Мистер Тамаз. Дополнение

…Ни маги, ни друзья, ни боги. Никто не мог помочь ему в этот момент. Кроме петуха, который внимательно следил за обидчиком через окно. Петух припомнил, как добрый знахарь подобрал его маленьким цыпленком с перебитым крылышком. Как бережно знахарь ухаживал за ним и подкармливал вкусными червячками, которых выискивал в оленьем навозе. С тех пор прошло несколько лет. Сколько точно – петух не знал, потому что умел считать только до трех. Нет. Не Аржан научил его считать. Просто за всю свою петушиную жизнь он топтал всего три раза. Первой была фазаниха, за которой он долго гнался и загнанную, полуживую, с трудом топтал своими набухшими, несгибающимися ляжками. Второй была дикая утка, но петух не любил это вспоминать. И только на третий раз ему повезло. У него была самая настоящая курочка по имени Ряба. Но счастье продолжалось недолго. К вечеру Аржан приготовил из Рябы плов для своих друзей. И вместе со всеми петух клевал этот вкусный плов. Теперь какой-то злобный незнакомец топтал его старшего друга, его отца, которому петух был обязан всем лучшим, что было в жизни. Гребешок благодарной птицы налился кровью. Распушив перья петух стремительно бросился на агрессора. Тамаз от неожиданности выскользнул из Аржана. А зря… Несколько ударов сильных лап, вооруженных острыми трехдюймовыми шпорами и мужское достоинство брюнета превратилось в лохмотья. Тамаза пронзила кинжальная боль. Из разорванного члена в глаза Аржану хлестнула горячая кровь. Петух злобно кудахтал и бил Тамаза сильными крыльями в грудь и в лицо. Наконец брюнет изловчился и схватил петуха за шею. Секунда - и петух с переломанной шеей отброшен к стене. - Вот сука!!! - воскликнул Тамаз, глядя на разорванный член из которого брызгала кровь. Он отчетливо понимал, что жизни в нем оставалось минуты на полторы. Его карие глаза лихорадочно бегали по комнате в поисках перевязочного средства. В отчаянии он пнул Аржана ногой. Тот упал ничком, вскрикнув от боли. В глаза Тамазу бросилась веревка, которой были связаны руки старика. Дрожащими руками он сорвал ее чтобы перевязать член. А зря... Пока Тамаз забыв обо всем делал перевязку, Аржан поднялся, подошел к столу и начал позвякивать своими мисками с камешками. После пинка его челюсть встала на место и теперь он что-то гневно бурчал. Когда Тамаз закончил перевязку и поднял глаза, он побледнел как смерть, а спина покрылась холодным потом. На него с молчаливым укором смотрели его достойные предки. Их было десятка два. На предках были давно устаревшие сюртуки и камзолы. Кто-то был завернут в простую мешковину, из-под которой проглядывало голое тело. Тамаз оцепенел. Он понял, что пришел час расплаты за свои мысли и поступки. Он проклинал себя за то, что поддался на уговоры ведьмы и поверил ее клятвам. Что маги Беловодья не умеют воскрешать усопших. Что маги Умбры тоже не умеют воскрешать. Что надо жить здесь и сейчас. Что надо забыть о родовой клятве. Тамазу было и страшно, и стыдно. Он опустился на колени. Толпа расступилась. Один из предков направился к Аржану. "Видимо самый главный", - решил Тамаз, потому что за ним важно вышагивали еще двое. Один из них держал какое-то знамя, а второй нес большую резную шкатулку, видимо с могущественным артефактом. Главный предок был одет гораздо изысканней чем другие, а на голове у него красовалась сверкающая корона. - Хэллоу, тигренок, - обратился он к Аржану, - какие проблемы? - Тебя и не узнать, Артур, - улыбнулся знахарь. - Стопэ҅, я не Артýр, а Áртур! – заговорчески шепнул главный предок, нарочито кашлянул и презентабельно продолжил, - Знакомься, Аржан, это мои близкие. Кстати, все они почитатели моей книги, которая теперь издана в Беловодье. Как ты знаешь, мы с Главным Хранителем друзья не-разлей-вода. Поэтому гей-парад в Беловодье не за горами. Это Петрен, наш знаменосец. А это, - он указал на предка со шкатулкой, - это Ландо, вазелиноносец. Тамаз опешил. Его переполняли противоречивые чувства. С одной стороны он ликовал – это было спасение. С другой стороны он был ослаблен кровопотерей и едва ли мог в одиночку разбросать эту толпу. - О, мой король! - стараясь быть серьезным, с пафосом воскликнул Аржан, - воздай этому злодею-насильнику! - и вкратце поведал о недавних событиях. В глазах Áртура стояли слезы. Аржан с недоумением спросил: - В чем дело, мой король? - Птичку... жалко... - всхлипнул Áртур, и указав своим близким на Тамаза жестким и презрительным тоном приказал: - Взять его! Тамаз вскочил с колен и бросился в открытое окно. А зря... За окном тоже находились близкие. В несколько секунд Тамаз был жестко зафиксирован их сильными руками в оконном проеме: головой во двор, задницей в дом, а его грудь больно перерезала оконная рама. Тамаз рычал от боли, но близкие не обращали на это внимания. Штаны Тамаза были тотчас спущены, а в рот вставлен надежный кляп. Петрен развернул радужное знамя, а Ландо торжественно открыл шкатулку. Аржана восхищала скорость и точность, с которой выполнялись приказы короля. Вдруг ему на плечо легла чья-то рука. Знахарь вздрогнул и осторожно обернулся. Это была Маша. У Аржана отлегло и он облегченно вздохнул. - Пойдем, я тебя помою, - мягко предложила Маша, - негоже мужику на такое смотреть. - И чайку с вареньем, - согласился старик, - потом поможешь мне провести обряд. Опираясь на подругу, он приобнял ее за плечо, и прихрамывая двинулся прочь, унося с собой безжизненную тушку своего верного друга.