Воспоминания

В восемь утра хлопнула дверь. Таня с трудом разлепила глаза и посмотрела на темноволосую девушку, стоящую в дверном проёме. Та выжидающе смотрела на остальных пять девочек, которые ещё не желали просыпаться. Ритка, спящая у окна, до того резко дёрнулась во сне, что упала, и сказала: — Стой, кто такой? Таня усмехнулась, и, встав, прошлёпала в шлёпках до Власовой. На её лице читалось такое умиротворение, что рука не поднималась её будить. Но Белая пересилила себя и толкнула девушку в бок. На её руках заплясали солнечные зайчики. — Вставай, Рит, — шепнула девушка подруге. — Таня, — улыбнулась ей Рита и резко встала с пола. — Что ж, пошли. 08.15 Рита брызгается в Таню ледяной водой из-под крана. Девушка прячется за рядом раковин и пуляет в неё тюбиком пасты. 08.22 Таня дёргает подругу за волосы и сбегает по коридорам, поворачивая во все возможные повороты. Рита оказывается быстрее и хватает её как котёнка. 08.30 Объявляют построение и зарядку, Таня наспех заплетает шишку и натягивает спортивный костюм. Ритка утаскивает её в кусты, чтобы побегать от вожатого со стороны мальчишек — Никиты Валерьевича. — Девочки, вы здесь? — Никита заглядывает под куст, а девчонки убегают так быстро, что он не может их догнать. 08.40 Власова перетаскивает Таню через забор, тащит к калитке. Вожатые их не ищут, а столовая наполняется детьми. Терпко пахнет листвой бархатистых вишен воздух, сходит туман, свистят птицы. Тёрок с воспитателями по поводу побега с зарядки не намечается, горизонт драк и ссор чист. 08:59 Рита едва заметно приобнимает Танечку, и, забыв всё своё нежелание сюда ехать, с радостью пятилетнего ребёнка, которого научили матерной частушке, шепчет ей на ухо анекдоты. Девушка смеётся задорно, как совсем маленькая, и пихает подругу в бок локтем. Кашу Рита не доедает, зато хлеба съедает половину, залпом запивает чаем и быстро уносит посуду. Таня тоже не отстаёт — через пять минут готова уходить. На занятия наплевать, всё равно заставлять не будут, а купаться они пойдут только в половину четвёртого, когда спадёт жара. 9.25 Мячики летают и звенят о пол, визжат девочки, матерятся и получают по губам мальчики. Кто помладше — кидаются мячиком, кто постарше — компашками играют в волейбол. Рита с Таней метаются в бадминтон под сенью клёнов и яблонь, остервенело бьют по волану и смеются. — Блин, Тань, давай просто убежим, как утром, — Власова закатывает глаза, останавливая игру. Нарастает жара, кепки уже не спасают, и только радикальные методы вроде ледяной воды на голову помогают держать голову в прохладе. — Нас всё равно искать не будут. — Пожалуй, давай. Взять воды? — Таня и без ответа берет, держит Риту за талию и они уходят к забору. 10.31 Искать девочек уже начали, судя по крикам их имён. Ну да, ещё бы, свободное время кончилось, и сейчас должно быть построение для пересчёта — мало ли, что может случиться далеко за городом. И выйти им приходится. — Вы куда пропали, девочки? — Елена Александровна — директор лагеря — сама вышла на поиски пропавших девушек, потому что их не могли найти. — Мы играли, просто вы нас не заметили, — соврала Рита. — Мы играли у забора. Вожатые не злятся и ругать не собираются. 13.11 Другие девочки скачут на скакалке, обсуждают парней и новую одежду, новинки моды и всякие женские закидоны, пока Рита с Таней в тени яблонь обнимаются и болтают о своём, шепчут что-то на ухо. — Ты такая красивая, Тань, — Власова аккуратно ведёт по её плечу указательным, случайно спускает бретельку майки, но тут же одёргивается. Таня стесняется: ей комплиментов никто давно не говорил, кроме отчима да матери — но это всё как система. — Спасибо, — отвела в стеснении глаза, улыбнулась нелепо, отодвинулась чуть. Солнышко блеснуло в волосах, Рита придвинулась к ней ближе и снова стала шептать ей на ухо анекдоты. 14.20 Сразу после очередного свободного часа наступает час сна, всех разгоняют по комнатам. Рита с Таней заселены в комнате, которая опустела — девочки с наступлением затишья разбежались по мальчишечьим комнатам. 14.25 Танечка достала книгу, безучастно перелистывает странички, пробегая по строкам глазами. Рита перелазит к ней на кровать, наклоняется чуть и шепчет: — А ты бы смогла полюбить такую, как я? Спрашивает, и лицо у неё покрывается почти багровым румянцем, но она продолжает смело глядеть в Танины светлые глаза. А Белая в ответ застопоривается, взгляд потемневших глаз останавливается где-то за окном, рука сминает край листа. Она улыбается: — Ага. Но только если это будет не такая, как ты, а ты. 15.20 Рита просыпается ровно в окончание спального часа: уснула-таки на плече у Тани. Десять минут на то, чтобы собраться на берег реки, захватить кепки и полотенца, натянуть сланцы по двести рублей с рынка и вывалиться на улицу вместе с толпой ребят. Купаться — в футболке, потому что купальник она так и не успела захватить. 15.30 Ребят толпой ведут на реку, идут все: от шестилетней малышни до семнадцатилетних бугаев в одних трусах. 15.40 Ходьбы до озера — десять минут. Вода прохладная, не ледяная, как рассчитывали. Рита тащит Таню за руку в воду, ныряет с ней на спине и хлебает воды. Фыркает смешно, будто конь, и бежит с Таней на буксире прыгать с дальнего моста со старшими. Рита разбегается, прыгает, вот уже макушка выглянула, руки по воде бьют — а у Тани завтрак наружу лезет от страха. Власова выплывает из воды в один момент, выбирается на меленькую гальку и подставляет лицо солнцу в тщетных попытках его немного покрыть загаром. — Дурочка, — абсолютно беззлобно бурчит Таня, и Риту по лбу щёлкает, — я ж напугалась! 16.30 Людей собирают в кучки, и, начиная с малышей, ведут к ограде лагеря. Старший дивизион плетётся где-то позади, вяло обсуждая парней и девчонок. И только Рита с Таней молчат — что рассказать? Что всё время скрыто в любви друг другу признаются? Или что влюбились на детской площадке, где одна бесилась с мальчишкой и пивом, а вторая визжала на карусели, будто ребёнок? 16.44 До лагеря еле доплелись, так устали. Старший дивизион вообще едва ногами передвигал, особенно Рита, вздумавшая сигать с моста. Таня Риту обнимает, шепчет что-то, едва сдерживается, чтобы не завизжать «Дура!». Но держится, хоть и боялась за неё ещё до того, как она на мост зашла, до того как она дыхание задержала. 17.00 Обед только через час, «тихое время» наступило: ребятам ведь и обсохнуть, и переодеться надо. Кому-кому, а не Власовой, у которой футболка высохла, а про волосы она и не парится. Девочки в чурбанах опять, снова разбежались по мальчишкам. Вожатые уснули по комнатам… — Тань, давай на улицу через окно, — Рита рамы распахивает и москитку снимает, глаза сияют, унося с собой в глубины космоса. — Не, я не пойду. Лучше ко мне на кровать пересаживайся. 17.20 Рита убеждается, что это невозможно: вылезть через окно, и к Белой пересаживается. Обнимает и смеётся, сама не зная отчего. 17.30 Белая читает вслух какую-то книгу, сидя у Власовой на коленках. Таня наклоняется к ней, чтобы сказать что-нибудь, и шепчет в губы почти: — Можно? А Рита замирает. — А ты хочешь? И поцелуй — как омут, подобно чёрной дыре затягивает, притягивает и не отпускает же, скотина, не отпускает. У Тани мягкие нежные губы, у Риты — чуть шероховатые, не женские. Когда отпускает, то Рита как бешеная на свою кровать перескакивает и вперёд смотрит. — Не пялься. И ведь не смотрит же на Таню, а знает, что она уставилась, взглядом к губам прилипла и отлипать не хочет. — Только не говори, что не понравилось, ладно? 18.00 В столовую собираются не все: кто-то уснул, кто-то просто не проголодался, а две девочки просто от новых ощущений отойти не могут и багровый румянец то и дело вспыхивает на щеках. — Ты есть пойдёшь? Ужинают булочками с чаем и кашей. Таня едва ковыряется в тарелке, а Рита съедает все до капли. Дальше — свободное время, а в десять отбой. 20.30 Таня снова читает вслух для Риты. Остальные девочки играют в карты в зале меж коридорами, Власова болтает в воздухе ногами, слушая Белую. — Может, ещё? Ещё случается, до одури всё выходит, так, что дыхание захватывает. 21.44 Рита с Таней засыпают на одной кровати. Вставать завтра, всё-таки, рано…