Это так ужасно!

— «Это так ужасно»?! Серьезно??? Это было всё, что он сказал?! — Да, Дик, прикинь? — Блин, пап, не заставляй меня в тебе разочаровываться! —  Это был бы неслабый удар по моему эго, но мы с ним уж как-нибудь справимся. Главное, чтобы в тебе не пришлось разочароваться твоему любимому омеге. Делай выводы, пацан! — Какие? Не трахаться в переулке?! Дверь резко распахнулась, и разъяренный Питер вырос на пороге, злобно окидывая взглядом присутствующих. Две пары совершенно одинаковых шоколадных глаз с любопытством уставились на него. Но если в первые глаза он в ответ воззрился просто в бешенстве, то как теперь смотреть в другие, просто не представлял. — Энтони Эдвард Старк, — его голос, так и оставшийся по-юношески высоким, взвился до заоблачных высот, — когда я говорил, что Дик уже взрослый и тебе надо аккуратно поговорить с ним о сексе, я не имел в виду вот это! Он возмущенно изобразил руками нечто неосязаемое. — Питти, милый, — вальяжно усмехнулся развалившийся в кресле Тони, которого вся эта ситуация, похоже, лишь веселила, — наш сын точно вырос настолько, чтобы не повторять моих ошибок. Вот ты бы хотел, чтобы после первого секса омега всей его жизни сказал ему: «Это так ужасно!»? Я бы точно не хотел. До сих пор помню свой шок и ступор после этой твоей эпичной фразы! Конечно, Тони хотел смутить Питера и заставить почувствовать вину. Питер знал это отлично, но все равно никак не мог противостоять этой незамысловатой манипуляции. Столько лет прошло с той безумной ночи… Дику — результату той самой ночи, кстати! — уже пятнадцать, а Питер все еще винит себя за те слова. Ну кто ж виноват, что тогда всё действительно казалось таким сложным и неразрешимым?! — Блин, офигеть! — вновь влез в разговор Дик, возбужденно сверкая глазами. — Папочка, поверить не могу, какая ты, оказывается, был жаркая штучка! — Это что за словечки! — сердито нахмурился Тони. — Потрудитесь следить за языком, Ричард Энтони Старк! — Да ладно, пап! Ты бы не офигел, узнав, что твой папуля увел жениха у своего брата. Блин, пап, — он смешно распахнул глаза, словно только что осознав услышанное, — ты реально жил с дядей Стивом?! У меня мозг взорвётся сейчас… Ты и дядя Стив?! Как это вообще? — Да хрен знает, — беззаботно пожал плечами Тони. — Это, видимо, был затейливый план судьбы, чтобы привести меня к Питеру. Иди сюда, милый! Он потянулся к мужу и, прекрасно зная, что тот уже не злится, лишь дуется для виду, притянул к себе и усадил на колени. Питер пытался сопротивляться, по-прежнему считая, что при детях такие вольности — это чересчур. Но Тони был твердо уверен, что никакие проявления любви между родителями детям повредить не могут. — А как же дядя Стив? — нетерпеливо продолжал допрос Ричард. — Как он узнал? И как простил вас? А как они с дядей Баки объяснились и поженились? Блин да это просто мыльная опера какая-то!!! Питер только закатил глаза. Ну всё, это надолго. В любознательности их первенец выдавал своему отцу-альфе сто очков вперед. Теперь не отстанет, пока не вызнает всю подноготную. Ну ничего, Тони это заварил, пусть он и расхлёбывает. Пусть рассказывает, как на следующий же день Тони поволок его, упирающегося и рыдающего, каяться перед Стивом. Как тот не общался с ними несколько месяцев, и это были одновременно самые ужасные и самые прекрасные месяцы в жизни Питера, сразу же переехавшего к Тони в Сан-Франциско. Как Наташа все это время держала с ними связь и воодушевленно сообщала, что Стив все больше и больше времени проводит с Баки и выглядит с каждым днем все лучше и счастливее. Как после долгого молчания Стив сам позвонил и сухо бросил: «Мы с Баки женимся. Можете приехать, если хотите». Как Питер потом долго рыдал на груди брата, винился во всех смертных грехах, и как Стив тоже уронил слезу, хоть и всегда яростно отрицал это позже. Вот пусть всё это рассказывает Тони, который не умеет держать язык за зубами. А Питер подождет, пока подрастут Говард и Мария. Им, омегам, тоже найдется, о чем пошептаться. Питер нетерпеливо поерзал на коленях Тони и в мстительном предвкушении обольстительно улыбнулся.