liebe ist schön

Зима в этом году выдалась особенно холодной, но это не помешало Штирлицу и его начальнику насладиться вечерней прогулкой по лесу, близ дома Отто. Они шли молча, был слышен только хруст снега под ногами и тихий свист ветра. Шелленберг держался за руку Штирлица и разглядывал деревья. Солнце уходило за горизонт, закат ал, воздух свеж. — Идите вперёд, — предложил Штирлиц и пропустил Вальтера. Впереди лежала узкая тропинка, протоптанная меж глубоких сугробов. Шелленберг шёл не озираясь, но вдруг понял, что не слышит шагов своего спутника. Это его насторожило и он обернулся: — Всё в порядке? — учтиво спросил он и что-то тяжёлое ударило его в грудь и посыпалось под ноги. Штирлиц стоял в нескольких метрах, довольный тем, что его снежок попал прямо в цель. Отто на секунду показалось, что Вальтер сейчас затаит на него глубокую обиду, но когда начальник присел на корточки, чтобы взять в руки немного снега, его опасения испарились. — Негодник, — ухмыльнулся Шелленберг, замахиваясь и целясь в Штирлица. Тот решил спасаться бегством, но совсем забыл, что вокруг одни сугробы и нет достаточно твёрдой поверхности. Он сделал быстрый шаг в сторону, снежок, как и планировал Отто, пролетел мимо, но в своих планах Штирлиц не учёл, что нога по щиколотку уйдёт в снег и он упадёт спиной прямо на снежное покрывало. Вальтер тут же подбежал к нему, но Отто вставать совершенно не собирался. Он неподвижно лежал, сложив руки на груди и смотрел куда-то вверх. — Облака красивые, — сказал мужчина, указывая взглядом в небо. — Вам что, десять лет? — возмутился Шелленберг, но ответа не последовало. Тогда он молча шагнул вперёд, развернулся, немного присел и аккуратно лег на спину, присоединяясь к Отто. Облака плыли медленно и спокойно. Это расслабляло и завораживало. Штирлиц снял перчатку с левой руки и повернул голову к Вальтеру. Тот понял всё сразу и тоже избавился от перчатки, протягивая руку Отто. Последний взял тёплую ладонь в свою и сплёл их пальцы вместе, глубоко вдыхая морозный воздух и улыбаясь. Они лежали так ещё несколько минут, пока Шелленберг не встал, отряхивая пальто. — Так и простудиться можно, — констатировал он, — пойдёмте домой. Он помог Штирлицу подняться, и они не торопясь двинулись обратно. Стоя на пороге и скидывая с себя верхнюю одежду, Штирлиц посмотрел на Вальтера. Его щёки и нос были румяными от холода, ресницы и брови покрылись инеем, который через несколько мгновений растаял от домашнего тепла. — Что-то не так? — обеспокоенно спросил Вальтер, замирая. — Всё просто замечательно, — ответил Отто. Он подошёл к шефу и поцеловал его в кончик замёрзшего носа. Тогда Вальтер покраснел ещё больше, но это было уже не так заметно. — Даже очень.