Срывая маску

Вновь поднявшийся ветер шумно проходил меж деревьев на постоялом дворе, заставляя листья кружиться в сумбурном, но притягательном танце, а звёздное небо Тейванта больше не отражало чьих — либо эмоций, возвращаясь к своему привычному, пугающе — обворожительному, состоянию. Возможно, что и сам адепт постепенно обретал спокойствие, реверсируя к типичной для него модели поведения, но где — то в потаенных уголках души, покрытых множеством замков и цепей, как листья, окруженные ветром, метались все его эмоции и переживания. Ранее Сяо удавалось сдерживать их поток, но недавние события давали повод усомниться в том, что они смогут продержаться там достаточно долго. Это одновременно пугало и заставляло ощущать некую надежду. А второе внушало еще больший ужас, что порождало бесконечный цикл странных ощущений, но сейчас это не имело никакого значения. Миндальный тофу — именно то, на чем стоило бы сконцентрироваться. Это блюдо, напоминающее адепту сны, которыми он ранее питался, помогало привести мысли в порядок, возвращало в прошлое и не давало забыть о том, кто он на самом деле. Завершив свою трапезу, адепт ещё раз окинул взглядом записку, протянул к ней руку и замер на несколько секунд, осматривая кухню. Вокруг не было ни единой живой души и только ветер разбавлял привычную обманчивую тишину ночи. Облегченно выдохнув, Сяо аккуратно взял немного помятый лист бумаги, сохраняя мысль о том, что он обязан спрятать его исключительно из уважения к путешественнице. Как жаль, что та предательская улыбка, недавно возникшая на лице якши, утверждала о немного иных мотивах. Сяо прекрасно это осознавал, но его отрицающая сторона пока сохранила доминирующую позицию. Еще раз оглянувшись, опасаясь того, что кто — нибудь может увидеть его «странную» сторону, которую он пока и сам не мог верно истолковать и принять, адепт тихо, но юрко направился прямиком на крышу Ваншу. Как только Сяо достиг своего пункта назначения, в самый последний раз, как он сам себе обещал, адепт робко и быстро взглянул на записку, а после спрятал ее прямиком под одним из цветочных горшков. «Теперь у Янь Сяо не должно быть лишних вопросов …» — Тихо и спокойно проговорил якша, мысли и чувства которого продолжали бурлить где — то глубоко внутри, постепенно все больше и больше просачиваясь за пределы своей клетки, заставляя его привыкать к столь непонятным и противоречивым ощущениям. Сяо боялся, что всё это могло ознаменовать начало совершенно новой главы в его жизни, но он хотел, чтобы нечто подобное действительно произошло… Может ли такой монстр, как он, иметь столь эгоистичные желания? Сомнения терзали якшу, однажды избравшего путь искупления. Путь длиною в вечность. А теперь он так просто отступит из — за совершенно глупой, недостойной и отвратительной причины? Сяо совершенно не знал, что он должен ответить на свой немой вопрос. Янтарные глаза с надеждой смотрели на звездное небо, будто бы пытаясь найти в нем какой — то скрытый смысл, способный направить своего обладателя, но они не могли подчеркнуть совершенно ничего нового. Возможно, именно данная привычная пугающая красота звездного неба и символизировала дальнейшую жизнь адепта, но за пеленой своего отчаяние он так и не смог этого разглядеть. В это время он должен был бы сражаться. Как и в любой обычной день, без малейших колебаний, Сяо отправился бы на запланированную разведку. Но не сегодня… Впервые, впервые за долгое годы, якша решил отступить. Сейчас ему хотелось лишь погрузиться в глубокий сон, отстранившись от всех ужасающих противоречий, своего долга и даже шелеста листьев, которых беспощадно, как своих марионеток, крутил тот самый злополучный ветер — адепт не смог бы назвать его иначе. Сяо расположился на жёсткой, пробирающей неприятным холодом, крыше и перевёл свой взгляд на цветочный горшок, сохраняющий одну из тайн его нынешнего состояния — письмо. «Похоже, что я действительно должен встретиться с тобой, Люмин» — прошептал адепт, прежде чем погрузиться в столь желанный, окутанный шумом ветра, сон.