зарисов очка по джоджо

- Ну, пап!! Если ты меня сейчас не отпустишь, то я так уйду! Джолин толкалась у выхода уже пол часа, выхаживая взад вперед, пока Джотаро, подпирая дверь спиной продолжал заполнять отчеты на ноутбуке. Он, редко моргая, иногда поднимал глаза на дочь, снова опуская их на Times New Roman 14ого кегля. - Я тебе уже четыре раза сказал, что ты никуда не идешь, почему тебе не понятно? - Пап! Ну меня уже ждут внизу! - дочь топала ногами и подпрыгивала на месте, сживая в кулаке лямки от черного кожаного рюкзака с яркими зелеными шипами. - Ну так нечего папу перед фактом ставить. - Он захлопнул ноутбук, подходя вплотную к дочери. - Я уже тебе говорил, хочешь гулять с друзьями — пожалуйста, но я об этом должен знать заранее. - Ты просто ужасный, ненавижу тебя! - Джолин скинув черные слипоны запустила ими прямо в белоснежную рубашку отца и, развернувшись побежала к себе в комнату топая так, что у соседей снизу сыпалась штукатурка, а по навесному потолку пошли волны. Джотаро снял очки и устало потер переносицу, прикрывая глаза. В его руках были маленькая обувочка дочери, которую перехватить огромной пятерней не вызвало особых трудностей, а на футболке — серое пятно от осыпавшейся от них грязи. Аккуратно, как рассыпающийся труд в архиве Университета Южной Флориды, Джортаро вложил обувь в полку, рядом со своей. Он прекрасно знал, что через 5 минут шума воды в туалетной комнате, 10 минут скрежета мебели и 15 минут тишины, он откроет дверь в комнату Джолин — и ее уже там не будет. Первые три раза он натурально и совершенно естественно злился, быстро перегорая уже через час, но на четвертый, пятый и последующее бесконечное количество раз, он просто убирал ее книги на полку, складывал разбросанные вещи в шкаф и расстилал постель, зная, что дочь ввалится в комнату без задних ног. Куджо прекрасно понимал, что Джолин не держит его за дурака, а она прекрасно понимала, что ее отец не дурак, но каждый второй выходной после затяжных споров и криков, вылезала в окно и прыгала в машину к друзьям во славу юношеского максимализма и бунтарской фазы. Через пять минут ни о папе, ни о том, что будет утром никто не думал, а о долге уважения перед родителем напоминало только сообщение «Будь осторожна», которое Джолин свайпала влево с нежной ухмылкой на губах. Нельзя сказать, что Джотаро Куджо жил без сожалений. У него была парочка: развод, бесконечный диссер, который полностью абстрагировал его от друзей, родственники, с которыми он созванивался реже, чем нужно, его резкий вспыльчивый характер, но воспитание собственной дочери никогда не было одним из них. Еще за год до подготовки к отцовству, он прочел тысяча и одну книгу по воспитанию, физиологии и поведению крошечных членов общества, он считал себя информированным и образованным, но все равно, когда взял ребенка на руки не смог сдержать слез. Буря эмоций — безграничная радость смешанная со страхом и ответственностью, которые накрыли его с головой — такого в книге описано не было. И еще много недель, усталые от Times New Roman 14ого кегля глаза часами смотрели на маленькую девочку в распашонке с дракошкой. Джотаро долго не мог осознать себя отцом, но реальность ударила его прямо по печени, когда крошка, сидящая на детском стуле рядом с печатающим отцом, вдруг сказала «папа»; тогда ему пришлось оторваться от работы на половине предложения, глубоко вдохнуть, выдохнуть, попить водчики и обернуть крохотульку своими огромными руками, целуя ее в лобик, в ушки, в глазки. Когда реальность нанесла очередной удар — в этот раз больно по почкам — Джотаро потребовалось уже гораздо больше водчики; маленькая Джолин, придя в первый день из школы спросила: «Папуля, а откуда появляются дети?», и он уже не мог сказать «спроси у мамы». Третий — и решающий — удар по солнечному сплетению отцовства был получен, когда она начала интересоваться мальчиками. Отец одиночка, итак нагруженный исследовательской работой, с нетерпением ждал, когда закончится период подгузников, но после него начался период домашней работы и школьных истерик, за ним появилась тревожность, когда у ребенка появилась компания, а после нервная забота о будущем Джолин, которая мешала ему сосредоточиться на дне морском. Заботы, которые по плану Джотаро Куджо, должны были закончиться, когда дочери исполнится 10, росли в геометрической прогрессии, а в момент, когда 16ти летняя сформировавшаяся девушка, задула свечи на праздничном торте, Джотаро понял, что это даже не начало.