Only a Matter of Time(Только Вопрос Времени)

Открыв глаза, я заметил, что из моего телефона нет обычного звона будильника. Взглянув на часы, я увидел, что уже 10 часов. Несколько солнечных лучей, пробивавшихся сквозь занавески, попали мне в глаза. Протерев их, я зевнул и встал, чтобы взять из ванной стакан воды. Придя туда, я по привычке вытащил свои лекарства и собирался принять их, как кое-что вспомнил. Точно, сегодня же операция. Сегодня был день, когда мне собираются удалить часть опухоли из мозга, из-за чего мне нельзя было принимать лекарства. У меня было много мыслей о том, на что будет похожа эта процедура, но если сказанное моим онкологом было правдиво, сам процесс был не так уж и плох. Очевидно, она знала, о чем говорила, так что у меня не было оснований полагать, что мне лгут о столь важной операции, поэтому решил сильно не беспокоиться об этом. Я наполнил стакан водой и вернулся в свою комнату, сев на кровать. Поставив воду на прикроватную тумбочку, я прокрутил события последней недели у себя в голове. С тех пор, как я во вторник внезапно осознал свой экзистенциальный кризис, то потратил кучу времени в самоанализе, естественно, безрезультатно. Я перебирал старые воспоминания и размышлял о них, пытаясь представить события в стиле «а что, если», но понял, что это бесполезно, и вместо этого решил размышлять в стиле «причина-следствие». Тем не менее, думать о моем прошлом совершенно объективно было невозможно, а потому я топтался на месте. Я знал, что выяснение ситуации в моей голове будет долгим и трудным процессом, потому и не сдавался. По крайнем мере, меня очень позабавил тот факт, что воспоминания ещё с начальной школы могли так расстроить меня. Как бы то ни было, я напомнил себе, что важны были усилия, и, в конце концов, я во всем разберусь. В конце концов, кто знал меня лучше, чем я сам? В плане событий последние несколько дней были довольно спокойными. Конечно, клуб изменился без Юигахамы, но, тем не менее, Юкино и я сумели повеселиться и поболтать. Когда я в среду рассказал Юигахаме о своей операции, она отреагировала примерно так же, как и Юкино, но быстро успокоилась после того, как я объяснил, что это не будет одна из тех безумных и рискованных операций, как в «Анатомии Страсти»¹. Тем не менее, она сильно беспокоилась и сказала, что хотела бы навестить меняв больнице до и после операции. Хирацука-сенсей, которая уже была проинформирована об операции моей мамой, согласилась рассказать моим одноклассникам об операции, прежде чем я вернусь в школу. Моё возращение, судя по всему, будет довольно беспокойным из-за кучи вопросов от разных людей, но лучше это, чем рассказывать каждому отдельно или сделать публичное объявление самому. Если задуматься, все, вероятно, уже знают, учитывая, что вчера меня не было в школе из-за того, что я должен был отдохнуть за день до операции. Говоря об операции, регистрация приходилась на полдень, а сама операция должна продлиться несколько часов в зависимости от того, сколько времени мне потребуется, чтобы проснуться от анестезии. Стоп, анестезия... Ах да, мне же нельзя ничего есть или пить. Мой взор пал на нетронутый стакан с водой. К сожалению, придётся его так и оставить. Мне сказали, что я смогу принять посетителей почти сразу после операции, но поскольку часы посещения заканчивались в десять, то не уверен, что они смогут долго побыть у меня. Юкино сказала мне, что пропустит семейное мероприятие, чтобы увидеть меня, и, если я правильно помню, она собиралась пройти со мной в комнату ожидания вместе с Юигахамой, Комачи и моими родителями. Я почти уверен, что она собирается провести с ними весь день, но я не знал наверняка, ибо не спрашивал. Пропуск этого семейного ужина не был для нее большой проблемой, поскольку ее присутствие не требовалось, но ее отсутствие, скорее всего, рассердит ее мать, с которой у неё и так не лучшие отношения. Снова взглянув на часы, я составил мысленный список дел, которые нужно сделать, прежде чем выходить из дома: одеться; накормить Камакуру; дождаться, пока мама и папа вернутся домой; написать Юкино и Юигахаме, что я скоро выйду из дома. После этого я на автопилоте приступил к своему небольшому списку задач. Надев белую футболку и джинсы и положив телефон в карман, я неуклюже прошел в гостиную в поисках миски Камакуры. Заметив, что её там нет, я направился на кухню. Зайдя через дверной проём, я увидел, как Комачи гладит Камакуру, который ел из своей миски, которая была уже заполнена. — Ой, вот ты где! Доброе утро, сонный братик! — поприветствовала меня Комачи, — ты выспался? — Да, я в порядке. Хоть и голоден… — сказал я, заметив урчание в животе. — Бедный братик. Ты не ел со вчерашнего ужина и не получишь еды до вечера, — со вздохом сказала Комачи. — Да, я знаю. И вдобавок ко всему, когда я поем, это, вероятно, будет неприятная больничная еда. Фу,— сказал я, слегка закрыв нос. Комачи слегка покачала головой, посмотрела на Камакуру, а затем снова на меня. — О, я накормила Камакуру за тебя! — Да спасибо, — сказал я, немного зевая. Комачи посмотрела вниз, а затем на меня, но уже с серьезным выражением лица. — Итак… Ты волнуешься из-за столь важного дня, братик? — спросила она с ноткой беспокойства в голосе. — Вроде нет, —честно ответил я, — не знаю. У меня не было панических атак или чего-то подобного, но я немного нервничаю. Думаю, со мной все будет в порядке. Да, что-то в этом роде. Как ни странно, даже несмотря на то, что операция приближалась, я не особо задумывался о ней. Несмотря на некоторую нервозность, операция была вне поля моих мыслей с тех пор, как я о ней узнал. Конечно, у меня была куча других дел, но я никогда не задерживался на размышлениях о том, что меня ждало сегодня. Может, это к лучшему. Позволяя моим последним словам повиснуть в воздухе, я кивнул и слегка улыбнулся. Теперь, немного расслабившись, Комачи улыбнулась в ответ и обняла меня. — Знаешь, когда ты вернешься, родители будут здесь каждый вечер. Они очень много работали, чтобы проводить с нами больше времени. — Я знаю. Было бы хорошо видеть их почаще. Я не могу вспомнить, когда в последний раз мы ужинали вместе всей семьей, — заявил я, поддавшись воспоминаниям. У входной двери раздался грохот. — Ах, помяни чёрта. Ты готова? — Да, пойдем. С этими словами мы с Комачи прошли в гостиную. Мама стояла в дверях с ключами от машины в руках. Она спросила, готовы ли мы. Мы кивнули, обулись и вышли за дверь. — Отец спит в машине после ночной смены, но сейчас проснётся, — сказала она, выводя нас за дверь и запирая ее за нами. С этими словами мы подошли к машине и сели в нее. Мама похлопала папу по плечу и запустила двигатель. Глубоко вздохнув и немного прищурившись, папа открыл глаза и посмотрел на Комачи и меня. — Ох, доброе утро. Простите, что заснул, всю ночь на работе. В любом случае, как дела, сынок? — спросил он. Личный разговор с мамой и папой был странной новинкой. Обычно их работа не позволяли нам видеться друг с другом лично, и мы были словно незнакомцы, живущие в одном доме. Однако теперь они бывали дома довольно часто, и я мог испытать роскошь ужина в присутствии всей семьи. Я игнорировал это в прошлом, но, учитывая мои нынешние обстоятельства, был благодарен за их присутствие. Не совсем понимая, с чего начать, я решил применить формальный подход и выяснить, что делать дальше. — Я в порядке. Рад слышать, что вы будете чаще бывать дома, — ответил я. — Ах, да. Нам удалось сменить график работы, чтобы мы могли вернуться домой пораньше. Мы пожертвовали большей частью наших сверхурочных, но это того стоило. Нам следовало проводить больше времени всей семьёй. Пришло время начать,— сказал папа, кивая и искренне улыбаясь. Я улыбнулся в ответ. Остальная часть поездки на машине была мирной, и впервые за долгое время мы вчетвером наслаждались разговором всей семьей. Мы говорили о работе, школе, грядущих событиях, и я даже рассказал родителям о своих отношениях с Юкино. К тому времени, как мы прибыли в комнату ожидания хирургического отделения, Юкино и Юигахама уже были там и поприветствовали нас, стоило нам войти. Пока я пошёл проходить регистрацию, все начали представляться друг другу, и к моему быстрому возврату разговор продолжался. — Спасибо за поддержку нашего сына в столь тяжелое время. Она очень многое значит, — услышал я слова отца, пока садился рядом. — Не стоит благодарностей. Мы рады помочь, — ответила Юкино. Юигахама согласно кивнула, и мы все улыбнулись. Папа посмотрел на Юкино любопытными глазами и задал вопрос. — Хм, Юкиношита-сан... Вы случайно не связаны с представителем префектуры, Хиро Юкиношитой? — Да. Я его дочь, — быстро ответила она. Папа кивнул. — В таком случае, рад встрече, — вежливо сказал он, слегка склонив голову. Повернувшись ко мне, он похлопал меня по плечу, — Нервничаешь? — Не совсем. Я скорее голоден. Надеюсь, на ужин подают нечто большее, чем картофельное пюре, —ответил я, чувствуя рычание в животе. Все немного усмехнулись, и я повернулся к Комачи, Юкино и Юигахаме, — так что вы будете делать, пока меня не будет? Операция продлится несколько часов. — Мы подождем здесь, пока ты не закончишь. Для нас это не проблема, братик, —ответила Комачи. Она посмотрела на Юкино и Юигахаму, которые мягко улыбнулись и кивнули. — Вы уверены? Зал ожидания скучен, а поблизости есть парк и несколько ресторанов, — отметил я, после чего посмотрел на маму, которая кивнула и повернулась к трем девушкам, сидящим рядом со мной. — Я могу написать Комачи, когда мы получим сообщение, что всё закончилось,— сказала она, показывая свой телефон. Я продолжил. — Все в порядке. К тому же в зале ожидания странно пахнет. Комачи, Юкино и Юигахама неохотно посмотрели друг на друга и повернулись ко мне, кивая. Именно в этот момент я услышал громкий женский голос по внутренней связи больницы. — Хикигая Хачиман, пожалуйста, пройдите в палату подготовки. Хикигая Хачиман, пожалуйста, пройдите в палату подготовку. Услышав эти слова, мое сердце ёкнуло. Я глубоко вздохнул и обратился ко всем. — Что же, это мне. Не волнуйся, со мной все будет хорошо,— успокаивающе сказал я, вставая со своего места. Мои родители кивнули, а остальные пожелали мне прощания и удачи. — Скоро увидимся, братик! — Увидимся, Хикки! — Мы будем ждать тебя, Хачи-кун. Попрощавшись с друзьями и семьей, я направился в палату. С каждым шагом я чувствовал глухой удар в своей груди. Наконец-то пришло время. Пройдя несколько шагов по освещенному флуоресцентным светом коридору, меня встретила веселая медсестра лет за тридцать, которая сразу же поприветствовала меня. — Здравствуйте, Хикигая-сан. Я — санитар Токей-сан, и я буду отвечать за то, чтобы доставить вас на операцию, а после в палату. Если у вас возникнут какие-либо вопросы или проблемы, прежде чем все начнется, просто дайте мне знать, хорошо? — сказала она, указывая рукой на ближайшую каталку. Я просто кивнул в ответ. Я подошел к каталке и забрался в нее, положив руки на боковые поручни. Первое, что я заметил, был удивительный комфорт. Я не был хорошо знаком с каталками, но тут было намного более мягко и эргономично, чем я ожидал. Тем не менее, мое сердце продолжало биться, когда я думал о следующих нескольких часах. Хорошо, Хачиман. Скоро начнётся. Просто помни, что тебе сказали. Это не повредит. Ты ничего не почувствуешь. Я говорил сам с собой в мыслях, пытаясь успокоить нервы. Может быть, дело в том, что ничего не пил с самого утра, но я отчетливо чувствовал, что моё горло пересохло. Когда медсестра начала толкать каталку по коридору, она посмотрела на меня и снова заговорила. — Нервничаете в последний момент? — спросила она, продолжая свой путь по коридору. — Есть немного, — признался я. — Ммм, это нормально. Не волнуйтесь, Хикигая-сан. Вы будете спокойны после седации². После начала операции вы не будете беспокоиться, — успокаивающе заявила медсестра, — на самом деле, когда вы проснётесь во время операции и хирурги попросят вас следовать их инструкциям, создастся впечатление, что вы играете в компьютерную игру. Я склонил голову и нахмурился. Компьютерная игра… Хах, интересный взгляд. Я обратил внимание на дверной проем впереди. Медсестра провела меня через двойные двери, где поприветствовала еще нескольких человек, которые помогли ей протолкнуть меня через холл. Все казалось размытым, но в то же время вся сцена, казалось, разыгрывалась остро и ярко. Слабый «больничный запах» начал заполнять мои ноздри. Лица людей, только что окружавших меня, были довольно знакомы. Думаю, мы с мамой разговаривали с ними, но я, вероятно, был слишком шокирован, чтобы обращать внимание на то, кем они были на тот момент. Через несколько секунд я узнал в них ведущего хирурга и анестезиолога, с которым мой онколог познакомил меня пару недель назад. Наконец, войдя в пустую комнату ожидания, один из помогавших Токей-сан протолкнуть меня через коридор, протянул руку. Я пожал её в ответ. — Здравствуйте, Хикигая-сан. Я буду отвечать за вашу операцию сегодня. Операционная все еще нуждается в некоторых приготовлениях, это займёт около пятнадцати минут, и мы будем готовы. А пока,Токей-сан составит вам компанию и позаботится о вас, —сказал он, быстро поклонившись и прощаясь. Анестезиолог последовал за ним. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, и начал немного дрожать. Возможно, я нервничал, но в этой части больницы определенно было холодно. На самом деле, я удивлен, что не почувствовал этого раньше. Когда я начал тереть руки, Токей-сан посмотрел на меня с понимающим выражением лица и спросила, не нужно ли мне одеяло. — В операционной будет еще холоднее, чем здесь. Я могу принести одеяло, если оно вам понадобится, Хикигая-сан, — спокойно сказала она, слегка улыбнувшись. — Да, я был бы признателен за это. Спасибо, — ответил я, пока мои зубы начали стучать. Токей-сан подошла к шкафу, вытащила толстое синее одеяло из полиэтиленовой пленки, которую бросила в ближайший мусорный бак. — Ну вот, — сказала она, мягко накидывая на меня одеяло. Мне сразу стало немного теплее, когда изоляция одеяла начала делать свою работу. Следующие несколько минут прошли медленно, Токей-сан то и дело вставляла несколько успокаивающих слов. Я пытался размышлять на праздные темы, чтобы скоротать время, но по какой-то причине у меня не получалось. Сдавшись, я снова с любопытством оглядел комнату, пытаясь представить, что было во всех ящиках и шкафах. Я знал, что в одном из них были одеяла, но не мог точно понять, что было в других. Хирургические инструменты? Медицинское оборудование? Препараты? Униформа медсестер? Халаты хирургов? Хлопковые шарики? Когда я позволил своему воображению разыграться, то услышал шаги, приближающиеся к двери. Обернувшись, я заметил, что Токей-сан кивнула, и еще несколько человек в халатах и костюмах медсестер вошли в комнату и вывезли меня, болтая на медицинском жаргоне, который я не понимал. Скорость движения, казалось, увеличивалась, и стоило заехать в коридор, как я оказался в переполненной комнате, заполненной всевозможным оборудованием для наблюдения и прочими причудливыми гаджетами. Один из людей, одетый в халат хирурга, потянул за рычаг в каталке, подняв мою голову так, что я оказался в почти вертикальном положении. Когда это произошло, я прищурился и заметил, что верхнее освещение регулируется. Некоторые люди смотрели на оборудование, а другие разговаривали с главным хирургом. Некоторые подошли ко мне и снабдили меня мониторами артериального давления и сердечного ритма. Я на мгновение вздрогнул, когда мне на лоб поместили несколько липучек. Болтовня и волнение, казалось, немного утихли, и когда я огляделся, анестезиолог подошел ко мне и похлопал меня по плечу. — Хикигая-сан, вы можете немного повернуть для меня правую руку? — спросил он, доставая эластичную резиновую трубку. Обернув трубку вокруг моей руки и нежно завязав узел, он потянулся к одному из столов и вытащил капельницу, — Хорошо. А теперь пару раз сожмите и разожмите руку. Я сделал, как он просил, после чего глубоко вдохнул, когда мне в руку вставили капельницу. Резиновую трубку сняли, и анестезиолог подошел к другому столу. Повернувшись, я увидел, как он щелкнул шприцем и вставил его в капельницу. Нажав на поршень, он снова заговорил. — У вас все отлично, Хикигая-сан. А теперь расслабьтесь. Мы разбудим вас, когда вы нам понадобитесь, — сказал он, похлопав меня по плечу. Сначала я не почувствовал разницы и начал задаваться вопросом, действительно ли подействует анестезия. Может быть, я попаду в один из тех странных случаев, когда пациент просыпается тогда, когда ему не положено. О Боже. Я обратился к анестезиологу. — Эм, как скоро я почувствую... ох... — пробормотал я, когда меня охватило теплое и сонное ощущение. Казалось, что верхний свет загорелся светло-зеленым оттенком, и, прежде чем я осознал это, мои глаза начали закрываться. Через долю секунды я открыл глаза, и вновь узрел операционную. Мне все еще хотелось спать, а мое тело было неподвижно. На мне все еще было одеяло, и я чувствовал, что моя голова и шея зафиксированы. По мере того, как мои чувства продолжали возвращаться ко мне, я заметил стабильный звук пульсометра, а также несколько других звуков, исходящих от приборов. Я слышал за спиной постоянную болтовню врачей и хирургов, но не мог разобрать, что они говорят. По прошествии еще нескольких мгновений мой слух немного усилился, и я смог различить некоторые фразы. — … избегайте этой области здесь… — … более длительное время реакции указывает на то, что мы близки к повреждению… Через несколько секунд один из хирургов подошел ко мне и начал говорить со мной. — Вы меня слышите, Хикигая-сан? Я кивнул в ответ, изо всех сил пытаясь сделать это, потому что у меня застряла голова. — Хорошо, тогда. Сейчас мы будем задавать вам ряд вопросов и попросим вас подумать об определенных цветах, фразах и объектах, а также иногда двигаться . Нужно, чтобы вы делали всё как можно быстрее, но не волнуйтесь, если почувствуете себя немного вялым. Хорошо? — Ладно. Сказав это, хирург повернулся к паре других врачей позади него и дал какой-то знак. Все еще несколько дезориентированный из-за анестезии и седативных препаратов, я закрыл и снова открыл глаза, пытаясь немного проснуться. Когда я это сделал, хирург передо мной снова заговорил со мной. — Хорошо, Хикигая-сан. Какого цвета небо? — спросил он. Я выпалил первое, что пришло в голову. — Синий. Хирург повернулся к остальным и коротко кивнул, прежде чем повернуться ко мне и задать еще один вопрос. — Сколько дней в неделе? — Семь. И снова хирург повернулся к людям позади меня и сделал им знак. — Назовите их. — Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, воскресенье. Ситуация повторилась, но через несколько секунд меня попросили сосчитать до десяти. Я последовал инструкциям и увидел, как хирург снова кивнул. Это продолжалось некоторое время: я следовал простым инструкциям, а хирурги подавали сигналы и болтали между собой. Я уже потерял счет времени и в конце концов почувствовал себя роботом, подчиняющимся простым командам и наблюдающим за работой системы вокруг меня. Иногда я был уверен, что вопросы повторяются. Было неплохо. То есть, я был расслаблен. Как будто я смотрел какое-то странное детское телешоу. Все мысли в моей голове перестали существовать, кроме ответов на вопросы, которые мне задавали, и простых задач, которые мне давали. Вдруг случилось нечто странное. Хирург снова повернулся ко мне и задал еще один вопрос. — Чему равно полдюжины? — спросил он. Я замер. Не то чтобы я не знал ответа на вопрос. Я знал. Даже дошкольник мог сказать, что ответ равен шести. Я немного помолчал, но в конце концов слово сошло с моего языка. — Эээ, шесть. Хирург повернулся к остальным и покачал головой, делая резкий жест возле шеи. Он подошел ко мне сзади, и болтовня между хирургами стала немного более интенсивной. Я слышал, как они разговаривают, но из-за того, что вокруг было столько голосов и много медицинского жаргона, не имел ни малейшего представления, о чём они говорили. Как бы то ни было, моя короткая пауза почти наверняка как-то связана с этим. Кивнув и повернувшись ко мне, хирург снова обратился ко мне. — Хорошо, Хикигая-сан. Можешь вынуть левую руку из-под одеяла и повернуть ее ладонью вверх для меня? Вяло двигая рукой, я выполнил его слова. — А теперь попробуй немного пошевелить пальцами. Снова следуя инструкциям, я пошевелил пальцами, наблюдая, как каждый из них покачивается. Я не совсем понимал, что произошло всего минуту назад, но это было очень странно. Сам вопрос был очень простым, и у меня в голове был ответ. Число шесть явно присутствовало, но где-то на пути от размышления о числе до его произнесения произошел небольшой сбой, словно икота. Как бы то ни было, изменился характер инструкций, потому что теперь меня не просили отвечать ни на какие вопросы и ни о чем думать. Фактически, в этот момент единственное, что мне сказали сделать, это шевелить пальцами, поворачивать рукой и пошевелить ногой. И снова время казалось несуществующим, а я стал роботом, бездумно следуя командам и выжидая между ними. Я был полностью в сознании и осознавал, что происходило в этот момент, но ни разу странность подобного не затрагивала мой разум. Я был слишком занят, следуя инструкциям. Спустя, казалось, целую вечность а возможно всего нескольких минут, хирург, разговаривающий со мной, похлопал меня по плечу. — Вы проделали отличную работу, Хикигая-сан. Ваша работа закончена. Дальше разберёмся мы, — сказал он, что-то сигнализируя стоявшему поблизости анестезиологу. С этими словами мои веки потяжелели, и операционная померкла. Я снова погрузился в сон. Привет ребят! bronze v lee sin здесь! Еще одно небольшое обновление: помимо загруженного школьного расписания, я переработал ранние главы за последние пару недель. Документ Word, в котором я сохраню историю, завален аннотациями и заметками (я избавляюсь от них перед загрузкой каждой главы, поэтому не беспокойтесь, в главе их не будет). В результате, обновления вероятно, стали медленными, и, вероятно, сама история на этом этапе тоже замедлилась. Не волнуйтесь! Я доработал и с этого момента я буду тратить все свое свободное время на письмо. Что касается хирургической процедуры, я хорошо знаю, как она идет (хотя для некоторых деталей мне пришлось проконсультироваться с несколькими внешними источниками), и я сделал все возможное, чтобы попытаться показать это с точки зрения человека, перенесшего операцию. Если были неточности, прошу прощения. Относительно отсутствия сосредоточия на симптоматических проблемах: я стараюсь, чтобы эта история была как можно более точной с медицинской точки зрения, и отчасти это означает, что нельзя переусердствовать с симптомами. В случае с молодыми и здоровыми людьми, такими как Хачиман, рак мозга часто остается вне поля зрения, до получения серьёзных последствий на поздних этапах. Я смоделировал поведение Хачимана на основе человека, которого я знал, и который страдал от такого же недуга. Я изо всех сил пытаюсь об этом рассказать, но это все еще непростая задача. Для тех из вас, кто выразил свое разочарование и отказался от этого фанфика, я сожалею, что вам не понравилась эта история. Я все еще новичок в этом, так что нужно было исправить много ошибок и отшлифовать множество неровностей. Для тех из вас, кто придерживается меня в этом вопросе — спасибо за вашу поддержку и надеюсь, вам понравится остальная часть истории. bronze v lee sin вышел! Хикуу! P.S. Кто бы ни продолжал использовать фейк-аккаунты, дабы писать комментарии с обвинениями меня в плагиате аналогичной истории на Wattpad, я должен попросить вас остановиться. Один комментарий это прекрасно, но пять в течение пары дней под несколькими псевдонимами — это уже похоже на спам (не говоря уже о том, что они все похожи и агрессивны не только в отношении меня, но и других). План этой истории все время был у меня на жестком диске, и если вы думаете, что оригинальность это проблема (или если моя история концептуально похожа на вашу), свяжитесь со мной через личку, и я буду рад во всем разобраться. В противном случае, с этого момента мне придется начать удалять ваши комментарии (читай: оскорбления). Это грубо, бесполезно, и не позволяет людям видеть реальные отзывы. Существуют более цивилизованные и рациональные способы решения проблем.