Осколки

Несмотря на все свои страхи и внутреннее сопротивление, Хосок все-таки решил дать себе еще один шанс и еще одну попытку всё исправить. А вдруг он уже понес достаточное наказание за свои легкомыслие и глупость и в этот раз у него всё действительно получится? Он вряд ли узнает, если не попробует. К тому же его замечательные соседи по квартире, читай – друзья, не оставили ему ни малейшего шанса отвертеться. Чимин, как и обещал, буквально за пару дней раздобыл для Хосока абонемент в библиотеку Национального университета, причем сразу на целый год. И с полным доступом. Хэён оставила Хосоку свой компьютер с запиской, что он может пользоваться им, сколько ему нужно. Чонгук самым непонятным образом раздобыл для него целую коробку учебников за два последние года обучения. Старых, явно использованных, но вполне пригодных к жизни. Джин, пройдясь по всем секретарям и помощникам женского пола в администрации парка развлечений, добыл для него три пачки бумаги, гору ручек, карандашей и блокнотов и даже зачем-то огромный профессиональный дырокол. А Мин Юнги… Мин Юнги украл для него в книжном магазине в торговом центре, который должен был, по идее, по ночам охранять от грабителей, два десятка пособий с тестами для подготовки к экзамену и оставил их для Хосока с крайне угрожающей запиской: «Если ты завалишь экзамены и я рисковал своей работой и свободой зря, то я отхожу тебя палкой по заднице так, что ты месяц сидеть не сможешь». Но почему-то Хосока совсем не испугало это послание, а скорее даже рассмешило. И еще ему было чертовски приятно. Забота Мин Юнги – она такая. Бескомпромиссная и суровая. Он уже усвоил это и перестал ее бояться. И самого Мин Юнги тоже, несмотря на все те байки, что ребята любили о нем рассказывать. А еще теперь Хосок и правда не мог придумать ни одной веской причины, чтобы отвертеться от сдачи экзаменов и попытки попасть в колледж еще раз. Поэтому всё, что ему осталось, – отодвинуть на задний план все свои страхи и сомнения и начать работать. Первым делом Хосок еще раз изучил перечень информации, которой ему нужно было владеть к экзамену, и составил план, сразу помечая в нем пункты и темы, с которыми у него не было проблем, и те, над которыми ему стоило поработать с особой тщательностью. Затем он выяснил дату экзамена, посчитал количество оставшихся до него дней и составил расписание. Ему нужно было заниматься не менее двух часов каждый день, а лучше – три, чтобы уложиться в срок и пройти к дате экзамена все нужные материалы. С учетом его напряженного рабочего графика, это было немного амбициозно, но в этот раз Хосоку было кого подводить, кроме себя, и у него не было страховки (пусть даже мнимой от Хёнджина), поэтому он был настроен очень и очень решительно. К тому же весь тот гигантский объем работы, который ему предстоял, выглядел не так устрашающе, когда был разбросан на календаре множеством разноцветных квадратиков. Хосоку просто нужно было пройти каждый из них. Один за другим. Как в настольной игре. И он с азартом включился в этот квест. Он по-прежнему просыпался за пару часов до будильника, чтобы посидеть и поболтать утром на кухне с Джином, но теперь он обязательно брал с собой тренировочные тесты и решал их. Джин оказался весьма неплох в математике и истории и помогал Хосоку разобраться с некоторыми сложными моментами. Дальше Хосок отправлялся на работу и выполнял ее, не отвлекаясь ни на что, разве что в обеденный перерыв он позволял себе посидеть двадцать-тридцать минут за учебниками. Сначала он хотел отказаться от трех дополнительных вечерних часов работы, но эта прибавка к его зарплате была ему жизненно необходима. Хосоку всё еще так и не удалось купить себе даже самый дешевенький телефон, все его накопления неделю назад ушли на теплую зимнюю одежду, которая оказалась нужнее техники. Но телефон с выходом в Интернет сейчас бы ему очень и очень пригодился. Поэтому он работал еще три дополнительных часа, возвращался домой, со всеми ужинал, наводил порядок в квартире и занимался стиркой, а затем, дождавшись, пока все улягутся спать, оккупировал кухню и занимался там еще пару часов, пока его глаза откровенно не начинали слипаться. Иногда компанию ему составлял Чимин или Тэхён, которым не спалось. Они просто сидели рядом с Хосоком и залипали в своих телефонах или что-то читали, ни словом, ни жестом не выдавая своего присутствия и не мешая ему. Один раз они с Чимином засиделись так поздно, что даже умудрились уснуть сидя за столом, за что получили утром сначала от Джина, потом от Чонгука с Тэхёном, и напоследок даже от Намджуна. А Хосоку еще прилетело в записке от Юнги, которую тот ему оставил под подушкой вместе с напитком из красного женьшеня: «Ты же понимаешь, что я и моя палка сможем достать тебя даже с того света? Тебе нужно больше спать и отдыхать, сумасшедший». И пусть его вроде как ругали. Но это снова было чертовски приятно. И он, не удержавшись, даже оставил для Юнги ответ, хотя обычно они такое не практиковали: «Спасибо, я постараюсь». Хосок и правда пытался заботиться о себе и о своем здоровье, но ему катастрофически не хватало времени, чтобы всё совмещать. Он так закрутился в последние дни, что, кажется, перестал замечать мир вокруг. И нормально общаться со всеми. Поэтому, оторвав буквально на пару секунд глаза от учебника и увидев среди ночи на кухне Намджуна, несобранного и ненакрашенного, Хосок был искренне удивлен, ведь в это время он совершенно точно должен быть Намджин и быть в клубе. На работе. – Намджун, что ты?.. – Что я здесь делаю? – со смешком перебил его сидящий прямо напротив Намджун. – Вообще, пью кофе, уже полчаса, – не выдержав, тихонько рассмеялся он и для наглядности поднял огромную ярко-розовую кружку, от которой и правда головокружительно вкусно пахло кофе. – Прости, я, видимо, слишком зачитался, – немного виновато улыбнулся Хосок и, решив, что иногда стоит быть немного бестактным, всё же спросил: – А ты разве сегодня не работаешь? – Нет, – с улыбкой отрицательно покачал головой Намджун. – Я теперь, кажется, вообще не работаю… – Как так? – изумленно вскинул брови Хосок, внезапно вспоминая, что, кажется, за ужином Тэхён, Чонгук и Джин говорили что-то о работе Намджуна. Что-то нехорошее. Но Хосок был слишком погружен в учебник по биологии и толком не вслушивался в разговор. Как оказалось, зря. Он всегда был таким. Монозадачным. Стоило ему только сконцентрироваться на чем-то, как он начинал упускать всё вокруг. Вот и сейчас, посвятив всё свое свободное время учебе, он упустил нечто важное в жизни своих друзей. И это не могло не заставлять его чувствовать себя виноватым. Очень. Ведь Намджун так заботился о нем, а он… – Ты разве не в курсе этой занимательной истории? – Намджун улыбнулся еще шире, но Хосок видел, насколько неестественны эта нарочитая беззаботность и улыбка. – Видимо, ты и правда с головой ушел в свою учебу, – очередной смешок лишь еще сильнее растревожил Хосока. – Так что случилось? – нетерпеливо спросил он, пристально глядя на Намджуна и, кажется, даже дыша через раз. – Ничего особенного. Просто мой босс решил, что в мой контракт стоит добавить несколько пунктов, – Намджун поджал губы и, увидев недоумение в глазах младшего, пояснил: – Сексуальные услуги. Для него лично. А я ему наглядно объяснил, что если бы хотел быть шлюхой, то пошел бы работать в бордель. Нет-нет, не пугайся, ничего страшного не произошло, – увидев, как побледнел Хосок, тут же поспешил успокоить парня Намджун. – Этот извращенец просто вышвырнул меня без выходного пособия и рекомендаций. Не смертельно. Подыщу работу в другом клубе… – И… у тебя уже есть какие-то варианты? – спросил Хосок, пытаясь отогнать внезапно накатившую на него дурноту. Интересно, ему теперь каждый раз будет становиться плохо при упоминании слова «секс» и всех его производных? Видимо, да. Слишком уж яркий ассоциативный ряд у него был выработан благодаря Хёнджину. Вбит в подкорку. – Пока нет, но я в ближайшее время свяжусь с парой знакомых, может, где-то есть места… – Слушай, – осененный внезапной идеей, перебил Намджуна Хосок, – возможно, я тебе смогу помочь. – Ты? – удивленно вскинул брови Намджун, совершенно не понимая, что мальчишка имеет в виду. – Только давай без членовредительства. Чонгук с Тэхёном уже порывались наведаться в клуб с бейсбольными битами, еле отговорил этих психов, – усмехнулся Намджун, которому хоть и была приятна забота, но он понимал, что вреда от такого похода будет куда больше, чем пользы. Для них самих же. – Ну, от меня с битой вряд ли будет хоть какая-то польза, – криво улыбнулся Хосок: в отличие от Чонгука с Тэхёном, он не особо хорошо дрался и совершенно не умел обращаться с подобными предметами. Чонгук всё грозился научить его самообороне, но у него никак не доходили до этого руки. Да и вообще у Хосока была другая, куда менее противозаконная и куда более полезная для Намджуна идея. Пару недель назад ему в больнице удалось познакомиться с одним весьма и весьма эксцентричным пациентом, которому требовалось отдельное внимание буквально от каждого человека в больнице, потому что он «растянул свою чертову задницу, когда крутился на шесте перед этим равнодушным ублюдком в честь их двенадцатой годовщины». Громкий, нервный, болтливый, без капли стыда и совести Ким Хичоль буквально за сутки довел и заставил ненавидеть себя весь персонал. Даже Хосока, который был обязан следить за пальмой в огромной кадке, которую Хичолю притащил тот самый «равнодушный ублюдок». И поскольку Хосок был единственным, кого Ким Хичолю не удавалось буквально за пару минут довести до нервного тика, то спустя пару дней он не только поливал и опрыскивал эту треклятую пальму по три раза на дню и наводил порядок в палате капризного пациента, но и приносил ему все необходимые лекарства, завтраки, обеды и ужины, а также отговаривал писать жалобы во все инстанции, ведь «это же форменное кощунство запрещать держать в больнице своего домашнего попугая, это подрывает здоровье несчастной задницы куда сильнее, чем падение с треклятого шеста», и был вынужден выслушивать стенания мужчины о том, как он скучает по своему любимому дому и теплой постели, пресловутому попугаю и «равнодушному ублюдку», а также по своей работе в кабаре. И пусть Хосок совершенно не хотел знать всех деталей жизни этого крайне отталкивающего и даже пугающего его человека, но он всё равно был вынужден выслушивать его рассказы. Поэтому спустя десять дней он действительно знал о жизни Ким Хичоля и его партнера по жизни и по бизнесу Чо Кюхёна всё. Абсолютно ВСЁ. Начиная с того, что этому самому Чо Кюхёну в последнее время очень нравилось заниматься сексом в публичных местах, особенно в лифте, и носить белые носочки с авокадиками, тогда как Хичоль предпочитал предаваться «актам любви» дома в комфортной постели и носки с Эльзой из Frozen, и заканчивая тем, что эти двое владели одним из самых крупных кабаре-клубов на Каннаме и что несчастному Чо Кюхёну в качестве извинений придется целых два месяца плясать на сцене этого самого кабаре в образе мадам Мими. От всех этих подробностей Хосока порою начинало подташнивать, но, поскольку и это тоже внезапно стало его рабочей обязанностью, он безропотно слушал Ким Хичоля, в нужных моментах кивал, улыбался и даже одобрительно хмыкал. И это позволило Хосоку сыскать некую симпатию мужчины. И не просто некую, а очень и очень и горячую, настолько, что на прощание тот, не обращая внимания на сопротивление Хосока, расцеловал его в обе щеки, оставляя на них отпечатки ярко-алой помады, и вручил ему свою визитку со строгим напутствием звонить в любое время и по любому поводу. Узнав, что у «любимого малыша» просто нет мобильного телефона и у него больше не будет физической возможности доставать его 24/7, попытался вручить ему дорогущий новый смартфон, от которого Хосоку с большим трудом, но всё же удалось отбиться. Честно говоря, он и визитку-то собирался выбросить при первой возможности, искренне надеясь на то, что жизнь его больше никогда не сведет в одно время в замкнутом пространстве с Ким Хичолем, но кто-то отвлек его, и заветный клочок бумажки с витиеватыми цифрами и буквами, одуряюще пахнущий сладкими духами, так и остался лежать в его шкафчике. И как бы Хосоку не хотелось связываться с Ким Хичолем, но ради Намджуна он был готов рискнуть своим психическим здоровьем и свободой.