Сборник недописанного

      – Митя, Митенька, вставай, миленький! Давай, Митя, не спи, не спи!       Девочка со слезами на замёрзших щеках тащила своего старшего брата по рыхлому снегу, пытаясь его разбудить своим тоненьким заплаканным голоском. Она то и дело шмыгала носом, её платок уже почти съехал на глаза, но она продолжала тащить своего брата по промёрзшей дороге к дому. Мороз щипал ей щёки, щипал за нос, норовил пробраться даже через рукавички и заморозить руки, но Маруся всё шла, шла и не останавливалась. Брат был старше на два года. Его обмякшее тело замерзало, покоряясь крепким зимним оковам, но сестрёнка не унималась и тащила его до дому.       – Митенька, солнце ты наше, ну очнись же, Митя! – плакала девочка, спотыкаясь, но волоча за собой мальчика.       Под снегом скрывался лёд. Поскользнуться было как раз плюнуть. У девочки подкосились ножки, и Маруся просто упала, больно ударившись коленям. И вмиг разрыдалась. Она подползла к брату, отряхнула его заснеженные ушанку и воротник тулупа и, рыдая словно годовалое дитё, упала мальчику на грудь.       – Митенька, ну очнись же, прошу тебя, Митя! Пойдём вместе до дому, там мама оладушки тёплые испечет, чаем нас напоит горячим с малиной, но только пошли домой, Митя, – не унималась девочка, уткнувшись носом в Димкину грудь. Она чувствовала его ещё тёплое дыхание, слышала его, но брат почему-то не просыпался, словно крепко-крепко уснул.       – Ми-тень-ка! – навзрыд повторяла Маруся.       Снежные хлопья медленно и плавно опускались на промёрзшую землю, а маленькая девочка, спотыкаясь и падая, едва ли что-то видя из-за пелены слёз, снова потащила своего старшего брата до дому, пока он ещё дышал и пока суровая зима не забрала его в свои морозные оковы.