Бинго

— Маш, привет, — Олег заглянул в знакомый кабинет. Девушка удивлённо обернулась и, улыбнувшись, сказала. — Привет, заходи. Мужчина выглядел хмуро, но на первый взгляд Маша даже не предала этому значения. Он так долго избегал её после того непростого утра, что девушка была просто счастлива видеть его, пусть даже он пришёл и по делу. Она подошла к Платонову и переплела их пальцы. Тут можно, тут никто не увидит. Олег сжал женскую ручку, и к Маше закралась надежда, что он пришёл помириться. Швецова выжидающе смотрела на него, а Олег, пристально глядя в её глаза, сказал. — Я завтра уезжаю, попрощаться зашёл. — В смысле уезжаешь? — Непонимающе посмотрела она на него. Командировка? Да нет, не похоже на то. Вряд ли кто-то будет так официально прощаться перед простой рабочей поездкой. — В Москву. Маш, все зашло слишком далеко, и оставаться в этом городе я просто не могу. Мария выдернула руку и отошла к столу. Стоя спиной к мужчине, она теребила пальцы, думая, что ей отвечать, что ей делать. Сердце судорожно колотилось. Хотелось вцепиться в Платонова и никуда не отпускать. Что он ещё удумал?! Какая Москва?! — Выслушай меня, пожалуйста, — попросил он, и Маша снова развернулась к нему лицом, надевая на лицо маску безразличия. Хочешь сказать что-нибудь банальное с сайта «как расстаться с девушкой за 5 минут без лишних стараний»? Вперёд. Она тебя слушает. — Я не хочу больше, чтобы ты металась меж двух огней, — мужчина сдавленно произносил каждое слово. Ему было непросто говорить все это. Маша хоть и пыталась сделать безразличный вид, но все это было напрасно, глаза выдавали её с потрохами. — Я вижу, что ты сама страдаешь от того, что не можешь принять решение. Поэтому его принимаю я. — Ты не решение принимаешь, ты сбегаешь, — горько усмехнулась Мария. — Пусть так, — кивнул Олег. — Но зато теперь ты будешь спокойно жить с Леонидом Николаевичем и не поддаваться никаким искушениям со стороны. Я же тебе никогда не был нужен, Маш. — Замолчи! Не смей такое говорить, — сдерживая слезы выпалила Швецова. — Ты прекрасно знаешь, что я… — Маш, не надо. Я завёл этот разговор, значит мне и говорить. Я понял, что если не уеду, то будет только хуже. Мы будем привыкать к этим реалиям все сильнее и сильнее, а потом просто не сможем остановиться. Мы уже не смогли, Маш. — Не уезжай, — тихо сказала Мария. — Давай… давай все обсудим, я готова, правда. Ты хочешь, чтобы я развелась? Хоро… — Маш, — грубо прервал он девушку. — Ты сначала лучше попытайся понять, чего хочешь ты. Потому что как мне кажется, ты окончательно и бесповоротно запуталась. Мне не нужны одолжения, правда. Не так я себе представлял переезд сюда, да. Но уже вот что случилось, то случилось. — Жалеешь? — Маша холодно посмотрела на мужчину, теребя подол платья. Нервы сдавали. — Что разрушил вашу семью — да, что был с тобой все эти дни — никогда. — Олег убрал руки в карманы, чтобы не притянуть по привычке к себе в объятия Машу. Он всегда так делал, когда замечал, что она разволновалась. Теперь нельзя, все. — Её разрушил не ты, — покачала головой девушка. — Я бы никогда не легла в постель с другим, если бы любила. — Вот как? — Ухмыльнулся Платонов. — Но, тем не менее, ты каждый вечер, уходя от меня, ложилась в кровать со своим мужем, не так ли, Маш? Ты сама себе противоречишь. Сначала говоришь, что любишь, а потом говоришь, что не легла бы… — Да как ты не понимаешь! — Всплеснула руками Маша, а в её глазах снова блеснули слёзы. — Я не могла поступить иначе, просто не могла. Он… столько для меня сделал по жизни, а я отплатила ему чем? Нелюбовью, изменами, враньём. — Маша, не оправдывайся, правда. Я не хочу, чтобы ты это делала, не хочу, чтобы чувствовала себя виноватой. Передо мной точно. — Олег, останься, — в который раз попросила Маша. — Останься и я тебе обещаю, что все будет по-другому. — Верно, Маш. Все будет по-другому. Я вернусь в Москву и постараюсь забыть тебя, твои чудесные глаза, улыбку, то, как мило ты спишь, закинув на меня ногу. Я забуду все ночи, что мы провели вместе. Забуду, как сладко ты стонала и просила никогда тебя не отпускать. Просила не отпускать, хотя сама даже не держала… — Я не смогу забыть, — Мария медленно покачала головой, а по щеке покатилась крупная слезинка. — Нам ведь было хорошо вместе? — Мне было хорошо с тобой, — Олег заглянул в её мокрые глаза и сердце сжалось. Что он наделал? Что они наделали?! Наломали дров так, что теперь серьёзно страдают от разлетевшихся щепок. — А тебе, наверное, было хорошо со мной. Но никаких нас не было, Маш. Была ты со своим мужем и я где-то по левую сторону от тебя. — Уходи, — твёрдо произнесла Швецова. — Если ты меня не любишь, то я ничего уже не… — Марья Сергеевна? — Вдруг вспомнил Олег давно забытое обращение. А то всё Маш, да Маш. — Можно я вас поцелую? Маша сложила руки за спиной. Отказать и тем самым наконец поставить точку во всем этом мракобесии, которое она творила эти полгода? Согласиться и хотя бы напоследок насладиться прикосновениями любимых губ. Тормозить было поздно, причём давно. Сила притяжения затянула их в водоворот, из которого уже было не выбраться. Мария чуть тише обычного попросила. — Поцелуйте меня, пожалуйста. Он осторожно и очень вежливо коснулся губ Швецовой. В голове сразу всплыли картинки с их первого поцелуя, когда все это казалось просто игрой. Игра затянулась, а способа завершить все не находилось, пока в один день не позвонили из Москвы и не предложили работу. Олег посчитал, что это знак. Пора было оставить девушку в покое и уехать далеко-далеко, чтобы не рвать сердце ни ей, ни себе. Ей в особенности. Швецова обняла его руками за шею, не желая, чтобы этот момент заканчивался. Плевать, что в лёгких не осталось воздуха, плевать, что они в кабинете, плевать, что он уезжает. Сейчас он целует её так, будто это последняя минута их жизни. Платонов поглаживал спину девушки сквозь ткань платья, боясь прижаться крепче. Одно неловкое движение, и мужчина просто не сможет уехать. Просто не справится с собой. Однако, Маша была отчаяннее. Она вцепилась в Олега так, что было даже удивительно, откуда в хрупкой девушке столько сил. Мужчина, наплевав на все, углубил поцелуй. Завтра он уже будет далеко, так пусть хотя бы о прощании не остаётся никаких сожалений. Дверь неожиданно распахнулась, прерывая их тет-а-тет. — Бинго, — грустно усмехнулся Кораблёв, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Одно дело подозревать что-то, не находить объяснений в изменившемся поведении жены, но увидеть её целующуюся с другим… Больно. Предательство — это очень больно. — Уверены, что место и время правильное выбрали? Мария отскочила от мужчины, с которым ещё несколько секунд назад теряла голову. Сердце бешено стучало о грудную клетку, было страшно. Страшно стыдно за то, что она предала человека, который был так предан ей столько лет во всех смыслах. — Что скажешь? — Спросил её Кораблёв, но тут же продолжил, не дав ей даже открыть рот. — Хотя, что тут скажешь… Можно только выругаться. — Лёнь, ты… — Со слезами в голосе начала Швецова. — Что? — Подхватил он. — Не правильно все понял? Маша отошла к окну, пряча лицо в руках. Самая ужасная ситуация, которая только могла случиться случилась только что. Олег был прав, предупреждая, что однажды придётся очень больно упасть с того седьмого неба, на которое она забралась за время своей интрижки с ним. — Маша, — позвал Леонид, качая головой. — А я ведь знал, что ты меня никогда не любила. Знал, и все равно верил. Почему? Швецова даже не пошевельнулась. Как смотреть теперь в глаза человеку, чьё сердце ты буквально растоптала на глаза у другого? Вопрос хороший, да и ситуация решаемая. А вот если таких глаз уже целых две пары, то проще выйти в окно кабинета прямиком с четвёртого этажа. — Извини, — сдавлено произнесла она ничего не значащую фразу. Что вообще можно исправить этим извини, что?! С таким же успехом можно к огнестрельным ранениям подорожник прикладывать. — Я чего зашёл-то, собственно, — хмыкнул Лёня, глядя на своего подчинённого. — Маша, Ковин тебя хочет видеть, зайди к нему сейчас. Маша, обрадовавшись этому как никогда прежде, подхватила со стола папки и бросилась наутёк из кабинета. По пути она бросила виноватый взгляд на Олега, но тот лишь сочувственно посмотрел ей вслед. Платонов предвкушал не самый приятный разговор с начальством. Хотя, на что ещё он рассчитывал, вступая в связь с его женой? Назвался груздем — полезай в кузов! — Леонид Николаевич, — твёрдо произнёс он. — Рапорт у вас на столе. — Ты что, Платонов? — Удивился Леонид. — Я не настолько неуверенный в себе человек, чтобы увольнять нормального опера только из-за того, что он полгода водил меня за нос. — Это здесь не при чём, — пропустив все сказанное мимо ушей сказал Олег и, посмотрев вниз, добавил. — Вы извините… — Да ладно, Платонов, давай без соплей. Сам виноват… — Сказал Кораблёв, убирая руки в карманы. Не хватало ещё ему тут с подчиненными обсуждать личную жизнь свою. — Вы просто у меня на ноге стоите, — хмыкнул мужчина и, поколебавшись, добавил. — Можно ещё кое-что вам сказать? — Ну валяй, — маханул рукой Кораблёв. — Перестаньте с ней во всем соглашаться и начните, наконец, завоёвывать. — Что?! — Разозлился Леонид. — Ты мне здесь ещё советы раздавать будешь, майор?! — Я просто хочу, чтобы она была счастлива… Бросил Олег и, развернувшись, вышел из кабинета. На этом его Петербургская жизнь заканчивалась и нужно было учиться жить по-новому. Без полюбившегося отдела, без мест преступлений в запутанных дворах-колодцах, без Маши… Впереди ждало немало всего интересного, сложного, запутанного, но Платонов, мча по трассе Санкт-Петербург — Москва в мыслях крутил исключительно моменты с Марией, которыми были пропитаны эти невероятные во всех смыслах полгода.