Аромантику (не) нужен мальчик с сексуализацией

      «Меня это не касается» — повторял я себе как мантру, но чёрта с два. Это коснулась меня ровно в тот момент, как я, напялив на себя непонятно откуда взявшиеся нитриловые перчатки в подсобке, вытащил из студента, на минуточку даже не с моего потока, секс игрушку. Прямо, мать его, из задницы! Апогеем всего было то, что мальчишка кончил. Всё это, конечно же было в высшей мере странно, но странности случаются и с ними нужно уметь жить. В тот день я просто выкинул перчатки в урну и сказав Чонгуку, что он может остаться в подсобке до окончания семинара, просто вышел за дверь. Как только семинар был окончен, я вышел из кабинета вслед за своими студентами, и к тому моменту уже даже думать забыл о странном студенте, но через неделю мне пришлось о нём вспомнить. — Знаешь, раньше я постоянно ловил тебя на том, что ты смотришь на парочку фриков, а теперь понимаю, что один из них взгляда с тебя не сводит, — задумчиво тянет Хосок, при этом не вытаскивая трубочки изо рта и буквально насилуя её своими зубами.       Я смотрю на это со смесью лёгкого отвращения, но при этом принятия. Этого чудилу я знаю большую часть своей жизни, так что привык ко всем его странностям и научился с ними жить. — О чём ты? — книга в моих руках интересует меня куда больше, чем болтовня Хосока, но он ведь не отстанет. — Не о чём, а о ком, — друг берёт меня за подбородок и поворачивает голову в ту сторону, где у университетских ворот собралась компания студентов старшекурсников. — Кого конкретно я должен там увидеть? — Тебе очки из кабинета принести? Присмотрись, Чонгук же с тебя взгляда не сводит, а это при том, что стоит в обнимку со своим любимым Чимином.       Ей Богу, порой я забываю, что Хосок преподаватель и вообще-то уважаемый человек в вузе. Вот сдались ему эти студенты, особенно эти двое. Конечно же, я не стал рассказывать другу о том, что произошло неделей ранее между мной и Чонгуком. Потому что, во-первых, я не считал, что тут есть о чём рассказывать. А во-вторых, у мальчишки явно какие-то проблемы и создавать ему новые, я не собрался. В такие моменты как этот, я вспоминаю слова одного из своих студентов выпускников, которого кстати теперь тоже замечаю рядом с этой компашкой, только стоит он чуть поодаль.       Так вот, однажды во время нашей дискуссии на паре, студент Мин Юнги сказал весьма интересную фразу: «Если бы у меня был выбор, кем переродится в следующей жизни, я бы предпочёл стать камнем. Валуном, если быть точнее. Большим таким, чтобы ни вода, ни животные, ни люди — не смогли потревожить мой покой». Сейчас я как никогда его понимаю. Вот быть уехать куда-то, где никто не будет трогать меня и доставать всевозможными глупостями. — Хосок, я думаю, что ты что-то придумал в своей безумной голове, и сам же в это поверил. — А я думаю, — друг хватает меня за плечо и не даёт зайти в двери университета. — Что ты что-то не договариваешь.       Хосок не отстанет, я это понимал, поэтому решил в очередной раз повестись на поводу у этого сумасшедшего и найдя взглядом Чонгука, внимательно посмотрел на него. Мальчишка и правда, казалось вот уже какое-то время не сводил с меня взгляда, но я был уверен в том, что когда наши взгляды встретятся, он отведёт свой. Должно же в нём было проснуться банальное чувство стыда, когда он в упор смотрит на преподавателя который вытащил вибратор из его задницы и видел, как он кончает. Но не тут то было, Чонгук лишь сильнее сжал локоть Чимина и облизнул губы. Этот жест не прошёл не мимо меня, не мимо его «бойфренда», ну, или кем там они являлись друг другу.       Меня в общем-то совсем не смущает тот факт, что я могу физически привлекать молоденького студента. Я часто ловлю на себе голодные и похотливые взгляды от студентов разных полов. Только кто-то смотрит аккуратно и стыдливо отводит взгляд, вкупе с порозовевшими щеками, а кто-то — Чонгук. Мне было плевать, так как никто из них меня не интересовал, а вот Чимин по всей видимости находил это чем-то интересным. Я видел, как взгляд выпускника заметался между мной и Чонгуком, а потом он что-то прошептал на ухо второму, после чего тот судорожно закивал. Чимин помог ему сесть на заднее сидение какой-то дорогой иномарки, по всей видимости принадлежащей ему, но как только дверь за Чонгуком оказалась закрыта, Чимин подошёл к двум парням из этой компашки, и что бы он им не сказал, те начали скалиться как какие-то гиены и радостно попрыгали в машины.       Не сказать бы, что я действительно понимал, что происходит, да и не сказать бы, что торопился к воротам, но и бездействовать не мог. Как никак, я преподаватель, а на левом плече, а если быть точнее, то просто по левую сторону от меня, был ангел по имени Чон Хосок. — Эй, тебе не кажется, что надо бы их остановить? У этого Чимина и его дружков улыбочки были слишком мерзкие, когда они смотрели на Чонгука.       В принципе я с ним согласен. Единственное чего я не понимал, за что мне это? Помимо меня в этом университете насчитывается ещё полсотни преподавателей. Почему именно я должен спасать проблемную задницу, одного конкретного студента? К тому моменту, когда мы с Хосоком, который старательно подпихивал меня под зад, оказываемся возле ворот, след от иномарки уже успевает остыть. — Если хотели помочь малышу Чонгуки, то надо было бежать быстрее, — скучающе замечает тот самый студент, размышления которого мне понравились. Мин Юнги. — А ты чего их не остановил? Или ты с ними в банде? — грозно напирает на выпускника Хосок, а тот даже глазом на это не ведёт. Так ещё плюсом ко всему, закуривает прямо перед лицом уже конкретно разозлившегося Хосока. — Совсем страх потерял, ты что себе позволяешь при преподавателях?       Только друг делает шаг в сторону совершенно невозмутимого студента, как я тут же преграждаю ему путь рукой. — Ты чего? — растерянно спрашивает он.       Дело в том, что Хосок был… Как бы правильнее выразиться? «Препод милашка»? Да, кажется именно так его называли за спиной студенты, и на самом деле Хосоку это очень даже нравилось, но он почему-то был уверен в том, что по-настоящему студенты могут уважать только серьёзных и строгих преподавателей, вот и пытался периодически строить из себя непонятно кого, тем самым только подтверждая свой статус «милашки». Конечно, несколько раз я пытался объяснить другу, что каждый преподаватель завоёвывает уважение студентов по своему, и что быть «строгим и надменным» — явно не про Чон Хосока. Но разве он меня хоть когда нибудь слушал? — Прежде чем ты начнёшь отчитывать этого студента за курение, хочу чтобы ты обратил внимание на то, что он стоит ЗА воротами учебного заведения, а это означает… — Что по учебному кодексу, Вы ничего не можете мне сделать, преподаватель Чон, — заканчивает за меня студент, за что я награждаю его холодным взглядом, который впрочем никак на него не действует. Иногда я задумываюсь о том, насколько возможно, чтобы в стенах одного университета встретились два аромантика? Впрочем, у меня конечно же не было никаких доказательств того, что Юнги действительно такой же как я. — Спасибо за разъяснение, студент Мин, но впредь я прошу не перебивать меня. — Конечно, как скажите. — Так что ты там говорил про спасение первокурсника Чона? — всё-таки не сдерживает своего любопытства Хосок. — А? Да, ничего. Просто шутка. Поверьте, Чонгук не хочет, чтобы его спасали, и всё, что с ним сделают — будет ему только на радость.       После сказанного, Мин Юнги бросает наполовину докуренную сигарету на землю и тушит её носком кроссовка. — Разве ты не друг Пак Чимина и его шайки? — продолжает напирать Хосок. — Друг? Я с отбросами не вожусь, — говоря о Чимине, в глазах Мина загорается недобрый огонек, и думается мне, что за этим взглядом скрывается что-то не очень хорошее. — Хотя, преподаватель Чон, Вас Чимин должен заинтересовать. — Чем же? — Он любит танцевать. Если не боитесь, что Вам голову откусят, то попробуйте пригласить его пройти прослушивание в команду.       С этими словами Мин разворачивается и входит на территорию университета, но я неожиданно даже для себя самого, хватаю его за локоть. — Мм, что-то ещё, преподаватель Ким? — Чонгук и Чимин. — Да? — В каких отношениях они состоят? — А с каких это пор, отношения студентов начали касаться преподавателей? — Юнги довольно резко вырывает свой локоть из моей руки, но продолжает стоять на месте. — Их отношения не касаются меня до тех пор, пока я не начинаю находить их опасными, для одного из студентов. Так что я вынужден повторить свой вопрос, в каких отношениях состоят Пак Чимин и Чон Чонгук?       Юнги окидывает меня долгим взглядом с ног до головы, и в конце концов останавливает свой взгляд на моих глазах. Если честно, меня впервые за много лет пробирает. Взгляд Юнги подобен рентгену, благодаря которому он прямо сейчас решает, стоит ли мне доверять или нет. Не знаю, к какому выводу пришёл Мин, но в итоге он достаёт из своего рюкзака блокнот, вырывает оттуда листок и что-то быстро там пишет. — Приходите по этому адресу сегодня, часам к одиннадцати, и возможно, вы получите ответ на свой вопрос. — Что будет по этому адресу? — Вечеринка. Сходка байкеров, наркоманов и шлюх. В общем, придёт половина нашего универа, — со смешком говорит Мин. — Издеваешься? Я преподаватель, как я могу явиться на вечеринку к собственным студентам, а самое главное, зачем мне это? — Ну, поверьте, учитывая чем именно Ваши студенты занимаются на этих вечеринках, никому из них даже в голову не взбредёт болтать о том, что на вечеринку пришёл препод, а во-вторых, Вы же сами волнуетесь о Чонгуке. — Кто сказал, что я волнуюсь? — спрашиваю я и скрещиваю руки на груди. — А говорить и не надо. Достаточно того, что Вы первый, кто заметил, что этому ребёнку нужна помощь.       С этими словами Юнги всё-таки разворачивается от меня и направляется к дверям университета, оставляя меня в совершенно ненужных мне раздумьях. — Ну что, что он сказал? — сзади ко мне подскакивает Хосок, и ей Богу, как собачонка начинает прыгать держась за мои плечи, пытаясь подсмотреть, что же такого написано на листке в моей руке. — Ничего серьёзного, — отмахиваюсь я от него и быстро убираю листок в карман джинсов. — Пошли, мы уже оба опаздываем на пары. — Вот всегда ты так, — надувшись говорит друг, но всё-таки плетётся следом за мной, чтобы уже через минуту молчания робко спросить. — А как ты думаешь, Мин Юнги говорил серьёзно о том, что Пак Чимин любит танцы? — Понятия не имею, попробуй спросить у него. — Ага, как будто это так легко…       Хосок говорил что-то ещё, но я его уже не слушал, так как в данный момент меня меньше всего интересовало хочет ли Пак Чимин начать танцевать или нет. Во-первых, было бы логично, если бы он хотел, в конце концов он оканчивает факультет искусств, вот только он выбрал направления вокала и танцы теперь может брать только как дополнительные занятия, которые не пойдут ему в диплом. А во-вторых, мне кажется, что Пак Чимин ещё в самом начале построил себе образ некоего плохого парня, который в итоге загнал его в жёсткие рамки и теперь не даёт выбраться на свободу. Что же, каждый из нас сам выбирает свой путь и должен пройти через собственные ошибки. Я не собираюсь помогать ещё и ему.

***

      На протяжении всего дня у меня из головы не выходила эта идиотская вечеринка, так что в конце концов я решил пойти на поводу у своей совести и узнать, что же такого происходит с мальчишкой первокурсником. Как и прежде, у меня было всего два варианта исхода событий. Первый и самый простой — мальчишка был наркоманом, а Чимин его дилером, причём я так же почти был уверен в том, что именно Чимин и подсадил ребёнка на всякого рода дрянь. Второй вариант одновременно был лучше и хуже. Я думал, что у Чонгука были какие-то проблемы с психикой и вот тут дела обстояли гораздо сложнее. Это могла быть как затяжная депрессия, которая и повлекла за собой наркозависимость, или же что-то более серьёзное, например — глубокие шрамы, которые берут своё основание ещё с детства. В обоих случаях я не особо понимал, что именно должен делать, и должен ли вообще, но то, что произошло в подсобке моего кабинета неделей ранее, навлекало на меня своеобразную ответственность за этого ребёнка. — Я всё ещё не могу поверить в то, что ты идёшь на вечеринку к своим студентам, и вдвойне я не могу поверить в то, что ты попросил меня помочь тебе со сборами на неё, — недоверчиво говорил Джин, пока пытался как-то уложить мои непослушные, короткие волосы.       А вот и второй человек, которого я могу назвать другом, Ким Сокджин собственной персоной. В отличии от Хосока, с которым мы познакомились только во времена практики в университете, с Джином я был знаком как это говорят «с пелёнок». Выросли на одной улице, родители были лучшими друзьями, и у нас с Джином вроде как и выбора то не было, поэтому и мы стали друзьями. И это несмотря на то, что мы с ним были абсолютно разными людьми. Да, с Хосоком мы конечно тоже очень отличались, но по крайней мере мы оба страстно посвящали себя преподаванию и имели множество других общих интересов, так что я со спокойной почти душой, мог закрывать глаза на его гиперактивность.       Джин же был совсем другим, помимо его гиперактивности, он так же был слишком чувствительным, эмоциональным и прилипчивым. Он постоянно ужасался моему стилю одежды и тому, что я месяцами не выбираюсь из дома никуда, кроме работы и продуктивного магазина. Поэтому, чтобы не выслушивать всё это от него практически каждый день по телефону, мне пришлось дать ему ключи от моей квартиры, чтобы он мог лично убеждаться в том, что я жив и не забываю питаться чем-то, кроме моих «затхлых книг» — как он их называл. С тем пор, как я дал Джину ключи от своей квартиры, мне и правда стало жить чуть легче. С одной стороны он перестал постоянно звонить мне и забрасывать смс, а с другой, он можно сказать поселился у меня, и это несмотря на то, что у него вообще-то была своя квартира. Причём в разы больше и дороже моей.       Это начиналось более менее невинно, сначала он просто привозил и оставлял у меня некоторые вещи интерьера, типа новой книжной полки, подушек, постельного белья, посуды. Затем он начал привозить в мою квартиру растения, и я с удивлением для себя обнаружил, что мне нравится ухаживать за ними. Так что я так же с головой ушёл в ботанику. Лишь когда Джин начал оставаться у меня дня по три в неделю, я осознал, насколько же мой друг на самом деле хитрый. Как раз перед тем, как Джин начал привозить в мою квартиру всевозможные цветы и растения, я уже был на грани того, чтобы забрать у него ключи, а он как будто почувствовал это и нашёл ко мне новый подход. Позже, когда я решил откровенно поговорить с Джином на эту тему, он лишь отшутился и сказал, что всегда знал меня лучше, чем я себя. Это знание одновременно радовало и пугало меня. Потому что мои родители никогда меня не понимали и не знали по-настоящему, такая же история была с моими одноклассниками, а потом и одногруппниками, так что наверное было здорово, что в конце концов я смог обрести двух друзей, один из которых понимал меня от и до. Но в отличии от Хосока, Джин знал о том, что я был аромантиком. — Поверь мне Джини, я в ещё большем шоке, чем ты, но без тебя мне просто не справится, — в отражении зеркала перед которым я сижу, я скашиваю взгляд на друга и заметив тонкий румянец покрывший его щёки, понимаю, что попал в самую цель. — Да ну тебя! — смеётся Джин и легонько ударяет меня кулаком в плечо. — Ладно, значит ты думаешь, что у одного из твоих студентов… — Он не мой студент, — уточняю я, хотя знаю, что уже не единожды упоминал этот факт перед Джином. Просто он такой сам по себе, в голове гуляет ветер. — Не перебивай меня, мистер «я самый умный»! — грозится мне Джин расческой и я благоразумно закрываю рот. — Так вот, ты считаешь, что у студента первокурсника из твоего университета, какие-то, возможно даже серьёзные, проблемы. Верно? — Да. — И ты решил разобраться в этом и помочь ему потому…       Как и всегда, в яблочко Ким Сокджин. Этот мужчина слишком хорошо меня знает. Всё таки, иногда это раздражает. — А должна быть какая-то особенная причина? Он студент, он ребёнок и я, как преподаватель просто обязан ему помочь. — Ты преподаватель в университете, а не в школе, и этот пацан совершеннолетний, так что ты ничем ему не обязан. И вообще, в вашем вузе дохрена преподов, а ты насколько я помню, никогда не страдал альтруизмом. Так что давай колись, Ким Намджун, иначе я тебе на голове такую кислотную кашу сотворю, что ты ещё месяц на пары будешь ходить в шапочке. — Ты порой просто невозможен, — стону я в отчаянье. — Ты это переживёшь. Давай, я внимательно тебя слушаю, пока буду подбирать твой сегодняшний лук. — Мой сегодняшний, что? — в недоумении переспрашиваю я, и разворачиваюсь на стуле к другу, который уже открыл мой шкаф и перебирал вещи на полках. — Намджун, ты же так много читаешь, неужели не мог выучить не только что-то древнее, но и современный сленг? — закатывая глаза, отвечает Джин. — Ладно, скажу понятным тебе языком. Пока ты рассказываешь почему решил помочь этому студентику, я подберу тебе наряд на сегодняшнюю ночь. — А то, в чём я хожу обычно, не подойдёт? — Если ты заявишься в том, в чём ходишь обычно, то это будет тоже самое, что зайти на вечеринку студентов с огромной неоновой вывеской: «Привет, я препод». — Понял. Что касается Чонгука… В общем, я думаю, что он подвергается какому-то насилию, и возможно, я бы не стал лезть в это самостоятельно, а попытался бы привлечь соответствующие органы. Но во-первых, для вызова таких служб нужны веские основания, и если бы их не нашлось, у меня могли бы быть серьёзные проблемы на работе. Да и мало ли, я мог бы в итоге лишь навредить мальчишке. — Логично. А что во-вторых? — Помнишь студента о котором я тебе рассказывал, Мин Юнги? — Это тот мрачный тип, который как ты считаешь, тоже может быть аромантиком? — Да. — А он тут каким боком? — Я и сам пока что не знаю, но именно он дал мне адрес вечеринки, а ещё, посоветовал Хосоку привлечь Пак Чимина к занятиям танцами. — А Пак Чимин, это тот, который «всемирное зло»? — Слушай, ты бы завязывал с просмотрами своих фильмом про супергероев и магические миры. — Я нашлю на тебя ярость Халка или швырну в тебя заклятие авада кедавра, мерзкий магл. — О Боги, и это мой лучший друг, — стону я, куда-то в потолок. — Тебя никто не спасёт, потому что ты атеист. А теперь вставай и переодевайся, а то опоздаешь на свой бал, золушка ты моя, — Джин шутливо при-обнимает меня и целует в щёку, а потом успевает отскочить от меня до того, как я дал бы ему подзатыльник. — Всё, мне пора бежать. У меня сегодня свидание, но ты звони если что.       На прощание Джин подмигивает мне, а я подхожу к зеркалу и пытаюсь привыкнуть к своему новому образу. Вроде бы это всё тот же я, только джин чуть приподнял мою короткую чёлку, таким образом превратив меня в «соника», и выбрил две полоски у меня по бокам. Что же, надеюсь, что в университете я не получу за это нагоняй. С одеждой всё было не так плохо, белая, чуть свободная футболка с V образным вырезом, впрочем не слишком глубоким, черные и немного рваные джинсы, а сверху кожаная косуха. Всё не так плохо, как я мог представить. — И вообще-то, я агностик, а не атеист, — говорю я самому себе, потому как Джин давным давно ушёл.

***

      Вечеринка удивляет меня с первых минут моего нахождения здесь. Во времена моей молодости, на вечеринках было много дешевого алкоголя, ещё более дешевой еды и куча тестостерона у парней, которые надеялись на то, что им хоть что-то перепадёт. На этой вечеринке я ожидал увидеть море алкоголя и наркотиков. В принципе море алкоголя я видел, наркотиков конечно же нет, но достаточно было посмотреть в глаза некоторых студентов, чтобы понять, что и они тут присутствовали. Но удивило меня совсем другое, во-первых, здесь было много более взрослых ребят, а ещё студенты из других университетов, так что на меня кажется вообще никто не обращал внимания. А во-вторых, девушки и парни здесь не просто напивались и зажимались по углам, они… Устраивали батлы. Кто-то пел, а кто-то танцевал, но это всё равно выбило меня из колеи. — Что, совсем не это ожидали увидеть?       Ко мне незаметно подходит Мин Юнги, чему я в принципе совсем не удивляюсь. Этот парень всегда был очень незаметным. Или, точнее было бы сказать, он умел таким быть. — А как же «преподаватель Ким»? — спрашиваю я, и принимаю стакан с чем-то явно очень крепким от Мина. — Ну, если хотите, чтобы на Вас обращали внимание больше, чем уже это делают, то могу и в официоз ударится, — с усмешкой отвечает Мин, а я эту усмешку отзеркаливаю.       Почему-то говоря с этим студентом, я на самом деле не чувствую между нами никакой социальной разницы, что в очередной раз убеждает меня в мысли о том, что он может быть таким же, как и я. — Ладно, вне стен университета можешь обращаться ко мне на «ты», — так как я заранее понимаю, что в ответ на своё разрешение не услышу ничего кроме сарказма, то решаю сразу задать следующий вопрос. — Думаешь, что я привлекаю много внимания? Много студентов узнали меня? — Не, на самом деле тут не так уж и много студентов нашего вуза. В основном все старшаки, а им до тебя никакого дела нет. Дело в другом. — И в чём же? — Не знаю, кто тебя так вырядил, но половина тёлочек облизывается на тебя с того самого момента, как ты перешёл порог этого дома, и даже парочка парней, но я не думаю, что ты из таких.       Я не задаю вопрос из каких это «таких», потому что и так всё прекрасно понимаю, а ещё потому, что я на самом деле не из каких. — Где Чонгук? — прямо спрашиваю я. — Возле Чимина и его свиты. Чонгук всегда на привязи, как маленькая собачонка. — И тебя это устраивает? — А почему меня это должно волновать? Я в чужие проблемы стараюсь не лезть, и тебе бы не советовал. Хотя, ты уже здесь, значит осознанно или нет, но решил влезть в это болото. — У Чонгука наркозависимость, или какие-то проблемы с психикой, а Чимин пользуется им? — всё так же прямо продолжаю задавать вопросы, на что Юнги лишь тихо присвистывает и поднимает свой стакан, чтобы чокнуться со мной. — Да ты и правда умный дядька, вот только, — Юнги залпом выпивает содержимое своего стакана даже не поморщившись, хотя мне становится нехорошо даже от одного глотка. — Тут у каждого столько дерьма по карманам припрятано, что уже не разгрести. Так что, вот тебе мой совет, не лезь ты в это и живи спокойной жизнью.       Слова Мина имеют смысл и как я уже много раз задумывался, я почему-то доверяю этому парню, но стоит мне только перевести взгляд на Чонгука, как красная пелена появляется у меня перед глазами. Чтобы здесь не происходило, сколько бы и кого тут не было проблем, я не могу просто взять и уйти.       Чонгук и правда выглядит как собачка на привязи, в прямом смысле этого слова. Чимин стоит и пьёт со своими друзьями, пока в центре, на своеобразной сцене, какой-то парнишка зачитывает неплохой реп, и пока Чимин с друзьями увлечены тем, что происходит на сцене, Чонгук просто сидит на коленях у ног Чимина и прижимается обеими руками к одной его ноге. Только если присмотреться, то можно обратить внимание на то, что у Чонгука на шее кожаный ошейник, шлейку которого держит в своей руке Чимин. — Какого хрена? — Ага, — спокойно отвечает Юнги и наливает себе новый стакан непонятно чего. — Тут такое постоянно. — Ты хочешь сказать, что Чимин постоянно таким образом относится к Чонгуку и всем вокруг плевать? — Говорю же тебе, не лезь в это. Всё равно не разгребёшь это дерьмо.       В этот момент моё отношение к Мину мимолётно портится, так как я не понимаю, как чисто по-человечески можно игнорировать такое отношение к младшему, да и вообще к любому человеку. Правда, Мин быстро реабилитируется в моих глазах. — Но, эй, — Мин хватает меня за руку и наклоняется ко мне чуть ближе, чтобы нас точно никто не услышал. — Если хочешь освободить его на этот вечер, то попроси его спеть. — Что? Спеть? — Ты же уже понял, что это не простая вечеринка. На каждой такой вечеринке ребята устраивают танцевальные, вокальные и батлы рэперов. Победитель любого из этих батлов становится королём вечеринки и может уйти в комнату наверх с тем, с кем захочет. — Что за бред? — Такие правила, — пожимает плечами Юнги. — Это создаёт азарт и интерес. Никому здесь не разрешено трахаться просто так, заняться этим сможет только избранный и только с тем, кого он сам выберет. — А что будет, если человек которого выбрали, не захочет трахаться непонятно с кем? — Все кто приходят сюда, знают на что идут, так что ещё никто не жаловался. — Ладно, я понял, здесь все отбитые. Но почему я должен просить Чонгука спеть и как это должно помочь ему? Он же даже не учится на факультете искусств. — Потому что такие правила, любой может выбрать следующего выступающего и тот, кого выбрали, не имеет права отказаться. Чонгуку придётся спеть, а следом ему выберут соперника, его соперником сто процентов выберут Чимина. — Я повторю свой вопрос, как это должно помочь Чонгуку? — Чимин проиграет в этом батле. — Как много ты уже выпил, Мин? — с сомнением спрашиваю я. — Чимин пять лет учится на вокалиста. Как студент первогодка, с факультета физмата, сможет победить его в вокальном батле? И если он правда может, то почему до сих пор не сделал этого?       Юнги замолкает на минуту и направляет свой взгляд в сторону компании Чимина. Сначала мне кажется, что он смотрит на Чонгука, но потом я понимаю, что его взгляд направлен на Чимина, и как только тот перехватывает его взгляд, то всего на секунду я вижу такую ненависть, что становится не по себе. Но это проходит так быстро, что я даже не уверен в том, что мне не почудилось, в итоге Юнги поворачивается ко мне с кривоватой улыбкой и похлопывает по плечу, немного выталкивая меня вперёд и тем самым начиная привлекать внимание некоторых людей к моей персоне. — Потому что до этого, Чонгук был уверен в том, что Чимин самый сильный и подавляющий, а вот теперь мне кажется, что ты зародил в его испорченной головушке зерно сомнения, — шепчет мне на ухо Юнги, а потом… — Эй, тихо всем! Тут новенький, и он выбрал следующего выступающего.