Больше, чем миссия

Будапешт встречает девушек на квинджете тусклыми сумерками и неприятной моросью. На улице гоняет прохладный ветер. Медлительный европейский городок, кажется, стал заметно пустее. Наташа не проронила ни слова с самого Волгограда, и Елена старалась быть тише воды. По пустым дорогам сестры с легкостью добрались до дома Беловой. На пороге девушек встретила радостная Ванда, но Нат не обняла ее, даже не взглянула. Романофф лишь быстро разулась и отправилась прямиком в комнату. Максимофф обеспокоенно посмотрела на Елену, в чьих глазах читались вина и сожаление. Руки слегка подрагивали, в горле вставал ком, но Ванда чувствовала, что Нат сейчас нуждается в ней, и она не могла подвести свою невесту — глубокий вдох, выдох, и Максимофф прошла в комнату. Наташа сидела на кровати спиной к двери, руки ее поникши лежали на скрещенных ногах. Максимофф не хотелось использовать магию, хотелось быть собой, просто быть рядом для Нат. Ванда осторожно, не спеша подошла и присела на краешек кровати. — Милая, что случилось? — Максимофф медленно протянула руку, чтобы взять ладонь Нат. Романофф молчала, лишь тихо шмыгая предательским носом. — Мы можем не говорить, если ты не хочешь. Я просто хочу сказать, что я здесь, и что все хорошо… Романофф подняла мокрые глаза, глаза в которых виднелись весь ужас, страх, боль и отчаяние, что Наташа запирала в себе всю жизнь, не позволяя эмоциям выползти наружу. Она отдернула руку и резко встала. — Разве? Разве похоже, что все хорошо? — Наташа сделала глубокий вздох, положила одну руку на лоб, а другой уперлась в талию. — Знаешь что, нихера не нормально все. Я больше так не могу! Я привыкла скрывать все свои эмоции, прятать их в глубине себя так, чтобы никакими пытками их нельзя было достать, я сжигала мосты после себя каждый чертов день, стараясь будто каждый раз начинать новую жизнь без оглядки на прошлое. И все было просто чудесно, пока я не вступила в ЩИТ, не стала Мстителем. Все дерьмо, что я так тщательно пыталась выбросить из своей жизни возвращалось ко мне по накатанной. Сначала Фьюри, который сумел разворошить мое прошлое, потом то сновидение, во время битвы с Альтроном, которое в буквальном смысле запихнуло меня обратно в Красную комнату, затем Дрейков, который восстал нахрен из мертвых и вскрыл даже те раны, которые до этого оставались нетронутыми. — Нат кричала в полную силу, по ее щекам градом катились слезы, а ее голос стал сиплым и будто чужим. — А затем Танос… Я просто так больше не могу, не хочу, — Наташа наконец подняла глаза на Ванду, что сидела в растерянности и замешательстве. Она никогда не видела Наташу в таком состоянии. Даже после последней битвы с Таносом, Нат держалась уверенно, она была твердой опорой для Максимофф, и увидеть ее вот так сейчас было для Ванды ужасающим потрясением. Романофф присела на колени перед Максимофф, взяла ее запястье и поднесла к своему виску. — Прошу, забери это все, я знаю ты можешь… Прошу, — прошептала Нат. Ванда медленно спустилась с кровати на пол, крепко, очень нежно обняла Романофф, окутывая ее своей защитой, и стала поглаживать рыжие мягкие волосы. — Мы пройдем через это вместе, я обещаю, — Максимофф чувствовала, как намокала ее кофта от чужих соленых слез, но она продолжала гладить слегка волнистые локоны, и еле заметно покачиваться корпусом, убаюкивая Наташу. Она заверяла Нат, что именно ужасы, через которые они обе прошли, сделали их теми, кем они являются. И Наташа верила, Наташа знала, что судьба Ванды была не легче. Романофф слушала мягкий тихий голос, такой знакомый и родной, слушала ровное биение сердца, сердца, переисполненного любовью к ней, и успокаивалась. Дыхание девушки выровнялось, через некоторое время слезы утихли, оставив после себя едва заметные дорожки на щеках и покрасневшие глаза. Они сидели и практически не двигались. Ванда будто делилась всей той силой и поддержкой, что все эти годы давала ей Наташа. А в проеме двери незамеченной стояла маленькая ведьмочка, которая слышала весь монолог Наташи — она чувствовала всю ее боль, а сейчас видит любовь. Она стояла в потрясении, ведь вместо ссоры, вместо дальнейших криков и драк она увидела заботу и тепло. На глазах выступили слезинки, в груди защемило. В все четкие цели в голове размылись, а планы и все, что она знала до этого сломалось, превратившись в сплошной бардак. Девушки просидели на полу еще около пятнадцати минут. Затем Ванда осторожно поднялась вместе с Наташей и еще раз крепко прижала ее к себе. Максимофф убрала за ушко Нат непослушные пряди, поцеловала ее в лоб и повела за руку на кухню, чтоб они все смогли вместе поужинать. Елена разложила тарелки и помогла Ванде наложить всем картошки с жареным мясом. За столом обитала приятная тишина. После ужина время тянулось медленно — Ванда прибиралась на кухне, Елена выгуливала собаку, а Нат заполняла какие-то отчеты в гостиной, где напротив нее сидела ведьмочка. Она перебирала что-то в руках и старалась незаметно наблюдать за Романофф. Затем на диван к Наташе подсела Максимофф с книжкой в руке. Девочка наблюдала за каждым движением пары: за практически незаметными касаниями, за короткими взглядами. В квартире воцарилось приятное спокойствие и некий уют, и ведьмочка, впервые за очень долгое время расслабилась. Время шло уже к ночи, морось переросла в настоящий ливень, который будто прирождённый барабанщик отбивал ритм по крышам и подоконникам. Все обитатели квартиры по очереди сходили в душ, а затем разошлись по комнатам. Наташа с Вандой в одной, а Елена с ведьмочкой в другой с электронным замком на двери. — Это были тяжелые пару дней, — начинает Максимофф, надеясь обсудить сегодняшний инцидент. — Да… — Нат оборачивается к сидящей под одеялом Ванде, и кладет руку ей на ногу под тканью и слегка сжимает. Для Наташи прикосновения — это все — девушка не сильна в разговорам по душам, иногда ей сложно сказать все, что она чувствует и тогда ее слова выливаются в жесты, касания, взгляды. И Ванда уже это выучила, теперь она замечает каждую мелочь, прекрасно понимая, что хотела донести Романофф. — Мы можем сделать вид, что ничего не было? — с какой-то наивностью и болью в голосе спрашивает Наташа. Максимофф взяла ладони невесты в свои руки и поцеловала. — Нат, мы не можем притворятся, что все, через что ты прошла, просто не происходило. Это неправильно, и это тебе не поможет. Я знаю, как тебе больно, я знаю как ты хочешь, чтобы по щелчку пальцев все эти эмоции и воспоминания просто исчезли. Но единственное, что действительно может тебе помочь, это прожить и принять все свое прошлое. Мы можем не делать это сразу. Я буду здесь, с тобой, на каждом шагу, и ничто не заставит меня отвернуться. В голове у Наташи творился бардак. Новость о матери, что казалась не новой и не такой уж ошеломляющей, будто открыла ящик Пандоры в душе и голове Романофф. Она не привыкла справляться со своими переживаниями и чувствами. Легко вспомнить то, что ты забыл как делать, но невозможно вспомнить то, чего ты никогда не знал. Наташе предстоит учиться справляться со своим внутренним миром. — Мне страшно, — после продолжительной паузы ответила Романофф. Они пересеклись с Вандой взглядами, в которых они могли читать друг друга. Максимофф пододвинулась к Нат и немного замешкалась. Она поднесла руку к груди Наташи, прям напротив сердца, и вокруг пальчиков мягко заклубилась магия. — Я чувствую только тебя — сильную, смелую, самоотверженную, а еще нежную, заботливую и веселую, — Наташа чувствовала как буквально все ее сердце, а затем и внутренности окутываются нитками чувств Ванды, проходят сквозь ребра, щекочут и растворяются эйфорией и теплом. Затем Ванда подносит кисть ко лбу Нат. — Я слышу только твой голос, он уверенный, непоколебимый, но также кричащий, плачущий и просящий о мире, — Максимофф обеими руками ласково обвивает шею Романофф и девушки соприкасаются лбами. — Твои страхи, сожаления и боль совершенно нормальны. Они часть тебя, и я… Я люблю эту часть тебя также, как и все составляющие твоей души. Даже если ты их не принимаешь, их принимаю я. Порой Ванда бывает слегка эмоциональной — кажется, что она говорит до боли очевидные вещи, но Наташе это нужно — она хочет слышать все, чего ей не досталось в детстве, хочет слышать, что она любима, хочет чувствовать, что она не одна. Романофф целует Максимофф, потому что слов уже не хватает. Поцелуй получается такой нежный, такой нужный, и Наташа уверена, что это лекарство от всех ее проблем. Но затем девушки разрывают поцелуй в поисках воздуха, и спокойствие никуда не уходит. Пара ложится и выключается свет. Ванда обнимает Наташу. Ясность и долгожданная легкость помогают Нат уснуть, и ограждают ее от любых кошмаров тёмной ночи. Дождь на улице уже прекратился и между густыми тучами стали проглядываться окошки чистого неба. На часах яркие цифры показывали пол второго. Елена последние несколько часов старалась уснуть, но вороченья на другой половине кровати невероятно мешали. Наконец не выдержав, усталая девушка разворачивается к ведьмочке. Ребенок, словив на себе недовольный взгляд, быстро отвернулась и поджала ноги, образовав милый комочек. Елена положила свою ладонь на плечо девочки, и та вздрогнула и поежилась. Белова легла на спину и немного задумалась. Она провела рукой по волосам, а затем положила ее на подушку так, чтобы если что, девочка могла на нее лечь. Елена сделала глубокий вдох, слегка прокашлялась и тихо начала напевать мелодичную красивую нежную песню на немного ломаном венгерском.

Lásd, égek most már Видишь, я теперь в огне. Lángol a bőröm alatt Она горит под моей кожей Ez a láz Эта лихорадка Te hoztad rám, Ты привела меня сама, Pedig nem kértem, de ígérem Я не просил об этом, но я обещаю. Nem vártam rád Я не ждал тебя De félek, hogy kár Но, боюсь и мне жаль, Ez nem az az élet, mi kettőnket megvár Это не та жизнь, которую мы должны прожить. Éget a láz, de addig így érzem, hogy voltál Жар сжигает, но до сих пор я чувствую, что ты была. Mást sem kérnék Я бы не просил ничего другого. Csak átkísérnél már a határon Ты просто пересекаешь границу, Hol nem néz most más, csak én Куда теперь никто не смотрит, кроме меня. De mást sem érnék Но я — все, что у тебя есть. Песня — Mámor ZÓRA

Голос Елены мягкий, такой обволакивающий, немного хриплый. Ведьмочка разворачивается лицом к Беловой и слушает, ее голова лежит на руке шпионки и глаза прикрыты. — Красивая песня, — шепчет девочка, когда Елена заканчивает. — Да, я услышала ее здесь, и она мне понравилась. Она о любви, как и большинство красивых песен, — Елена мельком смотрит на ребенка, и даже в темноте замечает печальный взгляд. — Знаешь, все вокруг пропитано любовью, даже если порой так не кажется. Кажется лишь, что земля уходит из-под ног, воздух выбивает из легких, и ты одна. Жизнь бывает страшной, несправедливой и жестокой, но это лишь еще раз показывает, что не стоит отталкивать людей, которые подают тебе руку помощи и поддержки. Девочка неуверенно пододвигается ближе. Елена смотрит на нее и видит маленькую себя, испуганную и брошенную. И Белова прижимает ведьмочку, так же как Мелина прижимала ее, когда она плакала, так же как Наташа обнимала темными ночами в Красной комнате, украдкой пробравшись в ее комнату. Усталость берет верх и девочка засыпает, чувствуя какую-то защищенность. Елена тоже наконец погружается в желанный сон.

***

Туманное утро начинается для всех обитателей квартиры довольно рано. Фанни бегала по квартире из комнаты в комнату, в поисках Елены. Затем она забежала в комнату Ванды с Наташей, аккуратно заскочила на кровать и стала тихо скулить. Девушки переглянулись. Ванда не спеша встала, потянулась и направилась на кухню кормить собаку. Нат направилась в ванную, и по пути встретила Елену. Волосы Беловой были взъерошены, а на футболке остались небольшие складки. — Лорна еще спит, — сказала Елена, чуть более низким голосом спросонья. Наташа кивнула и направилась в ванную. Елена зашла на кухню. Фанни радостно жевала сухой корм, а Ванда за столом, облокотившись на руку, спала. Белова поставила кипятиться чайник, насыпала себе в кружку кофе и тоже села на стул. Максимофф неожиданно вздрогнула и приоткрыла глаза. — Утро, спящая красавица. — Доброе, — ответила Ванда, потирая глаза, — Я насыпала Фанни поесть. — Она вас разбудила? — Немножко. — Она у меня ранняя, пойду с ней сейчас еще погуляю. Не успел вскипеть чайник, как на кухню пришла Нат. Девушки заварили себе по чашке кофе и, взяв из шкафчика вафли, стали завтракать. — Чем сегодня планируете заниматься? — спросила Белова с полным ртом, из-за чего понять ее было сложно. — Елена, прости, я не говорю на украинском, — саркастично ответила Нат и сделала глоток кофе. — Я спрашиваю, какие у вас планы на сегодня? — дожевав, сказала Елена и высунула язык в сторону Наташи. Ванда залилась смехом и посмотрела на Нат, потому что тоже хотела знать планы невесты. — А что вы обе на меня уставились? Как-будто я здесь за всех решаю. — Ну да, — вместе сказали Ванда с Еленой и переглянулись. Романофф тяжело вздохнула, закатила глаза и посмотрела в окно. — Ну, раз мы здесь пока остаёмся, нам бы сходить в магазин за одеждой. — А как же ведьмочка? — спросила Елена. — У меня были свои дела, я не могу с ней остаться дома. — Мы можем взять её с собой, — Ванда достала два яйца из холодильника и сковородку, для того, чтобы сделать яичницу девочке. — Как ты себе представляешь ребенка в массивных мигающих браслетах, разгуливающего с двумя женщинами? — Мы можем надеть ей большую кофту, — предложила Елена. — Зачем, я могу просто сделать их невидимыми. — Хорошая идея, — закончила Нат и в проёме появилась ведьмочка. Ванда наложила ей тёплую яичницу, и девочка села за стол. Она робко посматривала на Белову и Максимофф, но не поднимала глаза на Романофф. — Хей, мы скоро поедем в магазин. Подумай, что ты хочешь. Может книжку или что-нибудь ещё, — мягко сказала Ванда сидящей напротив девочке. Ведьмочка посмотрела на Максимофф, а затем в первый раз за утро взглянула на Наташу. — А Елена с нами поедет? — девушки уставились на ребёнка. — Ну, — Белова замялась и посмотрела на Наташу, взгляд которой, говорил ей согласиться. — Да, я съезжу с вами. Девочка слабо улыбнулась и продолжила есть яичницу. Через час, Наташа уже была готова и сидела на кровати за компьютером. Ванда рассматривала вещи, подбирая, что из этого можно было временно надеть девочке. Девочка надела выбранные для нее чёрные юбку и кофту — Ванда взмахнула рукой, и одежда стала впору, а браслеты стали невидимы для глаз. Елена закрылась у себя в комнате, чтобы, как она сказала, уладить все с запланированными делами. Вскоре девушки вышли из дома и подошли к машине. Елена села за руль, Ванда рядом, а Нат с ведьмочкой назад. Белова взглянула на девочку, а затем обратилась к Наташе. — Тебе придётся посадить ее к себе на колени. — Что, зачем? В прошлый раз ты такого не говорила, — немного возмутилась Романофф. — Мы ехали ночью, а сейчас день, и здесь все очень строго с правилами. Я не хочу лишиться прав или платить большой штраф. — Ладно, — согласилась Наташа и помогла девочке пересесть. Дорога до Westend Shopping Center занимала примерно сорок минут, и ведьмочка, положив голову чуть ниже плеча Нат, заснула. Наташа по привычке начала поглаживать непослушные волосы девочки. Ванда наблюдала за прекрасной картиной через зеркало заднего вида и улыбалась. Елена припарковалась на подземной парковке. Белова с Максимофф вышли из машины. Ванда подошла к двери Наташи и открыла её. Романофф, поддерживая руками спящую девочку, осторожно вылезла на улицу. Как только звуки торгового центра донеслись до ведьмочки, она проснулась и опустилась на ноги. Она взяла Елену за руку и пошла вместе с ней. Девушки провели в магазинах целый день. Наташа с Вандой прикупили себе и девочке одежду, нужные домашние принадлежности, а Белова с ведьмочкой направились в книжный. Девочка взяла себе несколько книг, блокнот, набор простых карандашей, плеер с наушниками и ещё Елена, по просьбе Наташи, взяла несколько тетрадей и ручек. Перед отъездом домой компания зашла в Макдональдс и взяла еду на ужин. После долгой дороги по пробкам из-за часа пик машина наконец паркуется около дома. Девушки закончили ужин. Елена отправилась выгуливать собаку, Ванда занялась уборкой, а Наташа зашла в гостиную и позвала с собой девочку. Ведьмочка покорно села в кресло. Наташа открыла одну из тетрадей, и начала в ней писать. Затем, она отдала записи девочке вместе с ручкой. На страницах ребёнок увидел задачи и примеры с первого по примерно шестой класс по математике. — Я хочу понять, какой у тебя уровень знаний, — пояснила Романофф, уловив на себе непонимающий взгляд. — Я ушла из школы, после второго класса, — стыдливо призналась девочка. — Почему? — Из-за способностей, — сказала девочка, даже не подумав, а потом замолчала. Наташа чувствовала напряжение, она не знала, как говорить с детьми, Ванда в этом намного лучше, но она тоже должна попробовать. Романофф осторожно взяла руку ведьмочки в свою. — Ты не должна рассказывать, что с тобой произошло, если ты ещё не готова, но я хочу, чтоб ты знала, что мы не собираемся причинять тебе боль, мы не хотим тебя никуда отправлять. Мы будем жить здесь пока не освоимся, а потом посмотрим. — Не может быть все так хорошо. — Почему? — Наташа старалась не давить и делать тон мягче, но страх в глазах девочки все равно присутствовал. Ведьмочка лишь посмотрела на свои руки и отвернулась. — Помочь тебе со способностями я не могу, но, — Нат обернулась на Ванду, — но она может. Мы дополняем друг друга. Романофф улыбнулась и немного засмотрелась на невесту. Затем она снова повернулась к девочке. — Говоришь, ты ушла после второго? — девочка одобрительно кивает. — Тогда сделай сегодня вот эти примеры, — Нат отчеркнула семь заданий и вернула тетрадь ведьмочки. Девочка села на пол, положила тетрадь на низкий столик и начала писать разные цифры, решать несложные примеры. Елена вернулась с прогулки и направилась в душ. После неё направилась Ванда, пока Наташа с девочкой разбирали математику. На небе ярко светила луна и несколько звёзд. Всё девушки разошлись по своим комнатам. Лорна быстро заснула на руке Елены, которая уже дремала. Нат, наконец переодевшись, залезла под одеяло, где уже сидела Ванда и включала фильм на ноутбуке. — Ты мило смотришься в роли мамы. — Что? — немного опешила Наташа. — Ну, ты с Лорной сегодня сначала в машине, потом после ужина, прям как мама с дочкой. — Ой, я только начала с ней сближаться, ты больше тянешь на роль её мамы. — Ну мы можем обе быть её мамами, — смеётся Максимофф. — Включай фильм, а, — бурчит Нат. Кино началось. Нат уже его смотрела, поэтому была не очень внимательна, а Ванда наоборот увлеклась сюжетом. Но не прошло и пятнадцати минут от фильма, как Наташа села корпусом вперёд на колени Ванде, обвила руками и ногами невесту и положила голову на плечо. Максимофф уже привыкла к таким приступам нежности у Наташи, поэтому она просто чуть приподняла ноутбук, чтобы видеть фильм и продолжила просмотр. Нат немного опустила лицо и поцеловала ключицу Ванды. Затем она медленно, практически не отрывая своих губ от сладкой кожи, направлялась поцелуями по шее, к уху, потом за него. Потом прикусила мочку, а затем снова поцелуями вниз. Не сдержавшись она закусила кожу на шее и оставила небольшой засос, и с уст Ванды сорвался первый тихий стон. — Зай, я смотрю фильм, — с немного сбитым дыханием сказала Максимофф. — Я тебя не отвлекаю, — горячим дыханием прошептала Наташа на ухо, и снова поползла поцелуями вниз. Ванда прикрыла глаза и закусила губу от удовольствия. Горячий влажный язык Романофф проходил по изгибам ключиц, затем выше, и снова возвращался. Холодные руки Нат бесцеремонно залезли под длинную футболку, и Ванда, от контраста температур издала еще один, более глубокий стон. Губы Наташи направлялись по линии челюсти, медленно приближаясь к пересохшим губам, а затем направились снова вниз, и Максимофф не сдержалась. Она молниеносно закрыла ноутбук, положила его на тумбочку рядом и развернула Наташу так, что та лежала на кровати, а руки Ванды упирались по обе стороны ее плечей. На лице Романофф играла азартная улыбка. Ванда опустилась к лицу Нат, так, что между их губами остался лишь миллиметр. — Ты так и не дала мне досмотреть фильм, — ухмыльнулась Максимофф и наконец поцеловала невесту — немного смазано, немного грязно, так, что у Наташи в груди защемило от недостатка воздуха. Романофф сделала небольшой спасательный вдох, Ванда оттянула ее нижнюю губу, и девушки снова вернулись в прежнее положение. Язык Максимофф проникал во все досягаемые края, обжигаясь и снова возвращаясь. Нат потянула руки, чтобы обвить их вокруг шеи девушки, чтобы быть еще ближе, но Ванда лишь взмахнула пальцем и кисти Наташи завязались поясом от халата у изголовья кровати. Затем Максимофф приподнялась и села на бедра любимой. Она задрала просторную футболку, позволяя прохладному воздуху окутать обнаженный торс Наташи, и закрепила ткань полоской на глазах. Ванда опустила руки на талию и немного сжала ее, потом губами прошлась от ключиц до уже затвердевших сосков, зажала их между пальцами, скрутила нежно, а потом резко отпустила, вызывая у Романофф тихие стоны. Ванда поцеловала напряжённые соски по очереди, оставляя на них небольшую влагу, затем обхватила груди ладонями и сжала, а языком медленно начала двигаться по напряженным мышцам к пупку. Ногти прошлись по бледноватой коже, оставляя алые полосы наслаждения, от которых дыхание Нат учащалось с бешеной скоростью. Ванда заострила немного своего внимания на небольшом шраме над бедром девушки, а затем прошлась пылающими поцелуями по краю штанов. Спина Наташи выгнулась, а на губах появился привкус металла. Ее сердце то пропускало пару ударов, то учащало стук до предела. Максимофф приподнялась над ноющим телом девушки, мучительно медленно сняла оставшиеся элементы одежды. Ванда опустилась немного ниже и начала нежно поглаживать и массировать напряженные стройные ножки, покрывая их влажными поцелуями. Наташа старалась сдерживать стоны, чтобы не разбудить весь дом, она сжала пояс вокруг её кистей и прикусила уже и без того искусанную губу. Максимофф горячим дыханием опалила внутреннюю часть бёдер Нат, чувствуя, как мышцы напрягаются. Она обхватила руками округлые ягодицы Романофф и приблизилась к разгоряченому центру. Наташа скулила от ожидания, её бедра начали слегка ерзать по кровати, а складки были уже неприлично влажные. Ванда двумя пальцами провела около лона вверх, обходя заветную точку наслаждения. Имя невесты тихо сорвалось с уст Наташи. Максимофф хотела поиграть, она собирала накопившуюся влагу на складах, обходя клитор. Когда по ладони уже стекали солоноватые капли, а Нат уже задыхалась от неудовлетворения, Ванда резко проникла в Романофф двумя пальцами, а языком надавила на клитор. Наташа издала короткий, но громкий стон. Максимофф ухмыльнулась и начала ускорять движение кисти, параллельно вырисовывая ртом круги. Наташа уже была на пределе, её мышцы начали медленно сокращаться, уменьшая пространство для движения Ванде. Девушка замедлила толчки, почти остановилась, затем добавила третий палец, сделала несколько грубых сильных толчков до упора и согнула пальцы внутри. Всё мышцы на теле Наташи сократились и медленно начали расслабляться. В глазах забегали звёздочки эйфории, по вискам стекали капельки пота. Ванда медленно вытащила пальцы из лона Нат, облизнула, а затем поднялась к покрасневшему лицу любимой и нежно поцеловала её губы. Металлический вкус с солоноватым соком Наташи смешались на языках девушек. Максимофф развязала пояс халата, и руки Наташи тут же оказались на шее невесты. Девушки отстранились, когда воздух в лёгких закончился. Ванда немного устало зевнула, опустила футболку невесты и полностью легла на полуобнаженную Нат. — Это интереснее, чем кино, — тихо прошептала Романофф. Ванда лишь тихо согласилась и погрузилась в сон. Наташа встала, надела спальные штаны обратно, поставила ноутбук на зарядку и вернулась в тёплые объятья Максимофф.