Просто ночной кошмар

Век Хур был первым, кто презирал эту концепцию мини-альбома, считая слишком жирной провокацией после такого сильного и серьёзного дебюта. Век Хур ненавидел белую сетку и чёрные крестики наклеек на собственных сосках на пару с чёрным ошейником и тяжёлым кольцом под поводок в его середине, считая китчем высшего уровня. Век Хур обожает этот реактивный мини-камбэк с этим мини-альбомом, даже несмотря на отсутствие отпуска между ними и утомление. Кофеин, витамины и портвейн способны многие симптомы усталости превратить в иллюзию постоянного похмелья, а редкие моменты воодушевления обострить до упора. Оно стоит того, что он видит на съёмках нового клипа, потому что Вак Му в капроновом чёрном боди и латексных штанах можно как-то пережить, если не присматриваться, и к тому же он тоже страдает из-за крестиков-наклеек под капроном. Мелочь, а душу греет. Неоновой жилетки на Су Зуге и искусственного розового меха на Зум Хуге Век Хур в упор не видит, кожаную куртку на голом торсе с подкрашенными контурами пресса Пуль Тага просто игнорирует, стараясь не закатить глаза. Под потолком висит стеклянный куб без верха, в который наотрез отказался забираться Зум Хуг под предлогом «Вы что, собираетесь издеваться надо мной просто потому, что я меньше всех?» Уловив намёк на иск за дискриминацию, от него отвязались, и тут внезапно вызвались сразу двое — Вак Му, что неудивительно, и Джу Лакх, который вообще никогда никуда не вызывается самостоятельно. И вот, они здесь, смотрят на огромный аквариум, вокруг которого бегает куча народа, что-то добавляя, настраивая свет и проверяя камеры. Разочаровавшись в том, что не ему удастся блеснуть в очередной раз, Вак Му потерял интерес к стеклянному кубу окончательно и отправился приставать к сотрудникам по поводу техники безопасности. Век Хур подозревал, что он не умеет плавать, пока не забыл, о чём думал, оказавшись слишком близко к индивидуальной площадке. Он пошатывается с пяток на носки плоских подошв ботфортов, держа себя одной рукой за локоть второй, а в ней — смартфон. Прикрываясь им от площадки, на самом деле пытается исподтишка её снять себе для личных целей и подумывает, реально ли подбить кого-то поделиться с ним неиспользованным материалом с основной камеры прямо под дном куба. — Слишком очевидно, — слышит он вдруг за собой, и разум ловит глюк, потому что ответ Пуль Тагу автоматически сформирован за мгновение до того, как Век Хур понимает, что это был голос не Пуль Тага. Пока он пытается обработать услышанное и осознать, чей тогда он был, подсознание уже поняло, чей, и тело не двигается, не давая обернуться. Он решает игнорировать замечание. Электрически-зелёные тени почти до бровей Джу Лакха сочетались бы с такого же цвета дешёвым пластмассовым чокером на шее, если бы это всё вместе не было таким китчем, комбинируясь с металлически-красной помадой, застывшей на губах и сделавшей их матовыми, подчёркивая каждую морщинку и трещинку. Красный в этом всём сочетается разве что с радужками и замшевыми ботфортами на каблуках, в отличие от Век Хуровых. Белые латексные штаны вообще ничем не подпоясаны и держатся на честном слове, просто прилипнув к телу, туда-сюда при каждом движении болтаются на поясе две тонкие цепочки, почему-то раздевающие больше, чем одевающие чисто на вид. Пуговицы на короткой кофте с длиннющими, натянутыми до костяшек на кулаках рукавами, вот-вот к бесовой бабке отлетят, настолько она ему, кажется, мала. Дело не в том, какой Джу Лакх широкий, конечно, дело в том, что в обычном виде, не на человеке, эта кофта размером с детскую варежку, хотя рассчитана в самом деле на взрослых. Век Хур смотрит на клипсу вместо настоящего пирсинга в пупке и думает, что благодарен чему угодно, что он не настоящий. Он бы умер. Он не знает, что с ним. Это такой китч. Это просто как шоу в цирке уродов, и он бы выстрелил в упор восемь раз в человека, который придумал им эти образы и вообще концепцию альбома, но… — Он в последнее время как-то расцвёл. Не знаю, я вижу больше какого-то энтузиазма, а раньше ему было будто скучно, нет? Но если ты не согласен, я не настаиваю, — продолжает голос вроде бы дружелюбно, но Век Хур ощущает, как внутри него всё холодеет и не от страха. Оператор прилип в дико неудобной позе к огромной камере с рычагом, держа за него, и машет второй рукой в стороне, так что куб поднимают, и ему удаётся чуть разогнуться. Джу Лакх внутри куба, как кот на стеклянном столе, над которым издевается хозяин-идиот, стоит на четвереньках, и вымазанные гелем кончики волос свисают вниз, как сосульки, обрамляя лицо. Порой, когда он бьёт ладонями или кулаком по дну куба, Век Хуру даже кажется, что он это делает не с наигранной злостью, а просто психуя от дискомфорта. Зато когда он улыбается или смеётся, зная, что это вырежут, оглядываясь через боковую стенку на студию, это впечатление растворяется. Он и правда выглядит на редкость увлечённым и даже, кажется, получает удовольствие. — Я бы даже сказал, его чуток понесло, — уточняет Су Зуг через продолжительную паузу, и теперь Век Хур готов согласиться, забив пенис на притворство и снимая процесс на видео просто в открытую. Похоже, что нужный материал уже отсняли, и Джу Лакх просто балуется, пока его не снимут и не вытащат оттуда: встав на колени и выпрямившись, подтягивает за край штаны, прижимаясь лопатками к стенке куба и раздвинув колени до противоположных углов дна. Одёргивает край кофты, проводит рукой по голому боку, соскальзывая ей вперёд и проверяя, видимо, ничего ли не потерялось во время съёмок, сжав их содержимое на секунду. Громыхнув каблуками, переворачивается, съехав на зад и задрав ноги вверх, вдоль стенки, к которой только что прижимался. Посылает воздушный поцелуй камере, неудобно выгнув шею о стенку у самого дна так, что она кажется сломанной. Вак Му, оглянувшись, замечает как раз этот момент и поднимает брови, перестав жаловаться, как ему страшно лезть в аквариум, и как он не хочет потом сутки обниматься с унитазом. Джу Лакх сгибает одну ногу, упирая коленом в стенку над своей же головой, так что заднюю часть его бедра, обтянутую латексом, видно и Век Хуру, и Су Зугу, и лучше всех — съёмочной группе. Век Хур ощущает что-то странное, между злостью и восторгом. Джу Лакх прикусывает указательный палец дальней от них руки, большой палец ближней засунув за край штанов и чуть-чуть его стянув. Вместо контура белья, которое на нём могло быть в теории, на голой коже линия цепочки. — Или не чуток, — уточняет Су Зуг. — Боги, просто признай, что ты завидуешь, — Век Хур морщится и косится на него. — Завидую? Чему именно? — тот, кажется, искренне удивляется. Век Хур закатывает глаза, переступая с ноги на ногу, чтобы размяться. — Я не знаю, тебе виднее. Не я к тебе пристаю с тем, какой он растакой. Тоже хотел бы залезть туда, да из-за веса не разрешили? — Просто заметил, что ты смотришь на него, не моргая, и подумал, что ты либо заснул, либо думаешь о том же, о чём я сказал вслух. Но если я ошибся, извини. Рот Век Хура наполняется слюной от нервов, и он осознаёт, что если сглотнёт, это будет страшно заметно, выдаст его панику с потрохами тут же, а он себе этого позволить не может. Не то чтобы у него к Су Зугу было что-то личное, просто это не тот человек или даже тип человека, перед которым он хотел бы казаться жертвой или объектом изучения. Не Су Зугу его изучать. Кому угодно, пусть даже Зум Хугу, но не ему. Вак Му был бы прекрасным претендентом, но он слишком занят своей жизнью, и это тоже не может не восхищать. Вот почему у Век Хура нет никакого права ронять достоинство перед Су Зугом. Он не то чтобы не любит его… Просто даже не перенося на дух Вак Му, он не может отрицать уважение к нему. Су Зуга ему уважать не за что. Век Хур хмыкает, улыбаясь и не показывая зубов, всё ещё не сглотнув. Су Зуг удивлённо поднимает брови, тут же их сдвигая и хмурясь, готовый дёрнуть плечом, мол, что смешного он сказал. Век Хур глотает за мгновение до того, как нагибается к нему слегка и понижает голос до бормотания, но не шёпота: — Нет, я на самом деле думаю, что ебал бы его, пока бы от него не осталось даже мокрого места. Ну или сплошные мокрые места, я не знаю. Как раз снимал, чтобы на досуге вздрочнуть от души, я ведь не как ты, мы это уже выяснили. Мне западло дожидаться, пока сам упадёт, и я вообще люблю потрогать себя. И других. — Не ты один, — Су Зуг морщится, но как-то странно. Очередь Век Хура недоумённо хмурить лоб. Он усилием воли сдерживает порыв переспросить, о ком ещё может быть речь. — Я надеюсь, он об этом либо не знает, либо если знает, то не возражает, — Су Зуг возвращается к теме. — Хочешь посмотреть, как я подойду и скажу это ему? — Если честно, нет. — Тогда мы закончили? — Век Хур моргает медленнее, чем нужно и поднимает брови повыше, толсто намекая. — Ты всегда был очень общительным, но в последнее время стал максимально дружелюбным, — Су Зуг корчит гримасу, при этом не открывая глаз, чтобы не видеть его лица, и отворачивается, делая вид, что как раз собрался к основной сцене с аквариумом, — а говорят, что любовь меняет людей к лучшему. — Вот теперь ты и узнал разницу между любовью и похотью. Мои поздравления, — скучным гнусавым тоном вдогонку отвечает Век Хур, не отрывая взгляда тем не менее от экрана смартфона. Он не прекращал снимать. Ему правда необходимо это видео. Он успевает спрятать смартфон раньше, чем Джу Лакха освободят, думает о том, что в комнате его ждёт новенький, нераспакованный диск с выпуском хоррор-шоу, чтобы увидеть всё со стороны. Куча бонусов, снимков, плейлист, который наложили фоном на их тупые метания, и — разумеется — тонны сожаления о том, что он это посмотрит. Что может быть лучше? Только банка фундучного крема с белым шоколадом, которым он собирается заедать отвращение к самому себе на экране, отправляя его столовыми ложками в рот, пока не затошнит. Индивидуальное развлечение, детям до шестнадцати вход воспрещён. — Я ебал эту слизь, почему вообще, где я подписывал, что позволю заливать себе везде эту хуйню, — из раздевалки Вак Му выходит ещё более злой, чем туда заходил, и Век Хур допустил бы, снимая майку на ходу, что это потому, что от него только что отрывали наклейки, но стоит им почти зацепиться плечами на пороге, замечает в ещё не застёгнутой верхней части комбинезона, что они на месте. Он не читал программку, но начинает допускать, что стоило. — Ты правда никогда не пробовал? Это не страшно, это забавно, — Пуль Таг ловит его поперёк туловища предплечьем, останавливая на полном ходу и разворачивая на месте, сбив с курса. — Нет и не хочу. Может, у кого-то тут и нет рвотного рефлекса, а у меня с ним всё в порядке. — Это точно, — Су Зуг, переживающий те же сомнения в душе, но молча, слышит комментарий сбоку и на мгновение не верит ушам. Оглянувшись, хотя Пуль Таг и Вак Му, кажется, не заметили даже, обнаруживает там Джу Лакха, пытающегося ногтем вытащить застрявший между зубов салат от лихорадочно заглоченного буквально за последние десять минут сэндвича. Они сталкиваются взглядами, и Джу Лакх бросает это дело, продолжая за сомкнутыми губами какие-то манипуляции языком. Он вопросительно поднимает брови, и Су Зуг молча отворачивается, так и не уточнив. — Мы тоже не пробовали, если тебе от этого легче, — Зум Хуг даже не надеется, но почему-то не может упустить возможность использовать этот повод поговорить. — Нет, мне от этого не легче, мне всё равно придётся туда лезть, и это будут снимать, — Вак Му закатывает глаза, кривится на секунду, а затем приподнимает руки в воздухе у головы, чтобы тут же их опустить синхронно с процессом глубокого вдоха и выдоха, — ладно. Неважно. — Вот это поворот, а все-то думали, что ты давно привык ко всякой «слизи» повсюду, — Век Хур слышит буквально последние реплики, почти прилипнув ухом к двери, пока переодевается, не глядя, и в дверях гримёрки они сталкиваются с Джу Лакхом, который пытается зайти туда, думая о зубной щётке. — Ой, — произносит он, и Век Хур делает вид, что на автомате поймал его, прижав поперёк спины ладонь с растопыренными пальцами. Они почти беззвучно прыскают и пытаются разойтись, не глядя друг на друга. Век Хур смотрит над его головой, а Джу Лакх старается мимо, прикусив губу от смеха. Вак Му, видимо, всерьёз не в настроении либо из-за геля в аквариуме, либо потому, что ему не досталось ни секунды экранного времени в стеклянном кубе, но оборачивается с таким лицом, что на нём ни тени обычной слащавой готовности отбрить до крови. — А я слышал, что это ты привык к этой херне давным-давно настолько, что уже не трогает. Я-то этого никогда не делал, — делает он страшные глаза и сверлит Век Хура взглядом. Тот на него подчёркнуто не смотрит, разглядывая сотрудников, площадку, сам аквариум и иногда Пуль Тага. — Ну, надо же, хоть что-то, чего ты никогда не делал. — Да куда уж мне до тебя. — Наконец ты это осознал. Пуль Таг зажимает то, что Вак Му вот-вот ответит, обратно в его рот, накрыв ладонью, и поворачивает к аквариуму. — Попробуй попросить сначала сунуть туда голову? Вот увидишь, это совсем не так, как тебе кажется. — Подожди меня, Му, я должен это снять! — Век Хур протяжно зовёт ему вслед, как жена капитана дальнего плавания, вынимая смартфон из заднего кармана робы, которую на всех них решили надеть. Вак Му на мгновение пытается развернуться, но снова оказывается в западне чужих рук и несколько секунд бестолково вырывается, хотя Пуль Тага сдвинуть с места невозможно. — У него сегодня не лучший день, — замечает Зум Хуг, оторвавшись от своего обеда в коробке с цыплятами. — У тебя тоже, создайте клуб, — Век Хур морщится, пожимая плечами, но на него не глядя. Су Зуг оборачивается посмотреть на Зум Хуга с огромным глазами, в которых читается вопрос. Тот отвечает ему ещё более удивлённым взглядом, но не выдерживает: — Я просто сказал, что можно хоть иногда просто работать и жить спокойно, не ставя смыслом жизни подъебать каждого, кого видишь, но если тебе это так сложно, извини, что намекнул. — Да можно, в принципе, и не давать первому встречному, просто потому что вас поселили в одну комнату, а потом рассказывать прямо на шоу, кто по беленьким, а кто по чёрненьким, да? Но у тебя тоже получается не особо-то, и я даже не намекаю, что над собой нужно работать. Так что извиняться не буду, — Век Хур всё ещё на него не смотрит, разговаривая как будто в пустоту, и только затем проходит мимо, следом за Пуль Тагом и Вак Му, которые уже почти смешались с сотрудниками из-за цвета роб. Выделяет их только горящая алым голова Пуль Тага. Вак Му смотрит на лестницу, похожую на пожарную, на боку аквариума, и по его лицу заметно, как он обожает всё новое и увлекательное. Видимо, перспектива забраться туда и сначала опустить в гель голову, встав на четвереньки на краю небольшой площадки, нравится ему ещё больше, чем вариант просто нырнуть сразу целиком. Век Хур когда-то предпочёл сразу упасть туда бомбочкой, задержав дыхание, и это не было ошибкой настолько же, насколько было. — Помнишь, ты спрашивал, думаю ли я, что он будет в бешенстве? — задумчиво, так же в воздух протягивает Су Зуг, глядя ему вслед и искренне стараясь смотреть на спину, ну, максимум — на широкий кожаный ремень, затянутый на талии так туго, что фигура действительно чуть деформируется и выглядит непривычно. Непохоже на то, как выглядит в обычной одежде, даже сценической. Но то же самое происходит со всеми, кто эту робу надевает, включая его самого, разве что, только талия у него не так контрастирует с плечами. — Вот как раз сейчас вспоминал, — цедит Зум Хуг в абсолютном восторге, зло втыкая пластиковую вилку в куски манго, смешанные с рисом. — Давай, шевели булками, ссыкло, — не выдерживает Век Хур искушения и шепчет Вак Му в ухо, улучив момент, когда рядом не будет Пуль Таг, которому уже хочется наступить на ногу за постоянный протекционизм. Когда-то он так опекал его, Век Хура, крутился рядом, приобнимал, прикрывал собой, как будто вокруг одни враги, которые могут его, нежный цветочек, обидеть. Но раз уж он больше не нежный цветочек… Вак Му закрывает глаза, и огромных усилий ему стоит их не зажмурить, прежде чем обернуться, облизываясь и слизывая тем самым просящиеся наружу слова. Век Хур мешает ему сбежать, встав впритык, а за спиной к Му — только лестница. И путь к отступлению — только вверх, к резервуару с его будущим, как утопленника. — Не вынуждай меня, — Век Хур предугадывает его мысли и на всякий случай берётся руками за перила по бокам. — Меня не вынуждай, — Вак Му нервно дёргает левой бровью и так же нервно улыбается, но краем глаза Век Хур видит, что чужие кулаки непроизвольно сжимаются. — Разойдитесь, — он тут же слышит голос Пуль Тага за спиной и сам корчит такую мину, что Вак Му наблюдает не без восторга, как далеко закатятся глазные яблоки под веки. — Я не съем твоего ненаглядного, в состоянии ты успокоиться, или так и будешь трястись, как бы кто его не обидел? — Тебя искал твой ненаглядный, если на то пошло. Как насчёт помочь ему пережить погружение, а не приставать к Му? — Он мужчина, он сам справится. — А Му? — Боги, ты ж просто выпрашиваешь… — Век Хур не оборачивается и не двигается с места, так что открывает глаза и щурится на Вак Му. — Ползи. Ты первый, я второй. Так работает очередь. — Я первый, я лидер, — напоминает Пуль Таг из-за спины, но тут же жалеет об этом, хотя слишком поздно. — Извини, что ты сказал?.. — Век Хур крысится и оборачивается через плечо. — Ничего. Забудь. — Если вдруг у кого провалы в памяти, я старше. Ползи, — повторяет он, с диким энтузиазмом двинув бровями, и Вак Му отворачивается к лестнице. — Чтоб ты захлебнулся, гнида, — шепчет он достаточно громко, чтобы Век Хур услышал. Век Хур слышит и улыбается. Ничто так не бодрит, как довести чьего-то любимца до нервного срыва. Он вообще-то не собирался ждать, но чувствует руку Пуль Тага на своём ремне, вздыхает, снова закатив глаза и на секунду оскалившись, но не оглядывается. Подождав секунд десять, забирается на площадку и убеждается, что задерживать его не было никакого смысла: этот болван не успел залезть в аквариум, он так и сидит на краю площадки, заглядывая туда, как кот следящий за рыбками. Рыбок там нет, и искушение дать ему пинка просто сокрушительное. Век Хур замирает у лестницы, изо всех сил прикусив губу и стараясь досчитать хотя бы до двадцати, чтобы не двинуть ему в следующий раз, когда Вак Му так удачно нагнётся вперёд, отрывая зад от собственных пяток, на которых сидит. Летел бы просто уморительно. Хотя через мгновение он ещё более уморительно выпрастывает правую ногу из-под себя, держась за край платформы обеими руками, и опускает её к обманчиво густой поверхности геля. Наверное, подошва виновата, она практически тракторная, и ощущений нет просто никаких, как даже если бы он трогал ногой воду. — Задолбал, — Век Хур не выдерживает и толкает его в спину ладонью. Летит и впрямь до слёз от смеха, но к сожалению Век Хура, сам он этого оценить в полной мере не может, он даже всплеска не слышит, потому что это не вода. На мгновение успевает только увидеть взмах руками, этакий пьяный вертолёт, а затем его визави исчезает с глаз долой, и слава богам. — Хур, твою мать. — Я хотел ему помочь, — Пуль Таг видит совершенно елейную рожу, стоит Век Хуру повернуться, — и я, как видишь, помог ему больше, чем ты. Он же уже там? Он больше не психует от неизвестности. Не утонет же он, блядь, в конце-то концов. — Иногда ощущение, что это ты самый младший в группе. — «Иногда ощущение…» — Век Хур его передразнивает, кривляясь, и исковерканный голос на Пуль Тага не похож совершенно, но высказаться об этом он не успевает — Век Хур не без драматизма падает спиной вперёд, не глядя, с площадки. Он надеется, этот момент заснимут и оставят в клипе. Это же всё-таки красивее, чем то, что камера сняла до этого.