Спустя 2000 лет

Мир не может существовать без равновесия. Если на свете есть добро, то где-то рядом, по соседству, кроется зло. Если кто-то счастливо смеется, греясь на солнышке, то в горах кто-то другой замерзает насмерть. Такова природа – без баланса все сущее обречено на хаос. Так было в самом начале, но люди не помнят об этом. Хаос – порождение выбора стороны, отказа от баланса. Но люди не знают этого. Или, зная, отказываются это признавать. Король Фриц избрал поражение и игру в прятки за стенами. Взвесив все «за» и «против», он предпочел недолговечный мир, что неизбежно перетянет чашу весов и приведет к катастрофе. Обладая величайшей силой, он трусливо пожелал хоть несколько мгновений, но пожить в спокойствии. Только за спокойствием следуют раздор и пожарища. И все же у него были основания: сила титанов, изначально чуждая человечеству, принесла не только процветание, но и разрушения. Все по законам равновесия. И люди, пострадавшие от мощи гигантов, восстали, нашли в себе силы бороться. Они объявили народ Эльдии врагом всему миру. И король Фриц поверил. Приняв мнение и силу большинства за истину, позволив страху поработить себя и свой народ, король избрал остров для спасения всех от силы титанов, включая самих себя. Имел ли он на это право? Ведь в конце концов, люди, запертые в стенах, однажды изголодаются по свободе. Таковы правила этого мира. Ад. Хаос. Агония. И в центре всего этого находился избитый и покалеченный Разведкорпус. ** Эрен поднял голову: уже родные своды подземелья возвышались над ним. Он дома. Его спасли, вытащили из провонявшей пасти. Вот только он ни черта не смог. Он, обладавший силой гиганта, своей нерешительностью подверг опасности жизни стольких людей… Да что мелочиться: он просто напросто погубил их! Перед глазами мелькали трупы разведчиков, среди которых было столько знакомых: Оруо, Петра, Элд, Гюнтер. Лия выжила, хотя ее состояние оставляло желать лучшего.. Эрен покосился на капитана: а ведь Леви тоже был ранен, когда спасал его. Обычно молчаливый капитан без умолку говорил: ругался на Эрвина, томился ожиданием – всячески пытался заполнить тишину звуком. Леви чувствовал, как сходит с ума: состояние бездействия его угнетало. Он мог бы быть на совете, но его не пустили. Он мог бы быть в больничном крыле, но его нашли там и послали присматривать за сопляком. Чай отдавал горечью, и пить его было противно. Леви сделал очередной глоток. -Сегодня вы разговорчивее, чем обычно, капитан. -Ага, есть такое. -Капитан… Леви бросил взгляд на парня: побледневший, Эрен вцепился в колени и задрожал. -Простите меня. Если бы тогда я сделал правильный выбор… Ваш отряд бы не погиб. Это моя вина! Леви отвернулся. Незаметный для Эрена вдох обжег легкие: что сейчас жалеть об этом. Да и он не винил мальчишку. Он винил себя. В который раз. В которой, мать его, раз, его люди погибали, пока его не было рядом! Леви сжал чашку. -Я же сказал, что никто не виноват. Ты никогда не предугадаешь последствия своего выбора. Он говорил это больше себе, но верил в свои слова слабо. Хотя бы Эрен поверит, и то славно. Капитана бесил этот мальчик, но где-то в глубине души он привязывался к нему. Потому что у Леви и Эрена было лишь одно различие – их детство. Леви научился держать себя в узде, он стал жестоким. Он рано познал всю соль этого мира. Эрен – любимый сын, окруженный друзьями. Психованный и наивный смертник. «Чертов смертник», по убеждению сто четвертых. И все же, каждый раз, когда Йегер истерил, задавал глупые вопросы и совершал откровенно тупые поступки, Леви невольно замечал в нем того себя, который мог бы быть. Леви мог бы вырасти таким, родись он на поверхности. Леви мог бы быть таким, не умри его мать в борделе на грязной койке. Но Леви таким не дала быть жизнь. И поэтому он непроизвольно хотел опекать этого парня. Того парня, каким он мог бы стать. Но не стал. В дверном проеме выросли Эрвин и Армин. Леви в который раз отметил, как они похожи: голубоглазые блондины с горящими от жажды познания зрачками. Вот и у Эрвина есть своеобразный преемник. -Ну, наконец, Эрвин. Собравшись вокруг стола, капитаны, Эрен, Армин и Микаса обсуждали план по поимке женской особи. Новость шокировала: еще один титан из 104 отряда! Леви про себя усмехнулся: сколько еще сюрпризов принесут эти сопляки? План прост и в то же время едва ли выполним: подменить личность Эрена, найти Энни, завести его в подвал и там схватить. Хотелось бы ее грохнуть, конечно. Размазать в по стене. Леви одернул себя: такого приказа не было. Эрен опять истерил. Оно и понятно: эта тварь проучилась с ним целых три года. Леви никогда не был кадетом, но с легкостью мог себе представить, как сближает людей время, проведенное вместе. Даже если они и не разговаривали почти никогда. Эрен не верил, что его друзья могут быть предателями. Хотя нет, Микаса права: он не хотел верить. Он уже сам понял, что это действительно так и было. Ее манера драться. Ее внешность. Вся это история с УПМ Марко. Не хватало только одного: поверить во все. В принципе, Леви сам скептически отнесся ко всей затее. -То есть у вас нет никаких доказательств, только предположения? Только догадки. Впрочем, все как всегда: Эрвин ставил на кон само свое существование, свято веря, что выйдет из схватки победителем. Леви никогда не сомневался в своем командире: этот человек своей волей вдохновлял его уже столько лет. Именно из-за него Леви пошел в Разведкорпус. Точно так же Леви не сомневался в своих силах, вот только на животе так и остался шрам от ножа, а на ногу приходилось ступать со скрежетом в зубах. Допускал ли когда-нибудь Эрвин возможность проигрыша? Не просто временного отступления с возможностью реванша, но тотального и непоправимого поражения? Эрвин допускал. Правда, весьма смутно и отдаленно, но иногда, будучи близок к провалу, представлял себя побежденного и низвергнутого с пьедестала безумного и бессердечного стратега. Если так посудить, то каждая вылазка за стену – поражение. Каждая оставленная на землях гигантов жизнь – поражение. И ради своей мечты Эрвин готов был проигрывать снова и снова. Прав ли он был? Он не знал. Он знал лишь то, что по его вине убили отца, что за ним идут умирать люди. И он поведет их за собой в объятия Смерти, чтобы доказать себе, что жертва его отца оказалась ненапрасной. Эрвин был жесток. Он сделал себя таким намеренно. И все же иногда, видя в ночном углу обвиняющие взоры погибших товарищей и подчиненных, на мгновение съеживался и переворачивался на другой бок. -Итак, всем план понятен? ** Они ехали в карете под присмотром Найла. Хотелось поговорить, да и было что обсудить, но присутствие Дока мешало. Леви хмуро смотрел на колыхавшуюся занавеску. Он хотел бы оказаться там, среди солдат. Он хотел бы надеть УПМ. Но никак. Долбанная Микаса. Хотя Леви был рад, что спас ее: он привык мириться со смертями, произошедшими вне его поля зрения; но пережить на глазах гибель кого-то не смог бы. Нет, конечно бы смог, вот только тогда от человеческого в нем остался бы только внешний вид. Хотя его и так боятся, стоит ему достаточно хмуро взглянуть. Лиама его опасалась. Как она? Леви не навещал девушку уже несколько дней – все некогда было. Доктор поклялся сообщить о любых изменениях, но в нынешних обстоятельствах это бессмысленно: хотелось бы, конечно, поскорее вернуться в штаб, но черт его знает, что будет дальше. Они могут и не поймать титаншу, и что тогда? Суд. А если поймают, надо будет ее основательно допросить: эта девчонка точно что-то знает, не то, что Эрен. В Разведкорпусе назревали тяжелые времена. Взрыв. План провалился, и титанам придется драться городе? Зашибись, конечно. Леви напрягся. Эрвин оставался невозмутимым. Карета остановилась, и пассажиры вышли на улицу. Леви оказался последним: пропустив всех вперед, он старательно не хромал, спускаясь с подножки. И это сильнейший воин человечества! Ступив на землю, он выдохнул и на всякий случай нащупал под пиджаком револьвер. Еще один паникер. Найл нервничал, не понимая, откуда в городе взялся титан. Нет, два титана! Леви попытался себе представить эту картину: вот полицейский везет своего товарища по кадетским временам, а тот, оказывается, за его спиной притащил в Стохесс титанов. Наверное, в глазах полиции разведчики –те еще чудища, похлеще гигантов. Впрочем, с кем поведешься… а они уж очень много водятся с этими огромными засранцами. Эрвина взяли под стражу. Напрягшись, капитан сжал пальцы на рукоятке револьвера: надо будет, он и раненый всех перестреляет. Но командующий был спокоен. Леви невольно в очередной раз восхитился своим другом: нахмуренный, серьезный и готовый поставить против себя весь мир, он был прекрасен. В такие моменты Леви в который раз благодарил судьбу за то, что она свела его с Эрвином. -Прекрасно, Найл. В таком случае, запоминай внимательно… И командующий начал перечислять расположение каждого разведчика в городе и весь план боевых действий. Уверенный голос, в который так твердо вплелись стальные ноты, успокоил: Эрвин точно знал, что делать. Рука ослабла, и оружие спряталось обратно в складки одежды, подальше, чтобы никто не видел. Тем временем сражение перемещалось к стене, и им жизненно необходимо было идти туда. Забыв о возмущении и ненависти, полицейские вместе с разведчиками поспешили к стене. Над крышами пролетали солдаты, среди них и Военная полиция. Мелькнула рыжая макушка и скрылась впереди за кровлей. Леви дернулся: какого хрена?! Нет, наверняка показалось. Хотя… Да ну, бред, он бы знал об этом. На душе заскреблись кошки. Площадь перед стеной была непригодным для сражения местом. И все же кто-то умудрился самовольничать и залезть на стену. Как раз туда, где лезла Энни. Приглядевшись, Леви нахмурился: опять Микаса?! Когда-нибудь при удобном случае он убьет девчонку. И все же Микаса была Аккерман: перерезав пальцы титана, она столкнула ее вниз. Остальное – за Эреном. И Эрен не заставил себя долго ждать: повалив наземь Энни, он уже почти достал ее. Мелькнула шальная мысль, что парень попросту сожрет врага – он вошел в раж и, кажется, начинал терять контроль. И почему сила титана досталась психу? Леви заметил это: мгновение. Увидев Энни, Эрен начал колебаться. Этого хватило. Вспышка. Когда ослепшие глаза снова начали видеть, все узрели нечто невообразимое: девушка лежала в прозрачном кристалле. Мечи, ножи, стальные тросы – ее было не достать. Ханджи, быстро все организовав, приказала отправить девчонку в подвал – там разберутся. К ним шли разъяренные новобранцы из полиции. Самый долговязый что-то яростно кричал и доказывал, но слушать его Леви не мог. Затаив дыхание, он бессмысленно и тупо пялился на того, что стоял рядом: высокий парень. Рыжий. Кудрявый. Больше всего на свете Леви хотел ошибаться: ему довольно встреч из прошлого. По-видимому, ощутив на себе пристальный взгляд, молодой человек обернулся – это был Закк. ** Он не понял, почему не подошел сразу. Казалось, что и Закк узнал Леви: удивленно вскинув брови, он что-то проговорил. Что – капитан не расслышал, стоя слишком далеко. Но сил подойти не нашел. Вдруг стало склизко и страшно: что он скажет? «Привет, ты спас меня 20 лет назад, а я не уберег твою сестру, так что теперь она лежит в глубокой коме». Это? Бред какой. Да и вообще, ему нужно было проследить за тем, чтобы девчонку в ее самодельном гробу доставили по месту назначения. А вот Ханджи ускакала для бесед с пастором Ником, чтоб тот свалился со своей обожаемой стены. Стена, точно. А в стене зияла рожа еще одного колоссального. В общем и целом, новостей было уйма, как Леви и ожидал. И со всем этим нужно было что-то делать, так что встреча отошла на второй план. В суматохе капитан успел даже о ней забыть. Выходит, что последние 100 лет от титанов их оберегали сами титаны. И если Ханджи права, то они в прямом смысле окружили человечество плотным кольцом. Вот и что им теперь делать? Интересно, кто засунул туда титанов? А если титаны сами создали стену с помощью тех способностей, что есть у бронированного, то какого хрена они помогали людям? Что произойдет, если они проснутся? Вопросы копились в голове, раздувая ее подобно копилке. Было как-то не по себе. Раньше все знали, что титаны – просто враги. А теперь, выходит, спасители рода людского… А пастор молчал. Ему пригрозили полетом со стены, но он молчал. Его увещевали, просили, умоляли. Он молчал. Люди не должны знать ту страшную правду, что таит Культ стен от них. Иначе в панике они потеряют голову и погубят сами себя собственным страхом. Ханджи не понимала всего этого. И все же невольно начинала уважать культиста – что-то глобальное должен был он таить, чтобы не бояться смерти. Более того, Ник был будто готов к ней. Но что такое нужно скрывать от всего мира? Почему тайна важнее спасения человечества? Этого Ханджи понять никак не могла. Впрочем, как и Леви. И Моблит. Последний вообще без умолку бубнил, но делал это не особо заметно. О привычке возмущаться себе под нос знала только Ханджи – и то, заметила случайно. ** Собравшись наконец вместе, Леви и Ханджи слегка выдохнули. Им предстоит уговорить этого ненормального, но, по крайней мере сумасшествие сегодняшнего дня наконец окончено. Новость грянула громом: -Стена Роза прорвана!