Fragmented

      — Как у тебя обстоят дела с кошмарами?       — Не знаю. Всё так же, наверное.       — Твои сны не стали лучше?       — Скорее наоборот, хуже. Снотворное вызывает у меня всевозможные странные, искажённые сны. Может, это из-за химии, или ещё чего.       — Хм, — женщина застучала ручкой по планшету, нахмурив брови. — Ну, нам этого не нужно. Что, если я попробую выписать тебе другое снотворное? Оно не такое сильное, но, я думаю, побочные эффекты тоже должны быть слабо-выраженными. Если оно не поможет, ты должна будешь вернуться к тому, что ты используешь сейчас.       Ты пожала плечами.       — Да, конечно. Давайте попробуем.       Она что-то накорябала на маленьком листке бумаги и дала его тебе.       — Держи. Ты можешь посмотреть название в интернете, если захочешь узнать больше информации. А я пока отправлю рецепт в твою аптеку. Хорошо?       — Да.       — Чудесно. Тогда увидимся на следующей неделе.       — Окей. Спасибо.       Ты встала с кресла, легонько кивнула и улыбнулась. Как всегда, она улыбнулась тебе в ответ, даже радостно помахала рукой, пока ты не вышла через дверь.       Как только ты вышла из кабинета, твоя улыбка исчезла.       Конечно, после случившегося твои родители настояли на том, что тебе нужна помощь профессионала. Они навязали тебе этого терапевта, которого все очень рекомендовали и который, вероятно, стоил им кучу денег. Вообще, она была довольно милой, но тебе это казалось мелкой, чуждой вещью. В конце концов, это её работа. Она делала это, чтобы заработать на жизнь, и количество пациентов, с которыми она занималась за свою практику, вероятно, исчислялось сотнями. Шансы того, что она на самом деле волновалась за тебя, были настолько малы, что даже смешно. Ты была для неё просто ещё одним пострадавшим человеком, и она просто хотела тебя исправить.       С самого начала ты была категорически против терапии. На самом деле, ты и сейчас была против, но твои родители настаивали до такой степени, что продолжать бороться с ними стало больно. Похоже, они не понимали, что навязывать тебе что-то подобное — последнее, что тебе сейчас нужно. Тебе не нужно было говорить с кем-то о том, через что ты прошла. Тебе не нужно было больше думать о своих чувствах, ты вообще не хотела думать о них. Ты понимала, что твои родители просто хотели помочь, но начинало казаться, что они верили, что существовала какая-то волшебная формула для твоего выздоровления, хотя на самом деле её просто не было.       Ты хотела преодолеть это на своих условиях. Чёрт, может, ты вообще никогда этого не забудешь. Может быть, это было чем-то, что будет сопровождать тебя всю оставшуюся жизнь, и если это было так, то так тому и быть, но тебе, конечно, не нужно было, чтобы кто-то говорил тебе, как ты должна справляться с тем, что они никогда не смогут понять. Ты просто ненавидела ощущение, будто тебя спешат вылечить, чтобы вернуть того человека, которым ты была раньше. Ты даже не помнила, каким был тот человек. Теперь всё было по-другому, и как бы ты ни пыталась объяснить это другим, они просто не понимали этого.       Прошло несколько недель с тех пор, как ты покинула Шигараки. Хотя терапия определенно не помогала, к сожалению, было очень трудно попытаться полностью забыть о существовании злодея, особенно когда Лига казалась сейчас самой обсуждаемой темой. Всего несколько дней назад группа якудза была задержана героями, но появилась Лига. Лидер группы, человек по имени Чисаки, очевидно, попал в засаду, когда его перевозили под стражей в полицию, и, как сообщается, сам Шигараки присутствовал на месте происшествия. Чисаки остался на шоссе посреди горящих обломков, его руки были отрезаны по локоть. Чтобы вообразить, что там произошло, не требовалось и половины мозга.       Это было странно, так как, несмотря на то, что ты отчаянно хотела всё забыть, ты не могла не быть в курсе всех последних новостей, всех наблюдений и криминальных дел. Возможно, дело в том, что ты боялась и пыталась следить за ними, чтобы обеспечить свою безопасность, но тебя мучило подозрение, что это не имело ничего общего с этим и больше было связано с тем фактом, что тебе искренне любопытно, что происходило с ними. После всех разговоров Шигараки о том, что ты должна остаться с ним, и о том, как сильно он заботился о тебе, он, похоже, прекрасно себя чувствовал и без тебя. Ещё бы он не чувствовал. Чего ты ожидала? Он был просто грёбаным убийцей. Было неловко даже думать о том, что твоё присутствие могло его изменить.       Твои родители пытались скрыть от тебя всё, что связано с Лигой и злодеями, но в конце концов ты всегда это выясняла. Теперь, когда ты сама пережила это, ты видела мир через увеличительную линзу; ту, которая расширила твою реальность и заставила тебя по-настоящему осознать все жестокие, дурацкие вещи, происходящие в мире, и то, как мало герои на самом деле делали, чтобы это остановить.       Это было то, о чём ты долго думала. В самом деле, чем занимались герои? В этом мире было так много плохого, и казалось, что он никогда не изменится. Возможно, уровень преступности был немного ниже до отставки Всемогущего, но даже тогда существовали такие злодеи, как Шигараки и Все за одного, которые ходили и делали, чёрт возьми, всё, что им заблагорассудится. Ты жила в эпоху величайшего героя всех времен, и всё же он не смог спасти тебя. Если не он, то кто? Если даже Всемогущий не смог изменить ситуацию, в чём вообще смысл?       Ты просто этого не понимала, и часть тебя даже задавалась вопросом, как всё было до создания этого сверхчеловеческого общества. Этот человек из якудза, Чисаки, очевидно, был сторонником идеологии, согласно которой Причуды сами по себе были чумой для мира. В какой-то степени с ним нельзя было не согласиться. Злодеи, герои — все они думали, что им всё сойдет с рук только из-за их сильных, ярких способностей. Может быть, всё, что происходило до этого, было ошибкой. Может быть, мир зашёл слишком далеко.       — [Имя], — твоя мама улыбнулась, открывая переднюю дверь машины для тебя. — Как прошла сегодняшняя встреча? Тебе помогает?       — Ага. Типа того. Я так думаю.       Это была ложь, конечно, но ты знала, что что бы ты ни сказала, ничего не изменится. Они просто найдут для тебя другого психотерапевта, даже более дорогого. По крайней мере, эта леди находилась рядом с домом и не отнимала у тебя много времени.       После твоего освобождения твои родители никогда не отпускали тебя одну. Это было нелепо, так как ты была взрослой и уже какое-то время жила самостоятельно, но их паранойя и страх были слишком велики. Они везде возили тебя, не принимая возражений. На самом деле, это была ещё одна форма заточения, только вместо грязного старого убежища с Шигараки, трогающим тебя каждую секунду, ты оказалась в ловушке в маленькой квартире с твоими чрезмерно контролирующими родителями. Ты начала задаваться вопросом, что было хуже.       — А я сходила за покупками, — пропела твоя мама. — Я купила все нужные ингредиенты, чтобы приготовить твои любимые блюда на ужин.       — Здорово, — ты слабо улыбнулась. — Спасибо.       — Хочешь посмотреть вечером фильм, когда папа вернётся?       — Э, не знаю. Может быть, — ты глубже вжалась в сиденье. — Кстати… как ты думаешь, могу ли я уже начать ходить на учёбу? Знаю, я растеряла все свои баллы за этот период, но следующий семестр вот-вот начнётся, и…       — Я не хочу, чтобы ты сейчас и мысли допускала об учёбе, — она резко выдохнула, крепко сжав пальцами руль. — [Имя], тебе просто нужно сосредоточиться на своём самочувствии. Сосредоточься на позитивных вещах, спи хорошо и восстанавливай свои силы. Учёба никуда не денется. Ты ещё так молода, но уже много пережила. Ты заслужила отдых.       Ты поджала губы.       — Я понимаю, но, думаю, учёба станет очень хорошим отвлечением. Люди погружаются в работу, когда им нужно отвлечься. Моё тело в порядке, у меня просто слишком много свободного времени, и это сводит меня с ума. Мне нужно чем-нибудь себя занять…       — Мы не будем говорить об учёбе. Точка.       Продолжать дискуссию было невозможно, но, опять же, именно так всё теперь и было. Ты скрестила руки на груди и хмыкнула, отвернувшись к окну. Они действительно никогда не пытались увидеть что-либо с твоей точки зрения. Ты не была слабой, сломленной девочкой. Ты пережила трудный опыт, но если они будут относиться к тебе так, как будто ты абсолютно беспомощна, это не улучшит ситуацию. Ещё одна вещь, которую, похоже, не понимали твои родители.       Вы добрались домой, и твоя мама повесила своё пальто в шкаф.       — Хочешь чем-нибудь заняться? — она пристально посмотрела на тебя. — Тогда можешь приготовить ужин. Ты права насчёт одной вещи: мы не даём тебе достаточно занятий. Ты принимаешь нашу заботу как должное и ведёшь себя так, словно мы твои слуги. Ты не вернёшься в университет, но на учёбе свет клином не сошёлся. Займись делом, вместо того, чтобы сидеть в своей комнате и ничего не делать.       Она рванула прочь от тебя, бормоча что-то себе под нос. Наверное, о том, насколько отвратительной была её жизнь, как отвратительно для неё было то, что ты подверглась насилию. Ты искренне хотела дать ей пощечину и выбраться из этой богом забытой квартиры, но они, вероятно, приковали бы тебя к кровати, если бы ты попыталась это сделать. По крайней мере, если вдруг так и случится, ты уже практиковала связывание вместе с Шигараки.       В итоге ты заперлась в своей комнате и смотрела повторы старых новостей о Лиге. Это было забавно, потому что куда бы ты ни посмотрела, в каждом онлайн-источнике были только фотографии Шигараки с этими дурацкими искусственными руками. Он был таким страшным и презираемым злодеем, а ты была одной из немногих в этом мире, кто знал, как он выглядел на самом деле. Ты даже знала, как он выглядел, когда был ребенком.       Почти каждый раз, когда ты закрывала глаза, он стоял перед тобой и смотрел прямо на тебя. Он хмурился, его взгляд был холодным и острым, а выражение лица было ядовитым. Ты представляла, как он будет смотреть на тебя, если когда-нибудь снова увидит. Он либо достаточно обиделся на тебя, чтобы убить, либо ему было наплевать на тебя с самого начала, и он полностью забыл, что ты вообще существуешь.       Слёзы наполнили твои глаза, когда ты осознала, что вторая мысль почему-то была страшнее.       Нет. Не будь настолько, блять, тупой. Ты ненавидишь его, помнишь? Ты ненавидишь его, ненавидишь, ненавидишь…       — Я ненавижу его, — сказала ты вслух дрожащим голосом, из-за чего это прозвучало не как утверждение, а как то, в чём ты словно пыталась убедить саму себя.       Ты свернулась калачиком и всхлипнула в подушку, провела несколько минут, лёжа в кровати, а затем поднялась, чтобы пойти готовить ужин.

—

      Шигараки был зол. Не то чтобы это реально было чем-то из ряда вон выходящим, но учитывая, как сильно он унизил этот кусок дерьма, Восстановителя, он надеялся, что это немного поднимет ему настроение.       Однако не подняло. Да, Лига сделала хороший прогресс и даже заполучила наркотик, который этот мудак создавал долгие годы, но он всё ещё чувствовал себя так, словно что-то было упущено. Вернее, кто-то, а он был не настолько глуп, чтобы вести себя так, словно он не понимал, в чём дело.       Ты оставила его той ночью. Вместо того, чтобы делать свою работу, его безмозглые товарищи реально просто позволили тебе уйти. Когда он в первый раз узнал об этом, его переполняла такая злоба, что он едва не забылся и не убил всех, но его рациональная часть настояла, что он должен сохранять спокойствие и избегать потери своих подопечных. Даже так, рана была глубокой. Ты снова предала его. Ты ведь пообещала остаться с ним навсегда и всё равно убежала. Он просто не понимал, что было не так. Казалось, ты наслаждалась временем, проведённым с ним. Ты больше не боялась его и даже была близка с ним в интимном плане — если честно, он никогда не верил, что такой, как он, сможет достичь этого с кем-либо.       Что он сделал не так? Разве он не показал, как сильно любил тебя? Тот факт, что он воздержался от убийства тебя в первый же день, уже был более чем достаточным доказательством, что ты была для него особенной. Он никогда не был так терпелив с кем-либо ещё, кроме тебя. И этого было недостаточно, чтобы убедить тебя?       Теперь, когда у него появилось время подумать об этом, он понял, почему ты была напугана вначале. Конечно. Все боялись умереть, но он пообещал, что больше не будет угрожать и причинять боль. Ты ему не поверила? Неужели его слова были недостаточно убедительны? Всё это было чертовски запутано. Он старался изо всех сил, но ты всё равно отказывалась признать его. Забота о другом человеке оказалась намного тяжелее, чем он мог себе представить.       Но даже несмотря на всю сопутствующую головную боль и разочарование, он всё равно не мог отрицать, насколько лучше он себя чувствовал рядом с тобой. Твои прикосновения, объятия… он не хотел признавать этого, но они успокаивали. Ты была красива, у тебя была очаровательная улыбка, и он полюбил твоё весёлое выражение лица даже больше, чем выражение страха, которое ты показывала ему вначале. Раньше ему было достаточно увидеть, как другие страдают и корчатся от боли, чтобы испытать удовлетворение. Даже сейчас это было так, но это всё равно не могло сравниться с теплом в его груди, когда он был рядом с тобой. Он привязался к тебе так сильно, что начал испытывать из-за твоего отсутствия голод, как будто он не ел несколько недель.       Он хотел, чтобы ты вернулась. Нет, ему было нужно, чтобы ты вернулась, и он понимал, как сильно он недооценивал тебя. Сейчас всё будет сложнее. Прошло столько времени, а он до сих пор не смог выследить тебя. Нет, даже если бы он сделал это, ему нужно было бы быть осторожным. Он не может просто наплевать на все достижения Лиги. Ему нужно ждать, как бы больно это ни было, и действовать, только когда появится возможность. В тот момент, когда его организация заняла сильную позицию, он пообещал себе, что найдёт тебя снова.       Он найдёт тебя и докажет, что его любовь — не пустые слова.