чудесные у вас кольца!

       – Барселона потрясающе обосралась, – хохочет Антон, закрывая входную дверь.       – Если бы я понимал, в чем смысл футбола, то порадовался бы вместе с тобой, – Арсений одним движением снимает кроссовки и проходит в квартиру.       Антон переехал к нему полгода назад, и, пожалуй, с того момента изменилось все. Отношения стали осознаннее, объятия – крепче, а разговоры – откровеннее.       – Антон, – Попов закатывает глаза, - убери свои листы уже.       – Это курсовая, Арс. Тебе мешает она?              – Конечно, мешает! Сесть некуда.       Шастун недовольно окидывает взглядом диван, на котором он разложил листы с конспектами три дня назад. Смотрит на Арсения, который забавно ухмыляется – мол, приятно тебе в сраче жить? И, в конце концов, хватает лист один за другим, складывая их в аккуратную стопку.       – Только ради тебя.       Арсений подходит сзади, мягко обнимает и целует в загривок.       – Хочу кофе.       – Я тоже. Приготовишь?       – Я не умею как ты. Давай я уберу твою курсовую, а ты приготовишь?       – А давай ты сделаешь мне курсовую?       – Делать мне больше нечего, свое я уже отжил. – усмехается Арсений.       – Ладно, дедуль, убирай.       Арсений шутливо тыкает его в бок, театрально восклицая «Антон!». Тот, смеясь, уходит в угол квартиры, считающийся за кухню, и ставит турку на плиту. Турку он привез из своей квартиры, аргументируя это тем, что у Арсения она – из другого материала, и только поэтому кофе получается неидеальным. Тот на эти слова отмахивался, не видя абсолютно никакой разницы, и убеждал парня в том, что у него золотые руки, причем даже не из-за колец.       После негромкого «Арс, готово!» парни усаживаются за барную стойку и начинают свое чаепитие кофе. Понимая, что теперь долго не уснут – кто же кофе вечером пьет? – завязывают разговор.       – Антон, помнишь, как мы начали?       – Ну чего ты начинаешь… конечно, блять, помню. Кринж несусветный. – отнекивается парень.       – Ну, а что? Довольно романтично. – Попов приподнимает уголки губ в попытке сдержать смех.       – Как тебе Софа с Эдом? Точнее, Эд с Софой? Я и не подозревал, что они футбол любят. Больше полугода с ней корешимся, а узнал вот недавно.       – Да уж, можно позавидовать. Хотел бы я понимать, откуда столько эмоций.       – Ну, как они мне..? – после недолгих раздумий продолжает Арсений, – нормально. По-моему сошлись по своим недостаткам. Она немного токсичная, прямолинейная, сдержанная и серьезная когда надо, а Эд – чудоватый. Каждый друг друга успокаивает, знаешь… Но больше Софья его, конечно.       Антон делает глоток кофе и соглашается кивком.       – А как по мне «Софья Выграновская» звучит ахуенно.       – Думаешь, она возьмет его фамилию? Она ж гордая.       – Ну да, вообще-то, - смеется Антон. – Она скорее заставит его свою взять.        Арсений обхватывает чашку руками, вздрагивая от холода, который пустил мурашки по телу.       – Зай, почему меня греешь не ты, а кофе?       Антон оборачивается, с интересом разглядывая парня. Тот хитро улыбается, выгибая бровь в немом вопросе. Шастун, тихо ухмыляясь, подходит ближе и кладет руки на плечи. Арсений прижимает его к себе за талию и оставляет легкий поцелуй на шее.       – Мы можем..?       – Да. – обрывает Антон и не дает парню договорить, потому что отвлекает на более важное сейчас – поцелуй. Арсений приоткрывает рот, перехватывая инициативу.       Поцелуй получается влажным, теплым, невероятно желанным. Попов кусает его губы, между этим проходит языком по зубам и притягивает к себе ближе за загривок. Антон рвано выдыхает каждый раз, когда рука Арсения погружается в волосы, несильно их оттягивая. Все, теперь точно пути назад нет.       Антон пятится назад, резко приземляясь на кровать, и не успевает сделать вдох, как Попов усаживается на его бедра. Мужчина просовывает руки за его спину и оглаживает лопатки. Оба загораются, чувствуя, как тепло внутри постепенно превращается в жар. Он путешествует по их телу в зависимости от положения рук или губ партнера на их теле и не собирается уходить ближайший час.       Антон пальцем приподнимает подбородок Попова, открывая себе пространство для поцелуев. Начинает покрывать мелкими легкими поцелуями сначала скулы, затем шею и проникает теплыми руками под футболку Арсения. Тот отвечает плавными движениями бедер и резкими выдохами, помогающими высвободить энергию и пропустить новую ее порцию. Антон прикусывает скулу, одновременно с этим оглаживая большим пальцем подбородок и губы. Арсений приоткрывает рот, закусывая палец, и опускает голову. Наблюдает за растрепанным Антоном и выдыхает неосознанно громкий стон, от чего парень вздрагивает и поднимает на него горячий взгляд.       – Ты пиздец красивый, – поясняет Арсений и тянется за поцелуем.       – Ого, ты теперь материшьс…, – договорить он ему не позволяет, проникая языком в приоткрытый рот.       Арсений толкает парня на спину, помогая ему снять футболку. Черт опять надел оверсайз, хуй снимешь ее, не запутавшись. Справившись с задачей, Арсений прилегает к телу Антона, плавясь, когда тот обхватывает его руками и прижимает к себе. Они встречаются почти год, но такие внезапные нежные объятия до сих пор сводят обоих с ума.       Попов стягивает с себя рубашку и переходит к более настойчивым действиям. Разводит бедра, усаживаясь на пах Антона, и делает масляный вдох после ответного тихого стона. Он наклоняется ниже и широко лижет шею, от чего Антон недовольно кряхтит, усмехаясь. Попов знает, как тот реагирует на поцелуи в шею, поэтому обжигает ее горячим дыханием и закусывает кожу. Парень извивается, уходя от губ Арсения, не переставая рвано выдыхать, но возвращается на место из-за нехватки подобных касаний.       – Котенок, давай уже, – шепчет Антон в шею Попова, от чего тот утыкается лбом ему в грудь и делает глубокий вдох.       Антон стягивает с себя джинсы вместе с бельем, помогает выполнить это незамысловатое действие Попову. Арсений резким движением усаживается к парню на бедра, от чего их члены касаются друг друга. От неожиданности оба издают громкий стон и закрывают глаза, стараясь перевести дыхание.       Антон обхватывает затылок Попова, притягивает к себе и впивается в губы. Прикусывает нижнюю губу, проникает языком глубже, проходится по деснам и сталкивается с его языком. Арсений резко выдыхает в поцелуй и напрочь теряется в ощущениях, когда Антон кладет руку на его член и делает медленные движения. Воздуха не хватает, но мысли отстраниться даже не возникает. Слишком хорошо и жарко.       Арсений приподнимается, убирает руку Антона и удерживает ее над головой, сплетая пальцы со своими, нависая сверху, и окидывает горячим взглядом его лицо. Антон закатывает глаза, показывает свое недовольство бессмысленным воздержанием, но относится с пониманием к любви Попова к нежным и томным моментам в сексе. Ради всего прочего можно потерпеть. Попов напоследок чмокает того в губы, слезает с бедер и поднимает его ноги. Все это он делает, не сводя глаз с Антона, и это начинает быть похожим на сладкую пытку. У Антона челюсти сводит, когда Арсений нечаянно задевает член рукой. Еще же и терпеть нужно. Арсений мягким движением разводит бедра Антона в стороны и усаживается между ними. Антон, не в силах больше это терпеть, опускает голову на кровать и закрывает глаза, делая успокоительный вдох. Но не успевает выдохнуть, как язык Арсения проходится по его члену. Антон взмахивает бедрами от неожиданности и поднимает голову, сразу натыкаясь на игривую улыбку Попова, мол, что, не ожидал? Парень только сейчас выдыхает и опять кладет голову на кровать. Арсений, не оценив такого действия, приподнимается и тянет того в поцелуй, переходя ниже, оглаживая влажные от слюны участки его кожи. Когда получилось привлечь к себе внимание, он мягко обхватывает член Антона рукой и начинает медленно двигать ей. Шастун ожидающе смотрит, стараясь сдерживать жаркие стоны, но не справляется с этой задачей, когда Арсений обхватывает головку губами.       – А-а-арс..! – из груди вырывается слишком громкий стон, заставляющий Арсения зажмуриться от удовольствия. Были бы время и силы, каждую секунду бы доставлял ему удовольствие, только бы непрерывно слышать это прерывистое дыхание и громкие стоны.       Он начинает ускоряться, помогает себе рукой, и вбирает глубже, от чего у Антона сносит крышу – он тонет в ощущениях, мнет простынь и шепчет его имя. Попов проводит языком по длине, делает пару быстрых движений, от чего Антон, извиваясь и сжимая руку парня, изливается на Арсения, не успевшего отодвинуться. Шастун звучно выдыхает, падая головой на кровать, и часто дышит, стараясь растянуть удовольствие.       – Бля…прости, – он приподнимается на локтях и окидывает взглядом довольного Арсения. – иди сюда.       Арсений послушно пододвигается, укладывая руки по сторонам от головы. Смотрит ожидающе, горячо и так опьяненно, что Антон готов поклясться – сейчас он не отвечает за свои действия. Шастун хватает его за затылок и прижимает к себе, накрывая губы своими. Арсений стонет в поцелуй, когда вторая рука Антона дотрагивается до его члена и делает несколько быстрых движений, затем зажимая у основания. Попов глубоко вдыхает и рвано выпускает воздух. Антон тянется за пачкой салфеток у комода рядом с кроватью, тонкими пальцами вытягивает одну и усмехается, замечая, насколько влюбленно Арсений следит за его движениями. Не выбираясь из-под парня, Шастун бережно стирает сперму с его лица и коротко целует в нос. Понимает, что из них двоих пока только он достиг разрядки, поэтому скорее кидает салфетку на комод и прижимает шею Арсения к себе. Оставляет сильный укус на ключице и слышит нервный стон Попова.       – Антон… О-о-ох, черт… не могу больше, – рычит вперемешку со стонами Арсений и спускается ниже, ставя колено между бедрами Антона.       – Солнце, можешь не растягивать, - шепчет Антон, – три часа прошло.       Шастуну подумалось, что за четыре часа – времени их последнего секса – особо ничего не изменилось, поэтому можно немного потерпеть, главное не ждать. Он на физическом уровне чувствует, как у Арсения отсутствуют силы сдерживаться. Такое редко было, но порой все заходит слишком далеко и внезапно появляется это жгучее желание, справиться с которым сложнее, чем кажется.       Арсений понимающе кивает, принимая предложение Антона, и делает пробный толчок. Медленный, тот, который поможет привыкнуть – и ему, и Антону. Парень под ним щурится от дискомфорта, но выдерживает первые толчки ради Попова. Затем, когда становится привычнее, обхватывает спину Арсения ногами и прижимает ближе к себе. Тот в ответ покрывает его лицо случайными легкими поцелуями, словно старается успокоить, - хотя оба понимают, что сейчас это не сильно нужно по сравнению с первыми разами. Арсений делает плавные движения, стараясь попасть точно в простату, чтобы – он уверен – услышать стон, от которого снесет крышу окончательно.       – Сука-а, – вскрикивает Антон, - Арсений, блять…       Попов почти мурлычет, когда слышит имя, произнесенное хриплым голосом, и начинает двигаться быстрее. Тяжело дышит, чувствуя подступающую разрядку, и продолжает смотреть Антону в глаза. Тот же жмурится, когда снова получается попасть в чувствительное место, заставляя Арсения прикрыть глаза вместе с ним. Попов прижимается носом к шее, от чего Антон покрывается мурашками и тихо стонет, горячо выдыхая в ухо парня. Антон в голос стонет, звук головокружением проносится в голове Арсения. Он вздрагивает, закусывая кожу на шее парня, и, когда слышит ответный стон, его пробивает током. Кидает голову Антону на грудь, загнанно дышит и сплетает их пальцы. Шастун довольно улыбается и прикрывает глаза, с наслаждением слушая бешеный стук сердца парня. Через пару минут, когда получается перевести дыхание и прийти в себя, Арсений салфеткой проходится по внутренней части бедер Шастуна и, целуя того в губы, отправляется в душ.       Антон в очередной раз убеждается, как сильно благодарен судьбе за их встречу. Им невыносимо комфортно вместе. Слишком хорошо. Оба нашли то, чего так долго искали. И хотя раньше были сомнения: может, все это из-за скуки Арсения из-за дочери или из-за одиночества Антона после расставания, сейчас все более чем понятно: они безумно влюблены. Связаны не внезапной привычкой, а сильными чувствами. И оба уверены, что вместе они если не навсегда, то надолго. Настолько, насколько это возможно.       Шастун перекручивает кольцо-печатку на среднем пальце, которое месяц назад Арсений ему отдал со словами «Кьяры со мной больше нет, но зато есть ты. Теперь в этом кольце – ты», и светло улыбается.       Теперь все точно хорошо.