Далёкие острова

Табу на зелёный

      В одном городке, Счастливое, случилось странное событие: группа детей проснулась в неком подобии бункера, и они практически ничего не помнили. Дети были напуганы и растеряны, не понимали, что с ними произошло. Собравшись вместе, они попытались вспомнить, как сюда попали.       Дети рассказывали разное о своем прошлом: кто-то сбежал из приюта, кого-то выгнали из деревни, а кто-то пришёл из далёкого города в надежде спастись от монстров. Но все эти истории заканчивались на встрече с мальчиком с зелёными глазами.       — Я совершенно не понимал, что происходит. Всё словно было во сне, — сказал один мальчик.       — Я тоже… Я постоянно слышал голос в своей голове, который говорил что и как делать. Это было так странно… — добавил другой беженец.       — Я ещё помню девочку! У неё тоже были зелёные глаза. Мальчик говорил ей, что она должна что-то сделать со мной, но она испугалась, и в итоге он посмотрел мне в глаза и… И после этого я ничего не помню… — призналась маленькая девочка.       Дети продолжили рассказывать о том, кто что помнит, пока некоторые не поведали о странных людях, которые забирали других детей. Ребята не на шутку испугались и приняли решение держаться вместе. Они собрали все вещи, что были полезны, и покинули свой старый дом. Они отправились жить на окраину города, где не бродили страшные клоуны, не гнались за ними прихожани церкви Ока и не наблюдали с вышки возле реактора странные люди.       Там они основали своё маленькое поселение. Даже в шутку назвали его Неверлендом, и с тех пор стали там жить.       Конечно, дети прятали его местонахождение от чудовищ, обороняли, строя укрытия из листвы, прятались в кронах деревьев, словно белки.       Но в этом маленьком поселении было одно очень важное правило — не доверять людям с зелёными глазами.

Поле

      — Убирайся! — кричала толпа людей, кидая камни в девчушку с гитарой.       — Да что я вам сделала?! Мне просто нужно немного еды! У меня даже деньги есть! — возмущалась девушка в синей старой рубашке.       — Ты приведёшь к нам Северного ветра, убирайся прочь! — зло приказал ей глава деревни и кинул в девушку старый хлеб.       Не желая получать ещё больше побоев, Соловей покинула пределы деревни.       — Психи, — прошипела она, отдалившись от деревни.       — Ни то слова! — прочирикала коряво птичка на её плече.       Девушка с зелёными глазами подчинила себе маленького воробья и от скуки заставила того говорить.       — Ага, и что ещё за Северный ветер? В этом мире что, всё может убить меня, даже чёртов воздух?       — Как по мне, они куда опаснее ветерка. — продолжала согласно чирикать пташка.       — Эх, Булочка, если бы не ты, я бы с ума сошла от одиночества.       — Может, ты уже спятила. В конце концов, я воробушек: я не умею разговаривать.       Девушка остановилась и немного испуганно посмотрела на зверушку на плече. Она не хотела, чтобы птичка это сказала, хотя, может глубоко под коркой своего сознания желала это услышать? Иногда она не могла быть уверена, что контролирует животных.       — И то правда… — проронила Соловей и пошла дальше, словно забыв об этой странной ситуации.       Так в пути прошло пол дня, ветер потихоньку дул всё сильнее, превращая поля с травой в зелёное море с волнами. Соловей любовалась спокойными пейзажами, пока голод не напомнил о себе.       — Уф, надо что-то поесть, — сказала она, и в этот момент услышала шорох в траве. Маленький заяц прыгал между зелёных волн в поисках пищи.       Соловей сняла свои очки и быстренько поймала взгляд зверька; заяц остановился, и зелёные глаза-бусинки стали смотреть на девушку, что потихоньку приблизилась к нему.       — Прости, малыш, но иначе я просто умру, — сказала та зайцу, схватив его за уши.       Собрав немного сухой травы, Соловей предпринимала попытки разжечь костёр. Ветер постоянно мешал и тушил её спички, которых и так было мало.       — Чёрт возьми, ветер, прекрати мне мешать! — крикнула девушка, но в ответ только молчание.       Она использовала ещё одну спичку, и когда ей удавалось зажечь немного травы, ветер усиливался и гасил зарождающееся пламя.       — Да чтоб тебя… – пробормотала девушка. — Может, тебе что-то дать взамен, чтобы ты от меня отстал? Хочешь… К примеру… Голову кролика? — спросила она, обращаясь к ветру.       Ветер дважды подул ей в лицо.       — Дай голову! — прокричала птичка на плече.       Её глаза лишь округлились от неожиданности, но Соловей схватила тело кролика, старым ножом отрубила ему голову и кинула в поле. К её удивлению ветер стих, а пламя маленького костра разожглось. Это была словно насмешка, шутка природы над безумцем, но чтобы не впадать в истерику, Соловей притворилась, что это всего лишь совпадение, что она слишком устала и всё это лишь игры воображения.       В итоге на ужин у неё была пресная крольчатинка и чёрствый хлеб. Неплохо по сравнению с вчерашней лепёшкой из травы. Кажется, там была улитка…       Когда желудок был полон, а пламя погасло, Соловей свернулась в клубок и засопела.       На утро она отправилась дальше. Ветер вновь разбушевался и то подгонял её сзади, то бил в лицо, не давая пройти.       — Северный ветер, значит… Жаль, что я не знаю песен на эту тему… — сказала Соловей, взяв в руки гитару. — Может, самой попробовать что-то сочинить? Так хоть скучно не будет…       После этих слов ветер вновь стих. Эти перемены в погоде настораживали её всё больше, но она старалась списать подобное на происки воображения. Не может же ветер тоже быть монстром, верно? Этот мир обезумел, но она хваталась за логику, чтобы не лишиться рассудка, который и так трещал по швам от постоянных кошмаров, угрызений совести и беспрерывного страха.       Несмотря на обстоятельства, Соловей продолжала улыбатся, как в детстве, и радоваться встрече с людьми, хоть они и заканчивались побегом и спасением собственной жизни. Она продолжала держаться, ведь дала обещание. Похоже, это единственная причина, из-за которой Соловей всё ещё не опустила руки.       Девушка провела руками по струнам и попробовала запеть охрипшим от холода голосом.       "Если они так его бояться, то почему бы не воспользоваться этим?", — подумала она с насмешкой. Иногда страх вдохновляет.

О-о-о-ох, вдали за горой,

За лесною стеной

Деревенька одна была.

Там люд сочинял

Баллады о ветре,

Что всё вокруг рвал и метал.

О-ох, Северный ветер!

Молю не губи,

Молю отпусти!

Сказал путник в пути.

Ох нет, нет

Тропы впереди!

Сказал ветер ему.

Молить о пощаде не смей!

      — Хм… А дальше что? — вслух спросила Соловей.

Лишь смерть свою

Отыщешь, ты здесь,

Глупый ты человек…

      — Кто здесь? — испуганно спросила Соловей, услышав чужое пение, что больше походило на призрачное завывание.       — А ты угадай! — вдруг не своим голосом прочирикала птица у неё под ухом.        Когда Соловей повернулась на звук, то увидела лишь кости на своём плече. Девушка подпрыгнула от страха и начала лихорадочно смахивать с себя останки.       — Ну же, спой-ка мне ещё! Может, я даже пощажу тебя! — прогремел голос в ушах, оглушая до боли.       Девушка принялась убегать, куда глаза глядят.       "Чёрт, чёрт, чёрт! Этого не может быть!", — думала про себя Соловей. Всё же слова этих безумцев оказались верны, она и впрямь повела за собой Северного ветра.       — Тебе не сбежать! — крикнул ей вслед грубый голос, а после раздался смех, что как будто звучал со всех сторон.       На травяном "море" бушевал ураган. Соловей даже не заметила камень и споткнулась, но вместо того, чтобы рухнуть вниз, её подбросило вверх. Северный ветер кружил её над землёй, словно трипичную куклу, наровя разорвать на части.       — Давай, птичка, пой! — верещал голос ей прямо в лицо, смеясь над испуганным личиком, но девушка выдавила из себя лишь крик, в котором смешались боль и паника.       Вдруг она почувствовала, как что-то её подхватило. Соловей посмотрела на свои руки, их крепко держали огромные когтистые лапы какой-то птицы. Смелости взглянуть на чудовище у неё не хватило. От высоты и страха закружилась голова, и она потеряла сознание.       — А ну вернись! — продолжал кричать Северный ветер, но существо не спешило возвращать девчушку, вместо этого оно взмыло вверх к облакам.              Это было последнее, что она запомнила, прежде чем её разум погрузился в непроглядную тьму.       Очнувшись, Соловей вскочила с деревянного пола. Она находилась на заброшеной станции, вокруг не было ни души, и даже ветер не задувал через щели в стенах. Единственное, что выделялось, это небольшое количество крупных коричневых перьев.

      Берег слёз

      Плывёт по волнам маленькое судно со старой табличкой «Надежда», разрезая волны и пряча под своей кормой теней, что кривыми руками толкают судно вперёд. На палубе, свернувшись в клубок, лежит девочка, укутанная в жёлтый дождевик, а рядом с ней, в темноте рубки, сверкают белые глаза её тёмного двойника — Фантома. Уже год они бродят по морю, долгое время не видели они суши и не ели нормальной пищи.       — Скорей бы ступить на твёрдую землю… – проронила Шестая.       — Ага… Надеюсь, нас там не прихлопнут, — пробормотала Фантом.       Шестая последние дни двигалась мало, так как еды и так было у них немного. Когда они только захватили корабль, энергии посетителей хватило всего на неделю, затем начались дни ужасающего голода, и только благодаря теням, что ловили ей хоть немного рыбы, она смогла выжить. За время плавания она научилась добывать пресную воду благодаря дождю, обрабатывать мясо рыб, чтобы не подхватить паразитов, хотя чаще она ела её сырой, даже не чистила от шкуры, просто разрывала на куски в порыве голода, утоляя жажду холодной склизкой кровью. Это было мерзко, но лучше это, чем непонятное мясо с Чрева.       Год… Как она только выжила? Её тело, что и раньше было худым, теперь напоминало кожаный мешок, натянутый на скелет из мед-кабинета, глаза впали в глазницы, под ними красовались чёрные круги, губы потрескались, и лишь благодаря её силами Шестая всё ещё жива. Если бы не они, её тело давно бы уже разъел гной на ранах, зубы и волосы выпали, а цинга бы добила и без того хрупкий организм. Пролетающие птицы и проплывающие рыбы давали ей свою энергию для жизни, подпитывали монстра, таящегося в её нутре.       Вдруг кораблик затрясло, девочка подняла устало голову и узрела перед собой скалистый пляж. От шока она протёрла глаза, и, убедившись, что это не злой мираж, кинулась вперёд.       — Осторожней! — крикнула ей её напарница, но девочка её не слушала.       Еле держась на худых ногах, Шестая пропрыгала по скользким камням и добралась до пещеры, что своими природными ступенями из камней вела наверх. Поднявшись, Шестая увидела поляну, а за ней лес: на полянке мирно паслись козы, которых заинтересовал появившийся из ниоткуда человек.       Звери напряглись, увидев горящие красные глаза, выглядывающиеся из-под челки. Фантом сразу же материализовалась рядом, скрылась в тени девочки и стала шептать:       — Это наш шанс, — словно озвучивала её внутреннее желание.       Ей нужна еда – ей нужна сила: нутро голодает и требует жертву. Шестая подняла руки и выставила перед собой, тем самым заставив зверей содрогнуться от страха. Табун бежал прочь, но три козы остались стоять неподвижно, а затем медленно повалились на землю. С каждой секундой, как жизненный дух покидал их тела, девочка становилась сильнее и здоровее. Её тело уже не напоминало скелет, волосы почернели, словно уголь, глаза заблестели ещё ярче. Как только звери перестали дышать, Шестая опустила руки и вздохнула с облегчением. Ей сейчас стало так легко, так хорошо.        Как давно Шестая испытывала нечто подобное? Наверное, тогда, на Чреве, когда она прикончила всех тех мерзких посетителей. Таких же мерзких, как и Леди – таких же мерзких, как и она…       — Теперь у нас есть еда, — обрадовала её Фантом, указав на тела животных.       — Ага… — проронила девчушка и стала думать, как ей дотащить тела до судна.       — Призови уже теней. Сейчас пасмурно, думаю, смогут дотащить их, — предложила Фантом.       Шестая попробовала призвать теней, и те без особых проблем подняли тела и поволокли вниз. На палубе Шестая стала изучать искусство готовки: заготавливания продуктов, маринования и вяления мяса, а так же, как заточить ножи, если в твоих распоряжениях только груда камней. К вечеру у неё уже был жирный кусок зажаренного мяса, который она с удовольствием уплетала.       Закончив с трапезой и умыв руки и лицо, Шестая спустилась на нижнюю палубу к кучке книг. Полученные воспоминания гейши дали ей уйму преимуществ: к примеру, теперь она могла читать и писать, хотя с последним всё ещё были трудности, но зато для неё все эти символы и каракули обрели смысл.       Девочка нашла книги по готовке, которые она так искала, а ещё нашла старую книгу с морскими байками. Взяв с собой плед и старую подушку, Шестая пошла наверх и села читать книгу. Сказания про пиратов ей очень понравились, особенно история про пиратку по прозвищу Госпожа Чжэн. Девочка стала фантазировать на тему пиратства, как она управляет целым флотом и бороздит моря, сражаеться с чудовищами… Старая книга затянула своими рассказами словно в омут. Кракен, сирены, русалки, ведьмы… Может, Леди из Чрева была морской ведьмой? Листая всё дальше и дальше, Шестая дошла до страницы со старой песней, именуемой как "Песня богини моря".       — Как ты думаешь, сирены существуют? — вдруг спросила Шестая у Фантома.       — Всё может быть, мало ли, кого сотворила Скверна или Око, — ответила та.       Пришла ночь, корабль тихо качался на волнах, Шестая тихо сопела и слушала краем уха шум моря. Со временем всё погрузилось во мрак. Она снова видит его лицо в слезах, а в глазах страх. Он плачет, но его голос постепенно заглушают помехи. Она же просто стоит, не шевелится.       — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Шестая, но гул становился всё сильнее.       Шестая хочет подойти к мальчику, но её вдруг хватает когтистая рука, завёрнутая в рукав кимоно. Теперь перед ней она — Леди. Всё в той же фарфоровой маске.       — Моно, помоги! — кричит девочка, но мальчик её не слышит, продолжает плакать и что-то кричать. Где-то она уже слышала этот плач…       Вдруг его хватает тонкая рука. Тощий человек схватил мальчика и понёс с собой.       — Моно! — из последних сил кричит девочка.       — Бесполезно. Ты сама его ему отдала, — вдруг сказала Леди.       Шестая проснулась. Она всё ещё на корабле: нет ни Леди, ни Тощего, ни Моно… Сердце колотится в грудной клетке, как бешеное, но тело замерло, точно окаменело. Делая глубокие вдохи, Шестая успокаивает себя: она далеко от всех монстров, никто до неё не доберёться.       Чтобы сбросить чары кошмара, она решила напеть одну из тех песенок из книги.

Как холодный ветер морской,

Будешь ли ты опять со мной?

Голос мой тебя зовёт,

Моя любовь живёт…

      Всего первый куплет, а сердце уже ослабило свой ритм.

На волнах и на глубине

Сердце я отдаю тебе.

Десять лет до встречи пройдёт…

      Шестая даже не закончила куплет, как её потянуло в сон.

Моя любовь живёт…

      Веки сомкнулись, страх затонул во мраке, но вдруг шум моря рассёк чей-то незнакомый красивы женский голос.

Слейся со стихией морской,

Властвуй вечно ты со мной.

Пусть мечты исчезнут во тьме,

Оставь их души мне…

      Девочка, сонная, подпевает в такт, но в конце куплета её глаза широко раскрываются. Она замирает и в страхе смотрит на свою спутницу, что уже скрылась в темноте. Вдруг Шестая слышит скрип, за бортик схватились чьи-то руки с перепонками и острыми когтями, и медленно над перегородкой показалась макушка и голубые глаза. Незнакомка продолжила медленно подыматся на своих руках и села на бортик, показывая часть своего хвоста. Она внимательно посмотрела на Шестую и улыбнулась, обнажив острые желтоватые зубы. Её чешуя блестела под бледным светом восковой луны, по её зеленоватой коже стекала морская вода. Она совсем не была похожа на русалок, которых описывали в морских байках, а походила больше на монстра из кошмаров. Незнакомка вновь продолжила петь.

      

Песнь сыграй, что спета давно,

И когда шторм нагрянет вновь,

Моё сердце сможешь открыть.

Нам вечно вместе быть.

       Девочка не двигалась, а русалка неустанно наблюдала с интересом, продолжая завлекать Шестую, чтобы та спела вместе с ней.

Мощь твою нельзя удержать,

И цепями не сковать…

      Русалка застыла, ожидая пения Шестой. Девочка решила подыграть неотводя взгляда от незнакомки.

Боль не стихнет через года

И будет так всегда…

      Русалка заулыбалась, услышав, наконец-то, пение, но Шестая вдруг заплакала, слёзы сами собой потекли из её глаз. Незнакомка удивлённо продолжила наблюдать.

      Как холодный ветер морской…

      Русалка не переставала петь, пока в неё вдруг не прилетела книга, которую ранее читала Шестала. Её бросила одна из теней в масках и скрылась во мраке. Незнакомка с криком плюхнулась в воду, а Шестая вскочила с места и спряталась в каюте, заперев за собой дверь.       Сидя в кромешной тьме, она не слышала ничего, кроме стука своего сердца.

Как холодный ветер морской

Будешь ли ты опять со мной?

Голос мой тебя зовёт,

И в нас… Любовь… Живёт…

      Девочка свернулась в клубочек и тихо заплакала, но усталость взяла верх, и к утру она уснула.

Монстр из темноты

      Моно провел в Башне много времени с того дня, как Шестая оставила его там на погибель. Он много плакал, скучал, злился, но за всё это время он не заговорил с Плотью и не слышал её хора голосов. Пока в один день, когда его глаза высохли, а слёзы кончились, она не начала разговор с ним сама.       Плоть стала втираться ему в доверие, раскрывать секреты Башни, давала Моно возможность покинуть ненавистную комнату со стулом, и он был не против. Ему нравилось изучать это место: столько комнат, столько ходов, и все они постоянно менялись по желанию Плоти. Мальчик сперва терялся в этих бесконечных лабиринтах, но когда он позволил Плоти делиться с ним её энергией, он сам смог менять Башню.       Моно стал больше интересоваться устройством этого города, как работает сигнал Башни, как все устроено и зачем нужны зрители. Со временем Плоть дала мальчику комнату, заполненную книгами, где он стал проводить очень много времени. Ему нравилось читать, узнавать что-то новое для себя, познавать через страницы прошлое этого мира.       Так прошло некоторое время, мальчик подрос и отказался от своего старого плаща и рваных штанов, сложил их в мусорный пакет и выбросил в пропасть, куда однажды его кинула старая подруга. Моно заменил всё это на белую рубашку и брюки, стал более опрятным и чем-то походил на типичного, в его мыслях, школьника старого времени. Прочтя множество книг, что были ему даны, он не нашёл там ответа на то, кто или что такое Плоть, или же как её ещё называли — Всевидящее Око. Моно находил о ней информацию только в старых газетах, где люди посвящали этому существу целые секты, веря в скорый конец их мира, и что только Око сможет даровать им жизнь.       — Ты хочешь знать, что Мы такое? — спросил кровавый сгусток.       — Да, — без колебаний ответил Моно.       — Хм… Ну что ж, это должно было произойти. Мы зародились очень давно, настолько, что и Сами уже не помним. Мы путешествовали сквозь разломы миров, поедали их один за другим, а после отправляли в далёкий космос Нашу частичку, чтобы продолжить путь. При одном из таких путешествий Мы повстречали сущность, сравнимую с нами — Скверну. В вашем мире её можно сравнить с плесенью, и, в отличии от Нас, она питается не энергией живых организмов, а ими самими. Мы решили вместе отправиться в путь и помочь друг другу. Она показала нам, что не обязательно самостоятельно разрушать мир, можно доверить это кому-то другому, и этим самым продлить удовольствие.       Моно внимательно слушал, скрывая свою тревогу за маской безразличия. Плоть так спокойно говорила об этом, словно ничего плохого они не делали и просто ходили в магазин за продуктами, а не убивали целые измерения.       — И вот Мы попали сюда. Ваш мир оказался очень интересным, и Мы приняли решение не сразу его разрушать.       — Почему?       — Нам стало интересно. До этого Мы посещали миры, в которых не было настолько разумных существ: по крайней мере, Мы таких не помним. Здесь же вы, люди, смогли отстроить целые города, вы обожествляете себе подобных, устраиваете войны между собой, создаёте удевительные машины и механизмы и пишите интересную литературу. Уничтожить этот мир в одно мгновение было бы таким расточительством, так что мы решили делать это постепенно, и заодно самым особенным из вас даровать шанс на спасение. Ты, Моно, один из тех особенных, что могут в скором будущем отправиться вместе с нами за пределы этой планеты.       Казалось, Плоть заманивает Моно в ловушку, дарит ему надежду, чтобы он был послушным и выполнял всё ради этого.       — И вы продолжите разрушать миры? — поинтересовался он. Мальчик знал ответ на этот вопрос, но он хотел его слышать от самой Плоти.       — Такова жизнь, мой мальчик, — ответил хор голосов.       Этот странный разговор будет не раз посещать Моно в кошмарах, но с пробуждением он будет забывать о нём, как и множество раз до этого. Так было всегда, и так будет вечно.