Свитер, ромашки и невзаимная любовь

Доброе утро. Нет, нихуя не доброе. После ночи, проведенной в слезах, состояние было такое себе. К тому же, Хаджимэ решил прогулять школу. Нужно остаться дома и немного переварить произошедшее. В его голове все еще крутились кадры вчерашнего дня: кашель, кровь, бег, медсестры, шум, врачи… от воспоминаний уже становилось хуево, а если еще раз туда прийти, то тут уж совсем все плохо. Но Комаэда сказал приходить в любой день. А если тому опять станет плохо? Видеть, как он кашляет кровью – зрелище не из приятных. Нужно вставать. Нужно встать с кровати и принять душ. Поесть бы тоже не помешало, ведь последним приемом пищи был вчерашний обед в школе. Но ничего не получается. Хочется лишь очутиться в объятиях Комаэды. Такой приятный, пахнущий кофе Комаэда. Его колючий свитер, мягкие белые волосы, холодные руки, обвивающие талию. Свитер…. Хината дарил ему свитер… Комаэда надевал его хоть раз? Насколько он помнил, Нагито вне школы ходил только в толстовке Чиаки, а как же Хаджимэ? Он же так долго думал над выбором подходящего, беспокоился о размере, подбирал упаковку, а он?.. Сейчас нужно не об этом блядском свитере думать. Нужно встать. Нужно встать… Хаджимэ снова заснул. Снилось ли ему что-то? Да лучше бы он никогда не видел сны. Ему снился Комаэда. Как он лежит на своей кровати в больнице, держит в руках какие-то бумаги и ручку, а Хаджимэ стоит около двери и просто смотрит. А затем Нагито поворачивается к нему и говорит: “Прости меня”. Он начинает кашлять. Кровь. Много крови. Он не может нажать на кнопку вызова медперсонала. Хината может… но он не может пошевелиться. Все постельное белье, вся одежда пропитываются кровью, но Хаджимэ лишь зритель. Комаэда вздыхает в последний раз. Листы падают у него из рук. Нагито умер. Это сон? Надеюсь, что да. А если, пока Хаджимэ спал, он действительно умер?.. Кто-то касается его плеча. – Хаджимэ, ты проснулся? Да неужели он так долго спал? Парень приподнялся и увидел Чиаки, сидящую на углу кровати. Девушка была одета в школьную форму, да он действительно так долго спал. – Дверь была открыта, в школе ты не появился. Вот я и пришла проведать. Хаджимэ лишь молчал. Сил говорить не было. – Да ты и не переодевался даже. Спал целый день? Голодный, наверное. Нужно поесть хоть немного. Хината еле-еле кивнул. Девушка взяла его за руку и помогла ему встать с кровати, а затем довела до кухни. Хината сел за стол. – Я принесла тебе кое-что. Она достала из какого–то пакета контейнер с едой. В нос ударил запах жареного сыра. – После школы я забежала домой и сделала тебе твой любимый сэндвич с ветчиной и сыром. А еще сок по дороге купила. Девушка достала из пакета маленькую упаковку апельсинового сока и поставила на стол. – Чиаки… – голос Хаджимэ бы тихим и охрипшим.– Как думаешь, перерождение действительно существует? Она посмотрела на него. Этот взгляд.. Напоминает взгляд его мамы, когда она пыталась успокоить сына после чего-то грустного. – Ты так беспокоишься о Нагито?.. Да, мне будет его не хватать. Знаешь… он такой хороший парень и… Ты плачешь? Да, он заплакал. Просто поток слез вырвался из заточения. За все то время, что он дружил с Комаэдой он никогда не плакал. Да наверное, в последний раз он плакал еще в начальной школе. Но он же не железный… Чиаки резко встала и обняла его. Так тепло и так сильно. – Если ты будешь плакать,*всхлип* то я тоже. А мне нельзя, а то тушь растечется. *всхлип* Так что не смей плакать! Она отстранилась и вытерла слезы. Хаджимэ посмотрел на нее, и ему захотелось улыбнуться. Все-таки какая же она хорошая. Такая теплая, такая милая… – А ну вытри сопли и начинай есть! – она злобно надула щеки. и такая вредная. Нужно обязательно рассказать ей обо всем. А еще поесть нужно. И цветы. Цветы! Как он мог забыть о поручении Комаэды. Хаджимэ взял сендвич и откусил большой кусок. – Шиаки, мне нуфно ф фколу– он проглотил. – Сейчас

***

– Нагито ухаживает за садом? У нас в школе есть сад? А мне туда зачем? Хаджимэ вел девушку за руку по школьному коридору. – Я должен сказать тебе кое-что. Наконец он открыл ту самую дверь, ведущую в сад. Фух, ни одно растение не погибло. Хаджимэ взял лейку и наполнил ее водой. Затем подвел девушку к ромашкам и стал поливать их. – Нагито действительно хороший парень– Хаджимэ говорил это с улыбкой на лице. – Очень хороший. Он ухаживал за этими цветами, чтобы потом тебе собрать букет. А еще говорил, что ты милая. А еще как-то, когда я спросил, не хочет ли он к тебе зайти, он так быстро согласился, я даже договорить не успел. И еще как-то спрашивал о тебе постоянно, наверное, чтобы потом какие-нибудь подарки дарить. Чиаки смотрела на него вопросительно. – К чему ты клонишь?.. Хината залился краской. – Просто он оказался настолько хорошим, что я тоже не устоял. Я люблю Нагито. У Нанами расширились глаза. Как это так? – И ты ничего не рассказывал? Да как ты… ты… ты – Ты была так счастлива. Он был так счастлив. Думаешь, я хотел все испортить? Конечно же нет. Да, приходилось терпеть иногда, но все было прекрасно. Только попробуй начать винить себя! Чиаки резко обняла парня. Лейка чуть не вывалилась из руки. – Хаджимэ, если бы ты сразу сказал, я бы не проводила ТАК много времени с ним, не держалась бы с ним за ручки постоянно, чтобы тебе больно не было. Дурак. Хината рассмеялся. –Прости, Чиаки – она отстранилась. – Пообещай мне одну вещь. Чтобы ни случилось, куда бы нас не занесло, пообещай, что мы всегда будем рядом, несмотря ни на что. … … … – Обещаю, Хаджимэ.