В этих линиях — мы

"Если вам удастся найти кого-то, с кем вы можете обняться и закрыть глаза на весь мир, вам повезло — даже если это продлится всего минуту". Патрик Ротфусс       Свобода!       Лука Модрич вдыхает полной грудью свежий осенний ветер и старательно прицеливается на одиннадцатиметровой отметке. В воротах, расставив ноги и раскинув руки, нетерпеливо ожидает ухмыляющийся Иван. До чего же здорово уединиться здесь и…       Удар! Иван ловко прыгает влево, но мяч, мазнув по кончикам его пальцев, залетает в ворота.       — Разоблачайся… — довольно произносит Лука, идя ему навстречу, чтобы поменяться местами.       Иван встаёт на отметку и неторопливо снимает севильскую белую футболку. Она липнет к коже, полупрозрачная и растягивающаяся. Под ней ничего нет, кроме светлого тела, которое блестит от пота под вечерним солнцем. С трудом отводя взгляд от красоты, Лука готовится брать пенальти, делая мелкие пружинистые прыжки.       Его собственная чёрная гостевая дреса уже висит на перекладине ворот. Нельзя не ощущать, как голодный взгляд Ивана тоже ласкает его тело, но вряд ли это помешает умельцу Ракете влепить новый пеналь…       Не помешало! Лука подрывается не в ту сторону, поймавшись на обманное движение, и проезжается голым боком по щекочущей траве.       — Твой черёд, — Иван гладит сверху вниз его обнажённую спину, когда они снова меняются местами.       «Ждёшь, что я буду сверкать трусами?» Лука берётся было за резинку шорт перед заинтересованным зрителем и чуть приспускает их.       Но тут он поднимает руки к другой резинке — на волосах — и с невинной улыбкой снимает её. Обманный манёвр за обманный манёвр.       — Эй!.. — Иван недоволен, а он сам — очень даже.       — Это часть одежды, всё честно! Вот носил бы тоже длинные волосы с резинкой, у тебя был бы запас…       Прикусив от усердия нижнюю губу, Лука опять целится вкатить ему пеналь. Непросто перестать заглядываться на белозубую улыбку упоротого лиса и дразняще напряжённые мускулы его торса. После тридцатника Иван немного утратил своё эльфийское изящество, зато он проделывает с Лукой на весу всё, что журналисты хотели узнать, но боялись спросить...       Усиленно вернувшись к задаче, Лука пробивает на градус правее, чем собирался, однако Иван всё равно упускает мяч. Зараза!       — Ты чего, а? Поддаёшься?       — Неа.       — Да!       — Ничего подобного, солнце моё, — урчит Иван, проходя мимо и позволяя потеребить себя за отрастающую мягкую чёлку.       Эта звезда хорватских пенальти медленно, как стриптизёр, стягивает шорты… и Лука в воротах роняет челюсть.       Мощная, нетронутая загаром задница обтянута ярко-розовыми трусами-«слоником». Хозяйство Ивана заправлено в задорно приподнятый длинный хобот. Глазки с длинными, как у владельца, ресницами и развесистые уши прилагаются.       — У тебя тактика, чтобы скорей раздеться и заставить меня залипать и проигрывать, да? — беспомощно вопрошает Лука, пока Иван, оставшийся только в бутсах и чёрных гетрах на стройных ногах и в… этом… господи… примеривается к мячу.       Кручёный пенальти, конечно же, влетает мимо носа Луки в нижний правый угол, потому что нельзя просто так взять и перестать глазеть на розового слоника.       — Окееей, — он кидает в подставленные руки Ивана свои шорты (под ними, увы, заурядные трусы, которые уже ой как тесны, но в следующий раз он придумает, чем удивить).       — Не зря тебя прозвали Уксус, что ты даже на тренировках проигрывать не любишь, — говорит Иван, наконец-то заключив его в горячие объятия. — Слушай, мне попался в инстаграме отрывок из индийского кино… Парочка упала со скалы и безмятежно падала в обнимку несколько минут. Всё это время парень беседовал с девушкой, наверное, признавался ей в любви…       — Несколько минут?       — Именно! К концу отрывка они всё ещё летели… они бы уже вылетели с планеты.       — В другой раз организуем себе скалу, — обрадованно подхватывает Лука, просунув руку между их телами и примериваясь к слонику.       Но тут кругом слышится шум голосов…       Рядом с ними на поле проступают движущиеся чёрные и белые силуэты.       — Время выходит? — тень пробегает по лицу Ивана. Он нежно охватывает лицо Луки пальцами, а тот кладёт руку ему на шею.       — Песок в часах высыпался…

***

      Они возвращаются в реальность, полную песен болельщиков, запаха пота, послематчевых разговоров и смеха реаловцев и севильцев на поле Рамон Санчес Писхуан. Чёрная форма с белыми гетрами у первых и белая с чёрными — у вторых. Ничья. Весы в равновесии. Здесь Ивану и Луке было отведено лишь полминуты. Они стоят в той же самой позе, пока восприятие мира не войдёт в прежнее русло, потом нехотя убирают руки, размыкая свой инь-ян.       — Ну иди, — продолжает Иван по-хорватски, чтобы никто не понял в толкучке, — тебе ещё много кого обнимать надо… Кстати, Хесус едва не надумал подсыпать Рамосу пургена перед матчем.       — Зачем?! — фыркает Лука, и так предугадывая ответ. Хесус Навас именно в этот миг проходит мимо, быстро пожав ему руку и сверкнув льдинками голубых глаз.       — Капитан у нас — парень горячий, ревнивый. Кого-то он мне напоминает.       — Аа… Передай ему, что я — консервативный хорватский националист и предпочитаю соотечественников. По имени Ваня. В реаловской раздевалке собираются поболтать друзья, только и всего.       — Хесус начитался соцсетей… — весело шепчет на прощание Иван. — Но все наши друзья не поместятся даже в кровать суперкингсайз. Да и нечего им там делать.       — Погоди, забыл спросить! — спохватывается Лука. — Эти трусы реально на тебе?       — А вот приезжай в нашу квартирку и проверишь…       Вся суть футбола: слишком много людей, слишком много друзей, слишком много протянутых рук — и хорватские мистики расходятся общаться с ними.       Зная, что успеют друг к другу всегда.