stupid

Сегодня не последний день выселения, но по ощущениям — он. Скребут кошки на душе и как-то без всех этих сраных сдач ему резко нечего делать, кроме как собирать шмотки и маяться от безделья. Завтра он уедет на несколько месяцев домой. И ему не то чтобы горе и «я буду скучать по всем своим друзьям (которых на пальцах одной руки пересчитать), боже», но… Грустно. И на стену бы залезть от ее беспочвенности. Возможно, он тупой и просто не доехал до нужной станции в голове, которая бы объяснила все. Чонгук дымит в курилке шестую сигарету за день. Пахнет, наверное, как помойка. Что-то не идет привычное состояние тупости. Ну, такое, как обычно. Такое, как у шарнирных кукол, — руки-ноги двигаются, но пустота внутри. Стоит себе и перекатывает какую-то ересь ненужную в башке под романтизацию собственного курения. Еще и ливень почти сразу пошел такой, что он не представляет, как сохранить трусы в сухости, пытаясь добежать от курилки пять метров ко входу. Потому и курит уже шестую. Хотя, может тупость есть, но не та, что он искал. Стоя в майке без рукавов и шортах в уголке, который спасает от дождя, но не от дикого ветрища, он дрожит, как осенний лист. Не хватает кофе и пледа для завершения образа. Кофе — чтобы точно обосраться, пледа — чтобы мурашки перестали бегать по его телу. Лето же, какого хуя такая холодная погода. И Чонгук решает, ну и ладно. И так, с перерывом на залипание в молчаливых мессенджерах и скроллинг новостей, он разрушает озоновый слой. Разрушает. Как же. Отщипывает кусочки, может. Мимо снуют однообразно мокрые зонты с людьми под. — Лунтик? — один из зонтов вскидывается чуть вверх. — Хуюнтик, — хрипит Чонгук и отворачивается к стене. — Ладно, звиняй. Хуюнтик, — Чонгуку видна только ленивая улыбка и драные джинсы с толстовкой. Юнги намного умнее его, он одевается по погоде. — До общаги подбросить? — Такси не вызывал, — тянет однобокую усмешку Чонгук, вздрагивая от особенно сильного порыва ветра. Юнги решительно и стремительно подходит, накрывая его зонтом и притягивая вплотную к себе. Теплый, как печка. Дайте еще, Чонгуку начинает нравиться. Низкий правда, Чонгук упирается головой в металлические прутики каркаса зонтика. — Это что, только что была отстойная шутка? Кажется, у нас с тобой много общего, Лунтик. Пойдем, горе луковое, чаем напою, заболеть летом как-то убого, не находишь? Чонгук берет зонт в свою руку. Юнги — нарочно ли — лапает его за голый бицепс.