Мой личный фотограф

Настал наконец-таки долгожданный для двух наших героев день. День фотосессии, день, когда они будут работать вместе, когда могут наслаждаться друг другом в рабочей обстановке достаточное количество времени, которое обычно они проводят в разных зданиях, каждый утопая в своих делах. «Ты превзошёл сам себя», — твердили все сегодня Паку, но, откровенно, его интересовало мнение лишь одного человека, который должен вот-вот прийти, ради которого как раз-таки Чим ТАК старался, всё-таки очень хотелось, чтобы все старания не прошли даром и чтобы любимому человеку понравилось то, что парень старался сделать именно для него. Но сейчас оставалось лишь ждать. Мин Юнги ждать себя долго не заставил, явился практически сразу, приехав при этом намного заранее до начала съёмки. — Привет, Чимини, — почти официально поздоровался Мин, ласковое обращение всё же не смог сдержать, но так как вокруг было очень много людей, личную дистанцию он всё-же не нарушил. Знал, как младшему это важно, тот ещё не совсем был готов открыться всей публике. Пак ему ещё за несколько дней до съёмки всё по полочкам разложил, подведя итог фразой «на работе мы работаем, договорились?». Мин тогда кивнул в ответ, немного в шоке находясь от кучи доводов парня, несколькими минутами ранее приведённых. Поэтому сейчас, вспоминая всё, что ему пришлось выслушать, он будет делать то, что скажет младший, ведь для того это действительно очень важно. Музыкант и сам-то волнуется, раньше от большинства фотосессий он отказывался, поэтому опыта в подобных мероприятиях у него мало, а показать себя перед своим любимым, естественно, хотелось с лучшей стороны. Да и лишь одна мысль об их совместной работе уже заставляла волноваться больше нужного. — Здравствуйте, господин Мин! — слишком официально, но Чимин сейчас тоже очень сильно нервничает. Такое событие заставляет сердца обоих трепетать и биться чаще положенного ритма. — Собственно, вот твоя обстановка, в которой я буду тебя сегодня снимать, — ещё более взволнованно произносит Пак, ожидая реакцию парня на подготовленную студию. — Чимини, это же… Главной деталью предстоящей фотосьёмки было красивое чёрное пианино, которое стояло в самом центре достаточно просторного помещения, стены которого были декорированный под какую-то комнату, которая обычно в музыкальных классах бывает. Пианино… Почти такое же, как было когда-то первое у композитора, его драгоценный первый музыкальный инструмент, и теперь Мин, который сейчас застыл на месте, практически не дыша, смотрит на это, воспоминания проносятся быстрым потоком мыслей в голове, заставляя пробежаться мурашкам по всему телу. Юнги ценит это, ценит всю ту тяжёлую работу, которую проделал Пак для него, он видит её и начинает ещё больше восхищаться своим парнем, ведь тот даже здесь смог превзойти все его ожидания. — Я постарался найти такое же пианино, как на твоей фотографии, которую ты мне показывал когда-то, подумал, что так тебе будет легче работать и проще войти в задуманную тематику съёмки. — Мини, ты… Ты восхищаешь меня с каждым разом всё больше и больше, — восторженно проговаривает Юн, поворачиваясь обратно лицом к Паку, срываясь с места и заключая того в свои крепкие объятия, совсем забывая о куче народа вокруг. — Спасибо! — шепчет на ухо очень нежно. Пак лишь глаза в удивлении расширяет, не поспевая за действиями старшего, а после слышит искреннюю благодарность на ухо и совсем забывает обо всех остальных вокруг. Сейчас в мире они остаются вдвоём, не беспокоясь ни о ком более, видя только друг друга. Не это ли настоящая любовь, — думают оба парня. Но так как оба постепенно приходят в себя, осознавая, что сейчас они на работе, парни всё же отстраняются друг от друга, неловко оглядываясь по сторонам на немного удивлённых окружающих работников, которые хоть и шокированы сейчас, но смущать парней ещё больше никто не планирует, да и лезть вообще к этой парочке никто не собирается. Так они заканчивают последние приготовления к съёмке, Юнги одевают в прекрасный, роскошный костюм, специально подготовленный стилистами, от которого у Пака на несколько минут дар речи пропадает. Его парень выглядит действительно шикарно, сомнений в этом нет ни у Чимина, ни у кого-либо другого. Съёмка начинается. Юнги не слишком уверенным шагом направляется в специально для него приготовленную комнату и слышит, как Пак уже начал фотографировать его прямо в ходьбе, немного удивляясь такому. Но Мин в работу младшего лезть ни в коем случае не собирается, полностью доверяя ему свой образ, который Чимин попытается передать во всех красках через объектив. Для начала композитор садится на специальный стульчик рядом с инструментом и медленно поворачивается к тому. Мурашки начинают бежать с новой силой, а рука парня чуть вздрагивает, когда тот вспоминает всё, что ему пришлось пройти со своим первым пианино, но всё же он решается и кладёт свою руку с прекрасными длинными музыкальными пальцами на белые клавиши, аккуратно дотрагиваясь до холода материала, ощущая некие покалывания под подушечками пальцев, которые вызваны и обстановкой, и воспоминаниями, и ещё некоторыми факторами. Мужчина проводит медленно пальцами вдоль клавиш, на какое-то время полностью погружаясь в этот уединённый момент, совсем забывая, что вокруг него куча людей, убирая на задний план и то, что сейчас он в объективе одного очень красивого и любимого фотографа находится, который сейчас наблюдает за всеми действиями Мина. Сердце младшего сейчас по лишнему удару каждую секунду пропускает, когда тот смотрит на завораживающую картину перед собой, на то, как нежно и аккуратно старший прикасается к инструменту, на его взгляд, который очень серьёзный, задумчивый, но в то же время влюблённый и мечтательный сейчас. А потом будто что-то щёлкает, и не понятно, то ли в голове композитора, то ли это был щелчок затвора камеры, но Мин вновь открывает глаза и замирает всем телом, всеми своими движениями, когда Пак стоит прямо перед ним и ловит его в объективе, смотря пронзительно. В голове старшего будто что-то переключается в этот момент, и он словно меняется. Становится каким-то неуверенным, зажатым, убирая руки с пианино в этот момент и пряча свой взгляд от камеры, направленной сейчас именно на него. Чимин замечает эти изменения, замечает что-то неладное в поведении его модели и убирает камеру, подходя к старшему поближе, кладя свою руку на плечо мужчины, как бы успокаивая этим, наклоняясь немного поближе, и произносит: — Не волнуйся, всё хорошо. — Я не волнуюсь, ничего такого, — отговаривается Мин, стараясь скрыть свою неуверенность. — Ну, раз ничего, тогда продолжим? — Мин кивает согласно на этот вопрос, а Пак отдаляется от композитора обратно на своё место. Младший, конечно, словам мужчины не верит, но пока и действий никаких не предпринимает. Юнги, стараясь не показывать своего волнения и неуверенности, вновь возвращается к съёмке. Он как-то неровно, даже изломанно сидит рядом с инструментом, не прикасаясь к нему теперь, осматривается по сторонам, в надежде найти ещё что-нибудь, на что можно отвлечься. И не находит, поэтому не знает, куда себя деть, решая поменять своё местоположение. Он встаёт со своего места, направляясь подальше от пианино. Чимин внимательно наблюдает за всеми движениями любимого, который сейчас так не уверен в себе, так беззащитен, по крайней мере, в глазах младшего точно. Хочется закрыть его от всех испытаний, от всего, что может навредить, смутить или испугать, от всего, что может хоть как-то задеть музыканта. Мин же, пытаясь показать, что всё нормально, встаёт рядом с пианино с другой стороны, как-то неправильно облокачиваясь на него, тогда-то Чимин не выдерживает всей этой ситуации, решая подтолкнуть немного любимого в правильном направлении. — Юнги-хён, покажи… — пауза, собирается с мыслями. — Покажи мне настоящего себя! — нежно просит. — О чём ты? Это и есть я настоящий. — Ты врёшь! — с полной уверенностью спокойно произносит Пак. — Ты настоящий был там, когда играл на пианино несколькими минутами ранее. — Что? — недоумевает Мин. — Расслабься и доверься мне, а я сделаю всю остальную работу, просто доверься! Я знаю, как ты любишь музыку и как для тебя ценен был момент встречи с ней в прошлом, когда ты сейчас увидел почти что такой же инструмент. Прошу тебя, погрузись в это, тебе это нужно, нужно пережить этот момент, ведь ты и музыка — неразлучные вещи, и убегать от неё прошлой очень глупо. И помни, сейчас я рядом с тобой, мы вместе, — почти шёпотом заканчивает фотограф, чтобы услышал только один человек в этой студии. Мин так и застывает на некоторое время от всех слов младшего, он многое осмысливает за этот короткий промежуток, понимая, что тот прав и что ему самому действительно нужно пройти через это, при этом прекрасно слыша фразу, что Чимин рядом, он тут и не бросит одного сражаться в этом моменте. Старший решает, что пора. Он вновь обходит инструмент и садится на стул, делая глубокий вдох. Пак прямо через расстояние по воздуху чувствует все те усилия, что Юнги приходится сделать для того, чтобы нажать на первую клавишу, и этот момент, конечно же, тоже оказывается запечатлён на плёнке фотоаппарата. Старший играет несколько нот на пробу, понимая, что инструмент перед ним не только для него специально найден, но и подготовлен, что не может не восхищать ещё больше. Пак продумывает всё, буквально до малейших деталей, и, честно, Мин думает, что всем моделям, которые работают с его сокровищем, ну очень повезло. А дальше композитор начинает играть, начинает он с лёгких мелодий для разминок, усложняя с каждой нотой всё больше и больше. Он играет одну мелодию, вторую, третью, и никто не прерывает этот момент, никто и не посмеет его прервать. То, как старший блаженно прикрывает глаза во время очередного нажатия на клавишу, и то, какая музыка льётся из-под его пальцев, завораживает, обезоруживает, лишая не только возможности двигаться, но даже что-то сказать не получится. Всё это выглядит слишком изящно, эстетично, прекрасно. Сердца всех присутствующих в этой комнате бьются в такт звучащим нотам, особенно сильно на выделенных более громких нотах композитором. Чимин же о своей работе ни на секунду не забывает, совсем незаметно обходя инструмент с разных сторон, ловя различные ракурсы. В мыслях парень хвалит себя за правильность выбранного концепта, потому что лучше тех фото, что сейчас он делает, никто уже не придумает. Так в дальнейшем и проходит вся их фотосессия, Юнги и Чимин, полностью погружённые в работу и момент, не замечают даже времени, которое стремительно приближается к вечеру, не замечают, как за окном уже темнеет. По окончании они благодарят всех сотрудников, что работали сегодня с ними и помогали всем, отпуская всех по домам, заканчивая приборку в студии уже вдвоём. Чимин довольный ходит по всему помещению и разносит реквизит, и всё это не остаётся скрытым от взгляда старшего. Пак явно доволен своей работой, а Мин доволен младшим. Когда они заканчивают, отправляясь переодеваться в гримёрку старшего, Мин пропускает фотографа вперёд, аккуратно прикрывая дверь за ними, плотно закрывая её. Он подходит к своему парню, нежно кладёт руки тому на талию и поворачивает его к себе лицом, заставляя посмотреть на себя. — Ты прекрасно справился, Чимини, спасибо тебе за сегодня! Пак смущается от всей ситуации, от долгожданной похвалы, щёчки слегка розовеют, поэтому он утыкается в плечо старшему, не выдерживая собственного смущения, и уже там, в районе плеча, шепчет слова благодарности и похвалы, не поднимая своей головы. Мин усмехается на действия любимого, радуясь ситуации в целом, утопая в том самом тёплом, нежном чувстве любви, ощущая такую же отдачу со стороны Пака. Сейчас они вместе, они счастливы, они любят друг друга.