This girl loves that girl

"Вань, эта юбка очень, очень короткая", - вздыхала Лена своему менеджеру, пока они с Юлей заканчивали очередной танцевальный номер. Лена все больше разочаровывалась в Иване. В последние несколько дней они вообще мало пели, а занимались хореографией. Лена чувствовала, что ее выставляют напоказ, и ей это не нравилось. Они с Юлей были одеты в одинаковые мини-юбки и белые майки, которые, как Лена знала, были немного прозрачными. Лена не считала себя очень красивой. Она записалась в проект Ивана, чтобы петь и музицировать, а не вертеться, как заводная кукла. В такой скупой одежде она чувствовала себя незащищенной и уязвимой. Кроме того, она поддалась страхам, которые заставляли ее стыдиться. Последние пару раз, когда они танцевали в очень откровенных нарядах, Лена не могла не проверить, смотрит ли на нее Юля, хочет ли ее Юля, потому что она такая голая. Конечно, насколько Лена могла судить, Юля ничего такого не делала. Если Юля и смотрела на Лену во время танца, то только в вульгарном смысле. Сначала это были взгляды благодарности и поздравления. Но в последнее время Юля смотрела на Лену с беспокойством. Ведь если Юля не заглядывала Лене под юбку, когда та кружилась, то Иван заглядывал. Иван был очень строг с Леной во время занятий хореографией, критиковал ее движения за неаккуратность и говорил, что у нее слишком толстые бедра. Чувства Лены были явно задеты всем этим, но она редко говорила об этом. Она только заметила, что когда Юля поймала ее взгляд на фоне их занятий, на ее лице отразилось только беспокойство. "Хм. С такими ногами так и есть. Лена, ты просто должна меньше есть. Мне нужно, чтобы ты была худее. И еще мы покрасим твои волосы в рыжий цвет". "Но они и так рыжие", - ответила Лена, подняв прядь своих волос и указывая на нее в свою защиту. "Не надо мне возражать, девочка, я знаю, как выглядит красный цвет. Мы сделаем его НАСТОЯЩИМ красным, таким же красным, как черные волосы Юли. Ты должна выглядеть смело". "Иван, какая разница, как мы выглядим, если мы просто будем петь?". Иван вздохнул и уперся лбом в ладонь, проявляя нетерпение. "Смотри. Вы будете петь, да, но это нечто большее. Это ПЕРФОРМАНС. Все должно быть вместе: ваши голоса, ваши танцы, ваша внешность, все. Вы обе хорошо поете, но в России много хороших певцов. Одними голосами тут не обойтись. Вы двое должны быть разными. Вы должны выделиться, произвести впечатление. Не спорьте со мной больше. Мы должны проделать эту рутину еще как минимум три раза. Давай, давай, включай музыку, у нас нет целого дня". В тот вечер Юля и Лена снова делили свою комнату в студии. Они все чаще стали там ночевать, так как Иван все больше занимался с ними. Лена смотрела, как Юля чистит зубы в маленькой ванной, примыкавшей к их комнате, и чувствовала себя очень виноватой. Она подозревала Юлю без всякой причины. Черноволосая девушка честно выполняла свое обещание не пытаться быть с Леной кем-то большим, чем просто друзьями. Днем она не была слишком ласкова с подругой, а ночью всегда оставалась на своей половине кровати, не пытаясь прикоснуться к Лене, приблизиться к ней или сделать что-то странное. Лена думала про себя, что она плохой человек, недостойный Юлиной дружбы и доверия. В последнее время Лена все чаще и чаще стала думать о себе плохо. Иван постоянно кричал на нее, а на подругу - почти никогда. Репетиторша была с ней резка и обвиняла в том, что она не делает домашние задания, хотя она всегда их делала. Она даже пела не так хорошо, как обычно, потому что это больше не было весело. Единственный человек, который всегда поддерживал ее, который не раздумывая заступался за нее, была Юля, но именно от нее она держалась на расстоянии. Лена угрюмо расчесывала волосы, сердце сидело где-то между основанием грудной клетки и ямой желудка. Несколько мгновений она даже не осознавала, что ее зовет соседка. "Лена, я уже закончила пользоваться раковиной, ты можешь умыться. Лена? Лена? Лена!" "А?" Лена подняла голову и увидела Юлю, которая стояла над ней, сидящей на кровати, с расческой в одной руке. "Лена, что случилось? Ты ужасно выглядишь. Я очень волнуюсь за тебя. Вот, я дам тебе что-нибудь". Юля полезла в рюкзак и достала кекс, завернутый в фольгу. "Я сохранила это с обеда. Я знаю, что ты их любишь. Вот, возьми". Юля вернулась к девочке на кровати и предложила ей кекс, но та не взяла его. "Иван говорит, что мне нельзя есть после обеда. Я должна стать худее". "К черту Ивана. Он почти не разрешает тебе есть ДО обеда. Серьезно, Лена, ты должна есть. В последнее время ты слишком часто голодаешь. У тебя от этого круги под глазами". "Юль, я не могу. Он прав. Я... я недостаточно красива, мне нужно похудеть..." "Чушь." Юля села на кровать рядом с Леной и положила кекс в руку подруги. "Ты сейчас прекрасна. Пожалуйста, ешь, Лена. Сделай мне одолжение. Ты пугаешь меня своим голодным видом. Пожалуйста. Я никому не скажу, а если Иван обвинит тебя в том, что ты съела хоть кусочек еды, которую не должна была есть, я отчитаю его в лицо". "Ну, хорошо. Думаю, если никто не узнает". Как только первый кусочек сладкого хлеба пролетел мимо ее губ, Лена поняла, насколько она голодна, и съела его целиком без дальнейших колебаний. Конечно, Юля принесла свой любимый сорт. Она даже слизала шоколад с пальцев, когда закончила. Она посмотрела на свою лучшую подругу и слабо улыбнулась. "Спасибо тебе большое. Я не понимала, как сильно мне нужна еда. То, что мы делаем... это так тяжело для меня. Вначале все казалось такой хорошей идеей. Я хотела петь, делать людей счастливыми и веселиться. Но Иван такой злой и целеустремленный, и я чувствую, что он использует нас для чего-то большего, чем просто наша музыка. Я не знаю, что делать, Юль, правда не знаю". Прежде чем Лена успела подумать дважды, она наклонилась и обхватила Юлю руками, всхлипывая в мягкий рукав пижамы девочки. "Ш-ш-ш... все хорошо. Все будет хорошо". Юля прижала Лену к себе и дала ей выплакаться. Ей было больно видеть, как ее Лена проходит через такую пытку, но это была не единственная причина, по которой ее сердце болело от прикосновения рыжей. "Ты моя лучшая подруга", - вздохнула Лена между всхлипами. "Я не знаю, что бы я без тебя делала, Юля. Я не думаю, что смогла бы пройти через это". "Смогла бы. Ты сильнее этого". Юля говорила эти слова Лене, но в то же время убеждала себя в собственной силе. В тот момент Юля хотела только одного - поцеловать Лену, но она знала, что это все испортит. Она не хотела пытаться целоваться с Леной, она просто хотела поцеловать ее в губы, чтобы ей стало легче. Она больше не могла отрицать, что любит Лену всем сердцем, и что боль Лены - это ее боль. Но уступить своему желанию в этот момент означало навсегда оторвать Лену от нее. Она обещала выполнить желание подруги и не пытаться завести их дружбу дальше. Это обещание она собиралась сдержать, хотя каждую ночь после того, как Лена засыпала, Юля переворачивалась в постели и просто смотрела на нее, любуясь ее нежными чертами, следя за ее мягким дыханием, любя в ней все, но ей требовались все ее силы, чтобы не протянуть руку и не погладить румяную щеку. Чтобы отвлечься от своих переживаний, Юля продолжала разговаривать с Леной. "Все наладится. Очень скоро Иван даст нам свои песни и позволит нам больше свободы. Ему придется, иначе мы не будем делать то, что он хочет. И если он снова будет так груб с тобой, я скажу ему, что он мудак. Он не имеет права так с тобой обращаться. Ты - душа нашего проекта, Лена. Без тебя мы теряем все наши эмоции. Просто подожди до завтра. Я обещаю, что произойдет что-то хорошее".