогу идти сама.       - Так не надо никуда идти, - спокойно возразил Ондолемар. – Ты можешь остаться здесь. Можешь спать сколько захочешь.       Ох, все хуже некуда. Мирри ощутила идущий изнутри, съедающий ее жар: талморец или нет, самодовольный расист или нет, Ондолемар был мужчиной, а для помутненного алкоголем сознания Мирри этого было достаточно.       - Пожалуй, ты права в том, что пора заканчивать, - продолжил альтмер, немного подумав и вздохнув. – Уже довольно скоро мне снова приступать к работе.       Ондолемар уступил Мирри свою кровать, а сам лег спать на скамье. Когда он погасил свечу, данмерка скинула куртку и сапоги, растянувшись на ужасно неудобной каменной кровати.       Интересно, как бы он отнесся, если бы Мирри, отринув все условности и последние доводы рассудка, забралась бы на него на эту еще более неудобную каменную скамью, впившись в его губы, как вампир? Данмерка явственно представила это, даже почти ощутила, как бы уперлись ее колени в холодный камень скамьи. Мирри тихо хихикнула. Она не собиралась этого делать, но представлять было забавно и горячо.       Все это, конечно, глупости, ведь для него она наверняка всего лишь грязная наемница, недалеко ушедшая от варварских нордских женщин: в Мирри нет никакого изящества, она выросла в «этой дыре» Скайриме, который Ондолемар, Альдмерский аристократ, так ненавидит.       Да, он не такой, как она.       С этими мыслями Мирри погрузилась в сон, предположив на миг, что было бы очень смешно, если бы он, засыпая, думал примерно о том же, борясь с пьяным желанием.       Утром, когда она проснулась, Ондолемара уже не было в комнате, и данмерка, забрав свои вещи, незаметно выскользнула из мрачной Подкаменной крепости, ни с кем не попрощавшись.