Скажи мне, что ты чувствуешь

— Эрен? — девушка легонько похлопала шатена по щекам. — Ты меня слышишь? Отсутствующее выражение лица Йегера было гораздо красноречивее, чем он сам. Юноша всё ещё оставался за пределами своего разума, управляемый явно не силой собственной воли. — Аккерман, кажется, тебя просили помочь. С нижнего этажа послышался голос капрала. Микаса терялась. С одной стороны, она не могла бросить друга одного на лестнице и унестись переодеваться. С другой же, азиатка понятия не имела, как приводить Эрена в чувства. Йегер и раньше испытывал подобное, когда его атаковали воспоминания предыдущих носителей титана-основателя, но все прошлые приступы не были такими длительными. — Ну же, возвращайся в реальность, — умоляла брюнетка. — Не дури. Кто-то в темпе поднимался по лестнице. Церемониться стало некогда, и Микаса отвесила юноше хлёсткую пощёчину. Часто моргая, он широко распахнул ярко-изумрудные глаза. — Чёрт… — парень с недоумением оглядывался по сторонам. — Почему мы… здесь? — Микаса! Брюнетка обернулась. В заляпанном фартуке перед ней стояла Саша. — Что с твоими брюками? — спросила Блаус. — Когда ты пришла, этой дыры на коленке не было. — Пустяки, — азиатка отряхнула штанину. — Я упала здесь на ступеньке, за что-то зацепилась. Йегер удивлённо приоткрыл рот, чуть нахмурив густые брови. «Что ты говоришь? Какие ступени? Я же…» — У нас один размер, идём, у меня где-то была юбка, — девушка жестом отправляла Аккерман в их комнату. — Эрен, будь так добр, сходи на кухню, глянь, готов ли суп. Шатен уставился на Сашу, будто не различая, на каком языке она говорит. Единственное стало ему совершенно очевидно: то, что он вытворял с Микасой, являлось просто плодом его искалеченной фантазией, иллюзией, которую он на больную голову принял за своё реальное решение. — Эй! — Блаус щёлкнула парня по носу. — Ты в себе? — Ай, зачем? — неприятное покалывание на кончике носа вынудило Йегера подать признаки разумной жизни. — Понял я всё. — Ну, так вперёд! Все ещё захваченный в плен фрустрации, Эрен спустился в столовую. Провожая тень юноши, азиатка опять прокрутила в мозгу слова Армина про необходимость диалога, про выражение эмоций и прочие важные вещи, который давались ей с таким трудом. Арлерт оказался, несомненно, прав: брюнетка растеряла всю свою решительность уже в тот момент, как перешагнула порог лесничего домика. Казалось, сама жизнь давала ей превосходный момент для разговора. «Вот он, помогает тебе встать, сейчас отведёт в свою спальню, где никто не помешает, и выясняйте отношения ровно столько, сколько посчитаете нужным,» — шептала судьба Аккерман, но она упорно продолжала игнорировать любые её подсказки. — Это и тебя касается, пошли, — Саша всучила брюнетке свой фартук. — Подержи, а то мешает. Отворив дверь в девичью комнату, Блаус сразу бросилась к шкафу и судорожно начала перерывать полку за полкой в попытках отыскать необходимую вещицу. Осматривая помещение, Микаса ещё раз поразилась тому факту, насколько чистым был почти каждый угол лесничего домика. Это не походило на то, что описывали Жан, Эрен, а затем и Ривай. Все тренировочные базы выбирались спонтанно, и убраться где-то заранее — нечто из области фантастики. А здесь целый особняк, с отдельными, пускай даже и не очень просторными, спальнями, с кухней и другими удобствами, которые ранее никогда не предусматривались. — Тебе не кажется странным, что мы находимся в этом доме? — поделилась сомнениями азиатка. — Да нет. А что, что-то не устраивает? — ответила Саша из-за дверцы шкафчика. — Скорее, настораживает… — Нашла! — крикнула девушка, победно подняв над головой тёмно-бордовую юбку. — На-ка, примерь. Брюнетка натянула вещицу и скептично стала рассматривать своё отражение в зеркале. Юбка ей прекрасно шла. Облегая округлые бёдра Аккерман, она делала фигуру азиатки гораздо женственнее, чем брюки, что были на два размера больше, а струящаяся ткань подчёркивала природную стройность её ног. — Ты такая красавица, Микаса, — восторженно произнесла Блаус. — Если бы ты только могла видеть себя со стороны. — Непонятно всё это. Проигнорировав комплимент подруги (не со зла, а больше из-за неумения отвечать на восторги в свой адрес), девушка поблагодарила её за одолженную одежду и с задумчивым видом опустилась на кровать. — По-моему, ты ищешь подозрительное там, где его и в помине нет, — заключила Саша, присаживаясь рядом с брюнеткой. — Они всего-то вывезли нас в микро-отпуск, а ты уже пытаешься строить целые теории всемирного заговора. — Ага, самое время... — Я могу ошибаться, но… — Блаус замолчала, дав себе буквально секунду, чтобы решить, продолжать свою мысль или нет. — Полагаю, капитан Ханджи приняла верное решение, отправив нас сюда. Не скоро представится возможность ещё раз вот так спокойно побыть вместе. — Без понятия, — держа возражения при себе, Аккерман не стала вступать в полемику. — Наше мнение не имеет никакого веса. — Вы утомились, — подметив категоричность в словах Микасы, подытожила девушка. — Проколобродили ночью, а теперь как не в себе. — Кто это «вы»? — Я про тебя и Эрена. Вы одни шатались по лесу вместо того, чтобы спать. А теперь оба чересчур замороченные. Азиатка крепко сжала кулаки, вытаращив глаза. — А при чём здесь он? — Ну ты чего? — нетерпеливо отозвалась Саша. — Оговаривалась же с утра, что плохо спала, видела, что твой спальный мешок пустой, Эрена тоже в лагере не было… — Но ты ничего не говорила про него, — перебила подругу брюнетка. — Да? Ну, значит, позабылось. С кем не бывает? — И ты не пошла разыскивать меня в лес, верно? — Я похожа на умалишённую? — Блаус покрутила пальцем у виска. — Нет. И так достаточно светлая кожа Аккерман побледнела как минимум на один оттенок после услышанного. Изложенное Сашей означало лишь одно: тогда у озера за азиаткой наблюдала не подруга, а именно Йегер. Да, ещё оставалась вероятность, что шуметь тогда могла любая пробегающая мимо живность, но это были сотые доли процента. Всё идеально сходилось. Подозрительное поведение Эрена уже не представлялось таким чудным, а его враждебность как раз оправдывалась чрезмерной стыдливостью. — Микаса? — озадаченная двусмысленной реакцией девушки, Блаус забеспокоилась. — Полежи-ка здесь, скажу, что ты плохо себя чувствуешь и не спустишься обедать. Не нравится мне что-то твоя лихорадочность. Брюнетка зажмурилась, как будто пытаясь стереть из памяти только что осознанное. Саша больше не стала дёргать её расспросами и только положила рядом с Аккерман пуховое одеяло перед тем, как удалиться из спальни.