Легенда об Узумаки Наруто: Начало

Под палубой скрипящего старого дирижабля Матиаса Голбарн сидел один в своей комнате, глядя только на свои руки. Они были большими и зелеными, твердыми и сильными, покрытыми шрамами и костными мозолями от всей его игры на мечах, пальцы толстые, как сосиски кодо, с острыми когтями, которые он мог использовать в крайнем случае, если бы его лезвие покинуло его (ибо, что было они, если не натуральные лезвия?) Костяшки, твердые, изношенные и похожие на камень, которые могут сломать кости так же легко, как хлеб. Он нахмурился на себя, нахмурился на свои руки. Он мог сосчитать свежие шрамы. Был ли он дураком? Он должен испытывать отвращение к себе; он должен чувствовать себя оскорбленным и пристыженным - значит ли это, что он дурак или психопат? Ибо кто, кроме дурака или психопата, мог бы хотя бы подумать о чувствах того, против чего его народ боролся на протяжении поколений, этих непостоянных существ, которыми управляли их женщины и которые относились к жизни как к бесконечной и скучной. Существа, у которых было больше общего с деревьями, чем с ним. Существа, которые пережили не страдания, а только комфорт и долголетие, настолько привыкли к жизни, что некоторые из них никогда не смогут отказаться от нее. И все же он все еще заботился об одном. Он вскочил, ярость снова накалилась. Почему ему было до этого дело? Что его двигало? Он знал, что это было не для своего лорда, не для вождя Тралла. Вождь всегда был для него как бог, с юных лет. Ничто не могло остановить такого гиганта, как лорд Тралл, даже это. Он найдет выход, способ остановить это. Так почему же Голбарн солгал мальчику о причинах его ухода, о своей срочности, когда в душе и сердце он никогда бы не поверил, что Тралла можно сдержать? Ее. Почему она? Она что-то значила для него, чего он не понимал. Это не была романтическая любовь; Ничего такого бессмысленного или хрупкого. Это значило нечто большее, и он не знал почему. Время, которое он провел с ней, казалось ничтожным: встреча, несколько дней ползания по переулкам Оргриммара и битва, которая длилась все пятнадцать минут от начала до конца, когда он с позором бежал, чтобы предупредить кучу людей. люди, которые вопреки его здравому смыслу, он все еще верил, могут помочь. Но он раньше сражался вместе с ней, и это не вызывало этого чувства. Он так хорошо помнил ее лицо в эти последние несколько мгновений. Он не привык смотреть на него таким взглядом, особенно со стороны эльфа. Ему это показалось неправильным, и он не совсем понял это, пока не подумал об этом, пока не сравнил это с лицами павших союзников. Любопытно, что было то же самое. Почему лицо ночного эльфа так похоже на лицо орка? Почему это выражение было таким же? И почему она так ему доверяла? Это то, что чувствовал мальчик? Однажды он подумал, что понял мальчика, но на самом деле этого не произошло. Было ли это причиной того, что мальчик так отчаянно сражался из-за существ, которые для него ничего не значили, за людей, которые его презирали, заставляли его переносить боль и ужасы намного хуже, чем все, что он бы испытал в противном случае? Видел ли мальчик то, что только что видел Голбарн, видел ли мальчик то же самое в каждой существующей расе, несмотря на их различия? Это должно быть. Он снова сел и еще раз посмотрел на свои руки. Хотя они были жестокими, покрытыми шрамами, твердыми и огромными, они тоже были сильными и теплыми. Он закрыл их, посмотрел на все и немного подивился. Сильный. Они могли защитить ее. Победите ее врагов. Спаси ее. Они могли спасти друга. До сих пор это слово ни к чему не применялось. Союзники - это одно. Друг был чем-то гораздо большим. На самом деле она больше не была ночной эльфийкой. Узы были разорваны, истории забыты. Они были друзьями. Друзья, которых он защитит. Или умри. Нира собиралась умереть. Она спотыкалась по переулкам, пот стекал с ее лица в глаза, ослепляя ее, делая мир таким же беспорядочным, хаотичным и беспокойным, как она чувствовала, затемняя переулки, размывая фигуры пьяных и груды мусора, пока они не стали неотличимы друг от друга. , заставляя мир наклоняться, вертеться и искажаться с каждым шагом, с каждым вдохом. Он идет, он идет, он идет, где, где, ГДЕ? Она спотыкалась, дико глядя. Она поскользнулась и приземлилась в кучу мусора - или в состоянии алкогольного опьянения, они оба пахли одинаково, и были примерно такими же полезными, как и друг друга, особенно если они были гребаными орками . Она встала, плюясь, ее рот был полон гниющего мяса и вонял так же плохо, как и любой бездельник, разъяренный своей глупостью. Она не могла позволить себе поскользнуться сейчас, не когда он был прямо здесь! Она повернулась и побежала, или попыталась, но ее ноги были слабыми и похожими на желе, и когда она смотрела вниз, они шевелились и издавали смешные звуки, и внезапно ее гнев и отчаяние превратились в веселье, когда она вытащила ноги, наблюдая, как они танцуют, как червей, пока она не пнула обоих одновременно, забыв, что она все еще придерживается большинства законов природы, и снова упала в кучу рядом с мусором. Гнев вернулся, и она проклинала пьяницу за то, что тот сбил ее с пути, и убила бы его, прежде чем осознала, что он подошел еще ближе, чем раньше, а затем ее страх и отчаяние овладели ею, загнали ее обратно в переулок, спотыкаясь, как как можно быстрее. Она завернула за угол и увидела вдалеке Тельдрассила, вздохнула с облегчением и бросилась к нему. Она врезалась в стену, чуть не сломав себе нос, а дерево засмеялось ее глупостью и сказало ей, что она идет неправильным путем. Она повернулась и пошла назад, но Тельдрассила уже не было. Он вернулся. Нира закричала в ужасе, отступая, пока не ударилась о стену. Она пыталась идти дальше, но идти было некуда, поэтому она встала и сказала ему, чтобы он отвали и оставил ее в покое, у нее есть дела поважнее, чем слушать гребаное дерево, которое даже не было похоже на дерево в любом случае! Где они? Она огляделась, внезапно почувствовав, что они рядом. Она подняла глаза, увидела их и указала на фигуру. "ПОЛУЧИТЕ ЕГО!" Они не двинулись. Наруто улыбнулся и покачал головой, немного посмеиваясь, прежде чем уйти. Леди Шандрис попросила ее вымыть руки. Леди Тиранда была занята в туалете и старательно игнорировала Ниру. Кира где-то пела, но Нира не могла ее видеть, только слышала ее сладкий голос, дразнящий, красивый, но пение вещей, которые Нира не понимала или никогда не поймет. Все это время он подходил ближе, со своей маленькой улыбкой, стеклянными кукольными глазами, молочно-гладким лицом. Он не говорил, никаких насмешек здесь. Просто молчаливое, щелкающее, как марионетка, танцующая перед толпой, карикатура на человека, с одной лишь человеческой улыбкой и этими несимпатичными, жадными, остекленевшими глазами. Глаза мужчины. Нира свернулась клубочком, теперь снова плакала, гадая, почему они не спустились, чтобы помочь ей, гадая, почему мир такой, гадая, почему, ну почему, она подружилась с людьми, орками и троллями, когда всегда была сказал не делать этого. « Пришла черная Орда, и с тех пор мир был в тени». «Значит, это правда», - подумала она, когда он снова остановился над ней, весь туман и тени, все еще улыбающийся, но уже не такой, все еще щелкающий, но все более тихий. Мир всегда будет тенью. Она начала смеяться, хотя призрак исчез и тишина переулка снова овладела ею. «Это там, Наруто…» Ветер чуть не унес слова Сакуры, но Наруто едва их поймал, как они взлетели в бескрайнюю синеву. Он взглянул на нее, бессознательно покраснев, и обнаружил, что ее зеленые глаза пристально смотрят на него. "Ага?" «Вы были довольно удивительны». Нота одобрения, как заметил Наруто, ощущалась немного иначе, и ему стало интересно, что еще она имела в виду под этим. Он решил не любопытствовать и просто пожал плечами. «Я полагаю, - сказал он. На самом деле он не думал об этом, как часто думал. Хотя в настоящее время он думал больше, он не чувствовал себя вправе много думать об этом всплеске по сравнению со всем остальным, что он имел в своей жизни. Он чувствовал себя немного глупо за это, но не сожалел об этом. «Серьезно», - сказала она, приподняв бровь и наклонившись немного ближе, напоминая Наруто о ее запахе и мягкости ее губ. «Я имею в виду, у тебя и раньше бывали самодовольные и довольно мудрые вспышки гнева, но все было по-другому». "Как?" - сказал он, краснея. «Ты звучал», - она ​​пыталась подобрать слова, на мгновение нахмурившись, а затем: «Круто. Как человек, который точно знал, что делать, именно то, что требовала ситуация. глава, где ситуация была связана с чистой случайностью слов ... " «Спасибо», - пробормотал Наруто, хотя это было отчасти правдой, что, когда он кричал, он на самом деле не знал, что к этому приведет, он просто сказал то, что чувствовал, что было в его сердце. На этот раз все было по-другому - совсем немного - но достаточно по-другому, чтобы он понял, что сказал что-то, что не осталось незамеченным. «А если серьезно», - снова сказала Сакура, ее игриво-легкая улыбка и глаза сияли чем-то вроде одобрения. «Это было действительно потрясающе. Ты звучал как совершенно другой человек, как будто Хокаге овладел твоим телом на несколько мгновений и говорил за тебя». «Я вроде как только что сказал что-то», - сказал он, пожав плечами. «То, что я чувствовал, но, полагаю, я сказал это не так, как обычно. Я много слышал, как Кира-чан говорила так, понимаете, и все другие лидеры тоже. Они умеют рассказывать людям что делать ... действительно хорошо ". «Кажется, ты тоже». На этот раз он покраснел немного сильнее, но не смог удержаться от улыбки в ответ на ее похвалу. Это случалось так редко - хотя сейчас все чаще и чаще, - что он ничего не мог с собой поделать. Он снова пожал плечами и позволил своим глазам снова окунуться в небо, и какое-то время они оба молчали. Спокойствие распространилось по его груди, и он расслабился, чувствуя себя таким же легким, как воздух, который их окружал, и таким же сильным, как ветер, который дул мимо них, унося его и ее волосы, как текущую жидкость, и страстно рвал их одежду. «Сакура-чан…» - наконец сказал он, взглянув на нее и обнаружив, что она ни разу не отвела взгляд. "Эмм ..." "Какие?" «Насчет той ночи…» «Ах», - сказала она, пожимая плечами. «Не беспокойся об этом». "А?" «Это был просто эксперимент». "Эксперимент?" «Да. Я хотел посмотреть, на что это было похоже». Он моргнул и ждал, чувствуя себя немного смущенным, но также немного обнадеживающим. "На что это было похоже?" Она ухмыльнулась ему в той раздражающей манере, которую делали девушки, когда им нужно было рассказать секрет, но они не стали этого делать под страхом смерти. «Вы, наверное, уже знаете ответ». "Не." «Наверное, такая же, как у тебя». Он покраснел. "Так хорошо, тогда?" Она пожала плечами. "Ага." «Ага», - сказал он и снова повернулся, чтобы его не видели с таким красным лицом. "Хорошо." "Ты поцеловал Киру?" Почему девушки всегда задают сложные вопросы? "…Ага." Он немного поерзал, почему-то чувствуя себя немного виноватым. В конце концов, он поцеловал ее первым, и это было невысказанное согласие, не так ли? Он задавался вопросом, ударила ли она его или сделала бы что-нибудь похуже, например, заплакала бы и посмотрела на него или ... "Хорошо." Он снова моргнул. "Ч-что это было?" Она закатила глаза. «Хорошо. Я рад, что ты не напортачил или что-то в этом роде». "Что значит?" «Ты ей действительно нравишься», - сказала Сакура. «На самом деле, ты действительно нравишься. Это, вероятно, был последний шанс, который у тебя был на какое-то время, чтобы быть совершенно нормальным с ней, или даже с ней вообще… и ты сделал это запоминающимся и для нее». "Памятный?" - повторил он. "Ты не злишься?" Она немного улыбнулась. «Вроде, но не в этом суть. Я не могу злиться, тем более, что и у меня, и у нее есть соглашение, которое, я думаю, мы оба намерены придерживаться». "Соглашение?" Улыбка появилась снова, но на этот раз она ничего не сказала. Все еще сбитый с толку, но, тем не менее, испытывая облегчение, что она не расстроена, Наруто отказался от темы. Он мог не понимать девушек, но без них жизнь была бы чрезвычайно скучной. «Как вы думаете, Какаши-сенсей сейчас возвращается?» - спросила Сакура, прослеживая взгляд Наруто в голубизну. «Он может быть», - сказал Наруто, пожав плечами. «Я уверен, что он опоздает, потому что он опаздывает на все». «Наверное, - сказала она, смеясь. "Я действительно хотел бы быть там, хотя ..." «На похоронах Гай-сенсея?» "Мм." «Да, - тихо сказал Наруто. «Но с меня их хватит на одну жизнь». Она улыбнулась и немного кивнула. «Я полагаю. Он был действительно великолепен, Гай-сенсей. Надеюсь, Ли-кун сейчас в порядке…» «Нечеткие брови будут в порядке», - сказал Наруто, кивая самому себе. "Он сильный". Он был трудолюбивым, как Наруто. Он знал, как переносить боль и потерю, потому что уже имел дело с ними раньше. «Мне интересно, что Какаши-сенсей сказал ему о Гай-сенсее». «Наверное, много. Не думаю, что Гай-сенсей отдал большую часть своего прошлого». «Было бы интересно услышать об этом…» "Ага." Еще одна пауза. «Как вы думаете, Сай, Ямато-сенсей и Эро-сеннин найдут что-нибудь в Даларане?» Это слово показалось ему забавным, и его было странно трудно произносить, несмотря на то, что он говорил на языке, довольно близком к его собственному. Трое из них сказали, что отправятся в обнесенный стеной город, чтобы посмотреть, что они могут узнать об Акацуки. Джирайя уже отправил жабу обратно в Гномреган с последней информацией об их текущих действиях. «Трудно сказать, - сказала Сакура. «Если они это сделают, то это может быть просто группа разъяренных магов. Кира-чан много рассказывала мне о них». "Она делала?" «Я тоже кое-что из них читал. В их рядах были одни из самых могущественных людей в мире. Если Акацуки каким-то образом работает с ними или захватил их…» «Тогда они намного сильнее, чем мы думали». «Ага», - сказала она. Ее глаза слегка сузились. «Но я уже знал это». Наруто взглянул на нее. Он знал, что произошло в пещере, когда они пытались спасти Гаару, но она не говорила об этом много. Какие бы ужасы ни сотворил этот Сасори, этого было достаточно, чтобы Сакура стала достаточно смелой, чтобы сразиться с ним, но боялась его силы. Она не говорила об этом, но ее глаза стали беспорядочными, когда она рассказала об этом опыте. «Знаешь, мы оба будем там», - сказал он. «Не будь таким, как я». "Как ты?" «Врывайся и надрывай свою задницу. Это часто случается со мной…» Он почесал затылок и глупо улыбнулся ей. Она немного улыбнулась в ответ и, казалось, немного успокоилась, потому что ее глаза стали мягче, а улыбка менее натянутой. «Я не буду такой глупой», - сказала она, и ее глаза еще больше улыбнулись. Он почти вздохнул с облегчением. «Хорошо», - сказал Наруто, автоматически кивая, улаживая вопрос и снова заставляя их замолчать. "Цувабуки в порядке?" - спросила Сакура. Он задумался на секунду. «Да, хорошо. Почесал ей уши». "Вы не берете ее много в поездки". «Честно говоря, мне не нравится», - тихо сказал Наруто. «Она тоже это знает. Мне нравится, когда кто-то, с кем я могу связаться, когда захочу, это рядом с Кирой. И иногда трудно с ней бороться, у нее действительно есть собственный разум. Мы не так сильно похожи на Кибу и Акамару, можно сказать ". «Я заметила», - сказала Сакура, улыбаясь. «Она такая же независимая, как и любая лиса». Он кивнул. «Но это работает. Большую часть времени я лучше сражаюсь в одиночку». "И она не очень любит драться, не так ли?" «Не особо, - сказал Наруто. «Ей нравится сидеть и побаловать себя больше». Он ухмыльнулся. «Это хорошо, потому что я тоже могу это испытать». Внезапно присев на корточки, Наруто вздохнул. «Здесь довольно холодно». «Ага», - сказала она. "Хочешь зайти внутрь?" «Да, - пробормотал он, - но в этом проблема». "Что такое?" «Если я войду внутрь, мне снова придется играть в карты с Матиасом. Мне это не нравится. Он жульничает». «Ты просто плохо играешь в карты». Она ухмыльнулась. "Я не!" «Твой мозг слишком мал». Она озорно рассмеялась, когда он выглядел удрученным от притворного отчаяния, и рассмеялась еще сильнее, когда сильный порыв ветра ударил его на бок, а внезапное качание дирижабля заставило его удариться о перила. Она перестала смеяться, когда дирижабль опасно наклонился, качнувшись так далеко, что Наруто чуть не соскользнул с края. «Мы не сможем сделать это в тысячный раз за день, - подумал Шикамару. Мы не можем сказать. И не было. Здесь может сыграть роль любое количество факторов. В некотором смысле это было похоже на сёги, только вы не знали, какие фигуры у вашего оппонента или даже сколько фигур у него может быть. Их могло быть бесчисленное множество - весь Совет мог быть его частью; Или мог быть только один, и это было бы так же сложно. Советники Магни в какой-то момент исчислялись сотнями - у него не было официального совета или даже личной охраны, он был слишком горд, чтобы даже думать об этом, и был слишком праведен, чтобы обременять свой народ собственной жизнью. Он защитит то, что принадлежит ему и что там есть. Так поступал настоящий король. Тем не менее, Шикамару знал, что им понадобится нечто большее, чем просто Берлиро. Поэтому и пришлось реформировать Совет. Ему пришлось выбирать из дворфийской знати, считавшей себя достойной быть защитником и проводником Тавраана, быть его правой и левой руками, его глазами и ушами. И по крайней мере один из них был предателем. Он думал об этом со всех возможных углов, но это было одно из его проклятий - слишком много углов. Предателем мог быть кто-то, кто был ближе всего к Магни, или это мог быть кто-то, кого никто не ожидал; кто-то с острым слухом и быстрыми ногами и способ связаться с Акацуки, не покидая Стальгорна. Их может быть так много, что возможны обе эти категории, и это будет означать, что, если он вытеснит одну, другие восстанут. Чего у него не было, так это рабочей силы, и у него не было никаких средств защиты короля, у которого не было средств защитить себя. Что у него действительно было, так это враждебность почти каждого гнома, стоявшего перед ним сейчас. Нетрудно было понять почему. Они завидовали его положению справа от Таураана - человека, помогающего королю гномов решить, кто будет его советником. Вероятно, некоторые из них думали, что он уже был одним из советников Таураана. Какого черта дела всегда были такими неприятными? Он откашлялся, а затем взглянул на Берлиро. Слева от трона Таураана стоял старый дварф: огромное тяжелое черное существо, которое было переработано специально для Таураана. Железо и Черное Железо соединены вместе, покрытые бронзой и серебром с молотами Стальгорна вместо подлокотников. Сейчас он был слишком велик для него, но он, вероятно, с комфортом врастет в него, даже если он не был больше обычного стула. Берлиро посмотрел на него одним глазом, но не двинулся с места и не изменил выражения лица. Шикамару понял, что это уже началось. «Хорошо, - подумал он. Он повернулся и обратился к аудитории - около сотни седых гномьих боевых командиров, исследователей, слесарей и немногих избранных, которые добывали золото, серебро и алмазы на землях, разбросанных по Дун Морогу. «Верно, - сказал он. «Меня попросили выбрать между всеми вами». Они заметно ощетинились, хотя это было больше похоже на скалы, движущиеся по обрыву, опасно покачивающиеся у края. Этот образ прижился, поэтому он снова откашлялся и сказал более уважительно, закрыв лицо и избавляя свой разум от нервных мыслей, которые порхали в них. У него это хорошо получалось. «Выберите, кто из вас лучше всего подходит для этой работы, лучше всего подходит для защиты короля». Кто-то плюнул на гномский что-то, чего Шикамару не понял. Берлиро что-то крикнул, и они замолчали. «Я знаю, - сказал он снова, на этот раз громче, - что вы не верите, что я должен быть здесь». Наступила тишина, но камни снова сдвинулись. «Честно говоря, я не должен», - сказал он. «Меня бы здесь тоже не было, если бы не тот факт, что ваш король попросил меня помочь в выборе - он почему-то думает, что я буду достаточно хорошим судьей характера, чтобы отсеять предателя среди вас. " Так что, возможно, ему не стоило говорить это так прямо, но Шикамару никогда особо не утруждал себя игрой в социальные условности и церемонии, поэтому он не возражал, пиная камни с края и наблюдая, как толпа погружается в раскаленный хаос - рев и плевать и рычать на двух разных языках (для некоторых их было трудно отличить друг от друга), в то время как Берлиро выкрикивал приказ и, в конце концов, тоже получил его после нескольких минут резкой ругани на гномском (Шикамару не был уверен, что это ругается, но звучало достаточно резко). Толпа теперь казалась беспокойной, ощетинившейся, как туго израненная кошка, готовящаяся к прыжку. Шикамару потребовалось еще несколько минут тишины, чтобы собраться и сформулировать то, что он собирался сказать, на этот раз выбрав более тактический и менее зажигательный путь. «Да, предатель. Я совершенно уверен, что вы все согласитесь с этим». Он огляделся. «Эти два монстра никак не могли попасть внутрь Стальгорна - что они явно и сделали, потому что охранники снаружи и внутри трамвайной остановки были убиты. Они явно пришли не извне. два человека, - подумал он на мгновение и подумал: « Гуманоиды могли войти, просто пройдя прямо через Стальгорн, и их не заметили, не остановили или не спросили. Я уверен, что в тот день все делали свою работу - все были начеку, особенно с тех пор, как их король ушел в чужую страну ". Он остановился и снова начал бродить взад и вперед перед медленно успокаивающейся аудиторией. Их воспоминания успокаивали гнев, смягчали его, "Таким образом, я уверен, что если бы они были замечены, их бы остановили, допросили или, по крайней мере, отозвали кто-то. Поскольку никто не припомнил, чтобы видел этих животных, никто не останавливал их и не допросил их, то это означает, что кто-то позволил их, повезли по очень окольному маршруту через город, чтобы их не видели, а если и были, то только теми, кому было наплевать. Их отвезли на трамвайную остановку ", - тут его глаза порезаны бритвой. сквозь толпу, теперь уже безмолвную, «где они приступили к убийству честных, послушных гномов, охранявших путь своего короля к дому, а затем их - вашего - короля самого себя. Жестоко». Шикамару остановился. Он смотрел тихо, а они смотрели в ответ, еще тише. «Значит, предатель», - сказал он. «Тоже предатель группы людей. Или шиноби, если бы вы могли называть нас людьми». Он склонил голову набок. «Значит, вы понимаете, зачем меня пригласили. У меня есть опыт в выявлении предателей. У меня это хорошо получается». Конечно, это было ложью, но Шикамару неплохо умел лгать. И они ему тоже поверили. Он также хорошо знал, когда ему верили или нет, и он мог их видеть. Они верили. «Так что я найду его или ее, если на то пошло, и мы уладим это раз и навсегда». Она огляделась. "Любые вопросы?" "Наруто!" Сакура вцепилась в развевающуюся руку Наруто, когда дирижабль покатился в сторону, слышны звук раскалывающегося дерева, рев пламени и вспышки света, запах горелого дерева и горящих химикатов, угля и дыма. Она с легкостью подняла его, и он цеплялся чакрой за дерево, поднимаясь на ноги. Но дирижабль продержал их там недолго. Он раскачивался и плыл, сильно закручиваясь, когда второй взрыв раздробил нос и освободил тросы воздушного шара. Вся кабина откинулась назад, люди и предметы упали в свистящую синеву. Матиас взорвался с лестницы с выражением безумной ярости на лице. Он что-то кричал людям позади него, кричал им, чтобы они отошли, когда он отошел в сторону и начал освобождать спасательные желоба, привязанные к краю хижины. Люди - его собственные и шиноби, которых он нес, - высыпались на палубу, одни рычали и кричали, другие были смертельно спокойны. "ИДТИ!" - проревел Матиас, сунув им в руки спасательные желоба. "ПОКИНУТЬ КОРАБЛЬ!" Остальные зепплайнеры начали помогать в этом, сунув спасательные парашюты в руки своим товарищам и пассажирам. Первой была Хината, затем Шино и Киба, потом Ино, Чоджи, Неджи и Тентен, а Голбарн последним. "ИДТИ!" - проревел Матиас. "УЙДИТЕ! Земля под нами, вперед, вперед!" Он посмотрел на Наруто и Сакуру, и когда дирижабль начал падать, воздух устремился вниз, а не мимо, вой смешался с треском шасси дирижабля, разваливающегося вокруг них, ему каким-то образом удалось дотянуться до них и воткнуть в них два парашюта. оружие. «Иди», - прорычал он. «Я не отказываюсь от того, над чем работал всю свою жизнь». Как будто он знал, что Наруто собирался сказать. Блондин дико посмотрел на него, сглатывая, чувствуя прилив страха, когда то, что он очень любил с тех пор, как впервые испытал, уступило место разрушению. Ощущение свободного полета было настолько другим, что Наруто с трудом мог понять, что говорил человек, пока на него не надели парашют и не толкнули к выступу, который ждал, чтобы забрать его и всех остальных. Ветер в его волосах, на его коже, завывание, которое он издавал, когда проносился мимо… Это никогда не было так страшно. Он оглянулся на Матиаса. Мужчина, как всегда, улыбался. Страх утих, сосредоточенность вернулась. Наруто усмехнулся в ответ. "ЕБАТЬ ЭТО!" Наруто взревел, кусая большой палец. ' Кучиёсэ но дзюцу' Цеппелин взорвался в последовавшей вспышке мертвого серого дыма, из которого возник визжащий ужас, застигнувший всех выживших на своей волосатой гниющей спине. « ЧТО ЭТО? ЧТО-ЧТО? ТЫ СНОВА, ТЫ? МАЛЬЧИК? ЗАЧЕМ ТЫ ЗВОНИЛ МЕНЯ, ЗАЧЕМ СНОВА? " Несмотря на свой вопиющий протест, гигантская летучая мышь Лакурад нырнула в тонущую кучу дыма и огня и одним махом схватила падающую команду, ее капитана и пассажиров, прежде чем взлететь и дирижабль, который когда-то был домом и жизнью. Матиасу и его команде снесло вниз, пока не превратилось в бесформенный дым далеко внизу. Повернувшись, гигантская летучая мышь выровнялась, сердито визжа, в то время как ее новые обитатели в оцепенении спотыкались, что компенсировалось ее пугающей скоростью и бездушными движениями. Наруто стоял во главе его, прочно связанный чакрой, крича зверю, чтобы он замедлился, чтобы никто не упал. « ВЫ ЗВОНИТЕ МЕНЯ, ПОТОМ ЗАКАЗАТЬ? ЗАКАЗАТЬ? ВЫ НЕ МОЯ ХОЗЯЙКА, НИЧЕГО НЕ ВСЕГО, ПОЧЕМУ ВЫ ПРЕЗУМУРИВАЕТЕ, ПРЕЗУМУРИВАЕТЕ! » "Ой!" Наруто взревел: «Заткнись! Если бы здесь была старушка Сильвана, она бы сказала тебе заткнуться и делать то, что тебе говорят, большая толстая крыса!» " КРЫСА? КРЫСА? КАК ТЫ СМЕЛ, ЧЕЛОВЕК! КАК ТЫ СМЕЛ?" "Просто заткнись!" Повернувшись, Наруто заметил остальных. «Все ли…» Он пошатнулся, кулак Матиаса так сильно ударился о его лицо, что даже чакра не помешала ему удариться о волнистый вонючий пол под ними. Он поднял глаза широко раскрытыми глазами, наполовину сердитый, наполовину ошеломленный. «Проклятый маленький засранец», - прорычал Матиас. «Ты, тупой мерзавец. Кто сказал тебе спасти нас?» Его глаза тлели, как развалины дирижабля, его речь извергала слюну на бороду. "Что дает тебе такое право?" "Что ты, черт возьми, такое-" «Это была наша жизнь», - сказал дирижабль. «Наша жизнь только что рухнула. Какой смысл находиться здесь, когда нашей жизни нет?» "Это гребаный дирижабль!" Наруто зарычал, вставая на ноги и приближаясь лицом к Матиасу. «Купи новый». "Ты чертов, гребаный маленький засранец!" Матиас взревел. «Я не хочу новый! Он так не работает, совсем нет! Это было для меня величайшим сокровищем, незаменимым, вы не можете получить ничего подобного! Не снова!» он оттолкнул Наруто назад, но на этот раз мальчик почти не двинулся с места. Это разозлило его еще больше. «Прекрати», - крикнула Сакура. «Сейчас это не важно, нам нужно выяснить…» Она остановилась, что-то привлекло ее внимание. В бескрайней синеве, среди облаков, его было почти невозможно увидеть, и, вероятно, поэтому он застал их врасплох. Она обернулась, присмотрелась и увидела это - среди облаков парила большая белая птица, не похожая ни на что из того, что она когда-либо ... Подожди. Ее глаза приспособились, и она прищурилась от ревущего ветра. Что было-! Она повернулась: «Наруто! Это Акац…» Третий за день взрыв оторвал значительный кусок от спины Лакурада, отбросив некоторых членов экипажа Матиаса в небо с кучей вонючей крови с зеленоватым оттенком и гнилыми угольными волосами. Черная летучая мышь визжала и извивалась, что все больше людей угрожали вылететь в небо - только шиноби остановил их, схватив ее плоть чакрой и держась за полностью взрослых мужчин и женщин изо всех сил. Наруто крикнул летучей мыши, чтобы она восстановила контроль, уничтожила их, но она обезумела от боли. "Сакура-чан!" Девушка немедленно подошла к поврежденному месту, прижимая руки к большому красному кратеру, она выпустила в него столько целительной чакры, сколько смогла, наблюдая, как кровь останавливается, плоть начинает восстанавливаться, но это происходило не быстро. достаточно, и у нее не было даже четверти количества анестетика, необходимого, чтобы обезболить рану существа такого размера. "ВНИЗ!" Наруто заорал летучей мыши. Зверь спустился - в подземное логово, из которого его так грубо вытащили, оставив своих всадников свободно парить в облаке гнилостного сернистого дыма. Воздух обрушился на Наруто, погрузив его в кружащийся холод, ветер закрутил его полет, резал его лицо и глаза, заставляя небо и мир казаться одним целым. Он не знал, как сориентироваться, он просто яростно кувыркался, казалось, всего несколько секунд, прежде чем ударил что-то мягкое и податливое. Мир выправился, он приземлился на спину, небо над ним было огромным, синим и устрашающим. Удар вытеснил воздух из его легких, но он изо всех сил пытался встать, двинуться с места, в нем зарождалось чувство отчаянной необходимости, зная, что его друзья где-то, может быть, все еще падают, а может быть, уже мертвы. Он слепо повернулся и подумал, что видит Ино позади себя, пока не понял, что Ино никогда не носила черное и уж точно никогда не пинала его по лицу, что сделал этот человек. Нос Наруто разбился, в ушах ревела боль, Наруто проснулся, а над ним все еще была синь. Оно казалось дальше, чем раньше, и краснее, хотя он понимал, что краснота была не в небе, а в крови, которая была в его глазах. Затем небо исчезло, и человек заменил его, ухмыляясь, как мертвец. «Так ты проснулся, хм? Как дела, Кьюби-сопляк, хм?» Наруто какое-то время тупо смотрел на мужчину, видя только улыбку - искривленную вещь, которая представляла собой скорее набор плоти и зубов, чем настоящую улыбку, - а затем увидел остальную его часть и узнал его. «Ты ублюдок, убивший Гаару», - пробормотал он. "А ты ублюдок, который убил меня, а?" Глаз стал более стеклянным, чем прежде, как полированный драгоценный камень в сияющей жемчужине. Возможно, поэтому он не улыбнулся. Это не казалось реальным. "Убит…?" "Помнишь, хм?" Мужчина казался довольным, но это казалось неправильным, как будто это было почти музыкальным, а голос мужчины представлял собой набор струн, как у фортепиано, эмоции передавались просто через вибрацию нескольких искусственных струн. «Вроде как», - признался Наруто, хотя и помнил, потому что никогда не забудет лицо человека, который убил Гаару и чуть не убил Меккаторка. Но то, как его улыбка дрогнула, стоило его лжи. "Чего ты хочешь?" «Это очевидно, Кьюби-брат, не так ли? Я не думал, что они пошлют тебя, но, судя по всему, Сасори был совершенно прав, думая, что ты будешь тем, кого они послали. Но это здорово, но я» Я надеялся на то, что ты устроишь еще немного шоу, хм. Это значительно упростило бы жизнь всем нам, хотя я думаю, что если бы не тот факт, что я не смог бы сделать это сам, я бы » Я снесу тебе голову прямо сейчас и отправлю тебя и этого отвратительного монстра в твоем животе в тот мир ... хм. " Лицо приблизилось, и Наруто повернулся, чтобы не видеть его лучше, чем он. Голос мужчины было противно слышать, почти человеческий, но не человеческий, а его черты были такими жуткими, как будто кто-то сделал из него куклу. «Не могу смотреть на меня, хм? Не многие уже могут. Думаю, Сасориданна , - почтительное слово больше походило на ругань, - не так хорош в скульпторе, как он думал. Я даже голос не понимаю, понимаете? " Ему это показалось забавным, и мужчина внезапно рассмеялся. "Я даже не настоящий, хм!" Наруто не стал спорить. Его глаза искали, и он обнаружил, что они движутся; устойчивое биение крыльев глиняного голема и медленно плывущие облака вверху и внизу, и шепот ветра с его прохладным прикосновением сделали это ясным. Однако земли он не видел - все, что он видел, было синим, да и не совсем правильное лицо человека. Он закрыл глаза. "Испуганный?" Глаза Наруто распахнулись, и он пристально посмотрел на мужчину. Казалось, это сделало его еще счастливее. «Я не боюсь, засранец». «Нет… хм? А как насчет твоих друзей, хм? Ты боишься за них?» Наруто вспомнил. Его сердце почти остановилось. "Где они?" «Мертвые, хм. Никто их не поднял. Я даже спустился и проверил. Они все забрызганы камнями, это было хорошее зрелище. Как будто их взорвали, как одно из моих произведений искусства, хм! мертв, ну и действительно мертв, хм. " Наруто снова встретился с ним взглядом, и мужчина снова казался довольным, вибрирующие струны звучали красивым фальцетом, когда он хихикал. «Ты лжешь», - сказал Наруто. «Я говорю…» - голос мужчины стал холоднее, чем Наруто мог представить себе такое улыбающееся лицо, - «… как будто мне есть о чем лгать? Какой смысл лгать… хм? Я никогда не лгу об искусстве, никогда, хм! Единственное, что я ненавидел в этом зрелище, так это его постоянство ". «Ты лжешь», - снова сказал Наруто. «Верь, во что хочешь, хм. Их больше нет». Голос мужчины задержался на последнем слове, словно смакуя вкус. «Ты можешь этого не знать», - дыхание Наруто было мягким, беззаботным. «Но ты врешь». Он знал это. Из-за уверенности этого человека в нем разгорелся гнев, но только из-за этого. Они не умрут, не так, это было невозможно. Так должно было быть. Они не могли так умереть, ни сейчас, ни так… бесцеремонно. Бровь мужчины приподнялась. «Даже шиноби не могут выжить при падении с такой высоты, хм. Никто из вашей группы не умеет летать, в отличие от меня, хм». Мужчина встал, и теперь Наруто увидел остальную часть его тела, скрытого под черным плащом. Он стоял как гигант на фоне неба. «Ты лжешь», - сказал Наруто в последний раз. Он изо всех сил пытался встать. "Сволочь." Мужчина наступил Наруто по лицу, и все снова стало черным. Когда Наруто проснулся в следующий раз, его больше не было в воздухе. Синева исчезла, ветер стих, прохлада стала зловонной, душной, гнетущей. Яркий свет превратился в дымную тьму, и даже его огромная досягаемость не доходила до того места, где остановился Наруто. Где бы он ни был, он сильно вонял, хотя, возможно, это была просто кровь, которая заполнила раздавленные ноздри и рот Наруто, покрыла его глаза и сделала его лицо липким, теплым и довольно неприятным. Несмотря на это, ему удалось сесть, хотя он почти сразу упал, внезапно вызванный тошнотой и головокружением. Он не был уверен, что вызвало это: удар по лицу или слова, которые, несмотря на убеждения Наруто, проникли в его мысли и прилагали все усилия, чтобы отравить его уверенность, превратив ее в слабость и поражение. « Они мертвы». Он покачал головой. Вставай, решил он, и подумай над этим. Но какой смысл вставать, если никого не осталось? «Не то», - подумал он и встал, немного споткнувшись, но на этот раз сумел встать, несмотря на стремительно поднимающуюся желчь в его горле. Он заставил его опуститься, несколько раз кашлянул, а затем огляделся. Это была грязная камера, уставленная соломой и мусором, которому могло быть несколько месяцев, крысиная кровать и ночной горшок, который когда-то мог быть черепом чего-то. Чернота поглотила все остальное - за решеткой он ничего не видел. Окна не было. Он был уверен, что видел эту комнату раньше. Не в этой конкретной камере, но, вероятно, это была темница, которую Тралл нехотя построил под своим трюмом, предназначенную для содержания только самых ужасных преступников в течение очень коротких периодов времени. Наруто видел это однажды в Оргриммаре, и даже тогда это длилось не более нескольких минут. Он вытер кровь из носа, несколько раз принюхиваясь, а затем его вырвало, когда он набрал во рту кровь и слизь. Следующие несколько мгновений он провел, поправляя лицо, расслабляясь, пока нечаянная чакра Кьюби вошла и восстановила повреждение. Боль уменьшилась, тошнота прошла, и Наруто начал думать. Они сохранили ему жизнь. Но было очевидно, зачем им нужен Кьюби. Он не знал, как и когда они планировали получить это, но это дало ему время подумать, как выбраться из этого места. Он прищурился в темноте, желая, чтобы у него были очки. Он проверил себя, чтобы убедиться, но его оружие и другие инструменты были изъяты. Вероятно, они были где-то наверху. Он присел на корточки на несколько мгновений, хмурясь в темноте, гадая, что же за ней скрывается. Он не чувствовал ничего, кроме затхлого воздуха, гнилой соломы и навоза; Если здесь внизу был кто-то еще, то либо от них не было собственного запаха, либо они пробыли здесь так долго, что их запах был таким же, как и в подземелье. Он хотел позвать, но не был уверен, стоит ли. Это могло сказать Акацуки, что он проснулся. Он не хотел, чтобы они снова здесь, особенно после того, как один из них ударил его не один, а два раза. И в лицо тоже. Сволочь. Хотя ему пришлось немного пожалеть человека, взорвавшего глиняные бомбы - по крайней мере, странным образом. Из-за Наруто этот человек больше не был мужчиной. Его собственный партнер превратил его во что-то нечеловеческое, если его собственный партнер действительно все еще был сумасшедшим кукловодом, которым Сакура утверждала, что он был. Что за монстры были эти парни? Где они на самом деле люди? Может ли нечто, обладающее такой силой - и желанием использовать такую ​​силу, - действительно считаться человеком? Он так не думал, но все равно полагал, что человек относителен. Кроме того, ему было наплевать на то, чтобы сейчас об этом думать. Не имело значения, были они людьми или нет. Они все равно упадут, как только он получит шанс выйти и снова надрать им задницы. Он стиснул зубы, а затем, гадая, может ли это быть так просто, подошел к решетке и ударил изо всех сил. Решетки не сдвинулись с места. Они были сделаны из кости и были твердыми, как железо, и только повредили его руку. Кивнув, он высушил еще что-то. Протянув руку, он сосредоточился. Он почувствовал, как чакра начала собираться под поверхностью его ладони, уже закручиваясь, но когда он попытался вытолкнуть ее наружу, попытался сформировать из нее закрученную сферу смерти, которую он использовал годами, ничего не произошло. Крякнув, Наруто старался изо всех сил. Хотя это было похоже на попытку протолкнуть ствол дерева через отверстие. Он начал гореть, и его кожа начала кровоточить, кружащаяся чакра внутри разрезала ему руку в попытке выбраться и повиноваться. Наконец, он остановился и сел, злобно глядя на него и морщась. Он мог формировать чакру, но она не покидала его тело. Он быстро обыскал себя, чтобы увидеть, есть ли у него что-нибудь, что могло бы помешать ему это сделать, но ничего не было. Поэтому он сел и подождал еще немного, хмуро глядя на решетку камеры и размышляя. Он огляделся, гадая, есть ли что-нибудь в самой камере. Наверное. Если бы здесь содержались самые опасные преступники, Тралл хотел бы страховку - что-то, что удерживало бы их от использования той силы, которой они обладали, для освобождения. Он хмыкнул и скрестил руки на груди. Что теперь? Он крикнул: "КТО-ТО ТАМ?" Он подождал несколько минут, но услышал только общий скрип чего-то старого. Подземелья пережили разрушительное буйство Ренда Чернорука и были такими же старыми, как Оргриммар. Но стены, должно быть, были толстыми. Он ничего не слышал. Он попытался найти связь Цувабуки. Но ничего не было - он был отрезан даже от этого. Но это не имело значения, поскольку она была в другом мире, в Штормграде, защищая Киру. Он выругался, а затем сел и подумал еще немного, гадая, как подойти к этому. Он снова встал, вложил немного чакры в руку и побежал к решетке. Через несколько минут он снова сел с ушибленной рукой, и звук его попытки разбить прутья разнесся по каменной клетке. Из какой бы кости он ни был сделан, очевидно, он не мог сломать ее. Затем он сидел и смотрел в темноту, не зная, как долго он там пробыл. Другие боли в его теле - вызванные аварией, падением и избиением члена Акацуки - постепенно исчезли, пока единственное, что его беспокоило, - это запах, звуки и темнота. Даже это в конце концов исчезло, и он просто наблюдал и ждал. Через несколько часов он услышал движение. Он поднял голову, позволяя ушам улавливать тонкие нюансы движений человека. Это были легкие, быстрые шаги, и вскоре из тьмы растаяла фигура, короткая и стройная. «Ах, Дейдара сказал мне о тебе, как приятно, что ты здесь. Это очень упрощает дело, хотя я должен сказать, что ты пришел в неподходящее время». Голос был незнаком Наруто, но он должен был быть Акацуки, поскольку других людей в Оргриммаре не было. «Ты тот парень Сасори, не так ли? Тот, о котором мне рассказывала Сакура-чан». «Сакура-чан? Ах, ты, должно быть, имел в виду девушку с розовыми волосами, которая сражалась вместе с моей бабушкой». Наруто мог видеть только смутные очертания человека в темноте, видя только его задумчиво наклоненную голову. В его словах отразилось довольное удивление: человек, постоянно стремящийся доставить удовольствие своей жертве, перед тем, как убить ее. "Почему сейчас плохое время?" Наруто остался на месте. Несмотря на то, что он не мог видеть человека, он чувствовал то же отвращение, что и от Дейдары. Этот человек был не прав. Ему даже не нужно было видеть улыбку, чтобы это было ясно. «Потому что у меня есть другие дела. Меня не беспокоит выполнение ритуала, в котором ты участвуешь», - вздохнул Сасори, словно размышляя о величайшей несправедливости мира. "Но я полагаю, было бы неплохо задержать вас здесь какое-то время, особенно когда мне не нужно беспокоиться о прибытии ваших товарищей. Я мог бы даже немного повеселиться с вами. Возможно, о, это могло бы быть возможным, да, я думаю… - Наруто сузил глаза. Голова мужчины снова наклонилась, и он издал тихий смешок. «О да, это может быть способом проверить, готов он или нет. Я тоже всегда люблю хорошее шоу». Сасори кивнул. «Да, все должно быть хорошо. Я вернусь за тобой, когда будет время». Он повернулся, возвращаясь в темноту. "Привет!" - воскликнул Наруто. «Вернись! Ублюдок! Что ты собираешься делать?» «Это испортило бы шоу», - раздался в ответ протяжный голос мужчины, бодро загадочный, до безумия спокойный. "Вот увидишь." Воздух был жарким и сухим; Опаленный золотым солнцем и легкий ветерок с моря, в трех милях к югу. Повсюду извергались огромные столовые горы, возвышающиеся в небе, из-за чего невозможно было ничего увидеть, кроме огромных скальных стен, усеянных пыльными ветвями умирающих деревьев, скудных гнезд, где некоторые птицы когда-то пытались создать семьи, но теперь были пусты и один. Именно здесь Сакура проснулась, кукарекая среди других членов своей группы, в пещере, которая дала им прохладную передышку от солнца и сухого полуденного воздуха. Крякнув, она вылезла из каменного клина, на котором спала, и легко двинулась в каньон, потянувшись, как и она. Земля была пыльной, но твердой, и по ней легко было двигаться быстро, что сослужило им хорошую службу, когда накануне напали гарпии. Наруто однажды говорил об этих существах, и Сакура не поверила многим из них, пока они не преследовали их почти в десяти милях от места крушения, пока им не удалось потерять стаю в извилистых каньонах, среди которых они не потерялись. Убедившись, что никто не смотрит, она спрыгнула и спряталась за каньоном, чтобы пойти в ванную, а когда она закончила, она отправилась на поиски чего-нибудь поесть. У них была запасная еда, включая технику, которой ее научил Наруто, но ни одна из них не продлилась долго, и она не хотела тратить чакру без необходимости. Кроме того, это все равно работало не так хорошо, и она никогда не оставляла ощущения сытости или энергии. Каньон оказался полон еды, просто нужно было знать, где искать. Однако она не спускала глаз с неба. Гарпии могут быть где угодно. Она была уверена, что они смогли бы сразиться с ними, если бы у них было достаточно времени, но не только у них этого не было, но и из-за аварии они ослабли и ранили их, и даже она еще не полностью оправилась от использования. так много чакры в вызове Кацую, чтобы смягчить их падение. Первый день был пыткой, просто убегая от роя, внезапно появившегося после того, как их уловка сработала - очевидно, гарпии ели все, что могли. После того, как Сакура, Хината и Ино исчерпали свои запасы таблеток крови, создав эффект, будто они были разбиты вдребезги о камни, на них напала стая женщин-птиц, намеревающихся приготовить еду из своих трупов. Когда они узнали, что их жертва еще не умерла, они, казалось, еще больше взволновались перспективой поесть. После того, как они потеряли гарпий, они поняли, что потеряли и себя. Даже Матиас ничего не знал о извилистых каньонах, по которым они бродили уже два дня, пытаясь найти способ выбраться. И без Матиаса. Капитан планировал вернуться к обломкам своего цеппелина. «Это не наша битва», - сказал он им, когда они рвались в Оргриммар. «Даже не знаю, где это, относительно того, где мы находимся». "Гарпии могли вернуться туда!" - крикнула Сакура. «Да будет так», - мужчина выглядел совсем не так, как когда-то. Он был бледным, худым, весь в грязи и крови и выглядел не более чем контрабандистом, за которого он себя выдавал. Хуже всего то, что его глаза умерли вместе с его кораблем и большей частью его команды. "Я бы предпочел, чтобы меня схватили птицы-падальщики, чем вернуться к тому, кем я был до цеппелина. Я был ничем раньше, я ничто сейчас. Этот корабль был моей душой, моей единственной истинной вещью, а теперь его больше нет Вы знаете? Не можете отремонтировать его, получить новый - все равно что пытаться купить новую жизнь. Вы не покупаете жизнь, вы создаете ее, и вы проживаете ее. Я выковал свою жизнь в этом дирижабле, и я поклялся в тот день, когда он упал, я тоже ». «Да, но…» Сакура пыталась подобрать слова, но однажды они просто не подошли. «Это его решение», - голос Неджи был резким, как его глаза. «Нам тоже лучше идти, Сакура». Поскольку Асума и Куренай не пошли с ними, он занял позицию лидера группы в соответствии с рангом. Хотя Сакура не сомневалась, что он будет отличным лидером команды, она могла бы ударить его в тот момент. Были вещи, которые гении просто не могли понять! «Но Наруто…» Сакура начала снова, но на этот раз Матиас оборвал ее. "Сказал бы мне начать новую жизнь, жить и попытаться создать новую. Не работайте так, и я думаю, он сказал бы другое, если бы я сказал ему, что дал обещание себе и своему кораблю. , и он знает, насколько священны обещания, милая ". Его мертвые глаза слегка улыбнулись, и он сказал более мягким голосом. «Я буду скучать по этому парню. Он был классным подшучиванием. Скажи ему, что я рад, что встретил его. Я встречал всего несколько таких людей, как он, и никогда не забывал ни одного из них. Он сделали мою жизнь интересной ". Он усмехнулся, но это было похоже на хихиканье умирающего. «Хорошо, я увижу тебя». Он ушел, позвав оставшуюся команду. «Хорошо, ребята, пора возвращаться, похороните нашу девушку как следует! Тогда вы можете отвалить, мне все равно!» Это был последний раз, когда они видели его, потому что он и его команда ушли той ночью. «Мы шиноби», - подумала она. Это должно быть легко. Никаких эмоций, ничего. Так почему же она чувствовала себя такой ожесточенной, злой, такой раздраженной? И почему она не могла держать все это при себе, как и все остальные? И когда они выберутся из этой дыры и найдут Наруто? Он внезапно понял, что он чувствовал все те времена, когда он так хотел помочь, добраться туда, где они собирались избивать плохих парней так быстро, как он мог, чтобы спасти своих друзей. Она хотела сделать это прямо сейчас, и хотя она была в состоянии подавить это, это продолжалось, как кровоточащая рана в ее сердце. Она посмотрела вверх и вокруг себя. Стены были слишком твердыми, чтобы зацепиться за них чакрой - камни расшатывались с каждым шагом, и невозможно было встать на две ноги, не уступив дорогу камню. Некоторые места были настолько огромными и высокими, что даже невозможно было представить себе, как взбираться по стенам. Однако у Неджи и Хинаты был свой Бьякуган. Это помогало, но им все же приходилось идти пешком, а днем ​​было опасно - слишком жарко, гарпии слишком часто ходили. Ночью было холодно, почти морозно, но тогда лучше было двигаться, и даже тогда тропы были такими извилистыми, что даже с возможностью видеть сквозь стены им потребовались бы дни пешком, чтобы выбраться из каньонов. Затем были канюки, которые стекались к маленьким обнажениям - огромные птицы, из-за которых стервятники, которых они видели в их собственном мире, выглядели размером с голубей. Это были отвратительные твари, рыжие, прыщавые и постоянно худые от голода. Они с нетерпением наблюдали за их успехами, зная, что скоро что-нибудь их достанет. Конечно, они приготовили отличную еду. Удивительно, но Неджи был тем, кто предложил их съесть. Они были вкусными. "Вы куда-нибудь идете, Сакура-сан?" Сакура повернулась к мягкому голосу Хинаты, теперь лишь слегка запинаясь, и улыбнулась застенчивой девушке. «Да», - сказала она. «Я полагаю, что собираюсь поесть, пока все еще спят». "Разве тебе не жарко?" Хината явно была. К ее большому смущению, она сбросила свое тяжелое пальто. Сакура обычно завидовала бы тому, как рубашка Хинаты так плотно прилегала к ее большой груди, но было слишком жарко, чтобы волноваться по этому поводу, и она привыкла к тому, что ее грудь никогда не будет такой Цунадеан, как она. Я надеялся, что они будут. «Конечно», - сказала Сакура, улыбаясь. "Ты?" «Очень сильно», девушка была красной, как всегда, но это было явно нездоровое сияние человека, который слишком долго пробыл на солнце, а не смущения. "Вы не возражаете, если…?" «Я могла бы воспользоваться компанией», - сказала Сакура, улыбаясь. «И еще кое-кто с дальнобойностью. Честно говоря, у меня не так много кунаев». "О-конечно". Они шли, держась вплотную к стенам, чтобы гарпии, летящие над головой, не могли видеть их так отчетливо. "Я-я, вообще-то ..." Сакура взглянула на нее, моргая. "Как дела?" «Просто, ну, у меня вопрос, я хотел спросить какое-то время, но ты знаешь, я просто…» Хината сглотнула. «Извини, я должен быть лучше в этом». «Все в порядке», - сказала Сакура, улыбаясь. «Без спешки». «Иногда я чувствую себя глупо, заикаясь вот так, - тихо сказала Хината, избегая взгляда Сакуры. «Я могу нормально поговорить с Куренай-сенсеем, К-Киба-куном и С-Шино-куном, но…» Она пожала плечами. "Это тяжело с другими ..." "Даже Неджи?" «Я в порядке с ним», - сказала Хината, улыбаясь. «В-во всяком случае, лучше, чем раньше». "Но не так ли хорошо со мной, а?" Хината немного покраснела. "Я-мне очень жаль ..." «Не надо», - сказала Сакура, слегка улыбаясь. «Тебе не следует вести себя так формально со мной. Мы через многое прошли, понимаешь? Подозреваю, мы друзья». Она взглянула на Хинату. "Ты так не думаешь?" "Д-да, конечно!" Хината заломила руки и на мгновение взглянула в небо. Запах пыли и соли сильно ударил по ним, когда порыв ветра со свистом пронесся через каньон. Они вдвоем остановились на мгновение и взглянули на стены каньона. Они видели гнезда, но не птиц. Они двинулись дальше. "Так какой у вас вопрос?" «Гм, ну», - Хината на мгновение попыталась подобрать слова. Она нахмурилась, еще немного заломила руки, а затем кивнула самой себе и сказала: «Это про NN-Наруто-куна». Сердце Сакуры забилось немного быстрее. "Ах, правда?" «Д-да», - сказала она. "Т-он тебе нравится, не так ли?" Сакура сглотнула и ничего не сказала, надеясь заметить пару канюков, чтобы избежать вопроса. Нет такой удачи. Она вздохнула и снова посмотрела на Хинату. "Ну, может быть, немного, но ..." "Ой." Сакура моргнула, снова глядя на Хинату. Это было первое, что он услышал от девушки; без намека на нерешительность или особую мягкость. В этом что-то было. «Я просто», - снова бесшумно бушует битва слов Хинаты. "Я имею в виду, это должно быть очевидно, не должно ли?" «Ты имеешь в виду, - медленно сказала Сакура, - о своих чувствах к нему?» "Да." Сакура слегка кивнула. "Да, я полагаю, это было". Она нервно улыбнулась другой девушке. "Это был ваш вопрос?" Хината покачала головой. "Н-нет, не совсем". Она снова сглотнула. "Ты думаешь ... ты думаешь, я должен отказаться от него?" Сакура сглотнула. Почему она спрашивала об этом Сакуру? Почему бы не спросить кого-нибудь еще, например, Куренай, Ино или Тентен, или даже Шино, или Кибу, или… "Что, ммм, как ты думаешь, тебе следует делать?" Хината смотрела на нее, сглатывая. "Я не знаю". «Хорошо, вот почему ты спрашиваешь», - тихо сказала себе Сакура, закусив губу. Она снова посмотрела на Хинату. "Вы все еще, эээ, любите его?" "Я не знаю". Сакура затаила дыхание. "Вы не знаете?" «Я-я…» Хината снова обратила пристальное внимание на стены, отчаянно надеясь увидеть каких-нибудь канюков, гадая, есть ли что-нибудь, что могло бы сорвать эту тему, которую по какой-то причине она сочла нужным поднять, когда Наруто был увезен в другое место и, возможно, даже не был жив в данный момент, и по какой-то причине это казалось намного более важным, чем найти выход из этого места, найти Наруто и освободить его от любой опасности, в которой он может оказаться . Они договорились в первую ночь после того, как избавились от гарпий. Они не торопились. Наруто мог быть в опасности, но не мог - о ситуации было много неизвестного, но один неизвестный утешил их - и это был сам Наруто. Мальчик был совершенно непредсказуемым даже для своих друзей, и он, возможно, уже успел сбежать и освободить весь город Оргриммар. Хотя, наверное, нет. Спешка убьет их. Это вызовет у них ненужный стресс, приведет к потере энергии, которую они должны сберечь. И хотя каждый из них хотел спешить, они не стали. Они не могли. «Я…» через мгновение снова сказала Хината. «Я восхищался им, так долго. Он вдохновил м-меня на то, чтобы я старалась изо всех сил во всем, он м-сделал это того, чтобы быть шиноби на протяжении долгого времени. время. Когда он исчез здесь, это сделало меня таким грустным, таким беспомощным - я хотел b-уметь делать что-нибудь, иметь-возможность помочь ему, c-вернуться. да, я была так счастлива, но потом была Кира-сама, и она была так удивительна и так красива, и было ясно, что он ей нравился, и т-потом я увидел, что вы разговариваете с ним несколько раз, и я-выражение на твоем лице, и т-потом ты пошла с ним на свидание и… - Ее дыхание замедлилось. "А также…" «А-а», - сказала Сакура, прежде чем успела закончить. Ее сердце снова забилось. Что у нее на лице? У нее было выражение лица? Что это было? «П-прости меня…» Хината сглотнула. «Я не хотел так поднимать это. Это слишком странная ситуация». Она замолчала. «Нет, - сказала Сакура, - это было совершенно естественное время, чтобы поднять это, и лучше убрать это из своей системы, если это беспокоит вас. Лучше, чем когда что-то отвлекает вас в бою, понимаете?» «Д-да», - жемчужные глаза Хинаты опустились, и она смущенно покраснела. "Какой я шиноби ..." "Это не то, что я имел ввиду-" Их разговор прервал далекий звонок. Хината сглотнула и шепотом Сакура попросила ее активировать Бьякуган. Ей потребовалось время, чтобы успокоиться, а затем высвободить необходимую чакру, и когда ее глаза загорелись, а лицо растворилось в ужасе, Сакура поняла, что гарпии вернулись. "Остальные!" Они сбежали. Им потребовались считанные минуты, чтобы вернуться в свое укрытие, а когда они собрались, остальные уже встали, настороже, готовы. Неджи проклял их за то, что они так долго отсутствовали, и они приготовились двигаться, жаркое солнце пустыни падало на них, пока они шли. Наруто понятия не имел, как долго он ждал, и хотя воду ему часто приносили (кем он не знал), его не кормили, и к тому времени, когда они пришли за ним, он был слаб и в ярости, стоя на четвереньках готовый. как только они допустили ошибку. Орки пришли за ним. Однако он понял, что они не находятся под их собственным контролем. У них была та тусклость глаз и резкость лиц, которые были у Юры, когда он сражался с этим человеком в погоне за Гаарой. От этого их лица казались устрашающими - были лица, созданные для гнева, морщин и рычания, не гладкие и бесчувственные, наполненные льдом, а не огнем. Они были одеты в доспехи личной элиты Тралла, Кок'рон, и тоже обладали своей силой. Когда они вошли, он попытался вырубить одного голыми руками, но получил ноющий кулак и удар слева по лицу. Затем они схватили его и буквально вынесли из камеры в цепях. Из темноты расцвела лестница, а наверху лестницы - дверь. Затем он начал узнавать вещи - обшитые кожей коридоры дверей, которые вели в тронный зал Тралла, внутреннее святилище шамана, встроенное в вестибюль, а затем на улицы Долины Мудрости, которые были лишены жизни и активности. настолько, что это обеспокоило Наруто. Оргриммар без жизни не был Оргриммаром. Он был похож на скелет, выбеленный солнцем пустыни. Его вели по улицам. Они никого не видели, но Наруто чувствовал запах людей - в окнах домов, прячущихся в переулках, бегущих по тропинкам марширующего Кок'рона, не обращавшего внимания на людей из сточной канавы. Это были отбросы любого города - поднимавшиеся из темных уголков, когда остальные жители давно ушли. Но где…? Наконец они дошли до него. Наруто хорошо знал великую крепость. «Значит, я снова здесь», - подумал он. Когда это было…? Да, внезапно понял он. Это было первое место, где я оказался в этом городе. Ворота были открыты, не охранялись, но ни у кого действительно не было бы причин влезать в это здание. Он прошел только по коридору и на открытое пространство, прежде чем он узнал что-либо еще. Перед ним стояла широкая круглая арена, старая и неиспользуемая. Трибуны были пусты, за исключением дальнего конца, где находился балкон вождя. Кок'рон не терял времени зря. Они подвели его к краю и бесцеремонно подняли на арену. Он приземлился на ноги, моргая, все еще пытаясь привыкнуть к свету и пронизывающим лучам солнца, которые проникали через верх арены сфокусированным лучом, как будто чтобы показать обитателям правду о его жестокости. Он думал о побеге, но потом понял, что это не принесет особой пользы. Он наблюдал за рыжеволосым членом Акацуки, который сидел под небольшим брезентом, чтобы защитить от солнца. Наруто не нужно было видеть полный контур своего лица, чтобы понять, что он все еще улыбается той же улыбкой, на которую намекали в темноте. Он пошел вперед, в центр ринга, не сводя глаз с человека. "Видишь, как весело это будет?" Энтузиазм Сасори обратился в пепел, когда он заговорил. Наруто не думал, что такого человека, как он, может что-то заинтересовать. «Так с кем я буду драться? С тобой?» - спросил Наруто, сузив глаза. «А, скорее всего, нет», - Сасори слегка покачал головой. «Нет, я имею в виду кого-то гораздо лучшего, более подходящего для этой ситуации». Глаза Наруто сузились. "Ах, да?" Мужчина кивнул и улыбнулся. Он указал через арену, позади Наруто, туда, где обычно находились ворота, которые обычно вели бойцов на арену. Наруто повернулся и увидел орка, одетого во все доспехи, стоящего там и наблюдающего за ним. Наруто сглотнул, по его спине пробежал холодок. "Ты, должно быть, шутишь ..." «Совершенно верно, - сказал Сасори. "Давайте начнем это представление марионеток, не так ли?" Тралл поднял свой Молот Рока и без лишних слов бросился в атаку