Клыкастое солнце

Когда в дом к Урокодаки прибежал человек из деревни с криками о том, что у них его внучка в лечебницу слегла, он рванул на недоступной нормальному человеку скорости. Потому что единственной, кто называла себя его внучкой, была отправившаяся на последний отбор Незуко Камадо. Старик рванул так, что пыль дорожная заклубилась, потому что если на то пошло… он уже начал думать о том, что потерял на отборе очередного ученика. Всё время терял. Да, за десяток с лишним лет она была второй из тех, кто просто пережил этот злосчастный отбор. И когда его ввели в ветхое строение, где на койке с компрессом на лбу лежала мечущаяся в лихорадке Незуко, бывший хашира был готов разреветься. Да, уставшая, замученная, мечущаяся в лихорадке с раненой ногой и обезвоживанием. Но живая! Живая, чтоб её! Уже на следующий день, когда Незуко очнулась в хижине наставника, оказалось, что после отбора их просто отпустили по домам, и ей пришлось добираться с комплектом ран по всему телу и треснутыми ребрами. Чудо, что до окраины деревни доползла, а там в бреду сказала про Урокодаки, который её дедушка. От подобного старик разревелся бы по новой, не окажись уже с полной маской слёз. А еще Незуко здорово удивилась, проснувшись в комнате с завешенными черной тканью окнами и с маленьким теплым тельцем под боком. Братишка, похоже, чувствовал себя в форме ребенка более чем комфортно и дорвавшись до вернувшейся с отбора сестренки, отлипать не собирался ни в коем разе. А на следующие сутки к дому Урокодаки прибыл портной с новой формой для Незуко. Этот тип в странной очень закрытой черно-белой форме гордо предоставил девочке своё творение, явно ожидая бурную похвалу. — Эм… — девушка озадаченно уставилась на куцое убожество, которое теоретически должно было её защищать. — А что это? Форма? — всё же спросила она, надеясь, что портной что-то напутал. Ну в самом деле, даже девушки из квартала красных фонарей, по ее мнению, одевались поскромнее! — Конечно, все истребительницы такую носят! — уверенно заявил какуши, и Незуко, прислонив костюмчик к себе, поняла — первый же пропущенный им пустяковый выпад любого демона загонит её в гроб. Вырез на груди открывал тело от ключиц до пупка, оставляя маловато пространства для фантазии. Так же мало, как и сборчатая юбочка, что прикрывала в лучшем случае ягодицы. Девочка провела рукой по бедру и погрустнела. Какой смысл носить одежду из особенно прочной ткани, если ноги — второе оружие мечника — будут абсолютно открыты всем атакам? — Простите, а я могу заказать более… нормальную форму? — всё еще чувствуя себя неловко вопросила девочка. — Да что ты, отличная форма! Сама хашира любви носит такую! — поспешил переубедить ее портной, и Незуко насупилась, готовясь привести все выводы о абсурдности такой формы и такого сравнения. И как раз в этот момент из хижины вышел дражайший наставник. — Что-то не так, форму уже доставили? — осведомился он и уставился на свою ученицу с ее новой формой в руках. — Урокодаки-са-ан! Вы только посмотрите, во что меня хотят одеть! — жалобно произнесла Незуко. О том, как отреагировал наставник, удалось понять лишь по его голосу. — Незуко… Зайди в дом, посмотри как там Танджиро, — проговорил он, и девочка, неуверенно оглянувшись на портного, вручила ему форму и удалилась, решив, что дедуля как-то разберется. О том, что было дальше, Незуко так и не узнала, но снаружи доносились странные звуки. А после горе-портной удалился вместе со своим творением. И что-то ей подсказывало, что лучше у наставника ничего о нем не спрашивать. На следующий день совершенно другой какуши доставил для Незуко совершенно стандартную мужскую форму, подогнанную по меркам, и оставалось ждать лишь кузнеца с её клинком ничирин. Всё это время девочка посвятила тренировкам своей концентрации и сбору окрестных трав. Следовало восстановить свой запас лекарственных трав, благо глицинии на яды она вокруг горы последнего отбора нарвала довольно много. От неё так сильно разило глицинией, что демоны не приближались к её обморочному тельцу даже на выстрел. Концом тренировок и отдыха стал приезд кузнеца с её клинком. Она бросилась встречать этого человека сразу в своей новой форме и в подаренном Урокодаки синем хаори. Да, хотелось оставить любимую цветочную юкату, но сейчас в этом попросту не было смысла. В мире, что населяют демоны, нет смысла быть цветочной девочкой. В таком мире нужно быть волной. Жесткой и неумолимой. При первом же взгляде на пришедшего к ним кузнеца, Незуко искренне оторопела, когда вместо лица увидела под широченной шляпой несколько дурацкую на вид маску… Когда пришло время пробудить клинок, на крыльцо к ним вышел Урокодаки. Он даже смог услышать обрывок слов кузнеца, который назвался как Хаганедзука. — Твои глаза темно-красные, жаль, в остальном ты совершенно обычная. Я давно мечтаю найти огненно-красного ребенка, который окрасит мой клинок в алый! — разочарованно проговорил он, и в этот момент Незуко, надув губы, приняла концентрироваться на дыхании… чтобы в следующий момент лезвие катаны подернулось рябью, окрашиваясь в темно-оранжевый цвет. На мгновение стало тихо. Незуко непонимающе перевела взгляд с оружейника на учителя. — Что-то не так? — Да нет, просто… — начал было Урокодаки, но отмерший наконец-то кузнец с радостным воплем подорвался на ноги. — Да! Я знал, что однажды мой клинок станет красным! — возопил он, хватая в охапку девочку, и подорвался на ноги, от всей души подбрасывая её в воздух. — Но это странно, ведь Незуко использует дыхание воды, — нахмурился Урокодаки. — Для адептов нашего дыхания нормально окрасить клинок в голубой или синий. И красный… это любопытно! — продолжил наставник. Но от дальнейшего отвлекло карканье ворона Незуко и его слова: — В некой деревне пропадают девушки. Пришло время для первой миссии. Но перед выходом Урокодаки, помогая Незуко устроить её полусонного брата в укрепленном пластинами ящике, наконец тяжело вздохнув, заговорил: — Незуко, ты ведь уже знаешь, что у твоего брата некоторое расстройство ощущения времени? Поначалу я думал, что он чувствует себя как маленький ребенок и считал, что следует попробовать направить его гнев против остальных демонов. Но уже год назад я убедился — он знает дыхание. И в моменты, когда забывается, может говорить странные вещи. Многие — бессвязны и непонятны. Но некоторые… имена, имена людей, с которыми он говорил и пытался с ними общаться так, словно знал их всех… как тринадцатилетний мальчик из дремучего захолустья может знать практически полный состав хашира на нынешнее время? — Я знаю, уже рассказывала о снах. К тому же, одно из имен, которое братик шептал сквозь сон — Зеницу. Он как-то рассказывал мне во сне про человека с таким именем. Так, будто очень долго с ним знаком. И я встретила его на отборе впервые в жизни. И он тоже меня раньше никогда не видел, — утвердительно кивнула Незуко, и бывший хашира согласно кивнул. — Пророческий дар, — утвердительно произнес Урокодаки, хлопая ладонью по ящику, в который как раз залез уменьшившийся Танджиро. Довольно странная способность для магии крови демона. Незуко уже знала, что магия крови — это индивидуальные способности демонов, зачастую они пробуждаются после съедения определенного количества людей. Но её брат никого вообще не ел. Даже крови не пробовал. Увидев ее реакцию, наставник кивнул: — Верно. Магия крови. Похоже твой брат получает силу чисто из сна. Демоны от голода впадают в безумие. Но твой брат и так находится не в своём уме. Не обижайся. Это, наверное, помогает ему оставаться настолько особенным, — наставник поскреб седой затылок. — В любом случае, восприятие мира твоего брата изменено из-за его пророческого дара, но он узнает тебя как сестру и даже назвал меня учителем… это значит, что он как демон сможет помогать в бою и это серьезно — ведь многие сильные демоны сейчас будут тебе явно не по силам… — девочка напряженно кивнула, а наставник продолжил: — Я послал письмо в главный штаб, о твоём брате уже знают. Его дар нужно будет исследовать подробнее, когда Танджиро придет в себя больше, чем сейчас. Но пока… удачи вам! Незуко лишь кивнула, закрепляя сбоку на своей голове всё ту же треснутую лисью маску.

***

До указанной вороном деревни Недзуко добралась почти к вечеру. И местная атмосфера опустилась на плечи душным покровом. Повсюду ходили и шушукались на тему пропавших девушек люди. На девочку в синем хаори поверх странной черной одежды косились многие. А в глаза бросился тот, кому на чужачку было плевать. Парень с замученным помертвевшим взглядом вызывал жалость многих односельчан, и Незуко еще до того, как заговорила с ним, знала, что он жених последней пропавшей девушки. Люди не стеснялись говорить на улице о чужом горе достаточно громко, чтобы проходившая мимо девочка наслушалась чужих искренних и не очень сочувственных речей. — Ам… простите, можно задать вам пару вопросов? — немного неловко спросила она, вклиниваясь в чужие, явно упаднические мысли. От этого убитого, лишённого блеска взгляда её аж на дрожь пробило. Будучи с собой честной, она не хотела вмешивать в свою работу этого человека. Это слишком жестоко. Но девушки в деревне пропадали каждую ночь. И этот парень, Казума-сан, был единственным практически очевидцем такой пропажи. — Вопросов? Каких? — бесцветный и скорбный голос чуть было не заставил Незуко передумать. Потому что она слишком хорошо понимала боль и точку в этих глазах. Если бы погиб и Танджиро, она бы тоже ходила по улицам такой бесцельной и неприкаянный тенью. Если вообще бы не повесилась, что не факт. — Я расследую исчезновение здесь девушек, — решительно заявила она, понимая что ей, четырнадцатилетней соплячке, никто не поверит. Но продолжила: — Казуми-сан, я прошу, расскажите мне все, что видели. Пожалуйста, это очень важно. Удивительно, но потерпевший, несмотря на недоверие и явное желание послать странную девочку подальше, молча провел ее за один дом, указывая прямо на землю. — Здесь, это случилось здесь. Я не могу сказать, вы мне не поверите… — проговорил он, явно не зная, зачем доверился незнакомой девчонке. — Пожалуйста, продолжайте, я поверю каждому вашему слову! — уверенно заявила Незуко, словно подражая манере речи брата. Так ей было сейчас элементарно легче. Пожалуй, только сейчас до нее дошло, что за время бытности охотницей на демонов, она будет видеть таких людей, как этот Казума. Очень много людей с такими взглядами, которые потеряли самое дорогое по вине демонов. И ей нужно будет как-то это выдерживать. И продолжить выдерживать раз за разом. — Она растворилась в воздухе прямо на этом месте, — наконец подал голос потерпевший, и Незуко внимательно осмотрела ничем не примечательный участок земли. Зато Танджиро, сидящий в коробке, заворочался. Явно ощутил следы другого демона. Но выпустить брата из коробки прямо на глазах у Казума? Перед этим нужно бы куда-то его услать, но он явно никуда уходить не спешил, внимательно наблюдая за странной девочкой. А потому Незуко внимательно осмотрелась по сторонам, прислушиваясь к своему чутью. Но оно, к сожалению, пока было ненадёжно и трезвонило с того момента, как юная охотница только оказалась в пределах этой деревни. И тут в коробке тревожно заскреблись, и Незуко поспешно отперла крышку, позволяя Танджиро выскочить наружу прямо в ворохе его привычной клетчатой одежды. Но не успел ошарашенный очевидец сего действа даже что-то пикнуть, как демоненок резко рванул в неизвестном направлении, на ходу возвращая себе облик тринадцатилетнего подростка. Смешно, сейчас он был младше Незуко. Потому что совершенно не повзрослел. Он легко запрыгнул на крышу ближайшего дома, и Незуко не стала медлить, последовав за ним, оставив внизу ошалело разинувшего рот Казуму, который только сейчас понял, что сказки о демонах и тех, кто за ними охотится, оказались далеко не сказками. Где-то рядом раздался крик, они почти успели, влетая в чей-то дом. Танджиро нахмурился, принюхиваясь. И резко рванул в сторону, чиркая когтями по земле, его пальцы словно погрузились в никуда, но это не помогло, и тогда Незуко поймала его взгляд на своем клинке, решительно упирая его в указанном месте. Взвихрилась тьма и прошла рябь по пространству, открывая находящуюся без сознания бледную девушку. Раздался леденящий душу скрежет, и Незуко поспешно схватила ее, отпрыгивая в сторону, чтобы наткнуться взглядом на только подоспевшего сюда Казуму. Танджиро, и сам ушедший от хватки демона, негромко зарычал. Тот же свирепо оглядел демоненка, а после его взгляд остановился на Незуко, которая как раз передала жертву неудавшегося похищения Казуме. — Ты красивая! Только начала цвести, люблю таких, не то что эта — уже шестнадцать, вот-вот стухнет и станет никому не нужна, — премерзко улыбнулся демон, скрываясь в тенях. Танджиро бросился к сестре, внимательно заглядывая ей в лицо, и с красноречивым видом хлопнул по плечам, проверяя ее на целостность. И только после этого бросился дальше по какому-то неведомому ему следу, вырываясь вперёд. А в следующий миг вылезшая из-под земли когтистая лапа сжалась на лодыжке Незуко, норовя утащить ее вниз, благо вбитые накрепко техники не забылись и блеснул багряный клинок, рассекая наглую конечность. Раздался трескучий рык, и Незуко поспешно взмахнула катаной, заставляя отшатнуться сразу троих одинаковых демонов, схватившихся ее за штаны и полы хаори. В этот короткий момент девушка была как никогда рада, что смогла откосить от требования таскать ту постыдную форму. Ведь будь на ней короткая юбка — когтистые лапы сжались бы на голых лодыжках, а не на крепкой ткани. Особенно учитывая, что даже взмах лезвием клинка ничирин не заставил демона отстать от нее. Отнюдь, он лишь зашипел, со всех сторон уворачиваясь с дивной шустростью. Рыкнул Танджиро. Его бросок получился на удивление четким, чтобы его не менее когтистая пятерня сжалась на шее одного из воплощений демона. Незуко на миг показалось, что брат двигался в какой-то ката, только неизвестной ей. И рука его словно бы изогнулась так, будто она была напрочь лишена суставов. Нет, демоны наверняка могут и не такое, но что-то подсказывало, что здесь истина в другом. Но юной охотнице сейчас было совершенно не до этой истины. — Вот ублюдок! Ты же демон! Как ты можешь таскаться с этой девчонкой? — проскрежетал демон, но Танджиро лишь неразборчиво рыкнул, усиливая хватку и как-то очень правильно сместился, так, чтоб уклониться от лап копий и при этом не отпустить похитителя. И Незуко поняла. Блеснул росчерк алого лезвия, готовясь врезаться в шею демона, когда с криком бросившийся к ней Казума схватил ее за край хаори, дёргая на себя. Лезвие клинка лишь царапнуло лицо демона. Девочка даже не успела спросить, что происходит, как парень дрожа от страха и злобы, закричал: — Верни мне Сатоко, монстр! Верни девушку, которую украл прошлой ночью! — но его истошный крик лишь вызвал у демона презрительную улыбку. А после монстр лёгким, уверенным движением распахнул полы своего плаща, открывая обзор на аккуратно закреплённые в несколько рядов женские заколки. Маленькие и большие, добротные заколки с камешками и простые ленты. — Я храню заколки всех девушек, которых съедаю, — довольный произведенным впечатлением заявил демон. — И если заколка той девушки здесь есть… — продолжить фразу демон не смог — его голову разнесло на куски ударом когтистой лапы. Танджиро не стал позволять ему и дальше болтать. Но демон не умер. Его тело погрузилось в стену, как раньше, а в следующий момент Незуко резко рвануло вниз. Находившийся рядом Казума в страхе шарахнулся. Девочка в страхе рванулась, чувствуя, как ее затягивает вниз, увидела руку Танджиро, протянутую к ней. Увидела высунувшуюся рядом с гражданскими одну из копий демона. И приняла единственное верное для себя решение. — Защити их, братик! — а в следующий момент всё утонуло во тьме. Всё тело прошила боль, а грудь словно сдавило, лишая шанса применить технику дыхания. Но тьма оказалась не непроглядна. Вокруг вились ленты цветастой ткани, что явно раньше была женской одеждой. Именно здесь демон пожирал своих жертв. На шее Незуко сжались когтистые пальцы. — Ты ещё такая свеженькая, цветущая… я обычно таких не ем. Но для тебя, мечница, сделаю исключение! — на шею Незуко закапала слюна. Девочка содрогнулась, быстро сбрасывая оцепенение, и резко двинула назад зажатым в руке клинком. Но демон лишь шикнул от боли и крепче стиснул ее шею. — Не рыпайся! А не то оторву твою хорошенькую головушку. Мёртвая ты не будешь такой вкусной! — заскрежетал клыками демон, пока Незуко, делая вид, что трясется от страха, спешно откупорилала склянку с ядом. И в момент, когда демон дёрнул ее ворот, обнажая шею, и даже высунул язык, она резко рванулась, вбивая ему в пасть ладонь с вылившиеся в нее соком из глицинии. Монстр в шоке содрогнулся. Он был слишком поглощён своим превосходством, чтобы среагировать на запах ненавистного растения. — Ах ты ж маленькая сучка… — демон захрипел, хватаясь за горло и разрывая его когтями. На этот раз Незуко не стала ждать, пока он умрет от яда. Блеснул тусклый росчерк от клинка. Уже располосованную когтями демона шею оказалось совсем не трудно рассечь. Первым, что ощутила Незуко, падая коленями на твердую землю, был вовсе не свежий воздух, а объятия Танджиро, который сгреб ее в охапку и прижал к груди от всей души. Кем бы Танджиро ни стал, а он по-прежнему заботился о младшей сестричке… — Вот же, я совсем забыла допросить того демона о нашем враге! — охнула Незуко и поспешно поймала стремительно уменьшившегося и уснувшего Танджиро. Взгляд упал на Казуму, который сейчас стоял на коленях и дёргал себя за волосы, повторял имя своей пропавшей девушки. Незуко зло сжала кулаки. Этот парень в своей скорби едва не стал причиной её смерти! — Ты цел? — всё же подала она голос, разглядывая свёрток с заколками съеденных демоном девушек. — Да как я могу быть в порядке, если моей Сатоко больше нет?! — Я спросила, цел ли ты, — холодно отбрила его истерику Незуко… — Ты не в порядке и это очевидно. Когда человек теряет того, кто был ему дорог — он не в порядке, и такое спрашивать глупо и жестоко. Но ты цел, здоров и можешь жить дальше, — голос девочки дрогнул, но она решительно задавила слёзы на корню. — Ты можешь продолжить жить дальше! — Да что такая девчонка может знать о жизни?! Ты сама ещё совсем ребёнок! — рявкнул парень и осекся. В глазах стоящей перед ним девочки стояли слёзы. Она не улыбалась. И не смотрела тем ледяным взглядом. От ее взгляда хотелось спрятаться. Это было словно солнце, высвечивающее все недостатки. — Вам может казаться, что жизнь кончена, понимаю. Хочется выть и биться, словно выброшенная на берег рыба. Но пока ты жив, ещё не всё потеряно. Когда девочка, убившая демона ушла прочь, Казума просто посмотрел на свою руку. Они скрепили прощание рукопожатием. И это стало последней каплей. Юная совсем девчонка, молоденькая и худенькая, с большими лучистыми глазами. И её крепкие мозолистые руки. Таких рук не должно быть у такой малолетки. И у девушки таких рук быть не должно точно. Незуко же уверенно двинулась вперёд за вороном, придерживая лямки своего ящика. Никто, кроме нее, уже не слышит, как ворон, парящий над ней, оповещает о том, что ходят слухи, что в Асакусе замечен демон.