Просто ночной кошмар

Залезая в автобус, Век Хур мучительно стонет, продолжая зевок, хотя на улице уже давно светло, если считать светом серую облачность, которая растает через сорок минут, что они потратят на дорогу. Город погрузится в темноту, и ночной кошмар всех слабеньких нервами воплотится в реальность. Он не может дождаться. На правой ягодице он ощущает чужую руку и замирает на верхней ступеньке, перед кабиной водителя, стараясь выдержать приемлемую паузу, прежде чем сбросить того, кто так отчаянно шутит «с утра» пораньше. — Это джинсы или леггинсы под них, не могу понять, — слышит голос Вак Му, и из мрачного холода лицо обретает гримасу практически восхищения борзостью. — Это перелом лучевой кости, если я успею досчитать до одно… — Это комплимент, грозный наш. Хорошая жопа, приятно посмотреть. Вак Му держится за него, поднимаясь на одну с ним ступеньку, и отирается, поворачивая на девяносто градусов, обеими руками на поясе, ниже, чем полы короткого пиджака Век Хура, не достающего до нижних рёбер. Он нажрался перед шоу? Вполне вариант, Вак Му не дурак поддать, это факт. Но от него не несёт, что странно. — Постой, — Век Хур морщится, поймав его за локоть в гипюровом рукаве с принтом снежного барса. — У-у-у, — Вак Му задерживается, на развороте по инерции подвинувшись ближе. Пуль Таг с Зум Хугом в салоне автобуса смотрят на это не без восторга, хотя доля паники в лицах тоже есть, и Зум Хуг, кажется, пытается незаметно достать смартфон. — Это блеск потёк или сперма?.. — Век Хур наклоняет голову к плечу задумчиво и протягивает руку, чтобы большим пальцем стереть что-то из угла чужого рта. Вак Му закатывает глаза, и палец натыкается на его зубы из-за отъехавшего края. Век Хур дисимулирует, хлопнув его почти невесомо по щеке скорее на вид, чем в самом деле, и оттесняет бедром сам сильнее, чем мог бы, так что Вак Му натыкается своим на подлокотник кресла менеджера. — Не нервничай, не проронил ни капли. — Держи меня в курсе. Если выяснишь, кто это был, я буду особенно благодарен, а то вечно оказываюсь последним в списке рассылки. — Если вы закончили, я бы хотел уже внутрь, — сообщает Су Зуг с улицы, держась обеими руками за основания перил и выглядывая из-за ждущего посреди лестницы Джу Лакха. Ему отчасти даже жаль, что он не видит именно его выражения лица при виде всего этого мракобесия. Вак Му прыскает энергетиком обратно в банку, зажмурившись и прикрыв рукавом нос на случай, если из него тоже польётся. Джу Лакх смотрит на него из-за этого звука, Пуль Таг старается не подхватить истерику, а потому протягивает руку и хлопает его по плечу. Джу Лакх косится на Век Хура и видит, что тот изо всех сил прикусил губу, вынув свой смартфон и вытянув ноги поперёк прохода между длинными диванами. Спрятавшись подальше, за Зум Хуга, он закинул одну на другую, чтобы никому не мешать, и Джу Лакх понятия не имеет, как туда пробраться. — Я не могу от него иногда. Никогда не пойму, нарочно это, или реально зашкаливающая наивность. Су Зуг окидывает их мрачным взглядом, затащив сумку, цеплявшуюся обо всё на свете на лестнице, и поправляя волосы. Все хранят абсолютно невинные выражения лиц, кроме Джу Лакха, на лице которого нет вообще никаких эмоций. — Что на этот раз? — Су Зуг подозрительно смотрит на каждого по очереди. — Ничего, кроме страшных флэшбэков реплики, которую Му слышит регулярно. — Ха-ха, Век Хур, как смешно, так смешно, я не знаю, как это пережить, все поняли, что ты считаешь, что меня ебут без продыха, я не понимаю только одного — ты завидуешь им или мне? А то я раньше думал, что у тебя ко мне неразделённые чувства, но теперь начинаю подозревать, что не совсем, — Вак Му в голос буквально произносит это «ха-ха» вместо настоящего смеха, но ответить Век Хуру мешает менеджер, забравшийся последним и договоривший по пути с водителем. Он окидывает их тем же взглядом, что Су Зуг до этого, и все, включая его самого, резко ощущают себя неадекватными подростками, притихнув. Век Хур держит глаза закрытыми, улыбаясь в темноту век и стараясь сохранять самообладание. Слева от него Пуль Таг пахнет мятой и можжевельником, никакой сладкой вони начинающей проститутки, как от кое-кого, кто сидит сразу за ним. Вдруг к этому добавляется запах вишнёвой жвачки, и Век Хур открывает глаза. Напротив, сдвинув каким-то чудом Зум Хуга и его небольшую барсетку, пристраивается Джу Лакх, натягивающий языком белую резинку, прежде чем надуть и лопнуть крошечный пузырь из неё, этот запах и генерируя. Справа от бедра Век Хура оказываются его ноги, лежащие на самом краю дивана пятками. Он на мгновение ловит его взгляд, и они просто молча смотрят друг на друга. Это странно. Век Хуру странно, и он подозревает, что странно и Джу Лакху. Они не говорят, и им, в принципе, не о чем, но разорвать нелепый контакт не получается. — Выглядишь бодрее, чем я думал, — Век Хур себя за это ненавидит, но прерывает молчание первым, потому что замечает периферийным зрением, что Зум Хуг смотрит на них, и предпочитает превентивные меры. — Выгляжу бодрее, чем я сам думал, — двинув бровями, соглашается Джу Лакх, и вот тут Зум Хуг не может не согласиться. Он видел его «с утра», едва тот проснулся, и готов побиться об заклад, что он всю ночь делал именно то, к чему Зум Хуг его склонял накануне. Тонны материала по ВеЛакху посмотрены на всех доступных платформах не единожды. Джу Лакх, впрочем, уверен, в отличие от Вак Му, что это не настоящие джинсы. Они так не обтягивают, особенно, когда ноги скрещены, и одна лежит на другой. Ему странно, что они ночью смотрели фильм наедине в пустом тёмном зале, и ничего не было. Потому что судя по фанатским сборникам абсолютно невинных мелочей между ними за три года, они как минимум переспали на всех горизонтальных поверхностях «ТЭБ». С другой стороны, если верить этим сборникам, то в ста процентах случаев Джу Лакх занимал именно ту позицию, которую указывает порядок их склеенных имён. А это абсолютная ересь. Он надеется, что Век Хур никогда ничего подобного не видел, потому что это было бы очень стыдно. Самому Джу Лакху просто невыносимо, но не думать он не может. Молится пресвятым, чтобы это никогда не добралось до Век Хура, и ни одного образа не возникло в его голове. — Будешь? — предлагает Вак Му упаковку леденцов со вкусом «Кепси» и настоящим кофеином, один из которых брякает за его щекой о зубы. Джу Лакх смотрит сначала на упаковку, а потом на его лицо и качает головой: — Нет, спасибо. Тебе плохо не станет? — Да, я бы на твоём месте подуспокоился с этим, — Пуль Таг незаметно вынимает из кольца его пальцев наполовину пустую банку. — Отвали, я упаду, если не допью. Ты не знаешь мой организм, он из стали, — тот кричит, отодвигаясь, но отодвигаться некуда, рядом с ним полка для багажа, и он ложится на бок, стараясь удержать банку в вертикальном положении. Пуль Таг отвешивает шлепка его затянутой в матовую лайку ляжке, на которой лежит ремень в заклёпках. Джу Лакх смотрит в упор на Век Хура, который практически незаметно бросает взгляд из-под ресниц в ту сторону, реагируя на звук. Он ревнует? Что между ним и Пуль Тагом было, когда они ещё не были знакомы с Зум Хугом и Джу Лакхом, присоединившимися к «ТЭБ» последними? Кто может знать об этом, но не растрепать о самом вопросе, как Му? Не то чтобы Джу Лакха каким-то образом это касалось. Век Хур вдруг взгляд поднимает и натыкается на его. Джу Лакх щёлкает очередным пузырём и сдирает зубами его прилипшие обрывки с губ. — Вопрос поинтереснее, — допив залпом, перевернув над открытым ртом и задранной головой банку, пока последние капли не упадут на язык, Вак Му выбрасывает её в урну под полками сбоку и раздвигает ноги пошире, чтобы опереться на них локтями. Перед ним сидит Су Зуг. И ненавидит это. Его колени матово блестят, лайка отражает свет, сложно сказать, на ком штаны теснее — на Вак Му или Век Хуре. Почему Век Хур не мог сесть напротив него? — Потряси нас всех, — Пуль Таг ему потакает, и порой это бесит даже больше. — Кто с кем пойдёт? — Это же по жребию? — Джу Лакх старается поддержать разговор, как ни в чём не бывало, потому что они с Вак Му не то чтобы… «расставались». Потому что они и не были «вместе», насколько решили сравнительно недавно после дебюта. Но больше между ними ничего не было с тех самых пор, и это неловко. Он не хочет, чтобы этот разговор произошёл вообще, он хочет спрятаться за отмазку про «мы же не вместе», если вдруг Му что-то спросит про исчезнувшую «близость душ». — Насрать на жребий, я не хочу оказаться с тобой посреди коридора, полного зомби. — Спасибо большое, — Джу Лакх фыркает, отворачиваясь. — На здоровье, мы оба знаем, почему. Я не хочу, чтобы ты залез на меня, как на дерево, и верещал от ужаса, ты мне причёску испортишь и одежду помнёшь. Предлагаю делегировать Джу Лакха сначала, ему нужен кто-то сильный и психически устойчивый. Есть желающие? Поднимаем руки? — Вак Му хлопает в ладоши и трёт их друг о друга, пока не переходит на запястье, потирая его пальцами и поправляя болтающийся браслет с кучей подвесок. Один этот браслет стоит дороже, чем вся сумка с её содержимым у Су Зуга. Он ненавидит себя за то, что смотрит на подвески, потому что они на том же уровне, что геометрический центр отрезка между его раздвинутыми коленями. Он жалеет об этом мгновенно, потому что Вак Му на него даже не смотрит, сосредоточив всё своё внимание на сегодняшней жертве — Джу Лакхе — и вдруг заправляет одной рукой прядь у лица за ухо, а второй проводит самыми кончиками пальцев по внутренней части бедра, пока не поправляет содержимое штанов, прежде чем закинуть эту ногу лодыжкой на колено второй и откинуться на спинку дивана. Су Зуг себе просто не верит. Можно как-то выколоть себе глаза и остаться на работе? — Я могу взять тебя с собой, — предлагает Зум Хуг и кладёт руку на бедро Джу Лакха сочувственно. — Мне безразлично, с кем, — отвечает тот, пожимая плечами, держа себя за локоть руки, в которой смартфон, в который он уткнулся, чтобы избежать подъёбок Вак Му. — Да мы заметили, — вдруг говорит Су Зуг, и Джу Лакх даже не слышит, кусая губы и спрятав жвачку за зуб мудрости, чтобы не мешала, зато слышит Зум Хуг, сидящий между ними, и тем более слышит Вак Му. Он улыбается, как каннибал, а потом переводит горящий не то от восторга, не то от кофеина взгляд на Век Хура. — Будет тупо, если согугбу-линия попрётся вдвоём, две козявки в полном ужасе, как будто мы вас взяли и кинули, а сами пошли такие быки в два рыла, ни хера не боясь. — Я не в ужасе, я не боюсь этой хуйни, — Зум Хуг морщится в недоумении. — Да, но вы оба мелкие на вид, это просто выглядеть будет странно. И это не развлекательно. Мы снимаем это для того, чтобы фанам было весело. Что весёлого в том, что вы оба мелкие и пойдёте вместе. Я беру Джу Лакха. — Почему именно его? — Вак Му тянет таким тоном, что он даже на мужской не похож. — Потому что от тебя я не блюю даже сейчас просто чудом, а Зум Хуг не боится, он только что сказал, промой уши, если в них тебя тоже ебут. Из мелких никого не осталось. Пуль Таг возьмёт тебя, потому что он вообще единственный, кто вывозит твоё мракобесие, ну и Су Зуг может пойти с Зум Хугом, они в принципе оба уравновешенные, но не слишком. Не скучно смотреть. Я надеюсь. — То есть, из нас двоих с Тагом верещать и прыгать ему на шею чуть что буду я? — Вак Му по очереди волной двигает бровями и кривляется. — Ты не тяжёлый, можешь прыгать сколько хочешь, — похлопав его по ляжке, заверяет Пуль Таг, листая брошюру дома ужасов, в который они едут, раскрытую на диване между ними, и подперев голову рукой на спинке дивана. Вак Му отбрасывает журнал за мгновение ока, подкатив к нему буквально в этот закуток под задранной на спинку рукой, оказавшись в объятиях без предварительного согласия. — Я постараюсь, чтобы тебе не было скучно, — щипнув его двумя пальцами за подбородок, заверяет он. — Вот так и делай перед камерой, — морщится и кивает Зум Хуг, не в состоянии подавить восхищение пополам с омерзением. — Мне нравится. Век Хур, когда не ведёт себя, как сука, отличный организатор. — Вак Му, когда не ведёт себя, как течная шавка… Ах, да. Забыл, — Век Хур перебивает сам себя и замолкает. Су Зуг смеётся вслух. — Не обижайте Му, он просто не выспался, — Пуль Таг обнимает его всё же по-настоящему, поперёк плеч, и притягивает к себе поближе, — успокойся и поспи, ещё есть двадцать минут. — Да, не обижайте Му, — повторяет сам Вак Му и закрывает глаза в самом деле, тяжёло вздохнув, подгибая ноги и втягивая их на диван, чтобы прилечь у Пуль Тага на груди. Джу Лакх старается не показывать, но в голове у него полный раздрай. Ужас от предстоящего шоу смешивается с недоумением и восторгом от непонятно чего. Да, он не отказался бы пойти именно с Век Хуром, но он даже не понимает, почему. Он не хотел бы идти с Вак Му точно так же, как тот не хотел бы с ним. Ну, может, чуть меньше, и поэтому ему обидно, что Вак Му не хотел сильнее. Он не хотел бы идти с Су Зугом, потому что не очень ожидает от него поддержки в случае паники. Он стесняется идти с Пуль Тагом, потому что не знает, как с ним разговаривать. Он хотел бы пойти с Зум Хугом и уже почти расстроился, что эту возможность отняли, как вдруг понял, что с Век Хуром хотел бы пойти больше всех. Может, просто из-за вчерашнего совместного просмотра фильма? С ним не может быть страшно, с ним практически перманентно смешно. Если учесть, что шутит он с лицом, будто умер внутри несколько лет назад, это особенно обнадёживает. Его невозможно выбить из равновесия. Джу Лакх не прекращает удивляться по кругу бесконечным циклом тому, что пару недель назад и не подумал бы именно о нём, как о самом приоритетном варианте из всех. Как можно вот так годами жить рядом, но друг друга не знать? Совершенно логично то, что он сказал, и очевидны причины, по которым он выбрал его, но всё равно почему-то немного приятно. Он вылезает с этими мыслями из автобуса, когда он наконец останавливается, и старается ничем их не выдать, хотя идёт последним. Век Хур идёт перед ним, и чёрный пиджак такой короткий, что больше внимания привлекает белый плюш длинной тесной майки под ним. Проскакивает совершенно безумная мысль, но Джу Лакх ловит на себе взгляд менеджера, нечто вроде недоумения с отвращением, и тут же отметает этот вариант. — Не знаю, как вообще вас терплю, — сообщает он, когда Джу Лакх проходит к ступенькам, но искренней злобы не слышно. Джу Лакх точно так же бросает в ответ: — За большие деньги чего не сделаешь, — прежде чем выпрыгнуть следом за Век Хуром, ползущим лениво и еле-еле переставляя ноги в полусапожках на плоской подошве, так что те шаркают по гравию. Высыпанная им широкая дорожка ведёт к огромным воротам старой психиатрической клиники, за толстыми прутьями которых горит багровая подсветка. Это будет ужасная ночь.