Два чиваса и одного Ван Ибо, пожалуйста

      Сяо Чжань так давно не ходил на свидания, что, по привычке надев свой единственный костюм, который он использовал для рабочих встреч и который значительно пострадал после одного памятного вечера с Ван Ибо, только перед выходом, окинув себя быстрым придирчивым взглядом, вдруг сообразил, что никто не обязывает его сейчас выглядеть так официально и формально. В конце концов, сегодня он рассчитывал на секс, а не на обсуждение очередного проекта и вместо планшета и визиток, которые Сяо Чжань постоянно таскал с собой на всякий случай, стоило взять презервативы и смазку.       Скинув пиджак и стянув штаны, Сяо Чжань несколько минут упорно сражался с извечно заедающим ящиком комода и, с трудом выдвинув его только наполовину, тяжело пыхтя и сдавленно ругаясь, нашарил джинсы, немного выцветшие и линялые, и неожиданно ярко-красную атласную рубашку. Недоверчиво покрутив рубашку в руках, Сяо Чжань вспомнил, что получил ее в подарок от мамы на прошлый день рождения, но так ни разу никуда и не надел.       Поиск презервативов и смазки оказался задачей куда более сложной. Сяо Чжань был уверен, что у него определенно точно где-то должен был оставаться неприкосновенный запас, припасенный на самый критический случай, но, обшарив и обползав всю квартиру, он так и не смог понять, куда умудрился его засунуть. Усевшись на пол посреди своей единственной комнаты, Сяо Чжань перевел дух, растерянно почесал затылок, быстро глянул на часы и решил заглянуть в самое последнее место, под которое никогда не заглядывал с момента своего переезда в эту квартиру.       Закатав рукава, он распластался на полу, просунул руку почти по локоть в узкую щель под комод и вдруг что-то нащупал. Подцепив кончиками пальцев небольшой пакетик фольги, Сяо Чжань оперся плечом на нижний ящик и уже хотел было вытащить руку, как вдруг комод неожиданно громко скрипнул, а ящик дрогнул и просел вниз. Сяо Чжань болезненно зашипел, дернул рукой и вдруг понял, что самым пренеприятнейшим образом застрял. Комод был старый, тяжелый и совершенно неподъемный. Разобрать его было нельзя, вынести целиком стоило непозволительно больших, по мнению собственницы квартиры, денег и именно по этой причине он шел неотъемлемой частью вместе со всем остальным барахлом.       Следующие бесконечно-длинные пять минут Сяо Чжань упорно дергал рукой, отказываясь верить, что попал в подобную — совершенно нелепую — ситуацию, пытался приподнять или хотя бы сдвинуть комод, а потом с ужасом понял, что у него немеют пальцы. Извернувшись, он дотянулся ступней до телефона, придвинул его к себе и, обреченно вздохнув, ткнул в контакт с усмехающимся Ван Ибо.       В общем-то, телефон Ибо он не спрашивал и в вичате его не добавлял, но, как-то раз, торгуясь на рынке с одной знакомой тетушкой за пакет помидоров и один арбуз, вдруг услышал совершенно отвратительную мелодию — кто-то скороговоркой читал рэп под бахающие басы — из собственного кармана. Вытащив телефон, Сяо Чжань в недоумении уставился на входящий вызов с фотографией Ибо и только потом понял в чем дело.       — Купи мне фруктовое желе, — как ни в чем не бывало сказал ему Ибо, пока Сяо Чжань пытался подобрать слова, чтобы выразить свое возмущение, и отключился, а его контакт так и остался, сохраненный наглой рукой Ван Ибо, в телефоне Сяо Чжаня.       На звонок Ибо ответил после второго гудка и, тяжело дыша, обеспокоенно выдохнул:       — Чжань-гэ? Что случилось?       На заднем фоне было неразборчиво-шумно: играла музыка, кто-то смеялся и что-то говорил и Сяо Чжань сообразил, что, кажется, оторвал Ибо от какой-то вечеринки. Он уже было открыл рот, чтобы признаться, что застрял под собственным комодом и ему очень срочно нужна помощь, как вдруг смутился, замялся и, прижавшись к полу щекой, неразборчиво промямлил:       — Ммм, все в порядке, я просто ошибся номером, — и сбросил вызов.       Отчаянно выдохнув, Сяо Чжань несколько очень долгих и мучительных секунд лежал в тишине, а потом снова набрал Ибо.       — На самом деле, я не ошибся. Я застрял под комодом и мне нужна твоя помощь. Кажется, я уже не чувствую пальцы, еще немного и с ними случится что-то непоправимое и я никогда больше не смогу рисовать. Меня выселят из квартиры и, так и знай, я перееду к тебе, и ты будешь вынужден терпеть меня, потому что больше мне идти некуда, — на одном дыхании выпалил он и вдруг услышал потрясенный вздох прямо за своей спиной.       Неудобно вывернув голову, Сяо Чжань посмотрел на Ибо, взлохмаченного и запыхавшегося, и стремительно покраснел.       — Тебя вообще можно оставить одного на пару дней? — сморгнув изумление, оторопело спросил Ибо, а Сяо Чжань отвел глаза и глухо простонал:       — Сможешь его поднять?       В ту же секунду неподъемный комод подпрыгнул в воздух, а Сяо Чжань, болезненно выдохнув, отдернул затекшую руку, с любопытством уставился на грязный и пыльный пакетик фольги и разочарованно вздохнул.       — Серьезно, гэ? Чай тебе дороже руки?       Сяо Чжань неловко кашлянул, сграбастал пакетик и пробормотав:       — Нельзя раскидываться чаем, — сел и принялся растирать пальцы. — Спасибо и прости, что выдернул тебя, — смущенно сказал он, а потом посмотрел на Ибо и серьезно добавил: — Правда, спасибо.       Телефон Ибо вздрогнул, вспыхнул входящим вызовом и, Сяо Чжань, шепнув одними губами «иди», поднялся на ноги. Вообще-то, он собирался прийти в бар заранее и, пропустив один или два чиваса с зеленым чаем, посидеть в одиночестве, дожидаясь Цао Юйчэня, но сейчас понял, что не только не успевает сделать это, но еще и опаздывает на саму встречу. Избавиться от Ибо, однако, так легко не получилось. Что-то буркнув в телефон, он настороженно прищурил глаза и, окинув Сяо Чжаня внимательным взглядом, бесцеремонно спросил:       — Куда собрался?       Сяо Чжань от этого вопроса почему-то смутился и почувствовал себя донельзя неловко.       — В магазин, — зачем-то соврал он, хотя врать не любил и старался этого никогда не делать, а потом, посмотрев на помрачневшего Ибо, быстро добавил: — И на встречу с клиентом.       — В таком виде? В девять часов вечера? — еще больше нахмурившись, уточнил Ибо.       — Это неформальная встреча, — пожал плечами Сяо Чжань и нервно разгладил складки на рубашке.       С Ибо сталось бы ходить за ним по пятам, мучая расспросами и самыми нелепыми предположениями, но тот больше ничего не сказал, — только недоверчиво пожевал губу, глянул хмуро и вдруг исчез.

***

      Бар находился в районе Чаоян в Санлитуне и все время, пока Сяо Чжань трясся сначала в автобусе, а потом на метро, его мучило странное и тревожное предчувствие чего-то нехорошего. Еще спустя полчаса начало страшно печь глаза и, войдя в бар, Сяо Чжань первым делом направился в туалет — выковырять линзы и надеть очки, и только потом в зал.       — Цао Юйчэнь? — неуверенно спросил он у парня в клетчатом пиджаке за одним из столиков и, получив озадаченный кивок и весьма странный взгляд, сел напротив.       — Очень эксцентрично, но… тебе идет, — сделав глоток коктейля, вместо приветствия сказал Цао Юйчэнь.       Сяо Чжань непонимающе посмотрел на него, а потом опустил глаза вниз и обмер. Он был уверен, что пока снимал линзы на нем все еще была красная рубашка и светлые джинсы, но сейчас почему-то оказался одет в сиреневый полушубок и пижаму, с которой самым невинным образом подмигивали нарисованные морды кроликов и самым наглым — львов. Сяо Чжань прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки, потер дрогнувшими пальцами лоб и вдруг услышал над ухом очень знакомый голос, невозмутимо растягивающий слова:       — Что будете заказывать?       Сяо Чжань вскинул голову и уставился на Ван Ибо, который возвышался над ним, лениво помахивая блокнотом для записей.       — Цао Юйчэнь, — выдавил Сяо Чжань, поворачиваясь к парню напротив и улыбаясь настолько радушно и мило, насколько вообще был способен. — Могу я попросить тебя взять мне один чивас на баре?       — Значит, господин в шубе и пижаме, хочет чивас? — невозмутимо уточнил Ибо, а Сяо Чжань, не поднимая на него глаз, еще раз улыбнулся Цао Юйчэню и настойчиво добавил: — Пожалуйста.       Цао Юйчэнь в замешательстве кивнул, и, стоило ему отойти, Сяо Чжань стремительно развернулся к Ибо, ухватил его за руку и, притянув к себе, прошипел:       — Немедленно верни мне мою одежду!       Ибо, однако, посмотрел на него отстраненным, ничего не выражающим взглядом и громко сказал:       — У нас строгие правила, приставать к официантам запрещено.       Несмотря на царивший в помещении шум и гвалт, на них тут же оглянулись с соседних столиков и Сяо Чжань быстро разжал пальцы и отпрянул в сторону. Он растерянно приоткрыл рот и вздрогнул от неожиданности, когда Цао Юйчэнь опустил бокал чиваса перед ним на стол, шепнув:       — Я рад, что ты написал.       Ибо громко хмыкнул, а Цао Юйчэнь удивленно посмотрел на него:       — Вы что-то хотели?       — Жду ваш заказ, — процедил сквозь зубы Ибо, не отводя пристального взгляда от Сяо Чжаня.       — Ты будешь что-нибудь есть? — спросил Цао Юйчэнь и, дождавшись отрицательного покачивания головой, легко улыбнулся: — Пока ничего, спасибо.       Ибо хмыкнул еще громче, развернулся, и вдруг оказался сидящим на соседнем стуле. Сяо Чжань испуганно вытаращил глаза, но Цао Юйчэнь вел себя как ни в чем небывало, в упор не замечая их недавнего официанта рядом с собой.       Прикусив губу, Сяо Чжань постучал пальцем по столу, привлекая внимание Ибо, но тот не повел и бровью, пристально и внимательно разглядывая Цао Юйчэня.       — Что ты делаешь? — едва слышно пробормотал Сяо Чжань, пихая Ибо ногой под коленом.       — Что, прости? — удивился Цао Юйчэнь, и Сяо Чжань, нервно рассмеявшись, натянуто улыбнулся ему:       — Я тоже рад тебя видеть, — сказал он, стараясь не смотреть на Ибо.       Искусственный мех сиреневого полушубка беспощадно жарил и давил на плечи, и Сяо Чжань, сделав большой глоток чиваса, скинул его на спинку стула, и, под одновременно внимательным взглядом Цао Юйчэня и Ван Ибо, машинально расстегнул верхнюю пуговицу на пижаме и поправил очки. А еще спустя двадцать минут был вынужден признать, что его свидание, если так можно было, конечно, назвать эту встречу, превратилось в какой-то фарс. Несмотря на то, что Цао Юйчэнь увлеченно и весело рассказывал о своей работе в звукозаписывающей компании, ехидные комментарии Ибо, которые слышал только Сяо Чжань, заставляли его бледнеть, краснеть и что-то неразборчиво мычать в ответ, то и дело толкая Ибо под столом ногой и выразительно показывая глазами на дверь. Он уже понял, что все это совсем не напоминало, пусть и неформальные, переговоры с клиентом и отчаянно надеялся, что Цао Юйчэнь ничего не скажет про истинную причину их встречи.       «Пожалуйста, только не это», — болезненно стучало в висках, пока Сяо Чжань вымученно улыбался, сжимая пальцами гладкое и холодное стекло бокала.       — А потом Лу-Лу, в смысле Сюань Лу, сказала…       — Ты знаешь Сюань Лу? — удивленно спросил Сяо Чжань, уловив из всего монолога Цао Юйчэня одно лишь имя своей бывшей однокурсницы и от неожиданности перебил его на полуслове.       — Она нас и познакомила, — ответил Цао Юйчэнь и недоверчиво посмотрел на Сяо Чжаня. — Не помнишь?       — Нет, прости, — смутившись, сказал Сяо Чжань, но Цао Юйчэнь только качнул головой и неожиданно подмигнул ему.       — Я тогда решил, что вы вместе и мне ничего не светит. А потом ты предложил секс без обязательств и пропал на полгода.       Сяо Чжань замер, не успев донести до рта бокал с чивасом, и взгляд его сам-собой метнулся к Ибо. Горячая краска бросилась в лицо, разрастаясь беспощадным огнем где-то глубоко внутри.       — Ты не так понял, — промямлил он под нарастающий вой сирен в своей голове.       — В смысле? — удивился Цао Юйчэнь. — Мы тогда ускользнули от всех и целовались в туалете взасос.       Сяо Чжань замер, недоверчиво вскинул голову и вдруг понял, что ничего не слышит. Губы Цао Юйчэня продолжали двигаться, но вокруг была только тишина: оглушающая и давящая.       «Пожалуйста, только не это, не это, не это».       А потом Ибо наклонил голову, недобро пощурил глаза и мир взорвался множеством разных голосов и звуков.       — Значит встреча с клиентом? — переспросил он вкрадчиво. — Ты всех своих клиентов целуешь взасос в туалетах? И предлагаешь секс без обязательств?       Сяо Чжань сжал губы и опустил глаза.       — Я… — просипел он, лихорадочно комкая салфетку.       Он не знал, что сказать и что ответить. Он вообще не собирался говорить Ибо о своей ориентации, как не говорил об этом никогда и никому и совсем не предполагал, что Ибо узнает об этом так.       — Я… — повторил он снова, а потом поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза.       Ибо приподнял брови, будто спрашивая: «Ну? Что скажешь в свое оправдание?», и Сяо Чжань перевел взгляд на недоуменного Цао Юйчэня.       — В чем дело? — озадаченно спросил тот, а Сяо Чжань вдруг схватил свой телефон, с грохотом отодвинул стул и подскочил на ноги.       — Прости, мне пора, — едва слышно сказал он и кинулся к выходу.       Выскочив на улицу, Сяо Чжань замер на пороге, оглушенный и растерянный. Он глотнул загазованный шумный воздух ночного Пекина и вдруг вспомнил, что не заплатил за свой чивас. Больно ударившись локтем о дверной косяк, Сяо Чжань стремительно развернулся и зашагал назад.       — Сколько я тебе должен? — спросил он у поднимающегося навстречу Цао Юйчэня.       — Я что-то не то сказал? Сяо Чжань?       — Сколько я тебе должен? Я хочу заплатить, — повторил Сяо Чжань и вдруг почувствовал чужие пальцы на своем локте.       Ибо обеспокоенно и хмуро смотрел на него, а потом неожиданно резко дернул на себя, увлекая в узкий коридор. Щелкнул замок туалета и спустя несколько минут Сяо Чжань понял, что стоит, опираясь на край раковины и бездумно смотрит на стекающую в канализацию воду. Зачем-то потянувшись к дозатору, он выдавил ничем не пахнущее мыло, и бездумно начал растирать в ладонях мягкую воздушную пену.       — Ты только что их мыл, — тихо сказал Ибо, наклоняясь и выключая воду. — Ничего не хочешь мне сказать?       — Сказать что? Ты и так все слышал, — Сяо Чжань развернулся и, обхватив себя за плечи мокрыми мыльными пальцами, уставился в пол. — Да, мне нравятся мужчины и, да, я целуюсь с ними взасос даже в кабинках туалетов. Это ты хочешь услышать? Ибо молчал и Сяо Чжань медленно, словно он находился в каком-то дурном сне, прошел мимо него к двери и подергал ручку.       — Открой.       — Нет, — ответил Ибо. — Ты не в себе.       — Я давно не в себе, — выдохнул Сяо Чжань отчаянно и зло. — С тех пор как понял, что хочу поцеловать тебя. Так что открой дверь и можешь не идти за мной, я все пойму.       «Пожалуйста, только не это».       Зачем, зачем он сказал? Правда вдруг сама сорвалась с языка и выпрыгнула наружу.       Ван Ибо как-то странно вздохнул, шагнул ближе, коснулся его плеча, притягивая ближе, обнимая, и они рухнули на узкую кровать в квартире Сяо Чжаня.       — Что ты собрался понимать, гэ? — выдохнул он и добавил: — Ты можешь.       — Что могу? — недоуменно пробормотал Сяо Чжань, оглушенный внезапной сменой обстановки.       — Поцеловать меня, — ответил Ибо, и в следующую секунду обхватил его ногами и повалил на себя. — Я не хочу, чтобы ты целовался с кем-то в кабинках туалетов, но не против, если этим кем-то буду я. Так что давай.       Сяо Чжань растерянно вздохнул, посмотрел на чуть приоткрытые губы Ибо и, не снимая очки и не до конца понимая, что делает, качнулся ближе, касаясь своими губами его губ. Ибо тихо хмыкнул, шепнул:       — Это не поцелуй, а какая-то хрень, гэ, — и в ту же секунду Сяо Чжань почувствовал его руки под своей пижамной рубашкой. Они гладили лопатки, мяли бока, царапали спину, оглаживали бедра, а потом спустились ниже, потянули за резинку штанов, стягивая вниз вместе с бельем, и легли на ягодицы.       — У тебя стоит, — шепнул Ибо на ухо и Сяо Чжань задушено всхлипнул. Его член упирался Ибо в бедро, терся о мягкую ткань спортивных штанов и от этого всего в животе Сяо Чжаня скручивалось жаркое возбуждение, заставляя прижиматься ближе и напряженно ерзать.       — Ты можешь не комментировать? — просипел он.       Реальность ускользала и все происходящее казалось смазанным, невозможным, нереальным. Сяо Чжань чувствовал только лихорадочный жар, а еще желание, горячее и как никогда сильное. Ладонь Ибо скользнула между их животами, сжала член, оттянула крайнюю плоть, и в тот же момент от понимания, что это не просто руки, а руки Ибо, Сяо Чжань заскулил, его вывернуло сладкой жаркой судорогой, он всхлипнул, толкнулся Ибо в кулак, и кончил, обессиленно обмякнув.       — Так быстро? — удивлено спросил Ибо, посмотрев на свои пальцы, испачканные спермой, а Сяо Чжань зажмурился и глухо застонал в его плечо.       — Ибо, заткнись. Просто, пожалуйста, заткнись.       — Если ты просишь, гэ, то конечно, — довольно улыбаясь, ответил Ибо. Его ладони снова опустились на ягодицы, сжимая и разводя в стороны. — Дай мне только сказать одну вещь. У тебя отличная задница, гэ, мне нравится. Я решил, что ты должен знать это.       Сяо Чжань глухо выдохнул, посмотрел на ухмыляющегося Ибо и, сняв очки, обхватил его щеки и притянул ближе. Губы Ибо податливо раскрылись навстречу, а сам он - раскаленный, подвижный и совершенно бесстыдный, ничего не стесняясь, зашептал бессвязные пошлости, сильнее сжимая ноги на пояснице Сяо Чжаня, и, глухо постанывая, терся возбужденным членом о его живот.       — Возьми в рот.       — У меня нет презервативов, — чуть отстранившись, пробормотал Сяо Чжань.       Ибо недовольно приоткрыл глаза и раздраженно посмотрел на него.       — На резинках ты тоже экономишь?       Сяо Чжань провел пальцем по густым красивым бровям, надавил на недовольную морщинку на лбу и шепнул:       — Могу подрочить тебе рукой.       Ибо негодуююще вздохнул, но тут же хитро прищурился, и буркнув: «У меня есть идея получше», под возмущенный крик Сяо Чжаня: «Ибо! Не смей!», их выбросило на постель в его спальне.       Пока Сяо Чжань выпутывался из одеяла, Ибо спрыгнул с кровати, на ходу стягивая кроссовки и носки, хлопнула дверь ванной и еще через минуту, кинув упаковкой презервативов в Сяо Чжаня, он гибко изогнулся, снял футболку и отшвырнул ее в сторону.       — Давай, — сказал Ибо, качнув бедрами. — Иди ко мне.       И Сяо Чжаню под этим безудержным напором не оставалось ничего другого, как соскользнуть с кровати, упасть на колени, потереться щекой о напряженный член через мягкую ткань спортивных штанов.       Возбуждение напряженной вибрацией снова собиралось внизу живота, отправляя легкую нетерпеливую дрожь к кончикам пальцев. Ладонь Ибо мягко коснулась его волос, и Сяо Чжань потянул штаны вниз, ткнулся носом в пах, вдыхая тяжелый терпкий запах, сдернул трусы, раскатал презерватив и открыл рот, пропуская между губ большую головку. Ибо застонал, пальцы в волосах сжались сильнее, и Сяо Чжань подался вперед, вбирая его так глубоко, как только мог.       — Чжань-гэ, — хрипло позвал Ибо и Сяо Чжань поднял на него глаза. — Ничего, — рвано выдохнул Ибо, с трудом проталкивая слова. — Просто хотел посмотреть на тебя. Ты очень красивый, особенно с моим членом во рту, — и, протяжно застонав, кончил.       Вернуть Сяо Чжаня в его квартиру Ибо наотрез отказался. Вместо этого, обхватив ногами и руками, он повалил его на кровать и пробурчал куда-то в шею:       — У тебя нет с собой ни телефона, ни кошелька, веди себя хорошо, гэ.       — Хорошо это как? — уточнил Сяо Чжань, пытаясь оттолкнуть его в сторону и отползти самому.       — Для начала прекрати возиться, я все равно не отпущу, — сонно вздохнул Ибо. — Ты мой лучший подарок на день рождения.       — На день рождения? — замерев, переспросил Сяо Чжань, судорожно пытаясь вспомнить какое сегодня число.       — Мм. Я сбежал с собственной вечеринки из-за тебя, ты мне теперь должен, — улыбаясь, ответил Ибо. — Например, свидание. Такое, на котором отсасывают в туалете. И только попробуй сказать нет.       Сяо Чжань тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Все случившееся сегодня было немного слишком для одного единственного вечера. Твердая земля под его ногами неожиданно обернулась опасной трясиной, топкой и зыбкой, и Сяо Чжань знал точно, что не должен был вступать на нее ни при каких обстоятельствах. Если бы дело было в одном желании, в одном сексе, — все бы было легче и проще, но Сяо Чжань чувствовал, что его тянет куда-то дальше и глубже, туда, где нет здравого смысла, нет границ, нет ничего, за что можно было бы ухватиться, чтобы не утонуть. Как долго он сможет сопротивляться своим чувствам? Как долго, Чжань-Чжань? И как быстро все это надоест Ибо?       — Пожалуйста, только не это, — прошептал он, соскальзывая за тонкую грань тревожного, беспокойного сна. — Только не влюбляйся в него.

***

      Если раньше Сяо Чжань думал, что Ибо наглый, настырный и абсолютно бессовестный мальчишка, то спустя неделю с ужасом понял, что он совершенно ничего не знал ни о наглости, ни о беспардонности. Оказалось, что Ибо «держал себя в руках», — да, именно так он и сказал, а сейчас «держать себя в руках больше не было нужно». Что ответить на подобные заявления Сяо Чжань так и не решил, и то и дело просыпался утром от настойчивых губ на своем члене и засыпал, прижатый к стене горячим телом на слишком узкой для них двоих кровати. И всегда было легче сказать «да», чем отбиваться от настырных «почему нет?», «тебе понравится» и «гэ, хватит артачиться».       На следующий день, когда, не без усилий, Сяо Чжань все-таки оказался у себя дома, он первым делом полез проверять состояние счета, а потом заказал на таобао новые колесики для скейта, но не решался подарить их до тех пор, пока однажды Ибо не нашел их сам.       — Это что? — спросил он, вертя упаковку в руках.        —  Это тебе, — ответил Сяо Чжань и на несколько секунд перестал дышать от того, каким уязвимым и открытым стало лицо Ибо.       Слишком уязвимым и слишком радостным для каких-то совершенно обычных, ничем непримечательных колесиков от скейта.       А еще через несколько дней, поддавшись требовательному «не забыл, что ты мне должен? Обещания нужно выполнять», Сяо Чжань обнаружил себя сидящим за столиком в ресторане в отдельной кабинке. Полистав меню, он с ужасом отодвинул его в сторону и зашипел:       — Ты с ума сошел? Ты видел какие здесь цены?       — Я тебя пригласил, я и буду платить, — невозмутимо ответил Ибо и сделал заказ. — Ты сам советовал мне на свиданиях ходить есть.       — Я не имел в виду себя! И уж тем более не такие места! — воскликнул Сяо Чжань и ухватил Ибо за запястье.       Ибо удивленно выгнул бровь и посмотрел на руку Сяо Чжаня.       — Только попробуй сейчас исчезнуть, — ответил Сяо Чжань, сильнее сжимая пальцы. — Мне придется тут неделю мыть тарелки и драить полы, чтобы расплатиться.       Ибо ухмыльнулся, глаза его хитро прищурились и Сяо Чжань невольно застонал, — о, он прекрасно знал, что значил этот взгляд.       — Значит, боишься, гэ? — протянул Ибо, подперев щеку рукой. — Не бойся, просто ответь мне честно на несколько вопросов и все будет в порядке. Обещаю.       — Каких еще вопросов? — нахмурился Сяо Чжань.       — Тебе нравится, когда я держу тебя за волосы во время секса?       — Ты сдурел? — возмутился Сяо Чжань.       — Ну, мы же на свидании. Самое время обсудить все эти вещи. Так что? Да или нет?       Сяо Чжань отвел глаза, чувствуя, как жар приливает к щекам, почесал нос и нервно провел рукой по мягкой ткани скатерти, разглаживая складку.       — Хорошо, да. Мой ответ — да. Доволен? — буркнул он себе под нос.       — Доволен, — невозмутимосказал Ибо, усмехаясь. — Тебе нравится секс в душе?       — Ибо!       — Секс в душе, гэ, да или нет?       — Только если выключить воду, — сдавшись, ответил Сяо Чжань.       — В каком смысле? — удивился Ибо.       Сяо Чжань смутился еще большь.       — Ну, я постоянно думаю о том, что трачу ее впустую и сколько юаней на это уйдет. Поэтому если выключить воду, то можно.       Ибо тихо фыркнул и закатил глаза.       — Гэ, ты такой дурак.       Сяо Чжань вскинул голову и недовольно посмотрел на Ибо, но тот как ни в чем небывало покачал ногой и невозмутимо спросил:       — Что насчет шлепков? Пробовал когда-нибудь? Хочешь, чтобы я тебя отшлепал?       От этого вопроса Сяо Чжань поперхнулся воздухом и почувствовал, что у него горят не только щеки, но еще уши, шея и, кажется, даже задница. Он зачем-то снял очки, затем снова надел их и уставился на пустой бокал для вина перед собой.       — Ну? Я жду, гэ, — наклонившись ближе, сказал Ибо. — Я ведь обещал, — никаких фокусов, пока ты говоришь правду.       — Только попробуй что-нибудь выкинуть, — просипел Сяо Чжань, но Ибо лишь смиренно покачал головой:       — Разве я могу? Ну так что? Будешь отвечать?       — Не буду, — буркнул Сяо Чжань и Ибо, все также подпирая щеку рукой, снисходительно посмотрел на него и уточнил:       — Уверен?       Сяо Чжань настороженно поднял голову, а Ибо ухмыльнулся и не меняя позы, прямо так, как сидел, исчез. Сяо Чжань взвыл, побледнел, а потом обреченно застонал. В конце концов, он уже должен был к этому привыкнуть.       В туалете он брызнул водой себе в лицо, пытаясь унять лихорадочно-стучащее сердце, потянулся за телефоном, чтобы проверить, сколько денег у него лежит в вичате и вдруг понял, что вместе с Ибо исчез и его телефон. Сяо Чжань несколько минут зачем-то хлопал себя по карманам, растерянно вертя головой, а потом представил, как будет объясняться сначала с официантом, а потом с менеджером, побледнел еще больше и, сползая по стене вниз, медленно осел на пол.       — Эй! Чжань-гэ, я же просто пошутил, — растерянно выдохнул Ибо и опустился на колени рядом. Его пальцы быстро расстегнули верхнюю пуговицу на рубашке Сяо Чжаня и беспокойно потрогали лоб. — Я бы никогда… Эй! Ты слышишь меня?       — Я хочу уйти отсюда, — просипел Сяо Чжань, отстраняясь от прикосновений и отворачиваясь в сторону.       Дома растерянный, очень тихий Ибо вел себя настороженно целых пятнадцать минут, а потом привалился к спине Сяо Чжаня, обхватил его руками поперек груди и жарко задышал в ухо.       — Прости, — сказал он серьезно и виновато, и глупое сердце Сяо Чжаня, не готовое к таким бесстыжим манипуляциям, дрогнуло и оттаяло. — Прости, гэ. Хочешь, я сам приготовлю что-нибудь? Не обещаю, правда, что получится, я не очень хорош в этом.       Гремя кастрюлями и сдавленно ругаясь, он долго возился на кухне, а потом неуверенно подсунул Сяо Чжаню подгорелый рис, перемешанный с дурно пахнущей черной жижей. Это было самое ужасное свидание в жизни Сяо Чжаня и самый невкусный ужин, который он когда-либо ел, но, неожиданно все это стало неважным, потому что, проглотив половину своей порции, Ибо отодвинул тарелку, облизал губы и не мигая посмотрел на него. Сердце Сяо Чжаня ухнуло куда-то вниз, а Ван Ибо, одним изящным танцевальным движением прогнулся в пояснице, забрался ему на колени и, прищурившись внимательно и цепко, спросил:       — Я прощен?       Сяо Чжань посмотрел ему в глаза, облизнул губы, и ответ стал не нужен — Ван Ибо все увидел и все понял сам. Он толкнул Сяо Чжаня на спину, навалился сверху и принялся целовать горячо, сладко и очень, очень жадно. Так, что ни о чем другом уже думать было нельзя. Его пальцы скользнули в волосы, настойчиво потянули за мягкие пряди, заставляя выгнуться, запрокинуть голову, заставляя отчаянно хватать ртом воздух и тихо безвольно скулить.        Сяо Чжань пропустил момент, когда с него стянули штаны, когда раскатали презерватив и, мокрые от смазки, пальцы коснулись его члена. А потом он рвано выдохнул от тяжести Ибо на своих бедрах, и задохнулся от того, как было тесно и слишком хорошо, шепнул надтреснутое, едва слышное «И-бо», и глухо застонал, когда Ван Ибо опустился ниже, насаживаясь полностью, до конца. Мир вокруг закачался, поплыл, Сяо Чжань дёрнул бедрами вверх, вбиваясь глубже, сильнее, выругался, ударяясь затылком об пол, и кончил, захлебываясь ярким оргазмом.       А еще через какое-то время Сяо Чжань неожиданно понял, что Ван Ибо, совершенно невозмутимо и с удовольствием трепящийся о сексе в любом его виде, хмуро отворачивается и краснеет ушами, стоит ему сказать всего один единственный комплимент. Так, однажды, когда Ван Ибо настойчиво тянул его за плечо, недовольно бурча: «Двенадцать часов дня, пора обедать, оторвись уже от своего ноутбука», Сяо Чжань улыбнулся и мягко сказал: «Спасибо, Бо-ди, ты очень заботливый», и имел удовольствие наблюдать замерший взгляд и растерянное выражение лица.

***

      В один из дней, когда жаркий и влажный август был на исходе, они выбрались погулять. Просто так, без какой-то конкретной цели. Сяо Чжань так давно ничего не делал просто так, что сейчас, восторженно шагая по улицам, щурясь на солнце, с любопытством разглядывая вывески и витрины, чувствовал себя совершенно по-дурацки счастливым. Они толкались плечами, пока покупали на рынке жареные булочки для него и креветки, вонтоны и баоцзы для Ибо, щипали друг друга за бока, стоя на светофоре и один раз очень сладко целовались, спрятавшись за углом какой-то лавки. Ван Ибо смеялся совершенно дурным надломленным смехом и из-за этого, а может от чего-то еще, Сяо Чжаню отчаянно хотелось, чтобы солнце зацепилось за что-то на затянутом серым смогом небе и этот день длился бесконечно долго.       Когда стемнело, они уселись за круглый грязный стол на пластиковые табуретки прямо посреди одной из торговых улиц, долго спорили, что стоит взять поесть, и полностью увлеченный этой животрепещущей проблемой, Сяо Чжань вздрогнул от неожиданности, когда вдруг кто-то отодвинул зеленый липкий стул и бухнулся рядом.       — Мэн Цзыи, — поморщившись, сказал Ибо. — Чего надо?       — И тебе привет, Ибо, — ничуть не смутившись, ответила девушка, с любопытством посмотрела на Сяо Чжаня и вдруг удивленно закричала: — Парень из туалета!       Сяо Чжань, уставившись на нее во все глаза, тут же вспомнил, почему она кажется ему так странно знакомой, побледнел и отшатнулся в сторону.       — Ты! — недоверчиво выдохнул он.       — Я, — подтвердила девушка.       — Ты знаешь ее? — хмуро спросил Ибо, в замешательстве переводя взгляд с Сяо Чжаня на Мэн Цзыи.       — Нет, — ответил Сяо Чжань, а Мэн Цзыи весело фыркнула.       — Как дела? — спросила она, прищуривая глаза. — Все еще подглядываешь в туалетах?       — Подглядываешь в туалетах? — недоуменно переспросил Ибо, вопросительно приподнимая брови, и горячая краска тут же обожгла щеки Сяо Чжаня.       Забытые, выцветшие и поблекшие события того ужасного дня, нахлынули на него снова и вспыхнули так ярко и остро, словно вся эта пугающая неловкая ситуация произошла только вчера.       — Естественно нет, — возмущенно промямлил он. — И никогда этого не делал! Вы… вы знакомы? — спросил он у Ибо.       — Ближе, чем хотелось бы, — ответил тот.       Мэн Цзыи усмехнулась и проворчав:       — Можно подумать я от тебя в восторге, — снова посмотрела на Сяо Чжаня. — Прости за тот раз. Я поступила слишком… эмоционально. Хотела сказать это давно, но никогда не думала, что получится. Хочешь кофе? В качестве извинения или лучше комплимента? Ты очень красивый, — сказала она, подмигнув, а Сяо Чжань неловко улыбнулся, смутившись от такого напора.       — Так ты тоже маг? — спросил он и Мэн Цзыи, быстро глянув на угрюмого Ибо, утвердительно кивнула.       — И… много вас?       — Кто знает, — она беспечно пожала плечами. — Я знаю человек двадцать, Ибо, наверное, больше, правда он почти ни с кем не общается. Да, Ибо? Но это от того, что он у нас особенный мальчик.       — В каком смысле? — удивился Сяо Чжань.       — В том, что может многое из того, что нам и не снилось. Так что большинство его просто избегают.       — Мэн Цзыи, заткнись, — буркнул Ибо, и Сяо Чжань озадаченно посмотрел, как уткнувшись в тарелку с лапшой, он набил полные щеки и принялся усиленно жевать.       — Почему избегают? — спросил Сяо Чжань, повернувшись к девушке, а Мэн Цзыи пожала плечами и просто сказала:       — Боятся.       Она оказалась веселой, легкой, а еще из Чунцина и совершенно неожиданно у них нашлось несколько одинаковых дальних знакомых и парочка любимых ресторанов и мест.       — Как ты узнал про Ибо? — вдруг спросила Мэн Цзыи и Сяо Чжань сразу же стушевался: их встречу он до сих пор считал стремной и неловкой.       — Он может меня видеть, — неожиданно ответил Ибо, который большую часть их разговора просто молчал, и Мэн Цзыи удивленно и неожиданно серьезно посмотрела на него.       — В смысле, когда ты…       — Мм.       — Но, но как это возможно? — изумленно пробормотала она и, резко перегнувшись через стол, потянулась к горлу Сяо Чжаня.       Сяо Чжань вздрогнул, но рука Ибо тут же перехватила ее запястье и отвела в сторону.       — Не трогай. Я уже проверял.       — И что?       — Ничего, — ответил Ибо. — Ничего не чувствую.       — Если ты не чувствуешь, то я подавно не пойму, — протянула Мэн Цзыи и озадаченно отхлебнула холодный кофе.       — Вы это о чем? — удивленно спросил Сяо Чжань, растерянно вертя головой.       — Обычно всегда сразу понятно, — ответила Мэн Цзыи задумчиво, — и только в редких случаях у детей или когда силы совсем мало и почувствовать ее очень сложно, можно коснуться вот здесь, — она легко провела по своей шее, — чтобы точно понять. Но если Ибо говорит, что он проверял и ничего, значит, действительно, ничего и ты не один из нас.       — Тогда почему я, ну, могу видеть? — спросил Сяо Чжань.       Мэн Цзыи шумно втянула через трубочку кофе и положила подбородок на сплетенные пальцы.       — Кто знает, — задумчиво сказала она. — В этом мире иногда случаются самые разные вещи. Мои родители до сих пор, по-моему, не до конца верят, что я, — она смешно поморщила нос, — такая, — и вдруг, хитро прищурившись, неожиданно сказала: — Кстати, а та фотография все еще у меня.       — Какая фотография? — тут же спросил Ибо, а Сяо Чжань в ужасе подскочил на ноги, опрокидывая табурет, и воскликнул:       — Не показывай ему!       — Не показывать мне что? — вкрадчиво уточнил Ибо, развернувшись к девушке. — Цзыи-цзе?       А дальше все произошло очень быстро: телефон из ее кармана прыгнул прямо в руки Ибо, экран вспыхнул, а Сяо Чжань закричал:       — Ты обещала мне тогда, что никому ее не покажешь!       Мэн Цзыи потянулась к Ибо, но тут же раздраженно зашипела, а ее рука уперлась в невидимую преграду.       — Ван Ибо! А ну живо верни назад! Там и мои личные фотографии тоже! — рявкнула она, но Ибо только ухмыльнулся:       — Твои фотки в белье меня не интересуют. Но тот голубой лифчик очень даже ничего. Так когда это было? Сколько лет назад? Листать в самый конец?       — Ибо! Стой! Не смотри! — просипел Сяо Чжань, наваливаясь на него со спины и пытаясь вырвать телефон.       В отличие от Мэн Цзыи, его ничего не останавливало и не держало, правда, в этом была не заслуга его исключительных способностей, а только желание Ибо. Ловко перекинув телефон в другую руку, он подхватил его под ягодицы, неожиданно поднялся и Сяо Чжаню, прижатому грудью к его спине, не оставалось ничего другого, кроме как попеременно пыхтя «отпусти меня!» и «отдай!», пытаться одновременно не упасть и сцапать телефон. А потом вдруг Ибо замер, рот его приоткрылся, глаза потемнели и выдохнув тихо «о!», он потрясенно застыл.       Сяо Чжань взвыл, дернулся и грохнулся на табуретку.       — Вы что, спите вместе? — неожиданно спросила Мэн Цзыи, наблюдая все это представление, внимательно прищурив глаза и помешивая трубочкой кофе.       Сяо Чжань тут же смутился, раскраснелся и что-то неразборчиво промычал, пока Ибо, не обращая на нее внимание, отправлял фотографию себе и удалял ее из телефона Мэн Цзыи.       — Берегись, — фыркнула она, пододвигая к себе, наполовину пустую тарелку Ибо с лапшой, и посмотрела на Сяо Чжаня. — Он украл не одно сердце.       — Мэн Цзыи, — предостерегающе сказал Ибо и кинул ей телефон.       — Что? — она приподняла подбородок и вызывающе посмотрела на Ибо. — Вдруг он решит, что встречаться с милой и умной девушкой, куда лучше, чем с таким придурком, как ты, — сказала Мэн Цзыи, подмигнув Сяо Чжаню, и вдруг, громко взвизгнув, исчезла.       — Что… что случилось? — испуганно спросил Сяо Чжань, посмотрев на хмурого и злого Ибо.       — Решил, что ей не помешает прогуляться, — ответил Ибо, а потом перевел взгляд на Сяо Чжаня, глянул тяжело и сердито и добавил: — А тебя я забираю домой, — и в следующий момент, ничего не успев понять, Сяо Чжань оказался в собственной квартире.       — С ней… с ней все будет в порядке?       — С Мэн Цзыи-то? Куда она денется, — буркнул Ибо.       — А люди? Ибо, люди! — просипел Сяо Чжань. — Там же была целая толпа!       — Люди никогда ничего не видят, — пожав плечами, ответил Ван Ибо. — Это в их природе: ничего не замечать и на все закрывать глаза.

***

      — Ну, гэ, всего один раз. Ну, пожалуйста, — развалившись на Сяо Чжане и жарко дыша ему в ухо, пропыхтел Ван Ибо.       — Нет! Ибо, нет! Хватит канючить, — зашипел Сяо Чжань, пытаясь вывернуться и отодвинуться.       Ибо, однако держал крепко, всем своим, отнюдь не легким, весом давил сверху и на его возню внимания не обращал.       — Ну что тебе стоит. Один раз. Я только посмотрю.       Сяо Чжань взвыл и обессиленно откинулся на подушки.       — Один раз? — недоверчиво переспросил он, чувствуя, что еще чуть-чуть и он позорно капитулирует, потому что противостоять Ибо — особенно такому Ибо — было совершенно невозможно.       — Один, — с готовностью подтвердил Ибо. — Значит можно?       — Подожди. Дай мне сначала попить воды.       Ибо приподнялся на локтях, позволяя Сяо Чжаню скатиться на пол, и, подперев голову рукой, растянулся на кровати.       «Ну почему? Проклятье, почему я всегда соглашаюсь?!», — обреченно простонал Сяо Чжань и раздраженно покосился на Ибо.       — Готов? Можно? — тут же уточнил тот и Сяо Чжань быстро покачал головой.       — Еще схожу в туалет.       В туалете, опустив стульчак, он забрался с ногами на унитаз и потер пальцами лоб.       «Интересно, если притвориться, что мне срочно — очень срочно — нужно доделать заказ, Ибо поверит?», — отстраненно подумал Сяо Чжань и услышал протяжное:       — Чжань-гэ, вылезай оттуда, ты уже согласился.       — Это не значит, что я не могу передумать! — огрызнулся Сяо Чжань и, собравшись с духом, вывалился в коридор. — Ладно, давай, — сказал он Ибо, обтирающемуся под дверью, и прислонился к стене.       Ван Ибо наклонил голову, ухмыльнулся и вдруг громко выдохнул и облизал губы, а выражение его лица стало очень сложным: немного потерянным и одновременно восторженным. Сяо Чжань опустил глаза и подергал себя за рукав прозрачной блузки, посмотрел на черные латексные шорты, которые облегали его бедра так сильно, что совсем ничего не скрывали, и белые высокие гольфы, заканчивающиеся под коленями.       — Ты забыл босоножки, — проворчал он и неуверенно переступил с ноги на ногу. — Посмотрел? Все? Возвращай, как было.       — Повернись, — сказал Ван Ибо очень тихо, и Сяо Чжань замер.       Он хотел возмутиться, но внизу живота от этого взгляда и от этого голоса тяжело потянуло, а все внутри замерло в предвкушении. Он смущенно почесал кончик носа, развернулся, упираясь руками в стену, и задохнулся, потому что ладонь Ибо легла под кадык и аккуратно сжала горло. Сяо Чжань дернулся и тут же получил звонкий шлепок по ягодице.       — Ван Ибо! — позорно взвизгнул он, но услышал в ответ только тихий смешок.       — Что? Я так и не получил от тебя ответ на мой вопрос, — шепнул Ибо ничуть не смутившись и навалился на спину. Хватка на шее вернулась, посылая по телу нервную жаркую дрожь, а в ухо хрипло выдохнули: — Не двигайся, — и в следующий момент руки Ибо задрали воздушную кофту и оказались везде: они гладили бока, мяли ягодицы, терли соски и дразняще сжимали моментально поднявшийся от всего этого член.       — Гэ, я хочу тебя трахнуть, — задыхаясь, просипел Ибо.       Сяо Чжань всхлипнул и что-то неразборчиво проныл на одной высокой ноте.       — Этот скулеж значит да? — уточнил Ибо и Сяо Чжань сдавленно выругался.       — Ты же сказал, что только посмотришь, — пропыхтел он, пытаясь одновременно толкнуться возбужденным членом в ладонь Ибо и отстраниться от другой, выкручивающей и гладящей ноющий сосок. — Проклятье, сними эти шорты, они давят.       — Так значит да?       — Да, да! Только сними их!       Ибо подергал пояс, зачем-то снова погладил член Сяо Чжаня и недоуменно спросил:       — А как они снимаются?       — Я откуда знаю?! — взвыл Сяо Чжань и процедив: — отойди, — отпихнул Ибо в сторону.       Метнувшись к зеркалу, он с ужасом посмотрел на свое отражение с пылающими, как в лихорадке, щеками и совершенно дикими глазами и перевел взгляд на латексные шорты.       — В тот раз сзади была шнуровка, — встревоженно сказал он, ощупывая себя рукой. — Мне пришлось перерезать ее ножом… — и не успел он договорить, как ткань разошлась и тут же стянулась черным тонким шнурком. — Что ты творишь? — возмущенно выдохнул он. — Я просил тебя снять, а не зашнуровывать!       Но Ибо, не отрывая глаз от шорт, только шумно вздохнул, поманил его пальцем и хрипло сказал:       — Иди-ка сюда.       А в следующую секунду Сяо Чжань уже лежал на животе поперек кровати, задыхаясь от того, что член Ибо терся о его ягодицы через эти проклятые шорты. Он всхлипнул, выгнулся, громко застонал, когда шнуровка наконец разошлась и черный латекс стянули до колен, и, через гулко стучащую кровь в ушах, неожиданно услышал:       — Подрочи себе.       — А? — потерянно выдохнул он, оказавшись перевернутым на спину.       — Подрочи себе, — повторил Ибо, полностью стаскивая шорты.       Сяо Чжань согнул ноги в коленях, развел их в стороны, и, зажмурившись, обхватил свой член. Он несколько раз быстро и дергано провел рукой и вдруг почувствовал влажные пальцы между ягодиц. Открыв глаза, он проследил, как Ибо закинул одну его ногу себе на плечо, а потом вопросительно посмотрел на него.       — Да, давай, — выдохнул Сяо Чжань и выгнулся, раскрываясь навстречу, когда пальцы сменила головка члена. Едва слышно простонав, он дернулся и закрыл лицо согнутой в локте рукой.       — Ты слишком сильно меня сжимаешь, — выдохнул Ибо аккуратно и медленно толкаясь внутрь, и вдруг встревоженно спросил: — Гэ? Что случилось? Убери руку.       Сяо Чжань замотал головой, приподнял бедра и хрипло сказал:       — Давай же, ну, — но вместо следующего толчка, Ибо перехватил его пальцы и отвел руку в сторону.       — Чжань-гэ, — выдохнул он растерянно, и Сяо Чжань посмотрел на него из-под влажных ресниц. Перед глазами все плыло, словно он видел Ибо через сизый дым пожара, который горел внутри него.       — Все нормально, — простонал он. — Мне не больно. Это не от этого. Просто… Мм, давай уже! Ибо, пожалуйста, — и снова качнулся вперед, раскрываясь еще больше и падая-падая-падая в пропасть из одного яркого скручивающего желания.       Сяо Чжань что-то неразборчиво прохрипел, а потом почувствовал пальцы Ибо на своем члене. Они быстро скользили, задевая головку вместе с нарастающими хаотичными толчками внутри, и, запрокинув голову, успел только подумать, что все это немного слишком, и рухнул в оргазм. Ибо подтянул его выше, еще несколько раз толкнулся внутрь и, выдохнув «Чжань-гэ», кончил. Он опустился на кровать рядом, притянул Сяо Чжаня к себе и ткнулся носом ему подмышку.       — Ты как? — спросил Ибо спустя несколько минут, откатываясь в сторону и легко поглаживая Сяо Чжаня по волосам.       Сяо Чжань перевернулся набок, провел пальцем по его щеке и вдруг сказал:       — У меня сползли эти сраные гольфы.       Ибо фыркнул и улыбнулся:       — Пойдем в душ?       — Иди первый.       — Почему?       — Так мы потратим меньше воды, — ответил Сяо Чжань, и Ибо закатил глаза.       А еще через пять минут, когда Сяо Чжань, свернувшись прямо поверх покрывала в своих сползших гольфах и задранной к подмышкам прозрачной блузке, несмотря на разгар жаркого дня и бьющего прямо в окно солнца, успел задремать, из ванной комнаты послышался неуверенный голос Ибо.       — Слушай, гэ, кажется, у тебя закончилась вода. Это нормально?       Сяо Чжань тут же встрепенулся, и не успев толком проснуться, подскочил на ноги и бросился к раковине на кухне. Безуспешно подергав кран, который только раздражено урчал и плевался остатками воды из трубы, он недоуменно потер лоб и вдруг закричал:       — Ван Ибо! Это твоя вина!       — Я-то тут при чем? — обиженно буркнул мокрый и голый Ибо.       — У меня все было посчитано, а ты, — Сяо Чжань ткнул в него пальцем, — ты залил мне тогда пол квартиры так, что протекло на два этажа вниз! Давай, — он схватил чайник и сунул его в руки Ибо, — сгоняй к себе и принеси воды.       Лицо Ибо удивленно дрогнуло и он озадаченно посмотрел на Сяо Чжаня:       — Ты сейчас серьезно?       — Я серьезен, как никогда!       — Гэ, на тебе одни гольфы и еще какая-то странная прозрачная хрень, ты не можешь сейчас быть серьезным.       — Набери еще в ванной тазик и вот эти кастрюли, — невозмутимо ответил Сяо Чжань, постучал пальцем по стеклянной крышке и потянулся к начавшему вибрировать телефону.       — Мам, привет, — сказал он, опускаясь на кровать и подтягивая белые гольфы. — Что случилось?       — Чжань-Чжань, ты в порядке? — обеспокоенно спросил мягкий голос на том конце. — Ты нам давно не звонил!       Сяо Чжань провел по опухшим от поцелуев губам, поморщился от ноющей боли в пояснице, посмотрел на Ван Ибо, который в этот момент абсолютно непостижимым, но уже таким привычным образом появился посреди его квартиры с наполненным до краев тазиком, тут же расплескав половину на пол и сдавленно зашипев «Я тебя придушу, гэ», и рассеянно ответил:       — Я в порядке, мам, да. Я в полном порядке.