Не думая о последствиях

      Говоря на чистоту Уэйн, поняв за каким "сокровищем" он вынужден теперь присматривать, хотел бросить всё к чёртовой бабушке, но побоялся прогневить Гриссома. А юнец, тем временем, делал, что ему вздумается, кажется специально доводя Брюса до белого каления. Так было и сейчас. "ЧЁРТ, ЧЁРТ, ЧЁРТ!"- уже не в силах сдерживать себя в проблемные жизненные моменты, Уэйн выплескивал негатив, обильно покрывая им тишину большого дома. После его первой попытки поговорить с Джеком напрямую прошло уже почти две недели, на протяжении которых, паршивец, то и дело, куда-то пропадал из виду. Мобильный телефон разрывался на части, а монитор услужливо высвечивал надпись "Гриссом". "Где мой сын, он в порядке? Я жду от тебя отчёт, Уэйн, как бы он сильно и не выводил меня все эти годы, я все же беспокоюсь о его состоянии, с ним ведь всё в порядке?!" - спокойный голос перерастающий в крик уже являлся брюнету в кошмарах, а все из-за того что тот не знал, что на это ответить. И как только кто-то, кто был младше его, мог доставлять столько проблем? Уэйн уже начал подозревать о том, что мэр показал ему не все лазейки в доме, куда бы мог спрятаться Джек, он ведь должен был возвращаться домой хотя бы для того, чтобы поспать и переодеться. В голове Брюса за это время лишь прибавился ряд вопросов, но молодой человек все еще не мог найти, ни на один из них, ответа и пока он размышлял о том, куда мог запропаститься мальчишка, на противоположном конце Готэма происходила другая история.

Индустриальный район Готэм-Сити.

Окраина Ист-Энда, где в воздухе стоял вечный неприятный смог от работающих заводов. Центральный Готэм даже шутил о том, что если выходец из Бернсайда посетит Ист-Энд во время проливного дождя, то сможет почувствовать на коже неприятное жжение. Такого же мнения придерживался и Фрост, который сейчас находился в своей комнате, повернувшись спиной к окну, облокотившись на подоконник он курил, это были дорогие сигареты, дым от которых весьма приятнее пахнет, чем воздух за окном. В этом богом забытом месте воняло смрадом и останками гнилого мяса, казалось даже стены, недавно построенных, домов успели впитать в себя этот тошнотворный запах, всё дурно пахло, всё кроме него. Но что поделать, Фрост снова в розыске у полиции и пока не получится замять дело, придётся сидеть в этой помойке, всяко лучше, чем в очередной раз сидеть в тюрьме.       Джонни моргнул, переводя взгляд на объект своего нового обожания. Молодой человек аристократического происхождения стоял напротив шкафа, лицом к зеркалу и любовался своим отражением. Старинная рубашка, с пожелтевшим от времени кружевом, приятно облегала шелком бледную кожу, казалось, что Джек был выходцем из той далёкой эпохи и хотел подчеркнуть свою особенность, демонстрируя это на всеобщее обозрение. – Тебе идёт, - кратким заявлением подчеркнул Фрост, он не был многословен. – Поцелуй меня, Джонни, - юноша обернулся к блондину лицом. - Ну что же ты, не хочешь меня целовать? - Джек обиженно надул губы, видя, что мужчина замешкался. – А потом мы будем лежать в постели, курить и ты снова попросишь, чтобы я убил твоего отца? – А ты снова скажешь, что не станешь этого делать. – Так нельзя, он твой отец. – А ему можно было мне душу калечить? Ладно, Джонни, я больше не заведу разговора об этом, просто подойди ко мне и поцелуй. Высокий, хорошо сложенный, молодой мужчина мягко улыбнулся и подошёл к юноше, обнимая того за талию. Джек слегка наклонил голову набок, ловя на себе взгляд глаз цвета морской лагуны, его тонкие пальцы поглаживали красивое лицо его взрослого любовника, а после перешли на широкие плечи, когда слегка пухлые губы мужчины сомкнулись с тонкими губами парня. Джонни принялся раздевать Джека, оставив на нём одну лишь эту шёлковую рубашку, подхватил на руки и отнёс на кровать, аккуратно укладывая и вновь целуя, в губы… Тонкие пальцы впились в сильные плечи, царапая кожу, оставляя красные полосы на белом, а губы шептали имя любовника, хотя нет, не любовника - возлюбленного: " Ах Джонни, Джонни… ты такой… ах...". Фрост не дал Джеку договорить, раздвигая его стройные длинные ноги и проводя пальцами там, где хорошие мальчики не разрешают себя трогать. Чуть более сильное надавливание и резкое проникновение. Джек заскулил и выгнулся дугой. Был бы нужен лубрикант, но Джонни уже знал, что нравится этому юнцу - вот так, на сухую, с болью. Пальцы вошли глубже. Джек пропустил удар сердца, а после болезненно застонал, вместе с этим попросив войти… Джонни убрал пальцы, медленно, немного погладив там. "Может всё-таки смазка?" - тихо проговорил Фрост, продолжая массировать Джека, его пальцы надавливали на отверстие, поглаживая, но вовнутрь не проникали. "Нет. Войди так!" - требовательно произнёс юноша, при этом зажмурившись, ожидая уже эту боль, а внизу живота всё тянуло и внутри словно скручивалось в узел, и в этот самый момент он ощутил резкую боль и закричал в голос, инстинктивно Джек попытался отползти, но сильные руки держали его, схватив за бёдра и любовник грубо притянул к себе стройное тело Джека, так чтобы проникновение было полным. Джек жалобно заскулил, но после расслабился, полностью отдаваясь ощущениям. "Ещё…" - тихо слетело с губ юноши, которые тут же были замкнуты поцелуем... После всего того, что последовало за поцелуем, они лежали раздетыми в кровати, обнимая друг друга, Фрост задремал, а вот на Напьера накатили воспоминания детства. Джек часто вспоминал, как разошлись его родители, когда ему не было и 7 лет, и как ему запретили видеться с мамой, когда ему было 13, как, впоследствии, из-за переживаний, он чуть не погиб, а потом умерла его мать, не выдержав разлуки с единственным ребёнком. Вот только своими горестными воспоминаниями и печалью Джек ни с кем не делился.

*** Из прошлого Джека.

"Пап, посмотри, посмотри!" - еще неокрепшее, по детски круглое личико нарисовалось в дверном проёме, а после на центр комнаты выбежал шестилетний мальчик. Легкая улыбка сочеталась с искренним выражением во взгляде, который требовательно смотрел на отца, так и крича: ну пап, ну обрати на меня внимание, я же твой сын.       "Джек, ты не видишь я занят, твоя мать подала на развод и мне необходимо найти лучшего адвоката" - мужчина даже не обратил внимания на предмет, который маленький Джек держал в руках, продолжая вслушиваться в разговор на том конце провода, что-то записывая в блокноте, вид у Гриссома был уставший, мало того, что у него появился весомый конкурент в предстоящих выборах на пост мэра, так теперь еще и Дуэле он стал не интересен из-за недавнего скандала и ссоры, на почве того, что Карл перестал уделять внимание семье. "Но пап..." - маленький ротик исказился, а его кончики мгновенно опустились вниз, словно нерадивый художник поленился над этой сценой и решил не кадрировать иллюстрацию анимации движения рта, вслед за этим Джек перевернул рисунок, который все это время держал при себе и краска на котором ещё не засохла, от чего чёрные линии смайла, подобно выражению на лице своего создателя, потекли струйками вниз, добавляя к грусти слезы.

Воспоминания Джека, когда ему было 14.

"Джек? Джек?! Пустите меня, я имею полное право видеть своего сына!" - голос настойчивостью отражался чуть ли не по всей локации коридора. Легкий шорох шелковой юбки и цокот каблуков дамских туфель семенил по плиточному полу, останавливаясь вдруг на месте, а далее последовал ощутимый удар в дверь. "Напротив, миссис Напьер, мистер Гриссом позаботился на суде о том, чтобы Вы не имели права приближаться к сыну более чем на 100 метров, советую Вам убираться и забыть об этой идее, иначе мне придеться вызвать полицию!" - не менее убедительно возразил старческий голос врача. Джек находился в крайне тяжелом состоянии, но уже приходил в себя. Он приоткрыл глаза, зрачки блуждали, с трудом различая обстановку в комнате, в ушах стоял звон и они практически не улавливали разговор из коридора, парню было трудно понять снится ему это или нет. Игла капельницы больно надавливала Джеку на сгиб руки, мешая двигать конечностью. Сколько он уже здесь, год или всего день? Ответ таился на больничном листе, что был прикреплен к стене напротив кровати, вот только сфокусировать зрение на достаточное расстояние парню никак не удавалось, он различимо увидел только, что на тумбочке стояла ваза с набором шоколадных конфет, подросток с трудом перевернулся на бок. "Джек?" - дверь в палату пациента бесшумно отворилась в ее проеме показался светлый силуэт, врач держал телефон возле уха, проходя дальше. Плечи сына мэра напряглись, а глаза автоматически закрылись, он спиной чувствовал взгляд доктора, который остановился, должно быть, возле окна. "Думаю он еще спит, поэтому не удивляйтесь, если надумаете его навестить сегодня и обнаружите нераспакованный подарок" - небрежное шуршание фольгой заглушило последние два слова, когда доктор отправил конфету в свой рот. Джек затаил дыхание, чувствуя как ком подкатывает от напряжения к горлу. "Ты же знаешь, Билл, что я сегодня не смогу это сделать, слушай… просто… просто дай мне знать, когда он придет в себя и я вышлю за ним кого-нибудь из прислуги. И..." - на том конце провода послышалось смятение, влажный язык, едва касаясь пересохших губ, сделал круг, возвращаясь на место: "И спасибо, что дал понять моей бывшей супруге, что если она ушла от меня, то и сына ей не видать!" Домой Джек вернулся через несколько дней, но совсем другим, если до этого он был тихим, замкнутым в себе ребёнком, которого интересовала только учёба, то теперь он превратился в юного деспота, в первую очередь, от его выходок, стал страдать домашний персонал. А уж когда, всего менее чем через полгода после того несчастного случая, умерла его мама, от передозировки успокоительных, Джек и вовсе сделался неуправляемым.

***

Нужно сказать, что работа у Брюса не клеилась, он не мог проконтролировать поведение отпрыска мэра Гриссома, не сумел выполнить поручение своего нанимателя, заключающееся в том, чтобы выяснить какие наркотические средства употребляет его сын и где их достает, хотя, скорее всего к этому были причастны подручные Марони. Но более того, Брюс разочаровал и самого юнца. Ведь Джек самолично выбрал кандидатуру Брюса, его привлекло, что Уэйн сидел в тюрьме и не за какое-то банальное ограбление, а по серьёзной статье, но личный телохранитель не оправдал ожидания Напьера и теперь Джек доставал свою "няньку" как хотел, тем более, что недавно в жизни юноши появился другой симпатичный уголовник, полностью отвечающий запросам Джека. Брюс же думал - как бы ему отыграться на этом мелком паразите, хотя по росту тот и не мелкий вовсе. Сегодня мальчишка позвонил Уэйну с мобильного, велел принести ему завтрак в постель, впрочем, все нормальные люди в это время уже давно пообедали. Брюс выполнил распоряжение, в конце концов - это его работа. – Знаешь, Брюс, я думал, что ты крутой, - задумчиво произнёс Джек, листая что-то в телефоне. - А ты так, не рыба, не мясо. Вот мой парень, другое дело. – У тебя есть "парень"?! Сколько ему лет?! 14? Любовь по интернету? Хех! - Брюс решил отплатить Джеку его же монетой. – Что?! Ему 26, он старше тебя и у нас был секс! - Джек разозлился и швырнул в Брюса телефон, который Уэйн с лёгкостью поймал. – Вот теперь и посмотрим, что у тебя там. Но, держу пари, ты девственник! - Брюс запрыгнул на стол, чтобы Джек не смог воспользоваться своим преимуществом в росте и стал рассматривать содержимое телефона, который не успел заблокироваться. - Так, сейчас я узнаю все твои секретики… Хех. Ты маленькая невинная овечка в волчьей шкуре, не так ли?! – Я не... - запыхавшись проговорил уже заплетающимся языком Джек, вытягивая руки вперед, пытаясь выхватить свою собственность из рук Уэйна. - Я не девственник! – Только девственники себя так капризно ведут, принцесска! - с усмешкой протянул в ответ брюнет, ловко перехватывая тощую руку, которая едва задела пальцами корпус своего телефона. – Отдай! - звук, который издал парень не сулил ничего хорошего, змеиное шипение ядом донеслось до ушей Брюса, но тот будто специально не обращал внимание на крики парня, продолжая высмеивать его, негодник ведь должен поплатиться за то, что по-хамски вёл себя с самого момента их знакомства. – Кто это может подтвердить? - игнорируя просьбу окликнул Уэйн, уже листая ленту новостей инстаграма, отмечая, что Джек сам ни на кого не был подписан. – Джонни! - хриплый голос сорвался на крик, а Напьер обессилено поднял руку, неконтролируемо пошатнувшись в сторону, так что удар пришелся по воздуху. – Похоже на выдуманное имя, какой еще Джонни? - хмыкнул Уэйн с равнодушием, ведь за все время так и не увидел никого постороннего рядом с сыном мэра, да и можно с некой долей уверенности предположить, что от парня, скорее всего, все отворачивались, когда тот только открывал свой рот. – Это я, - спокойный, пронизывающий голос обдал легким холодом в спину, заставляя Уэйна обернутся. - И отдай моему парню его телефон. Джек радостно взвизгнул, отнял у опешившего Брюса свой телефон и буквально запрыгнул на мужчину, что стоял в дверном проёме, повислая на блондине, обхватив того руками и ногами. А Брюс изумлённо смотрел на пришедшего, его даже не волновало, как сюда попал этот уголовник, но его поразило, что это именно он - Джонни Фрост, ведь он же полностью соответствует своей фамилии, холодный, как глыба льда. С чего это вдруг Джек к нему так проникся? – Что ты тут делаешь, Джонни?! - худой юноша всем телом прижимался к своему любовнику, стоящему словно мраморное изваяние. – Собирайся, я за тобой. Тебя, Уэйн, это тоже касается, если жизнь дорога. – Ты мне угрожаешь, Фрост?! - рявкнул Брюс. – Вообще-то пытаюсь спасти. Люди Марони скоро будут тут. – Но Салли мой друг! - изумился Джек. – Он хотел, чтобы ты так думал. Некогда базарить, собирайте манатки! Вскоре трое молодых людей выезжали, окольными путями, из Готэма.