Однажды на крыше

Хосок вернулся в студию с пакетом необходимых лекарств. Он подошёл к спящему на диване Юнги, и понял, что состояние ухудшилось. На лице репера были видны капельки пота, брови были нахмурены, он беспокойно ворочался. Танцор достал из пакета жаропонижающее и воду. Будить Мина он не хотел, но пришлось: — Юнги хён, вставай, выпей это, пожалуйста, — прошептал Хосок. — Что это ? — Это лекарство, тебе станет лучше, — Чон протянул ему таблетку и дал в руки открытую бутылку с водой. — Спасибо, — прошептал рэпер и снова погрузился в царство снов. Хосок сел рядом с диваном на полу. Через несколько минут старшему стало лучше, и Чон заметно расслабился. Он и не заметил как уснул.

***

Утром Хосок проснулся от того, что ему было слишком жарко. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит на диване вместе с Мин Юнги, и, кажется, тот его обнимает. Хосок панически боялся такой близости с чужими людьми, поэтому он моментально скинул руку Мина и упал на пол. От шума которое создало тело танцора, хозяин студии проснулся: — Что случилось? - спросил Юнги, слишком хриплым, севшим голосом. — Я..я ... я просто упал, — объяснился Хосок, думая о том, голос у его знакомого такой хриплый и... ?сексуальный? всегда по утрам или это из-за болезни, — Как ты себя чувствуешь? — Я? Думаю мне намного лучше, но почему ты до сих пор здесь? Ты не пошёл на тренировку вчера? — Я уснул здесь... — виновато сказал Хосок. — Спасибо, что остался со мной здесь, спасибо, что помог мне, это впервые, чтобы обо мне так заботились, — промямлил Юнги. — Ох, что ты, не за что. Любой бы так поступил. Думаю после такого, я могу звать тебя «хён», —перевёл все шутку Хосок, хотя сам покраснел до кончиков ушей от такой благодарности. — Думаю, можешь, — улыбнулся Мин.

***

Следующие два дня Юнги и Хосок никак не пересекались. Рэпер был слишком занят подготовкой к своему новому альбому: фотосессии, записи, интервью, встреча с фанатами. У него не было ни одной свободной минутки. А Хосок танцевал, много и упорно. Он пытался хоть как-то занять своё время, но все его мысли были только о Юнги. Он все чаще появлялся на крыше, на которой они впервые встретились, ходил в то кафе, где они случайно столкнулись, но всё безрезультатно. Мина было невозможно случайно выловить, а номерами телефонов они так и не обменялись. На третий день разлуки Хосок, как обычно, принимал душ после тренировки, в раздевалке уже никого не было. Чон обычно уходил из зала последним. Когда он переодевался, он услышал шорох позади себя. Танцор не на шутку испугался, но когда обернулся, увидел перед собой Юнги: — Боже, ты меня напугал, — вскрикнул Хосок. — Прости, я просто хотел увидеться, — сказал Мин. — Я думал, ты меня избегаешь. — Я был занял подготовкой к камбэку, у меня даже не было времени на сон, я очень устал, а сейчас появилась свободная минутка. — Тогда почему ты здесь? — в голосе танцора было слышал беспокойство, — иди и отдохни хорошенько. — Я проголодался, хотел вместе поужинать, если ты свободен? — Мин осмотрел Хосока, который стоял в одних чёрных обтягивающих джинсах. Танцор был худоват, но при этом имел рельефные мышцы и слишком красивый пресс. Юнги неприлично долго пялился на него, и Чон только сейчас понял, что он стоит без майки. — Блять, — выругался Мин и отвернулся, — Я буду ждать тебя у входа в здание, собирайся и выходи, — сказал рэпер и вышел из раздевалки. Юнги быстрым шагом направлялся на улицу, ему было слишком мало кислорода и слишком тесно в штанах. Обычно бледные щеки, сейчас горели алым пламенем. «Что это со мной ? У меня опять жар?», — пронеслось в голове у Мина, но это были лишь отговорки, на самом деле, он знал причину такой реакции. Тело танцора было великолепно. А эти, невъебенно красивые, ямочки выбывали весь кислород из легких и все мысли из головы. Хосок вышел из здания через пару минут, и они вместе направились в ближайшее кафе.

***

Парни шли к кафе в полной тишине. Но Хосок никак не мог стереть со своего лица глупую улыбку. А Юнги не мог оторвать взгляда от его идеального профиля. — Ты чего весь светишься-то? — спросил рэпер, не скрытая своей улыбки. — Да просто настроение хорошее. — Ты прямо, как солнышко, — задумчиво протянул Мин. — Давно меня никто так не называл, лет с шестнадцати, наверно, — как то погрустнев, произнёс Хосок. — Почему ? — Что именно «почему»? Почему называли? Потому что я был очень жизнерадостным ребёнком, вечно улыбался, слишком громко смеялся, почти никогда не плакал. А перестали... — улыбка на лице танцора исчезла, не оставив ни следа, — Перестали, потому что я перестал таким быть. — Почему? — вновь произнёс старший. — Юнги-хен, какой-то у тебя маленький словарный запас для рэпера и композитора, — засмеялся Хосок, стараясь перевести тему. — Ничего не маленький, - Юнги пихнул Чона в бок и надул губы, — Просто я устал, я работал три дня без сна. Но Хосок уже не слышал, что говорил ему собеседник, он просто уставился на его надутые губы, и неприлично долго пялился. Миллионы мыслей пронеслись в тот момент в голове у танцора. «Интересно, какие она на вкус? А зачем он их кусает, превращая в кровавое месиво? А можно ли мне поцеловать?» Но вслух он озвучил только один вопрос: — Хён, почему твои губы искусаны в кровь, ты нервничаешь, или у тебя слишком бурная спутница жизни? — Хоть танцор и произнёс это с улыбкой, внутри всё сжалось. Они ещё не настолько близки, чтобы обсуждать личную жизнь друг друга. Да и Хосок надеялся и верил, что никого у Юнги нет. — Я часто кусаю губы, когда переживаю. А в последние три дня, я пережил немало стрессов, Хосок~а, — ответил Юнги и открыл дверь в кафе. Они зашли в тёплое помещение, и Мину стало заметно легче, ведь в ноябрьские морозы, он сильно мёрзнет. Они заняли место у окна. — Что будешь кушать? — спросил Юнги. — Думаю, сегодня я позволю себе гамбургеры, - улыбаясь произнёс Хосок, — и спрайт, и спрайт. Люблю спрайт. — Хорошо, хорошо, я понял, - старший не мог скрыть свой улыбки на ребячество танцора, — Может выпьем пива? - спросил Мин. — Оо, давай, но немного, а то я быстро пьянею, — ответил Чон. Они подозвали официанта и сделали свои заказы.

***

— Блять. Я понимаю быстро напиваться, но не вырубаться же с двух банок пива. Как ребёнок, ей Богу, — пыхтел Юнги, таща на своей спине, вроде как спящего танцора. — Вроде дрыщ дрыщом, а весит как слон — продолжал рэпер. — Эйййй, хён, я не дрыщ, и вообще, я могу идти сам, отпусти меня!! — закричал танцор. — Да, конечно можешь, до первого столба точно дойдёшь. — Ну хёён, ну отпустиии, — пинаясь, проныл Хосок. — Перестань дергаться, а то сейчас оба упадём! — строго сказал Юнги. Танцор смирился со своей участью быть мешком и перестал сопротивляться. — Хён, расскажи что-нибудь. — Что мне тебе рассказать, Хосока?- спросил Мин. — Расскажи о своём детстве. И Юнги начал рассказывать: — Я родился в небольшом городке, где все знали друг друга. Однажды, лет в 11, я со своим братом случайно забрёл на выступление какого-то уличного рэпера. Именно с этого момента, я загорелся желанием стать музыкантом. Я упрашивал родителей отдать меня в музыкальную школу, но денег у нас не было, и я учился играть на пианино сам. И знаешь? Научился. В 15 лет я поссорился с семьёй, потому что я хотел быть продюсером, хотел писать свои песни, но родители были против. И я ушёл из дома. С тех пор я не общаюсь с семьёй, только с братом, он всегда меня поддерживает. Тут, в Сеуле, я пережил немало трудностей. Я писал свои песни, но приходилось продавать их за копейки, чтобы хоть как-то себя обеспечить. Иногда выступал. Это были самые лучшие моменты в моей жизни. Тот огонь в глазах людей, которые слушают мою музыку, то восхищение, это делает меня счастливым. Через два года после моего переезда, на одном из моих подпольных концертов, меня заметил менеджер из нашей компании. Ну вот и всё. В ответ было только тихое сопение над ухом. — Хосок. Хосок, Хосока~а, — звал танцора Мин. — Ты спишь что-ли ? Тишина. Юнги не знал куда нести танцора, и не придумал ничего лучше, чем принести его в себе домой. Квартирка у рэпера была маленькая, но уютная. «Мда, из горизонтальных поверхностей здесь только моя кровать». Мин редко оставался у себя дома, он чаще ночевал в студии, поэтому не видел необходимости в шикарных апартаментах. Он уложил свою ношу на кровать, снял с него ботинки и свитер, оставив его в джинсах и футболке. Хосока мямлил что-то невнятное во сне и сладко причмокивал. «Как ребёнок», — подумал Юнги, улыбаясь, и ушёл в душ. Он вернулся через десять минут и лёг на противоположную сторону кровати, благо она была достаточно большая и вполне могла вместить двух парней. Рэпер бросил последний взгляд на спящего парня, отвернулся к стене и сомкнул глаза, но уснуть он не мог. Танцор, лежащий от него в полуметре слишком сильно его волновал. Вдруг Хосок зашевелился, придвинулся к Юнги и обнял его со спины. Мин весь напрягся, он чувствовал дыхание танцора на своём затылке.

***

Утром, когда Хосок проснулся, в кровати уже никого не было. Он потёр глаза и вышел из комнаты. Юнги сидел на кухне и пил кофе.