Dragons Don't Know Paradise / Драконы не знают рая

"В сухой грязи дома, избавленного от присутствия дракона, даже вернувшись к нормальной еде и сну, как это делают обычные люди, ты уже не знаешь, не предпочесть ли прежнюю заболоченную местность, полную возможностей, сухости нынешней. Когда все, без него, — ничто". C.F.A.

— Гарри, это ты? — голос Сириуса проникает на кухню. Гарри чувствует дежа вю, флешбэк. Он сидит за столом и пьет уже остывший чай, когда Сириус включает свет. — Что ты делаешь в темноте, щеночек? — спрашивает Сириус, моргая от внезапного света. Сириус снова одет в пижамные штаны и потрепанную футболку группы, на этот раз с логотипом X-Japan. Воротник поношен и растянут, показывая костлявую, белую левую ключицу Сириуса. На фоне бледной кожи выделяется синяк. Нет, засос. Гарри смотрит вниз, чувствуя себя неважно. Он мрачно думает, что хоть кто-то получил удовольствие этой ночью. — Что случилось, Гарри? — тон Сириуса, на самом деле, очень серьезный, и он подходит ближе к Гарри, обеспокоенно глядя на него. — Эй, щенок, посмотри на меня, — уговаривает он, касаясь плеча Гарри. — Ты в порядке? Серые глаза приковывают его к месту. И Сириус был прав с самого начала: Гарри не способен солгать ему. — Это Драко, — бормочет он, стараясь не расплакаться снова. — Что с ним случилось? — обеспокоенно спрашивает Сириус. — Я видел его сегодня вечером. И вот оно: слезы возвращаются, упрямо застилая глаза. — Подожди, у вас было свидание? Почему ты нам не сказал? — Нет, это было не свидание, — качает головой Гарри. Его волосы все еще влажные, но он переоделся в пижаму, как только пришел домой, чувствуя себя слишком холодно, чтобы справляться с ощущениями в мокрой одежде. — Он... он был в клубе. Сириус берет лицо Гарри в свои руки. — Он был груб с тобой? Тебе больно? — он обеспокоенно проводит по плечам и рукам Гарри. — Нет, я в порядке. — Ты определенно не в порядке, Гарри Джеймс, — заявляет Сириус, его голос звенит в тихой кухне и звучит сердито. — Что случилось? — снова спрашивает он. — Ты был прав: он не тот, за кого себя выдавал. Я не должен был верить незнакомцу, — Гарри говорит, чувствуя смесь гнева и смущения. Глаза Сириуса становятся холодными и стальными: он вдруг становится очень неподвижным, и видеть его таким довольно страшно. — Гарри, я сам убью этого пацана, — начинает он, голос холодный и резкий, пальцы впиваются в плечи Гарри. — Что именно произошло, щеночек? — Сириус? — голос Ремуса доносится из коридора, и вскоре он уже стоит в дверях кухни, а затем спешит к ним. — Что случилось, Гарри? Гарри начинает всхлипывать, плакать, как ребенок. Потому что это слишком сильно, боль слишком сильна, и эти замечательные мужчины перед ним, обеспокоенные и готовые защитить его — это просто слишком. И у него никогда не будет того, что есть у них. Ремус продолжает торопливо говорить, и Сириус тоже, и Гарри просто хочет, чтобы ему перестало быть так больно. — Он стыдился своей внешности, поэтому... — Гарри всхлипывает, глаза закрыты, но он продолжает: — Он прислал мне фотографии своего гребаного друга, а не себя. — Так ты встретил друга? — спрашивает Сириус, пытаясь понять. Гарри слышит звук чайника и мягкие шаги Ремуса по кухне. Гарри кивает. — Увидел друга и подошел к нему, думая, что он Драко, потом он понял и сказал мне, что он не Драко, и что Драко только что ушел, увидев меня. Я бросился за ним на улицу, а он садился в гребаное такси, сказал "мне жаль" и плакал, я попросил его подождать, но он не... — он задыхается, эмоции кипят внутри него с кислым привкусом во рту. Он выпускает еще один задыхающийся, влажный всхлип, глаза плотно закрыты, а руки крепко хватаются за руки Сириуса. Сириус держит его руки в ответ, принимая жесткую хватку и дыша через нос. Гарри пытается подстроиться под его дыхание, чтобы не вызвать гипервентиляцию. — Он звучал так разбито, так разбито, и он, блять, бросил меня там! Папа, он бросил меня!!! Он не осознает, что его голос звучит так громко, пока не открывает глаза и все еще слышит, как он эхом отдается на кухне. Лунатик ставит три кружки чая на стол и подходит ближе к Гарри, проводя рукой по его спине большими успокаивающими кругами. Гарри дрожит, вздрагивает и делает глубокие, трясущиеся вдохи. Бродяга только кивает ему, держа его за руки и глядя в глаза с серьезным выражением. — Я встретил его друзей, мы поговорили, и они сказали, что у Драко есть довольно веские причины. И они очень переживали, что это сломает его, а Драко в депрессии, так что я теперь тоже переживаю, потому что вдруг это то, что нужно, и он... о Боже... что если... — Шшш, — бормочет Сириус, обнимая его. — Все хорошо, Гарри. Не надо... — говорит он, голос мягкий, его рот прижимается к вискам Гарри. — Это не твоя вина, Сохатик, ты не сделал ничего плохого. Ремус обнимает их, и Гарри чувствует себя защищенным, заключенным в их объятия. Ремус прижимается щекой к затылку Гарри, глубоко дыша, а Сириус говорит, что он не виноват. Что все будет хорошо. И Гарри позволяет себе успокоиться. Пусть эмоции пройдут через него и выйдут из него, как он делал это в детстве. Пусть все пройдет. Когда они расходятся и каждый садится в кресло, держась рядом с Гарри, Ремус тепло улыбается ему. — Это прекрасно, что ты так заботишься о нем, что ты волнуешься, — говорит он тихим голосом. — Он солгал тебе, и тебе, наверное, больно, но ты сидишь здесь и боишься, что с Драко может что-то случиться, — Ремус вытирает влажные, морщинистые уголки глаз. — У тебя золотое сердце, Гарри. Гарри тяжело дышит. — Он был один, когда уходил? — спрашивает Ремус. — Нет, он был с подругой. — Это хорошо, — ободряюще говорит Сириус. — Значит, тебе не стоит сильно волноваться, он с друзьями. Гарри кивает, невидяще глядя на кухонный стол. Да, в этом есть смысл. Драко не будет один. — Как ты? — мягко спрашивает Ремус, его пальцы ищут руку Гарри. — Устал, — пробормотал он. И он действительно устал, так чертовски устал. Он даже не знает, сколько сейчас времени. —Я чувствую... — его мозг подсказывает "глупо", но он не говорит этого. — Как будто я в дурном сне. Сириус тихонько фыркает в свой чай. — Звучит примерно так, детеныш. Слишком много всего нужно осознать... — Да... Теперь он чувствует себя сбитым с толку. Как будто он может спать, как будто его тело — не его, как внетелесный опыт. — Ну как, удалось тебе его увидеть? — мягко спрашивает Ремус. — Да, — отвечает он, воспоминания мутные и размытые эмоциями, дождем и холодом, который исходит как снаружи, так и изнутри его тела. — Он белый... то есть, он не черный, — качает он головой, путаясь в собственных словах. — Он блондин, и выглядел бледным, очень худым... Я не знаю, я не видел его достаточно близко. Только мельком. Недостаточно. Я не знаю, как объяснить. — Тебе не нужно объяснять, Гарри, — Ремус крепче сжимает его руку. — Не хочешь ли ты сейчас поспать? — Да, щеночек, ты выглядишь очень усталым, — соглашается Сириус. Гарри кивает. — Да... да, я пойду спать, — говорит он, не двигаясь. Они остаются с ним в тишине на некоторое время, пока Гарри не чувствует себя достаточно сильным, чтобы медленно двигаться. Сириус укладывает его, на этот раз по-настоящему, как в детстве. И усталость погружает его в сон.

***

Когда Гарри просыпается, уже поздний вечер. Сириус в гостиной смотрит телевизор, а Ремус вместе с Полумной в книжном магазине на занятиях детским творчеством. Сириус с готовностью готовит ему жареную картошку на завтрак и сидит с ним, потягивая чай. Сегодня он осторожен и немногословен. На самом деле, он вообще ничего не говорит, просто наблюдает за своим крестником обеспокоенными глазами. — Я в порядке, — говорит Гарри. — Правда в порядке? Правда ли? Все это кажется чужим, как будто произошло с кем-то другим, а не с ним. Гарри пожимает плечами. — Думаю, это был сильный удар, — тихо говорит он. — Я не знаю, что я чувствую. На самом деле, он ничего не чувствует. Он чувствует пустоту, пустоту и растерянность. Прошлой ночью он чувствовал себя брошенным, злым и расстроенным, но сейчас он чувствует себя отстраненным. И оцепенение. Определенно оцепенение. Они смотрят телевизор в тишине. Сириус гладит его и наполняет его кружку чаем, а затем горячим шоколадом. Но в какой-то момент Гарри начинает чувствовать себя взволнованным, как будто оцепенение прошло, и его охватывает беспокойство. Он снимает ноги с колен Сириуса и сообщает ему, что будет в своей комнате. Он заверяет своего крестного, что с ним все в порядке. Однако это не так. Его руки слегка дрожат, и ему снова хочется плакать. Поэтому он долго принимает душ, надевает теплую одежду и садится за компьютер. Включает его дрожащими пальцами. Гарри не знает точно, почему он вдруг так встревожен. Вышел ли Драко на связь? Он в сети? Заблокировал ли он их приватный чат? Он не уверен. Но в чате Драко не в сети. Но от него есть электронное письмо. Сердце Гарри бьется громко и быстро, а ладони покрываются холодным потом. Электронное письмо датировано вчерашним днем. 8 вечера. Он был у Полумны перед выходом в клуб. Он нажимает на него, глаза щиплит, руки дрожат, ноги дергаются, а сердце ускоряется, как на американских горках и в свободном падении на тарзанке. Он задерживает дыхание и читает:

Гарри, я не был честен с тобой. Понимаешь, я понятия не имею, как и с чего начать. Но я лгал. Я лгал так много, что в какой-то момент я потерял представление о том, как сказать тебе правду. Мне очень жаль. Правда. Думаю, пришло время признаться. В течение нескольких месяцев я чувствовал себя несчастным, поэтому, когда мы начали общаться, мне и в голову не приходило, что в итоге мы станем друзьями. Или больше, чем друзьями, честно говоря. Я думал, что мы будем обмениваться электронными письмами и общаться по вечерам, но не так. То, что у нас есть, намного больше того, на что я надеялся. Гарри, ты - лучшая часть моих дней, и ты мне очень, очень нравишься. Я знаю, это слишком для меня говорить это сейчас. Сейчас, когда я уже облажался и сказал тебе полуправду. Но это правда, Гарри, и я надеюсь, что ты сможешь меня простить. Начну, пожалуй, с начала. Я солгал тебе о том, как я выгляжу, Гарри. Потому что два месяца назад я выглядел довольно дерьмово. Глядя на свое отражение в зеркале, я плакал и сходил с ума. Глядя на мои старые фотографии, я просто наполнялся страданием, потому что раньше я выглядел хорошо, так хорошо, Гарри. Но это так отличалось от того, как я выглядел два месяца назад. Кожа да кости. Острые углы и заостренные черты лица. Ну, думаю, я всегда был слегка угловатым, если честно. Тогда я не надеялся познакомиться с тобой лично. Поэтому я послал тебе фотографии моего лучшего друга. Видишь ли, Блейз очень симпатичный мужчина. И я хотел, чтобы ты считал меня красивым. Что я здоров и привлекателен. Я хотел внимания. Я был настоящим эгоистом. Тебе не нужно меня прощать. Я пойму, если ты не простишь. Но сейчас, сейчас, Гарри, я хочу встретиться с тобой лично. Я хочу посмотреть в твои ярко-зеленые глаза и рассказать тебе, как ты изменил мою жизнь, Гарри. Ты спас меня, Гарри. Я бы хотел, чтобы ты дал мне возможность сказать тебе это, держа тебя за руку. Но я пойму, если такой возможности больше нет. Мне больно, но именно мои неверные решения привели нас сюда. Есть еще о чем рассказать. О многих других полуправдах и упущениях. Но я бы предпочел рассказать вам об этом более приватно. Не через холодный экран компьютера. Я прикрепляю свою фотографию. Мой друг Тео сделал ее на прошлой неделе во время нашей прогулки в парке. Я выгляжу не так хорошо, как раньше. Но сейчас я здоров. Хотя все еще слишком худой. Так что это я, Гарри. В свое время, если ты хочешь узнать другие вещи, которые я все еще должен тебе сказать, мой номер телефона указан внизу этого сообщения. Позвони мне, когда будешь готов. Я расскажу тебе всю правду. С любовью и острыми чертами лица, Драко. Мой номер: XX XXXX XXXXXX Нажмите, чтобы увидеть прикрепленное изображение

У Гарри сбивается дыхание, и он тупо давится собственной слюной, кашляя и щелкая по фотографии, приложенной к письму. Она открывается и увеличивается на экране его компьютера. А вот и он. Это Драко. Его Драко. С высокими скулами, более острыми, чем у Блейза, но тонкими губами. Он очень бледный, а глубокий зеленый цвет деревьев и травы вокруг него на фотографии делает его еще бледнее. Его волосы светло-русые, достаточно длинные, чтобы касаться челюсти. Его подбородок на самом деле очень острый. Он улыбается, хотя и мягко, и его губы розовые; они выглядят сухими. Он выглядит немного грустным и загадочным. Но именно от глаз Драко у Гарри перехватывает дыхание. Они прозрачно-серые, очень похожие на глаза Сириуса. Они пронзительно смотрят в камеру, и его взгляд приковывает Гарри к креслу. Эти глаза видят его, как будто Драко проникает в его душу. Гарри думает, что эти серые глаза несут в себе такую глубину, смесь грусти и тайны, как будто он прожил целую жизнь, и Гарри спрашивает себя, что еще Драко ему не говорит. Потом Гарри плачет, глядя на фотографию Драко. Потому что этот худой, остроносый человек — тот, кто украл его сердце добрыми словами и полуправдой. Это человек, в которого он влюбился. Смотреть на него больно, очень больно. Ветерок треплет волосы Драко, и растения на заднем плане фотографии, и то, как Драко держит себя в руках, осанка напряжена, как будто он должен идти по жизни, готовый держать себя в руках, если ветер подует слишком сильно. Гарри смотрит на него, и он видит его. Это дракон, с которым он жил. Это человек, который поддерживал его в самый тяжелый период его жизни. Это человек, который держит в своих руках его обнаженное пульсирующее сердце. И он похож на Драко.