Дарт Блэйд: Путь к Тёмной Стороне.

Уклоняясь от чужих ударов, Теурон резко отпрянул, тут же ринувшись вперёд, в надежде выбить эдакое "оружие" из чужих рук. Но, увы, одного лишь взмаха чужого "посоха" вполне хватило, чтобы Коррус ощутил разлившуюся по спине боль. После чего вновь вернулся к боевой позиции. — Слишком медленно. — проговорил чисс, дав "ученику" пару мгновений на передышку. Но всего пару. Из-за чего ВНОВЬ ринулся в бой. А что же до самого Терена, что вновь ушёл от чужого удара: сблефовав, — будто бы он планировал ударить мужчине под рёбра — солдат резко остановился, замахнувшись — руку пронзило тупой болью, стоило Трауну ЗАКРЫТЬСЯ эфесом "посоха" от чужого удара. Каррабаст! — про себя выругался мужчина, сжав кулаки сильнее — костяшки пальцев неприятно горели. Как считал сам Коррус: это было... нечестно, что у Адмирала БЫЛО оружие, а у него самого — нет; ведь Теурон не мог к нему даже ПОДОЙТИ на достаточно близкое расстояние, учитывая длинну чужого "оружия". Но, тем не менее, мужчина покорно молчал, всё ещё помня слова Трауна о чести, коей в бою, как нестранно, и вовсе не было места: в схватке у твоего противника и у тебя самого лишь ОДИН интерес — победа. Которой КАЖДЫЙ будет добиваться ЛЮБЫМИ возможными способами. Даже грязными и в какой-то мере отвратительными. Ведь, как не крути, но если твой противник безоружен — значит тебе повезло, если он отвернулся от тебя, сочтя кем-то... "недостойным" и слабым, тем, на кого не следует тратить даже ОДНОГО мимолетного взгляда — значит он потерял бдительность — и это может быть тебе на руку: если человек тебя недооценивает и даже НЕ ВИДИТ тебя своим соперником — он меньше всего будет ожидать удара в спину. Причем всё это, как нестранно, Теурон понял за прошедшие годы своей службы, невольно... боясь этих самых мыслей, считая их чем-то... непристойным. Ведь помня своего отца, его идеалы и слова, Коррус боялся того, что... Что бы он сказал, если бы он, Терен, даже ЗАИКНУЛСЯ о подобных... эгоизме и даже подлости, но... Но сейчас Терен в этом не уверен, ведь... оглядываясь назад, на то самое прошлое, которое порой языками пламени и холодным дулом бластера у его же собственного лба приследовало его в кошмарах, мужчина невольно задавался вопросом: к чему же именно его отца и жителей уже ДАВНО несуществующего города привели эти самые... "идеалы"? Если бы не их хваленые... гордость и преданность тем ублюдкам, коих многие сейчас зовут "спасителями", — они бы сейчас были... Нет! Не отвлекаться!.. — лишь поймав себя на СОВЕРШЕННО ненужных ему сейчас мыслях, как, собственно, и на том, что эфес чужого "копья" несётся ТОЧНО к нему, Коррус мысленно тряхнул головой, прыгнув, тем самым уходя от чужого удара. Ноги его приземлились на чужое оружие, прижав его "наконечник" к полу. Это его шанс! — Коррус надавил сильнее, ринувшись вперёд — и... эфес тут же выпал из чужих рук —Адмирал, не удержав равновесия, повалился на спину. И сейчас, глядя на то, как чисс проводит кончиками пальцев по своей теперь ТЁМНОЙ от удара щеке, Теурон, так и продолжая сжимать кулаки, невольно отступил, уже готовый к тому, чтобы продолжить тренировку, хоть и... на мгновение сердце его даже пропустило удар, когда... Когда даже ему САМОМУ стало больно от той самой силы, с коей он и ударил чисса. И... это были довольно таки смешанные чувства: с одной стороны мужчина чувствовал некий... восторг, что ему удалось подловить своего "учителя" — и воспользоваться этим, но с другой же... С другой же Траун был не обычным солдатом, с коим сам Коррус мог попросту затеять спаринг или даже настоящую драку, а... Адмиралом. Не лейтенантом, не офицером, а самым настоящим Адмиралом, что, по сути, хоть и был довольно рассудителен, но, тем не менее, это ещё не значило, что он не был способен злиться. А выводить из себя человека ТАКОГО звания Коррус, как нестранно, не хотел, хоть и понимал, что чисс ДОБРОВОЛЬНО "подписался" на все эти тренировки, вот только... Одно лишь чужое молчание и это... бездействие УЖЕ заставляли насторожиться. Из-за чего, сделав шаг по направлению к мужчине, Коррус опустил напряжённые руки, хоть и не разжал кулаков: — Адмирал? — и снова шаг — никакой реакции. Здесь что-то не так. — понимал солдат. — Очередная уловка? Возможно. И снова шаг. — Адмирал, что-то... не так? Нам... стоит закончить трени... Теурон осекся на полуслове — в затылок словно бы что-то ударило: некий сигнал, что будто бы КРИЧАЛ ему, Терену, не приближаться и даже отпрянуть, но... Увы, это самое... "предчувствие", если, конечно, его можно было так назвать, проявилось поздно. — мужчина повалился на спину, сраженный подсечкой чужого оружия. Уловка! — запоздало понял солдат, попытавшись было ударить, но прошедшая по виску боль заставила тихо шикнуть: в глазах потемнело, а на шее... На шее появилось что-то... твёрдое... Эфес — спустя какие-то недолгие мгновения дошло до Корруса. Когда, наконец, этому самому звону в ушах на смену пришёл раздавшийся над ухом голос: — Вы наступаете на одни и те же грабли, Коррус: это прискорбно. В особенности для Вас. — проговорил чисс, так и продолжая держать солдата в эдаком захвате. Но, поняв, что на том был конец этой самой тренировки, Адмирал тут же поднялся, наконец, дав Теурону спокойно вздохнуть. И сейчас, глядя на то, как Коррус поднимается, он продолжил. — Не забывайте, что абсолютно каждая наша с Вами тренировка — это настоящий бой. У Вас была отличная возможность лишить меня оружия — моего преимущества. — Траун осуждающе качнул головой. — Но Вы этого не сделали. — Я думал, что с Вами что-то не так!.. — возразил было Коррус понимая, что от той самой силы, с коей он ударил Адмирала по лицу, под определённым углом он, Терен, мог просто-напросто... сломать тому челюсть. — И всё же Вы ПРЕДПОЛАГАЛИ, что уловка возможна. Но пренебрегли осторожностью — и поэтому проиграли. — настукивая ленивый ритм тем самым "древком" своего оружия по металлическому покрытию пола, чисс сделал пару шагов к нему. — Если бы Ваш разум был беспристрастен в этот момент — Вы бы обернули мою уловку против меня самого. — взор алых глаз обратился к Теурону. — Противник всегда будет готов нанести Вам удар в спину: будьте к этому готовы. — Вы так говорите, словно бы живёте в змеином гнезде. — внезапно подметил солдат, не отводя взгляд. После чего самодоволлно свёл руки за спиной. На что сам чисс, неожиданно для него самого, еле заметно, всего на ОДНО короткое мгновение, изменился в лице: взгляд его на этот короткий миг словно бы стал... заинтересованным и даже... хитрым?.. Или ему показалось?.. — А разве это не так? — вдруг уточнил Адмирал, словно бы ответ на этот вопрос был очевиден. — Как бы Вы не старались, но угодить всем не получится: всегда найдутся недоброжелатели. Вопрос лишь в том: сможете ли Вы отличить их от своих соратников и близких. — но тут Траун внезапно спросил. — Как бы Вы поступили, если бы выявили этого самого недоброжелателя, мистер Коррус? Что бы Вы сделали? И Теурон, чуть призадумавшись, ответил: — Избавиться от такого человека будет... наиболее рационально. — ответил тот. — Он будет очередной преградой и, как нестранно, обузой. Так сказать: будет вставлять палки в колеса. Так что я думаю, избавить своё присутствие от подобного человека будет быстрым и эффективным методом. — Нет, мистер Коррус. — вдруг произнёс Адмирал, из-за чего Теурон вслушался. — Знакома ли Вам поговорка: "Друзей держи близко, а врагов ЕЩЁ ближе"? Так или иначе, но в ней имеется доля истины: на место человека, что, как Вы сказали, "вставлял Вам палки в колеса", всегда придёт кто-то иной. И не факт, что этот самый "кто-то" не окажется сильнее Вашего БЫВШЕГО противника... Или же Вас самого. — и почему-то при одной лишь мысли, что это действительно может быть так, Теурона невольно передернуло. Хоть и, честно говоря, он и сам не знал, почему именно. Адмирал продолжил. — За тем, кого Вы уже знаете — Вы можете следить: контролировать его действия, даже ход его мыслей. Несомненно, когда у Вас есть товарищи и даже друзья — Вы можете на них положиться, но противник может сослужить Вам не менее эффективную службу. Вы уже доказывали, что умеете "дёргать за ниточки", мистер Коррус: умеете нажимать на те самые места, коими люди дорожат больше всего. И это куда эффективнее простого доверия: уверенность в том, что всё будет идти точно по плану. — Адмирал развернулся к нему спиной. — Запомните этот урок, мистер Коррус. И слыша его удаляющиеся шаги, мужчина думал, что на том был конец их тренировки — и оказался прав, но... отчасти: — Итак, теперь, пожалуй, поработаем над Вами. — вдруг произнёс тот, из-за чего Теурон демонстративно скрестил руки на груди. — Что, простите? — глядя на приближающегося к нему чисса, уточнил солдат. — Я не совсем уверен, что понимаю... — Видите ли, мистер Коррус, первое впечатление порой важнее всего остального: — терпеливо пояснил тот. — Думаю, Вам знакомо высказывание; "Встречают по одёжке" — именно об этом я и говорю. Несомненно, окружающие люди судят нас по достоинству, но ПЕРЕД тем, как его увидеть — они смотрят непосредственно на Вас самого. И чтобы добиться наиболее высокого влияния в их глазах — нужно знать, как себя вести. — обходя Корруса по кругу, говорил Адмирал. И, честно говоря, в этом Терен был с ним полностью солидарен, вот только... всё бы ничего, но наличие оружия в чужих руках невольно... смущало, если уж и вовсе не заставляло насторожиться. — Предположим, мы с Вами незнакомы: Вы не знаете ни моего имени, ни моего звания. Покажите: как Вы предстанете передо мной. И, честно говоря, подобная "просьба" немного сбила с толку. Но Коррус подчинился: Сведя руки за спиной, имперец выпрямился, расправив плечи, после чего вздернул подбородок ввысь, глядя ТОЧНО в глаза напротив... Но прежде, чем мужчина успел что либо сказать, он получил ощутимый удар по ноге, из-за чего невольно отпрянул, чуть шикнув. — Вы слишком широко расставляет ноги, — пояснил Адмирал. — Из-за чего Ваша поза невольно выдаёт намерение казаться больше: то есть — недоверие. — и снова удар по одному из его, Терена, сапог. Но на этот же раз менее навязчивый. — Чуть ближе. — Коррус подчинился. — Для победы нам необходимы союзники, а чтобы завоевать союзников — НАДЁЖНЫХ союзников — методы запугивания бывают излишни. Нужна симпатия, а чтобы человек испытывал её к Вам — необходимо дать ему понять, что Вы ему доверяете и готовы его слушать. Даже если это отнюдь не так. — А если этот человек понимает лишь язык силы? — обернувшись к нему, спросил юноша. Но в ту же секунду ощутил древко чужого эфеса, что вернул его голову в изначальное положение. — Язык силы — эта та же дипломатия в культуре некоторых народов. Деформированная и грубая, но она так и остаётся дипломатией. — ничуть не смутившись, словно бы ответ на этот вопрос И ТАК был очевиден, изрёк чисс. — Например мандалорцы: многие из них и по сей день уважают лишь грубую силу, многовековые традиции своего народа, но это ещё не значит, что они не пойдут на то, что принесёт им выгоду. — Я бы не решился доверять кому-то... подобному. — честно ответил Терен, невольно сжав пальцы за своей спиной. — Они безжалостные убийцы, думающие лишь о звоне кредитов в своём кармане. Они убьют ЛЮБОГО, если за его голову будет назначена достаточная цена. — Именно поэтому Вам следует предлагать больше. — вдруг произнёс Адмирал. — А если я чисто физически не могу себе этого позволить? — хмыкнул Теурон, УЖЕ зная ответ на данный вопрос: — Ложь — это тоже своего рода дипломатия. Она должна звучать убедительно из Ваших уст и правдоподобно для чужих ушей. — Траун чуть ударил по чужой спине, тем самым говоря, чтобы Коррус выпрямился. — Но прежде, чем Вы сделаете выводы, спешу Вас заверить, что эта самая ложь не должна принести значительного ущерба человеку, с которым Вы и заключили тот или иной пакт. Ответьте: почему, мистер Коррус. И, чуть задумавшись, имперец ответил: — Потому что в подобном случае этот человек может оказаться куда более внушительной проблемой, чем та, что была ранее. В конце концов, если мы просили у него помощи — слабым он оказаться ТОЧНО не мог. — вставший перед ним Траун одобряюше кивнул — К тому же, репутация важна точно так же, как и сами возможности: если наш обман существенно повредит кому-то одному — слух об этом распространится довольно таки быстро и об этом узнают ВСЕ. Из чего следует, что о каком либо доверии и совместной работе больше не будет идти и речи. — Всё верно, мистер Коррус. — Адмирал протянул руку к чужому лицу, из-за чего сам Теурон сдавленно выдохнул, инстинктивно собираясь отпрянуть. Но всё же не сделал этого, так и продолжая спокойно стоять, глядя в лицо напротив. И вот, лёгким движением руки говоря, чтобы он, Коррус, опустил голову чуть ниже, мужчина сделал шаг назад, бросив на солдата оценивающий взгляд с головы до ног. После чего, удостоверившись, что он сделал всё верно, Траун изрёк. — Запомните эту позу: в будущем она Вам пригодится. — и имперец на пару мгновений застыл, действительно стараясь запомнить положение своего тела. И, честно говоря, его поза... почти не отличалась от той, в коей он находился прежде: расправленные плечи, прямая спина, руки за ней, ноги почти на ширине плеч... Но ключевое слово здесь было "почти". Ведь сейчас, стараясь запомнить эти самые ощущения, солдат вдруг понял, что... теперь он и вправду более... расслаблен. Раньше Коррус походил на громилу-вышибалу, коих можно было встретить на входе почти у каждой кантины, а сейчас... Сейчас он стоял более непринуждённо, расслаблено, но от этого не менее гордо. В этой позе он сохранял своё достоинство, но при всём при этом больше не походил на надменного горделивого офицера, с коим его однажды сравнил Томас. Из-за чуть сведенных ног мужчина теперь не походил на обычного солдата, а из-за опущенной чуть ниже головы не смотрел на стоявшего перед собой как на ничтожное насекомое... Ого, — невольно выдохнул про себя Теурон. — Неужели всего ОДНО короткое движение может в край поменять представление о тебе?.. И, словно бы прочитав его мысли, Адмирал, отдавая своё "оружие" тренировочному дроиду, произнёс. — Хоть это лишь малая толика того, что Вам необходимо знать, но над Вашим поведением мы поработаем позже. — Над моим поведением? — переспросил тот, глядя в чужую спину. — Разве я делаю что-то не так? Но стоило этому вопросу лишь сорваться с его уст, как чисс тут же обернулся к нему: — Мистер Коррус, не спорю, по сравнению с обычным солдатом, Вы — вершина солдатской этики, но чтобы играть в высших кругах — одной лишь суббардинации недостаточно. — говорил он. — У вас, грубо говоря, хорошо подвешан язык, но Вы так же молоды и импульсивны: Вы отталкиваетесь от своих чувств и побуждений, а не от разума и надобности. — Позволю заметить, Адмирал, что пока меня эти самые "чувства и побуждения" никогда не подводили. — невольно всё же огрызнулся Коррус, так как, будем честны, но НАСТОЛЬКО завуалированно глупым мальчишкой его ещё НИКТО не называл. — Для солдата этого будет БОЛЕЕ, чем достаточно. Так что, не сочтите за грубость, но я предпочитаю действовать, а не филосовствовать. И в этот самый момент глаза Трауна — как показалось самому Терену — полыхнули почти незаметными искорками... раздражения чужой "недалекости": — А Вы так и хотите остаться обычным солдатом, мистер Коррус? — вдруг спросил он, из-за чего сам имперец даже опешил. И именно это самое замешательство, что проскочило в чужих глазах, и стало для Адмирала ответом на его вопрос. — Думаю, Вам знакомо имя Клинн: — Коррус при его упомянании невольно дрогнул. — Офицер всегда говорил Вам, что именно из себя представляет хороший солдат. И если Вы вдруг забыли — я напомню: "Хороший солдат всегда выполняет отданные ему приказы" — эта фраза звучала каждый день на протяжении долгих лет вокруг Вас. — после чего Траун прибавил, из-за чего где-то внутри Теурона что-то... щёлкнуло, словно бы атреагировавшее на некое слово. — Но Вы не всегда следовали этому правилу... — Не понимаю о чём Вы. — словно бы на автомате проговорил Терен, сжав запястье за своей спиной — в эдакой тишине раздался почти что оглушающий щелчок. Траун продолжил: — Временное "дизертирство", подстрекательство толпы, утаивание важной информации, сражение с джедаем, нарушение приказов. — словно бы озвучивая некий список, говорил Траун, каждый новый пункт которого, заставлял солдата краснеть всё больше и больше. — Этот список можно продолжать долго, мистер Коррус, но есть в нём то, что объединяет всё перечисленное: — мужчина приблизился, из-за чего сам Теурон чуть сгорбился, приготовившись к чужому приговору, но... — Вы всегда действовали из интересов Империи. И почему-то эти самые слова заставили юношу резко поднять голову ввысь, встретившись лицом к лицу с Адмиралом. Сердце словно бы пропустило удар, ведь... Ведь почти ВСЕГДА, взять того же Клинна, когда он, Терен, нарушал какой либо приказ, зная, что так будет лучше для миссии, его были готовы чуть ли не ВЫШВЫРНУТЬ за "измену" против Империи. В глазах Клинна он, Коррус, был обычным, горячим и неспособным на прямое выполнение его воли мальчишкой. Но Адмирал... Неужели он и вправду... сказал это? — неверяще спрашивал себя имперец. — Неужели Траун... понимает, что для всеобщего блага не всегда возможно выполнять те или иные правила? И, словно бы прочитав чужие мысли, чисс продолжил: — Если Вы так и хотите оставаться обычным солдатом, мистер Коррус, — хорошо: более я не буду тратить Вашего времени на что-то неотносящееся к боевым исскуствам. — произнёс он, тут же добавив. — Но позвольте я открою Вам простую истину, что в связи с незнанием Вам не смог поведать офицер Клинн: Хороший солдат — это не тот, кто бездумно выполняет отданные ему приказы, а тот, кто знает, в какой момент их следует нарушить. — ВЫ нарушали? — внезапно спросил Теурон, выжидающе глядя на фигуру перед собой. — Каков Ваш ответ? — словно бы не услышав чужого вопроса, проговорил Адмирал. Удел пешки или же кого-то... большего? — так звучали его слова. И, думаю, ответ был вполне очевиден... * * * После сказанного Адмирал повёл Корруса в свой кабинет. Зачем? Ответ довольно таки прост: за тем самым "орудием", что являлось ВСЕМ составляющим многих-многих войн. И, как нестранно, ключом к победе. Что же именно могло быть НАСТОЛЬКО важным? Думаю, вы и сами прекрасно это понимаете. И ответ на этот вопрос — это разум, способность мыслить и продумывать свои ходы наперёд. Одним словом — знания, что в схватке были не менее важны, чем умения стрелять из пушки. И несомненно, Адмирал ценил в людях именно ЭТУ черту — способность не просто послушно выполнять отданные приказы, но и прежде всего ДУМАТЬ, а лишь ПОТОМ делать. Ведь, будем честны, но порой чужие приказы могут быть до абсурдности глупы и сказаны на горячую голову. Траун это дал понять наверняка. Из-за чего сам Коррус за прошедшие дни из эдакого общения с чиссом почерпнул для себя много нового: как, например, основы военного дела и командования, а так же новые и до этого неизвестные самому Терену или мало используемые стратегии, которые, казалось бы, по одиночке были слишком наивны и бесполезны, но вот если их скомбинировать... Получалось нечто поистине неожиданное и от этого эффективное. Обычно после тренировок рукопашного боя, Траун уводил его в свой личный командный центр. И, садясь напротив, задавал ему довольно открытые и тяжёлые вопросы, верного ответа на которые почти никогда не было: вроде и просто сформулирован, но вот если же над ним ДЕЙСТВИТЕЛЬНО задуматься, о его последствиях, становится... сложно. Так же Траун, можно сказать, генерировал для него определённые задачи, что голограммами красовались над коммуникационным столом. Это напоминало что-то в роде... тех самых голо-шахмат, в которые они с его, Коррусом, ПЕРВЫМ отрядом время от времени любили играть... Вот только последствия от этих самых выборов, от очередного отряда, что поглащали "фигуры" Адмирала, были слишком мрачны и до невозможности правдоподобны. И пока, как нестранно, Коррус не мог даже ПРИБЛИЗИТЬСЯ к той самой победе над Трауном, который доходил до своей цели с трех ходов. И всё же это было... интересно. — невольно подмечал Теурон, то и дело переводя взгляд с одной голограммы на другую. — Коррус старался выиграть у Адмирала обходясь МАЛЫМИ жертвами, зная, что абсолютно КАЖДАЯ фигура — это, по сути, настоящий отряд... В то время как сам же чисс ходил так, словно бы то действительно была обычная шахматная доска: Несомненно, так оно, по сути, и было, вот только — Теурон понимал это точно и ясно — вкус победы СЛИШКОМ приятен, чтобы его забывать. И если же он, Коррус, когда нибудь станет командующим — несомненно, бой ему будет казаться той самой игральной доской, на которой просто НЕТ настоящих солдат. А этого, как нестранно, мужчина хотел избежать, доказав чиссу, что бой можно выиграть БЕЗ лишних жертв. В конце концов, среди имперских солдат действительно служат сильные и хорошие люди, которых, как нестранно, мужчине больше... не хотелось терять. Хоть он и понимал, что в войне без жертв не обойтись... Но ничего. — отдернул себя штурмовик. — Когда Альянс Повстанцев будет уничтожен — вместе с их погибелью пропадёт и сама нужда в войне. Просто для того, чтобы ПРИБЛИЗИТЬ этот самый момент — таким, как ему, Терену, нужно было хорошенько постараться. И с этими мыслями мужчина было протянул руку к панели двери, но... Не успели его пальцы даже КОСНУТЬСЯ её — как та с тихим шипением САМА отварилась, вынуждая Корруса отступить... Сердце его, казалось бы, пропустило удар, стоило ему увидеть перед собой широкую грудь темной брони, как, собственно, и взгляд не менее обескураженных их встречей серых, холодных глаз: — А ТЫ что здесь забыл? — отойдя от этого самого оцепенения, гневно прошипел Грант, уверенно входя внутрь. В руках Виенна потухла голограмма — Похоже он прибыл сюда доложить об исходе своей миссии. — сразу же понял Коррус, невольно задаваясь вопросом: почему их Коммандер вдруг так внезапно вспомнил о своих обязанностях? — Спрашиваю ещё раз: Что. Ты. Здесь. Делаешь? — надвигаясь на Корруса всё больше и больше, потребовал солдат. А на вопрос о том, чем же именно была вызвана подобная агрессия: ответ довольно таки прост — входить в кабинет Адмирала было разрешено лишь с позволения самого Трауна, либо же по приказу того же Виенна; дабы, например, отнести за него чиссу отчёт. Но, что-то ему подсказывало, он, Грант, был ещё не НАСТОЛЬКО стар, чтобы забыть о своём приказе... Которого, как нестранно, не было. Коррус явился сюда БЕЗ его ведома, а теорию того, что Адмирал послал за ним САМОЛИЧНО, была отвержена в ТОТ ЖЕ момент. В конце концов, Коррус — обычная пешка, солдат, с которого НЕЧЕГО взять. По сравнению с ним, с Виенном, он — никто, и Адмирал это ПРЕКРАСНО знает. — пронеслось в голове Коммандера, который уже было протянул руку по направлению к своему солдату, намереваясь его чуть ли не за шкирку отсюда вытащить. Ну а что же до самого Корруса: спросите вы — и я вам отвечу; он испугался. Испугался того, что теперь Виенн УЗНАЕТ обо всех его тренировках, боялся, что тот придумает ТЕПЕРЬ, дабы унизить его ЕЩЁ больше. Грант НЕ ДОЛЖЕН был узнать об этом... сейчас. — внезапно пронеслось в его голове. — Ещё рано для этого, ведь он даже не успел приступить к НАЧАЛУ своего плана по продвижению вперёд... И, отведя взгляд в сторону, Коррус покорно прикрыл глаза, понимая, что теперь им с Виенном предстоит СЕРЬЁЗНЫЙ разговор. И стоило чужой руке лишь КОСНУТЬСЯ его — по спине Терена прошла дрожь, вот только... По его "расчётам", чужие пальцы должны были оказаться на его... воротнике, а не на... — Адмирал!.. —Грант встал по стойке смирно. Теурон перевёл взгляд на своё плечо, на котором до сих пор ощущал тепло чужой руки — и... То была ладонь... Трауна?.. — имперец немо перевёл взгляд на своего так называемого "спасителя", что, подобно тени, встал за его спиной: — Не волнуйтесь, Коммандер Виенн, — в своей спокойной манере проговорил чисс. — Мистер Коррус всего лишь занёс отчёт об исходе своей миссии. — взгляд Трауна упал на мигающий синим диод на руке Гранта. — Как, собственно, и Вы. — рука Адмирала в миг исчезла с его, Терена, плеча, указав Коммандеру в сторону своего кабинета. — Прошу Вас, Коммандер. — на что сам Виенн лишь коротко кивнул, без лишних слов проследовав по указанному направлению. — Мистер Коррус. Чисс на прощание еле заметно кивнул, направившись следом за штурмовиком. А что же до самого Корруса: то, честно говоря, он прежде никогда не испытывал к Трауну чего-то... подобного: таких радости и облегчения, такой... благодарности, что тот сумел найти нужные слова и объяснения, в то время как он же сам невольно... растерялся. Всё таки появление Виенна и вправду было... неожиданным. И что-то Теурону подсказывало, что СЛЕДУЮЩИЙ их разговор будет... весьма серьёзным и неприятным. В конце концов, Грант хоть и был раздутым самовлюбленным индюком, но вот идиотом он ТОЧНО не являлся. Из-за чего, как нестранно, Виенн МОГ понять, что ещё немного — и его "трон" пошатнется. А зная его нрав и любовь к власти, можно предположить, какими же именно будут его... методы... * * * Но после того самого случая с джедаем, мужчина зачастил с некоторыми... "проверками" в ту самую систему. Причём не только по своему ЛИЧНОМУ желанию удостовериться, что в ней больше не осталось какой либо угрозы, но и по приказам выше стоящих лиц. Теперь Терен был кем-то в роде... "наблюдателя", в чью работу входил эдакий "надзор" над заводом. И, как нестранно, работал тот исправно: не было больше ни кражи топлива, ни, тем более, каких либо саботажей, что раньше устраивались мятежниками. И это хорошо: всё же его план сработал; люди больше не верят своим так называемым "спасителям". И если так пойдёт и дальше — а Коррус САМОЛИЧНО проследит за этим — вскоре ВСЕ близлежащие системы будут в сравнительной безопасности. В конце концов, вера — вещь довольно хрупкая: порой бывает достаточно лишь ОДНОГО толчка, чтобы её пошатнуть. И, наконец, закончив с отчётом, солдат, по идее, должен был отправиться обратно, на Химеру, но... Кое что изменилось. Что именно? А я вам отвечу: у Теурона появился... товарищ, чьё предложение он, не смотря на всю его абсурдность, всё же решил принять. Причём сделал он это уже около двух недель назад. И сейчас, направляясь по давно знакомой ему местности, Терен невольно... улыбнулся, лишь завидев эту знакомую, сгорбившуюся над контейнерами на своём спидере, фигуру: — Здравствуйте, Трэйес. — спокойно проговорил солдат, шагнув вперёд, на что сам старик обернулся к нему. Как, собственно и потрепанный R3. — Терен, давно не виделись. — в свойственной ему приветливой манере изрёк Гелэнн, направившись к нему. А на вопрос о том, почему же тогда солдат всё же РЕШИЛ принять чужое предложение — я Вам отвечу: честно говоря, он и САМ не знал причину подобного прорыва. Хоть и объяснял её себе достаточно легко: он хотел ОТПЛАТИТЬ Трэйесу за то, что тот спас его. Как, собственно, и за то, что ОТГОВОРИЛ его, Корруса, от неимоверно глупого и до невозможности УЖАСНОГО поступка. Именно за ЭТО имперец был ему благодарен. Хотя... Было и кое что... ещё: что-то... странное и неподдающееся описанию. Возможно эта самая благодарность с его, Корруса, стороны и была всего лишь предлогом, чтобы СНОВА встретиться с Трэйесом, но... Это чувство, казалось бы, было чем-то... давно забытым: чем-то, что, как думал Теурон, он больше НИКОГДА не обретёт; некое... тепло и желание просто... быть рядом с человеком, который готов тебя просто... выслушать. Не очередной отчёт, а просто какую-то... чушь, СОВЕРШЕННО несвязанную со службой или прошедшим заданием. Честно говоря, Терен не говорил об этом даже с Враном, Зарой и Томасом: абсолютно ВСЕ их разговоры были так или иначе связаны с этой негласной войной против Альянса Повстанцев, а Трэйес... Пожалуй Трэйес был одним из немногих оставшихся в галактике людей, что были готовы БЕСКОРЫСТНО помочь кому-то. Ведь когда Коррус всё же ПРИНЯЛ чужое приглашение зайти, так сказать: "на огонёк" — первым делом имперец всё же решился выказать своему спасителю НАСТОЯЩУЮ благодарность, что конкретно СЕЙЧАС имела вес как никогда. Особенно по отношению к таким отшельникам, как Гелл. Терен принёс ему довольно большую для этого места сумму кредитов, на которую можно было спокойно прожить МЕСЯЦЫ, не задумываясь о дальнейшем будущем, — даже больше скажу: этого, по мнению самого имперца, было даже МАЛО, ведь, в конце концов, свою жизнь мужчина ценил очень дорого, зная, что и вознаграждение за её спасение должно быть подабающим — но кредитов Трэйес так и не взял. Что немало поразило и даже ИЗУМИЛО имперца. КАК можно было отказаться от такой суммы? — не понимал он. Особенно если брать в расчёт и то, что старик заслужил её по праву. Но, как нестранно, одного вопроса Терену вполне хватило для того, что их с Трэйесом взгляды были подобны земле и небу: слишком уж у них были РАЗНЫЕ моральные устои. Ведь тогда, когда он ОТКАЗАЛСЯ от своей награды, ответ на заданный им, Коррусом, вопрос, просто поразил мужчину: "Я сделал то, что должен был. — ответил ему тогда Гелл. — Уверен, на моем месте так поступил бы абсолютно каждый" — и сам солдат на это лишь качал головой: Нет, не каждый — это он знал наверняка, невольно ловя себя на мысли, что... Скорее всего Трэйес был одним из тех самых единиц, которые повстречать было УЖЕ огромной редкостью... Но как раз таки в этом и было то самое "что-то", чего так не хватало самому Коррусу всё это время: Гелэнн был... наивен; он верил в лучшее даже тогда, когда, казалось бы, и вовсе не на что было надеяться. Именно этого Теурону так... не хватало — той самой уверенности, что всё будет... хорошо: в конце концов, Коррус привык надеяться на худшее; слишком уж боялся обжечься, боялся совершить ошибку. И сейчас, стоило Трэйесу, опираясь на свою трость, подойти к солдату ближе, мужчина протянул руку, дабы обменяться рукопожатиями, но... В ту же секунду невольно вздрогнул, когда Гелэнн его... обнял?.. Это было... неожиданно. — неуверенно подняв руки ввысь, солдат рвано, еле ощутимо, похлопал по старческой спине: всё таки, как не крути, но в Империи больше всего ценились порядок и суббардинация. Так что о каких либо объятиях или чем-то подобном речи и вовсе никогда не шло: рукопожатия было ВПОЛНЕ достаточно для того, чтобы выразить свои уважение, привязанность или даже радость... По крайней мере его, Корруса, так учил Клинн... За годы знакомства с которым они почти никогда так и не пожали руки... Ну, точнее, всего ОДИН раз. И то это было эдакое... "нарушение", исключение из правил. И всё же, отстраняясь, в груди Терена что-то затрепетало: эдакое... тепло. Словно бы... та самая... радость? Да, пусть будет так. — не желая заполнять голову какими либо другими ненужными ему мыслями, согласился Коррус. — Итак, ты по какому-то особому поводу, Терен? Или так, пришёл навестить старика? — вновь возвращаясь к своему спидеру, уточнил тот. Имперец последовал за ним. — Скорее всего сегодня мой ПОСЛЕДНИЙ день обхода: мятеж подавлен, добыча топлива идёт полным ходом, подстрекателей больше нет. — напрямик сказал солдат, невольно заметив, как... руки Трэйеса на мгновение застыли. R3 что-то тихо пиликнул. — Так что, возможно, я пришёл к Вам в последний раз. Попрощаться. На что старик тут же замер, устало и даже как-то вымученно вздохнув. И почему-то, лишь взглянув на него, на Трэйеса, имперец словно бы... УЛОВИЛ некую... тоску по кому-то и нежелание того, чтобы эта встреча оказалась... последней?.. Нет-нет, бред какой-то. — тут же отдернул себя тот. В конце концов, как кто-то ВООБЩЕ способен чувствовать чужие... мысли и намерения, верно? Скорее всего это он САМ, Терен, надумал себе всё это, дабы... Дабы задержаться ещё ненадолго в этом тихом и почему-то казавшемся таким тёплым и даже... родным месте. — Ну раз так — то хотя бы давай присядем ненадолго. В конце концов, с дроидом о смысле жизни не поговоришь. — произнёс Гелл, на что R3 возмущённо забурчал, ударив один из контейнеров своей металлической ручонкой, после чего и вовсе "побрел" куда-то за угол. — И о каком же таком... "смысле жизни" Вы хотите поговорить? — присаживаясь напротив пламени костра, спросил солдат. Всё же разговоры на непринужденные темы были... не по его части. Коррус привык говорить коротко и по делу: без какой либо ходьбы вокруг да около; лишь то, что может принести ему интерес или выгоду. На что Трэйес, проведя польцами по своим седым усам, мягко произнёс: — А не всё ли равно? Если это и вправду твой последний "обход" — скорее всего мы больше и не свидимся. — и снова откуда-то из-за угла послышалось бурчание R3, на коего, как понял сам Коррус, внимания можно и вовсе не обращать. Взгляд Гелэнна упал на его, Терена, руку, запястье которой мужчина невольно потирал. — Что с тобой? — лишь заметив это, спросил старик, на что сам Коррус с немым вопросом взглянул на него. Из-за чего Трэйес пояснил. — Запястье вывихнул? А на вопрос о том, в чем же именно было дело: я отвечу — Грант. Одного лишь этого слова будет достаточно. Как их Коммандер и предупреждал — он НИЧЕГО не забывает. И это, как нестранно, продлится до тех пор, пока он, Терен, перед ВСЕМИ не признает силу и авторитет Виенна. Чего, собственно, делать тот и вовсе не собирался. В конце концов, если он прогнется под ним — об исполнении своей задумки и ВОВСЕ можно забыть, хотя... Скорее тут дело было не только в этом, но и в той самой гордости, которую Теурон просто не мог и НЕ СОБИРАЛСЯ перешагивать. Это было... выше его сил. Из-за чего сейчас, в миг отдернув руку от своего запястья, солдат спокойно произнёс: — Да так, не берите в голову: это неважно... — Как это "неважно"? — тут же проговорил Трэйес, возмущённо прыснув. — Говори уж, может помогу чем нибудь. Хотя бы советом. На что сам Коррус лишь усмехнулся: — Очень в этом сомневаюсь, но... Хорошо. — имперец сцепил руки в замок, хоть и понимал, что какой либо помощи от Гелла и вовсе не будет. Но, тем не менее, поговорить с кем-то, помимо Адмирала или того же Гранта, было довольно... полезно и... расслабляюще. — Есть один человек, который не даёт мне и многим другим двигаться вперёд. Он силен, имеет какую-никакую власть, а так же находится под крылом довольно высокопоставленного в Империи человека. — словно бы условия задачи описывал Коррус, как то по отношению к нему делал сам Траун. — Вопрос: что делать в сложившейся ситуации? Хотя, честно говоря, к выводу Теурон пришёл уже давным-давно, вот только не знал: готов ли он к выполнению своей так называемой задумки или же время ещё не пришло. Несомненно, он понимал, что спокойной жизни под командованием Виенна ему не видать, как, собственно, знал и то, что какого либо продвижения по службе у него самого, покуда рядом находится Грант, не будет. И поэтому этот самый вопрос был поставлен ребром — и Коррус пришёл к ЕДИНСТВЕННОМУ верному выводу. А что же до Трэйеса, что медленно поднялся, вновь задумчиво проведя руками по своим усам: то в то же мгновение, схватившись за спину, тот сел обратно, из-за чего R3 с готовностью, не смотря на всю свою так называемую "обиду", оказался рядом, что-то пробурчав; — Ох-хо-хо, даже спрашивать не буду, чем именно ты удостоился подобной "чести". — так и продолжая держаться за больную спину, проговорил тот. И, вновь взглянув в сторону своего спидера, на котором так и продолжали покоиться заполненные припасами контейнеры, Трэйес продолжил. — Сложный, ОЧЕНЬ сложный вопрос. Не поможешь пока старику выгрузить контейнеры? А я отдохну слегка, заодно и подумаю. — Да, конечно. — без каких либо колебаний согласился Терен. В конце концов, глядя на Трэйеса, можно было с УВЕРЕННОСТЬЮ сказать, что ему было лет так за семьдесят: он был СЛИШКОМ стар и немощен. Да и к тому же, учитывая то, что он, Коррус, никуда не спешил, оказать старику подобную услугу было вполне ему по силам. Нужно ведь ему хотя бы КАК-ТО вернуть Гелэнну должок, верно? И, пройдя к чужому спидеру, Теурон к своему удивлению обнаружил, что... контейнеры не были снабжены гравитационным механизмом. Ну, точнее БЫЛИ, но не все. И это было чуть более проблематично. Но, как нестранно, не настолько, чтобы об этом думать. И вот, выгружая один контейнер за другим, Коррус то и дело перекидывался с Трэйесом парой фраз, некоторые из которых были как раз таки о том самом вопросе, который он задал, в то время как другие же и вовсе были о всякой чепухе. Как, например, о том, сколько ему, Коррусу, лет, как долго он служит в имперских войсках и даже есть ли у него, как выразился Трэйес, "дама сердца". И, честно говоря, на эти темы было довольно таки легко и даже... приятно говорить, из-за чего его, Терена, труд не казался таким муторным, а временами даже и тяжёлым. Гелл его отвлек от этого самого дела разговором, но... Было в этой самой беседе что-то... не то. Словно бы он, Трэйес, НАМЕРЕННО задавал те самые вопросы, на которые самому имперцу нужно было либо же для начала ПОДУМАТЬ, а лишь ПОТОМ ответить, либо же он выбирал тему... НАИБОЛЕЕ приятную самому Коррусу. Из-за чего, вновь прокручивая в голове тот самый вопрос, с коего и началась для него, Теурона, ВСЯ эта беседа, как, собственно, и действия, мужчина невольно... усмехнулся, с грохотом ставя ПОСЛЕДНИЙ контейнер к его "собратьям". Вот ведь старик... — мысленно прыснул он, разворачиваясь к Гелэнну. Чего-чего, а ТАКОГО "ответа" на свой вопрос он и вовсе не ожидал. Что же именно то был за "ответ"? О, это довольно таки просто: — Манипуляция? — присаживаясь напротив старика, хмыкнул солдат, на что Трэйес удовлетворенно кивнул. Гелл, прикинувшись беззащитным и немощным старцем, ВОСПОЛЬЗОВАЛСЯ задумавшимся Коррусом и, как нестранно, мягко, почти незаметно, НАДАВИЛ на его благодарность за спасение. Вот в чём состоял чужой ответ — давление на определённые точки. И нет, не на больные, а на те, которые человек и САМ порой не замечает. Можно сказать: Трэйес убил ДВУХ зайцев одним выстрелом; и разгрузил свой спидер, в коем была чуть ли не ПОЛОВИНА повреждённых контейнеров, и заодно показал "мальчишке" АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ путь открытой вражде. — пронеслось в голове имперца, который, честно говоря, и вовсе не испытывал какой либо злости или даже малейшего раздражения, что им просто взяли — и воспользовались. В конце концов, солдат — в понимании Терена — это всего лишь исполнитель отданных хоть на прямую, хоть нет, приказов, так что это его обычная рутина. Но Гелэнн поступил весьма... хитро. Даже можно сказать НЕСВОЙСТВЕННОГО людям обычного статуса в близлежащих городах. Интересно, кем он был ДО падения Республики и уничтожения Союза Сепаратистов? — невольно задался вопросом мужчина. Солдатом или, может, офицером?.. Нет, маловероятно. — тут же отдернул себя тот. — Особенно если брать в расчёт и то, что почти ВСЕ "вражеские" солдаты и офицеры были схвачены — и доставлены в имперские тюрьмы. Трэйес заговорил вновь: — Вот именно: — отвечая на сказанное Коррусом, произнёс тот. — Человека можно заставить сделать то, что нужно ТЕБЕ. Причём сделать это можно без "кнута": достаточно лишь найти что-то, чтобы его отвлечь. — он еле заметно усмехнулся. — Но, позволь заметить, что от вражды будет мало толку. Я бы посоветовал тебе ОТБРОСИТЬ все свои распри с этим человеком — и попытаться найти с ним общий язык. Так вы найдёте решение, что устроит вас ОБОИХ... — Я приму это к сведению. — быстро проговорил Терен. Но, как нестранно, думаю ответ был вполне очевиден, что значили его слова: Коррус ПРЕКРАСНО знал, что найти общий язык с таким надутым индюком, как Виенн, не то что трудно, а просто невозможно. Грант имел слишком раздутое эго и гордость, через которую, как нестранно, он просто НЕ СОБИРАЛСЯ перешагивать. В чём, собственно, они с ним были... схожи. Но, тем не менее, именно это и было той самой причиной, по которой Терен не собирался протягивать ему руку дружбы, зная, что из этого ничего не выйдет. Так что этот вариант СРАЗУ же отсеивался в сторону. Но кое в чём их с Трэйесом мысли были схожи: а именно — в том, что всё можно сделать НЕ своими руками, дабы не запачкать их. И хоть методы и задумка самого имперца и отличались от того, что сделал Трэйес своими... жестокостью и расчетливостью, но всё же Коррус ТОЧНО знал самый большой страх Виенна. То есть то самое место, куда он и собирался давить. И несомненно, когда настанет время, когда он, Терен, встанет хотя бы на РОВНЕ с Адмиралом — он пустит это самое знание в действие... * * * И сейчас, наконец, оказавшись на борту Химеры, Терен с готовностью отдал свой отчёт одному из младших офицеров, после чего двинулся по одному из коридоров. Всё таки день и вправду был длинным и неимоверно... муторным. Ведь, будем честны, но Коррус привык СРАЖАТЬСЯ, а не просто молча обходить одно и то же место по сотне раз. Но, тем не менее, радовало хотя бы то, что теперь этому самому "осмотру" пришёл конец — и он вновь сможет вернуться на поле боя... Но проходя мимо одного из ангаров и даже не ВЗГЛЯНУВ в сторону солдат в тёмном, Терен невольно... притормозил, словно бы... КОЖЕЙ уловив, что что-то здесь было не так. Он будто бы СЛЫШАЛ доносящиеся из под шлемов голоса, этот... шёпот, коим говорили новобранцы, словно бы боясь, что он, Терен, может их... услышать?.. И, словно бы ведомый кем-то, имперец обернулся к штурмовикам, из-за чего те в миг притихли. Нет, скорее всего ему просто показалось — тут же отдернул себя Теурон. — В конце концов, после гибели Кай он и вовсе ни с кем более старался не пересекаться. Причём не только по своему СОБСТВЕННОМУ желанию, но и по тому самому негласному правилу самого Виенна: Ведь, как нестранно, новобранцы в их отряде видели, что как минимум к ОДНОМУ из своих подчинённых Грант относится... "по особенному", и если же они и сами не хотят подобного отношения уже, непосредственно, к СЕБЕ — они будут покорно молчать и делать вид, словно бы его, Терена, и вовсе не существует. Но, как оказалось, уйти просто так мужчине было не суждено: ведь стоило ему лишь СДЕЛАТЬ шаг по направлению к очередному коридору — как из ангара раздался знакомый голос: — А вот и он, друзья мои: — насмешливо, с некой издевкой, проговорил имперец, выходя из-за спин своих солдат. — Тот самый жалкий коврик, о котором я вам говорил. — О чём ты? — уже привыкнув к подобному обращению, Теурон обернулся к нему, сделав пару шагов вперёд. На что один из штурмовиков, Винсент, лишь устало покачал головой, понимая, что, по всей видимости, чего-то хорошего можно и не ждать. Хотя, честно говоря, ему было даже немного... жаль этого болвана, который в нужный момент просто не смог прикусить себе язык. Правда жаль... Но не настолько, чтобы становиться в один ряд с ним. — Ты ведь не дурак, Огонёк, так что не прикидывайся. — прыснул Коммандер, так же сделав шаг по направлению к нему. После чего заговорил уже БОЛЕЕ громко, дабы его слова донеслись до всех членов Отряда Смерти. — Я ведь знаю, с какой целью ты принаровился так часто бегать к Адмиралу. О, Коррус, Коррус, Коррус, — Виенн обошёл его по кругу, подобно загнавшему в угол свою добычу хищнику. — А ведь в тебе были такие ВЕЛИКИЕ задатки. Не думал, что ты опустишься до такого. Теурон покорно молчал, хоть и чувствовал как сердце его подскочило к самому горлу, забившись там, подобно испуганной маленькой птичке. Ведь, будем честны, но Грант был не только хорошим солдатом, но и превосходным лжецом. Он умел врать — и самым пугающим во всём этом было то, что Виенн словно бы и САМ верил в свои слова, хоть и знал, что это было отнюдь не так. Несомненно, скорее всего новобранцы ловили КАЖДОЕ его слово, но что же до таких бывалых солдат, эдаких ветеранов, как, например, тот же Винсент: то может быть они и знали правду, но ТОЧНО не пойдут наперекор чужому слову. И сейчас, так и продолжая смотреть в этот холодный взгляд серых глаз, Терен, лишь заметив, как его же СОБСТВЕННЫЙ взгляд начал уходить куда-то в сторону — тут же выпрямился, сцепив руки за спиной — пальцы его невольно щёлкнули. Страх — это слабость — и показывать её Виенну он был не намерен. Из-за чего сейчас, с таким же вызовом глядя на их Коммандера, имперец покорно молчал. Почему? Да хотя бы потому что НЕ ЗНАЛ того, какую именно ложь на этот раз своему отряду поведал Грант. И согласитесь, если он и сам взболтнет что-то лишнее — это, скорее всего, только подтвердит чужие слова. Да и к тому же, что-то ему подсказывало, что если это и вправду будет так — Траун его по головке не погладит. — Не понимаю о чём ты. — спокойно вымолвил солдат, сжав запястье руки за своей спиной. Коммандер лишь злорадно хохотнул: — Не отпирайся, Огонёк, я всё знаю: — Грант оказался перед ним. — Похоже ты всё таки решил последовать моему совету — и стать обычным половичком в кабинет этого урода. — мужчина кончиком пальца приподнял чужой подбородок. — Так теперь слушай: если ты таким образом решил добиться повышения — спешу тебя огорчить; чисс выбирает не тех, кто лижет ему ботинки, а лучших из лучших. — он ухмыльнулся. — То есть тех, к кому ты не относишься. — Лучших, говоришь? — и снова за спиной раздался невольный щелчок — злоба по отношению к тому, кто сейчас стоял перед ним, начала вспыхивать всё больше и больше. — Удивлён, что ты относишь себя к их числу. Невольно вырвалось у Корруса. Но прикусить себе язык тот, увы, не успел: — Отношу? — Коммандер коротко хохотнул — пальцы его сжались на чужих скулах. А спустя мгновение голос его, казалось бы, раздался у самого уха. — Да само моё ИМЯ говорит об этом. Грант притянул Корруса ближе, из-за чего чужие пальцы с силой сжали его скулы, больно впиваясь в зубы. Теурон схватился за его руку. Но, лишь взглянув за чужое плечо, до имперца довольно таки быстро дошло, что ВСЁ это было ни чем иным, как обычным... представлением. Дабы его, Корруса, выставить в недобром свете. Ведь, как не крути, но если тот или иной человек приближается к тому, кто стоит намного ВЫШЕ тебя самого — мы, волей-неволей, начинаем его тихо ненавидеть. И Виенн это прекрасно знает. Но внезапно с этим самым осознанием пришло и другое: а именно; если Грант пошёл на нечто подобное от одного лишь его, Терена, ПРИСУТСТВИЯ в чужом кабинете, это могло означать только одно — Грант видит в нём угрозу. Угрозу, которая раньше была почти невидимой, неосязаемой, но угрозу, от которой теперь может быть ПОНАСТОЯЩЕМУ много проблем. И от которой нужно избавиться. И, честно говоря, это была просто ИДЕАЛЬНАЯ возможность для того, чтобы приступить к началу его, Корруса, плана, вот только... Не слишком ли он торопит события? — внезапно пронеслось в голове имперца. — Он ещё НИ РАЗУ не одалел Адмирала, из чего следует, что, скорее всего, он не сможет одалеть и самого Виенна... Вот именно. — мысленно кивнул он. — Ещё рано: ему нужно сначала встать на ровне с Трауном, а лишь ПОТОМ выступить против Гранта. Ведь, что-то ему подсказывало, что с нравом Виенна может быть... не всё так просто. Причём это ещё мягко сказано. Из-за чего, опустив голову, Терен... отвёл взгляд в сторону, словно бы ВИДЯ, в какой злорадной усмешке изогнулись чужие губы. Ведь именно ЭТО было тем, чего добивался Грант — смирение, повиновение и подчинение: — В чём дело, Огонёк? — процедил сквозь зубы тот. — Наконец уяснил, где твоё место? — Коррус молчал. Из-за чего сам мужчина же лишь оттолкнул того от себя, чуть было не свернув этим самым жестом чужую шею. — Знаешь, а ведь из нас с тобой получилась бы хорошая команда... — вдруг сказал он, из-за чего Теурон невольно напрягся. И снова голос его зазвучал тихо, дабы слова не донеслись до чужих ушей. — ...Сказал бы я, если бы ты не лез на моё место. Ты НИКОГДА не встанешь на ровне со мной: я за этим прослежу. — Коррус уже было приготовился к удару, приготовился отпрянуть или, если повезёт, ПЕРЕХВАТИТЬ чужой кулак, слыша проскользнувшую в голосе Коммандера угрозу, но... Его не последовало. Вместо этого тот лишь... качнул головой: так укоризненно и разочаровано, словно бы... Словно бы он, Терен, был ему кем-то очень и очень близким... И кем-то, кто только что его предал. Из-за чего взгляд Корруса вновь метнулся к солдатам за чужой спиной, среди которых так же находились и ОБЫЧНЫЕ штурмовики. Нет... Он не посмеет... — Ты жалок, Огонёк. — Грант брезгливо махнул рукой отступив — голос его стал громче. — Неужели ты и вправду думаешь, что заслужить уважение можно будучи тряпкой, о которую вытирают ноги? — пальцы имперца сжались в кулаки при этих словах. "Публики" становилась всё больше и больше. Но стоило чужой руке лишь ОКАЗАТЬСЯ на его, Терена, плече, как мужчина невольно дрогнул, словно бы... Словно бы к нему прикоснулось что-то... мерзкое, отвратительное и... ядовитое. Змея — вдруг невольно пронеслось в его голове, стоило ему ВНОВЬ поднять взгляд к лицу Гранта. Именно ЭТИМ словом можно было охарактеризовать Виенна: лжец, гад, двуличный ублюдок. Он и вправду был подобен этим ползучим тварям: с одной стороны, когда Коррус его ещё и ВОВСЕ не знал, Грант казался ему... тем самым совершенством, к которому нужно стремиться... Но стоило ему подойти БЛИЖЕ — маска Виенна мгновенно спадала: он был сильным и умелым солдатом в глазах новобранцев и обычных штурмовиков, тем, на кого стоит ровняться. Но в то же время он был до невозможности эгоистичен, жесток и двуличен. Он был тем, кто ради достижения своих целей был готов идти по головам. Причём в прямом смысле этого слова. И понимая, что он, Терен, является для него каким-никаким конкурентом — в связи с последними событиями так в особенности — Грант решил ИЗБАВИТЬСЯ от этой самой угрозы. Из-за чего сейчас и нацепил на лицо маску разочарованного в своём подопечном Коммандера. — Ты должен добиваться высот СВОИМИ усилиями, а не усилиями тех, кто будет тянуть тебя наверх. — мужчина подался вперёд, видя, как на дне голубых холодных глаз то и дело вспыхивают молнии еле сдерживаемых ярости и гнева. — Так что не надейся на поощрения от чисса: твой Коммандер всё равно я. И будь уверен, когда во главе Химеры так же буду стоять Я — ты окажешься ТАК низко, насколько это вообще возможно. — ещё ближе. — За свои слова нужно платить, Огонёк, а за рукоприкладство ЕЩЁ больше. — говоря о той самой драке, в коей они и сошлись пару месяцев назад, произнёс Виенн. А что же до Терена: то, честно говоря, будь они с Грантом один на один — он бы не боялся сказать чего-то вслух, но сейчас, когда за чужой спиной находился их отряд, эдакая "публика", произнести мужчина ничего не мог, зная, во что именно это выльется. И хоть слушать подобные угрозы было неимоверно трудно, из-за чего невольно зудели костяшки пальцев, но, тем не менее, глубоко вздохнув, Коррус медленно выдохнул, стараясь угомонить быстро-быстро бьющееся сердце. Нет, ещё не время: не сейчас... Но стоило солдату произнести слова о КОНКРЕТНОМ человеке, причём ТАКИЕ — взор Теурона вновь обратился к чужому лицу — челюсти имперца сжались. — Знаешь, я НИКОГДА не испытывал особой любви к этому синемордому уроду. Честно говоря, мне даже непонятно ЗА ЧТО именно его, этого ранкорового... инородца приняли в Имперский Флот. Причём ещё и на такое место. — Коррус часто задышал при этих словах, чувствуя, как с КАЖДЫМ его новым словом гнев начинает вскипать всё больше и больше. И конкретно СЕЙЧАС, стоило этой самой алой пелене ВНОВЬ опуститься на его, Терена, взор, мужчина даже не мог понять: ради чего именно Грант говорит это; то ли просто потому что знал, что Траун будет на ЕГО стороне — и не придаст особого внимания словам какого-то мальчишки, либо же просто потому что, грубо говоря, осмелел, понимая, что сам Коррус ему НИЧЕГО не сделает. И именно от этого было так тошно: от того самого осознания, что он, Теурон, и вправду не мог НИЧЕГО сделать... Точнее ПОЧТИ ничего. Вот только пускать этот самый "метод" в бой мужчина не собирался, хоть и понимал, что с каждым мгновением мысль об этом становится всё более и более притягательной. — Когда Химера будет моей — я САМОЛИЧНО позабочусь о том, чтобы чиссу досталось место, подстать ему самому: тёмное, отвратительное, находящееся в САМЫХ низах. Я его отправлю даже ниже, чем ТЕБЯ, Огонёк, в этом можешь не сомневаться... — Да как ты смеешь?! — в голосе Корруса скользнула хрипотца от тех самых возмущения и негодования от сказанного Грантом. И хоть желание "украсить" чужое лицо было чуть ли и вовсе неприодалимым, но Теурон лишь... сжал пальцы в кулаки, чувствуя, как от этой самой силы белеют их костяшки. И несомненно, голос его донесся до ВСЕХ присутствующих — и останавливаться он не собирался, начав стремительно наступать. — Да по сравнению с Адмиралом Трауном, ты и РЯДОМ не стоял! Я прежде НИКОГДА не видел таких людей, как он: людей, что думают в первую очередь не о себе, а о своём деле. Людей, до которых тебе не доползти даже за ТЫСЯЧИ лет. — было видно, что Грант был, мягко говоря, ошарашен чужими словами, ведь считал, что он, Терен, смирился с отведенным ему "местом", но... Это оказалось не так. И сейчас, невольно оглянувшись на свой отряд, чьё внимание теперь перетекло конкретно на самого Корруса, на лбу Виенна выступила испарина, ведь... Он не ожидал, что Коррус заговорит об этом в... открытую, причём ещё и так громко. И снова шаг вперёд — Грант невольно отступил, словно бы кожей ощущая некие... волны, что исходили от Терена, неприятной волной проходясь уже, непосредственно, по телу самого Гранта. — Если во главе Химеры встанешь ТЫ — не пройдёт и часа, как она обратится в дымящееся крошево обломков... — Закрой пасть, щенок... — понимая, что раздающийся из-за спины голос уже играет на руку самому КОРРУСУ, Грант попытался его остановить, но... Но если же в НАЧАЛЕ голос Терена чуть ли не рябью шёл от еле сдерживаемых эмоций: этой злобы, ярости и даже гнева, то конкретно же СЕЙЧАС, словно бы ОТДАВШИСЬ этой самой буре ярости, голос солдата был предельно спокоен, хоть от этого в нём так и продолжали проскакивать металлические нотки: — Ну же, давай: УДАРЬ меня. — и снова шаг вперёд. — Только это ничего не изменит. Как ты и сказал, Грант: я не глупый, и не слепой. Я вижу, что ты боишься. И при этих словах внутри Коммандера словно бы что-то... замерло, словно бы его лёгкие и даже сердце просто взяли — и СЖАЛИ в кулаке, не давая сделать свободного вдоха. — Я? Боюсь?! Не смеши меня, парень!.. — попытался было проговорить он, для уверенности хохотнув, вот только... смешок этот вышел сдавленным и истеричным. — Если бы это было не так — ты бы в очередной раз проигнорировал меня. — тут же подметил Коррус, видя, как на чужих скулах заплясали желваки — пальцы Виенна сжались в кулаки. А на вопрос о том, что же именно вызвало у самого Терена такую ярость и гнев по отношению к их Коммандеру: ответ довольно таки прост — уважение. Уважение к Трауну, которое он испытал к чиссу за все эти недели их с ним тренировок. В его понимании Адмирал хоть и был инородцем, — коих, по всей видимости, недолюбливал Грант — но всё же чисс являлся МАСТЕРОМ своего дела: он был превосходным стратегом, умным и внимательным человеком, а так же и тем, кто... смотрит на вещи в РАВНОЙ степени и ВНЕ зависимости от их положения. Таких людей в Империи, как и много где ещё, было очень и очень мало. И именно это вызывало у Корруса подобное уважение к Адмиралу: его готовность слушать и видеть то, что не дано узреть другим... Таким, как, например, Виенн. И сейчас, так же сделав шаг по направлению к мужчине, Терен, не боясь, изрёк, хоть и понимал, чем именно эти слова могут для него обернуться — но, увы, подругому имперец сделать не мог, чувствуя, что если так и БУДЕТ молчать — его просто разорвёт от распаляющегося внутри огня ярости и гнева. В конце концов, Коррус НИКОГДА не мог спустить кому-то с рук то, если близких ему, Терену, людей поливали грязью... И за этой самой злобой мужчина и вовсе не заметил, в каком именно ключе пронеслись мысли насчёт чисса. — Обо мне можешь говорить что хочешь, но прояви хотя бы какое-то уважение к Трауну. Он один из ЛУЧШИХ стратегов, что встречались на моём пути, а так же и превосходный боец, до которого таким, как ты, только расти и расти. Он предан своему делу, предан Империи — уважай его хотя бы за это. К тому же, Траун — наш Адмирал, тот, кому принадлежит борт Химеры. Лишь по ЕГО воле мы сейчас находимся здесь. — и, отступив, Коррус глубоко вздохнул, пытаясь подавить вспыхнувший в нём ураган чувств. После чего, разворачиваясь, произнёс. — И если ты не хочешь, чтобы твои слова донеслись до его ушей — советую держать свои чувства... в узде. После чего Теурон направился к выходу из ангара, понимая, что до добра этот самый разговор не доведёт... Но, по всей видимости, терпеть это не собирался уже, непосредственно, сам Грант: этот мальчишка СЛИШКОМ многое себе позволяет — и, пожалуй, пришло время преподать ему... урок. И, опустив взгляд на чужую руку, в коей блестнул металл бластера, Винсент невольно отступил — давно затянувшийся шрам, оставленный их Коммандером, неприятно заныл. И, переведя взгляд на своего товарища, что точно ТАК ЖЕ опустил голову, до мужчины дошло, что... либо этот мальчишка сегодня ему, Виенну, подчинится, либо же его ждёт пара часов в одной из камер и... долгая-долгая "схватка". В которой, скорее всего, верх одержит голос Гранта. И сейчас, одним быстрым движением направив дуло бластера в чужую спину, Виенн выстрелил... Разумеется, всполох бластера должен был угодить туда, из-за чего человек бы и вовсе не смог серьёзно пострадать. Например в ноги или руки. В конце концов, конкретно СЕЙЧАС люди были на вес золота, особенно если учесть и то, что... Багровый Рассвет разростается всё больше. И, будем честны, страх синдикат внушал даже не смотря на какой-никакой "нейтралитет". Но вновь возвращаясь к действительности: стоило пальцу Гранта лишь СКОЛЬЗНУТЬ по рукояти своего бластера — как мужчина тот час же ОТДЕРНУЛ руку, сдавленно рыкнув. Пальцы на мгновение словно бы вспыхнули, полыхнув огнём. И снова раздался стон — прижимая раненую чужим выстрелом руку к себе, мужчина впился гневным взглядом в фигуру напротив. Да как он посмел?! — крутилось в голове мужчины — ярость начала всё больше и больше заполнять его разум, так и наровясь выплеснуться наволю. Поганый, маленький, паршивый щенок!.. И сейчас, невольно вздрогнув от раздавшегося выстрела, Винсент переводил взгляд то с одного, то на другого, задерживаясь, непосредственно, на фигуре Корруса, что так и продолжал сжимать ВСЁ ЕЩЁ дымящийся бластер в вытянутой руке. И, окинув взглядом новобранцев и одного из своих СТАРЫХ товарищей, тот вдруг понял, что... в ангаре воцарилась чуть ли не ГРОБОВАЯ тишина: никто из них и ВОВСЕ не ожидал подобного поворота событий... Ну разве что сам Винсент и Бланс. Но так же абсолютно КАЖДЫЙ из них ждал того, что... Что будет дальше. А на вопрос о том, что же именно произошло: я отвечу — разумеется, Винсент ВИДЕЛ, что собирался сделать Грант, из-за чего на мгновение и отвернулся, — в конце концов, Виенн держал повиновение на страхе — но произошло то, о чём мужчина и ПОМЫСЛИТЬ не мог; этот солдат, Коррус, он... Он словно бы ЗНАЛ, что Грант будет стрелять... Из-за чего выстрелил ПЕРВЫМ. Причём так быстро, что, по всей видимости, это не мог предугадать даже их Коммандер, и это... впечатляло. Но при всём при этом заставляло и насторожиться: в конце концов, когда Виенн зол лишь на ОДНОГО человека — под раздачу, порой, попадают ВСЕ. Да и к тому же, что-то Винсенту подсказывало, что ТАКОЙ наглости Грант ему, этому... Теурону, не простит. И вот, вновь переведя взгляд на чужую руку, штурмовик понял, что даже не смотря на то, что бластер Корруса был в боевом режиме, всполох его выстрела угодил точно в бластер, из-за чего на самой ладони остался лишь ожог. Это, разумеется, было не смертельно, но... Понимая, что это самое зрелище, эдакое... представление СЛИШКОМ затянулось, и больше НЕ играет ему, Виенну, на руку, Коммандер решил его заканчивать: он видел, что окружающие ждали продолжения — и это было... хорошо. — внезапно понял он, еле подавив выступающую на своих губах ухмылку. Если бы он, Грант, выстрелил ПЕРВЫМ — какая-то часть его солдат была бы на стороне Корруса, а сейчас, когда, грубо говоря, "агрессором" стал ОН — всё кардинально менялось. Из-за чего, вновь переведя взгляд на ноющую руку, мужчина взвыл, хватаясь за неё крепче, после чего и вовсе опустился на пол. Из-за чего, словно бы очнувшись от эдакого оцепенения, Бланс с одним из новобранцем подбежали к солдату: — Коммандер! — юноша опустился возле него, аккуратно прикоснувшись к его руке. Которую сам Виенн тут же отдернул: мол, от боли. Но, разумеется, это было отнюдь не так. — Грант, как ты?.. — из под шлема раздался гулкий голос... Но мужчина осекся на полуслове: — Поганый щенок!.. — процедил сквозь зубы солдат, прижимая "раненую" руку к себе. — Я вытащил тебя из той дыры, Я дал тебе возможность стать кем-то БОЛЬШИМ, нежели обычным штурмовиком — и ВОТ как ты мне отплатил?! Неблагодарный ранкоров сын!.. Голос Виенна дрожал, словно бы от боли и еле сдерживаемой ярости, из-за чего Терен невольно отступил, поняв, что... взгляды почти ВСЕХ членов его отряда были направлены на него. Они... Они словно бы... ОСУЖДАЛИ его. Хотя почему "словно бы"? Так оно и было: они смотрели на него как на... врага. И именно от этого осознания мужчина невольно попятился — сердце его подскочило к самому горлу, встав поперёк него омерзительным комом. И вновь взгляд Корруса обратился к постанывающему от боли Виенну — Терен взглянул на оружие в своих руках, как НИКОГДА сейчас надеясь, что всё можно было бы обернуть вспять, но... так не будет. Из-за чего становилось ЕЩЁ хуже, ЕЩЁ страшнее — в животе что-то отвратительно скрутило, к нему подкотила тошнота, ведь... никогда в жизни Терен не чувствовал на себе таких ЗЛОБНЫХ и осуждающих взглядов своих... товарищей — тех, ради кого он в случае чего был готов отдать жизнь. Они смотрели на него как сам Коррус смотрел на... повстанцев, на этих... бандитов, выродков и ублюдков, но... Но Терен ТОЧНО знал, что его оружие просто ФИЗИЧЕСКИ не могло причинить человеку подобного вреда от ОДНОГО выстрела в руку. НЕ МОГЛО!.. И снова в ушах зазвучал голос Гранта: слова, что тот произнёс всего какие-то мгновения назад, из-за чего... Из-за чего желание выстрелить ВНОВЬ почти что и вовсе стало неприодалимым, ведь... Ведь снова взглянув в эти холодные глаза, ВНОВЬ переведя взгляд на эти тонкие губы, солдату удалось на мгновение, лишь на ОДНУ милисекунду заметить чужую... ухмылку: ту самую, что обычно походила на звериный оскал и словно бы говорила; "И что ты будешь делать теперь?" — из-за до имперца, наконец, дошёл чужой замысел; Грант СИМУЛИРОВАЛ — ему не было больно: подобный ожог, несомненно, был неприятен, но не настолько, чтобы в агонии опускаться на колени, что-то рыча сквозь зубы. Виенн хотел, чтобы его, Терена... возненавидели: он выставил себя невинной жертвой, в то время как он, Коррус, обратился в чужих глазах во врага народа. И именно от этого осознания рука мужчины сильнее сжала рукоять своего бластера, так и наровясь СНОВА обратиться в чужую сторону. Но на ЭТОТ же раз в голову. Терен НЕНАВИДЕЛ ВСЁ, что хоть КАК-ТО связано с Альянсом Повстанцев, Багровым Рассветом или этой погонью с Астероида, но... Прежде мужчина НИКОГДА не испытывал подобной ярости к... ИМПЕРЦУ, к человеку, с которым, по сути, они должны быть за одно. Теурон чувствовал, как слова его от гнева и негодования застряли в горле, заставляя рот то открываться, то вновь смыкаться, подобно выброшенной на берег рыбе. Он чувствовал ту самую ярость, что вновь опустилась на его глаза алой пеленой, он хотел сказать что-то, хотел оправдаться и высказать Виенну ВСЁ, что думает о нём, но... Но вместо этого, словно бы ощутив за собой некую тень, что будто бы СВОЕЙ рукой сжала уже, непосредственно, его собственную, вынуждая ВНОВЬ настаивать оружие на этого ранкорова... актёра и симулянта, Терен... скрежеща зубами, отбросил бластер в сторону. И это ему удалось с неимоверным трудом: Грант поплатится за свою клевету, за эту ложь, но... Убивать его или ранить ЕЩЁ больше — было не выходом: Терен не хотел, чтобы его репутация пострадала ещё сильнее, чем сейчас. Как, собственно, и перечеркивать ВСЮ свою многолетнюю карьеру из-за какого-то... Каррабаст! У него даже нет для этого ранкорового сына подходящих слов. И, честно говоря, имперец даже не удивился, когда за его спиной встали две знакомые тёмные фигуры: — В камеру его! — приказал Грант, из-за чего Коррус с готовностью завёл руки за спину, понимая, что ЕГО голос против Виенна ничего не значит. По крайней мере пока... И вот, глядя на то, как Корруса уводят прочь, на то, с какой нескрываемой яростью и даже НЕНАВИСТЬЮ тот взглянул на него перед тем, как скрыться за очередным поворотом, Грант, наконец, смог дать волю чувствам, из-за чего губы его растянулись в победоносной ухмылке: — Отвали. — вырвав из хватки Бланса в миг "зажившую" руку, мужчина грубо оттолкнул от себя товарища. — Но как же твоя... — но ему не дали даже закончить. — Я тебя умоляю, неужели ты думаешь, что меня волнует какой-то ожог? — стягивая с пальцев рваную, подожженную вспыхнувшим в них бластером перчатку, грубо ответил тот, чуть тряхнув рукой. — Огонёк должен знать своё место: так пусть ему его укажут новенькие. После чего неспешным шагом двинулся в сторону выхода из ангара. Этот мальчишка хочет войны? Чтож, он её получит. А на вопрос о том, не считал ли Виенн свои методы бесчестными и подлыми: ответ был довольно таки прост — разумеется нет. В конце концов, на войне все средства хороши. Ведь, как это понял сам Грант, порой для победы одной лишь чести да благородной цели бывает недостаточно: нужно быть хитрее, умнее, изворотливее. Несомненно, в бою нужно уметь использовать окружение, но кто сказал, что этим самым окружением не могут являться люди, верно? И сегодня Грант разыграл просто ПРЕВОСХОДНЫЙ спектакль, после которого мальчишка ТРИЖДЫ подумает, прежде чем открыть рот... По крайней мере так думает он. И сейчас, направляясь по одному из коридоров, довольный проделанной "работой", мужчина даже и не заметил, как с САМОГО начала их "перебранки" с мальчишкой, за обоими с интересом следила пара изучающих глаз... * * * И сейчас, находясь в уже довольно таки знакомом помещении, Коррус ходил из стороны в сторону, подобно разъяренному зверю, коим, по сути, можно сказать и являлся. Он был зол и недоволен сложившейся ситуацией, он был... напуган тем, что ТЕПЕРЬ все члены Отряда Смерти были на стороне Гранта. Как, собственно, мужчина испытывал и страх того, что... если Адмирал узнает о произошедшем — А эта новость так или иначе ДОЙДЁТ до его, Трауна, ушей — он просто-напросто... откажется от его, Терена, обучения. В конце концов, зачем нужен ученик, который доставляет столько проблем, верно? — мысленно хмыкнул имперец, и сам не заметив, как в тишине камеры раздались нервные щелчки его пальцев, что неприятным и даже бьющим по ушам эхом отскакивали от металлических стен. Но так же Коррус испытывал и... злость, ярость... ненависть. Причём не только к Виенну, который пал до... такого, что решился сыграть на публику, устроив этот ранкоров... спектакль, из-за которого теперь его, Терена, считают злодеем, лизоблюдом и чуть ли не врагом ВСЕЙ Империи, но и... Что-то подобное мужчина испытывал и... к себе самому. Ведь, будем честны, но если бы он НЕ поддался на чужие провокации, если бы просто взял — и в нужный момент прикусил себе язык, если бы не... выстрелил — он, Коррус, не оказался бы сейчас здесь. И с этими мыслями солдат провел рукой по лицу, внезапно ощутив как... по глазам словно бы ударил яркий свет: всего на ОДНО короткое и мимолетное мгновение... За яростью которое тот даже и не смог уловить. А на вопрос о том, что же именно вызвало у Теурона подобную ярость по отношению к Гранту: я отвечу — честно говоря, он и сам не знал, но... Стоило Виенну лишь УПОМЯНУТЬ Адмирала, то, как он собирался с ним в случае чего поступить, мужчину невольно бросало в дрожь. Ведь несомненно, он уважал Трауна: за его командование, беспристрастность и даже... справедливость, за его знания своего дела и, разумеется, за то, что тот дал ему... второй шанс... Нет, даже не так: Траун дал ему шанс ДОКАЗАТЬ, что он, Терен, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО чего-то стоит. А это, будьте уверены, УЖЕ о многом говорило и многое значило конкретно для самого Корруса. Траун был... хорошим человеком — внезапно поймал себя на мысли тот, проведя рукой по лицу. — Он заслужил своё место в рядах Империи по ПРАВУ, и говорить о нём что-то подобное таким ублюдкам, как Виенн, Коррус не позволит. Уж ТОЧНО не в своём присутствии. И почему-то от этих мыслей, что-то внутри Теурона неприятно, непривычно и даже как-то... стыдливо сжалось, заставляя сердце заколотиться быстрее. Злость и ярость в миг исчезли из его головы, как, собственно, и сам Грант. И лишь ПОЙМАВ себя на этих мыслях, имперец вдруг понял, что... он пытался... защитить... Трауна?.. О, как бы ему сейчас хотелось ответить себе "нет", но... это было отнюдь не так: Коррус... действительно, САМ того не осознавая, ВСТУПИЛСЯ за их Адмирала, хоть и знал, что, по сути, подобная "защита" чиссу и вовсе была не нужна, но... Почему-то в тот момент, в тот самый "приступ" ярости его, Теурона, голова словно бы и вовсе отключилась. И сейчас он как никогда хотел бы обернуть время вспять — и не идти на провокацию Виенна, но... Увы, прошлое изменить нельзя... Но из этих самых мыслей Корруса вывел звук мерно открывающейся двери. Как, собственно, и такой же знакомый стук чужих шагов. И лишь завидев эту знакомую фигуру, Теурон тут же выпрямился как по команде смирно: — Адмирал. — имперец в приветствие кивнул, хоть глаз на чисса так и не поднял: слишком уж было... стыдно?.. — Должен признать, мистер Коррус, я ожидал иного исхода. — без какого либо приветствия проговорил тот. И по одной лишь этой фразе Терен понял, что тот не просто СЛЫШАЛ о произошедшем между ним и Виенном пару часов назад, но и ВИДЕЛ всё это с первых рядов. И от этого самого осознания легче не становилось. — Поддаваться на волю чувств было слишком опрометчиво с Вашей стороны. Особенно на подобные слова. — Я понимаю, Адмирал. — покорно кивнул солдат, сжимая за спиной кулаки. — И Вы даже представить себе не можете, насколько сильно я сейчас хочу провалиться перед вами сквозь землю. — и это было чистой правдой, сказать которую вслух было неимоверно сложно: Коррус чувствовал, как с КАЖДЫМ новым словом что-то словно бы... отрывает от него кусок за куском. Гнев в нем начал закипать с новой силой... Силой, что и ЗАСТАВИЛА его, Корруса, поднять взор своих глаз к чужим. — Но Вы ведь ПРЕКРАСНО знаете, что из себя представляет Грант: что он делает и что говорит... Говорит о ВАС. — голос мужчины дрогнул, он и сам не заметил, как сделал к чиссу шаг навстречу. Каждое новое слово о Виенне разливалось в нём обжигающим пламенем. — Неужели Вы спустите ему с рук нечто подобное? Неужели Вас не волнует то, что он о Вас говорит? Разве Империи НУЖЕН такой человек? Ярость, гнев — прежде Коррус НИКОГДА такого не испытывал к ОДНОМУ единственному человеку, которого даже лично здесь и вовсе не было. Терен чувствовал, как в его сжатые ладони больно впились ногти, чувствовал, как голос его начинает звучать всё громче и громче, то и дело подрагивая. И с этой самой болью, с этой злобой до Корруса вдруг дошло, что же именно он ненавидит БОЛЬШЕ всего в галактике — ложь, клевету. Ту самую, коей так умело распоряжался Виенн: их Коммандер ЖИЛ ею, и сам перестав отличать правду от удобного ему самому вымысла. И именно за это Грант поплатится — внезапно пронеслось в его голове. Он заплатит за свои слова в ДЕСЯТИКРАТНОЙ мере... И сейчас, чуть ли не прошипев последние слова прямо в лицо Трауна, имперец, вопреки всем тем уважению и суббардинации, так и продолжал с вызовом сметреть в огонь алых глаз, словно бы... Словно бы на это самое короткое, но казавшееся таким невыносимо ДОЛГИМ мгновение его, Терена, место занял некто... иной: кто-то расчетливый, холодный и желающий добиться поставленной себе цели ВСЕМИ возможными способами... Даже если это значит, что... — Разве меня должно волновать мнение людей, подобных Коммандеру Виенну? — внезапно произнёс Траун, из-за чего Коррус даже опешил. И сейчас, не спеша пройдясь по пустой камере, чисс холодно продолжил. — Я не могу судить о смысле его слов, мистер Коррус, так не был их свидетелем. Но тем не менее, я догадываюсь об их содержании. Но именно поэтому меня интересует, почему на них так остро атреагировали лично ВЫ? — сразу поняв по чужому вопросу, что же именно заставило его, Терена, поддаться на чужую провокацию, произнёс Адмирал. И в этот момент Коррус невольно отступил, чувствуя подкатывающее к горлу смущение и даже... стыд. Ведь, будем честны, но защищать Трауна просто-напросто не было необходимости. И сейчас, стоя перед ним лицом к лицу, имперец это понимал как никогда ясно. — Что Вы пытались доказать своими действиями, мистер Коррус? Поставить на место Коммандера Виенна? Защитить мою честь? — последнее прозвучало так же холодно, но от этого в чужой интонации Теурон просто НЕ МОГ не услышать этого... осуждения. Осуждения, вызванное его же, Терена, собственной... глупостью. Траун еле заметно покачал головой. Разумеется, он изучил и знал Гранта почти что как свои пять пальцев, из-за чего знал и о его "любви" ко лжи и манипуляции. И то, столкнётся Коррус с его истинной сущностью или же нет — было лишь вопросом времени. Его план был довольно таки прост, но от этого не менее эффективен. Но всё же мужчину... огарчило то, что Теурон так ЛЕГКО поддался на чужую провокацию, ПРЕКРАСНО зная, к чему именно та может привести. Но так же Трауна... чуть интриговало то, что вызвана эта самая ярость была сказанным не в его, Корруса, адрес, а в адрес его... самого. Это было... странно, и в то же время интересно. Теурон действительно был очень интригующей и в чем-то даже непонятной личностью. В конце концов, как известно, в Империи в основном все придерживаются лишь ОДНОГО правила: "Один против всех и каждый за себя". Несомненно, в Империи имелось место дисциплине и уважению, но чтобы добиться чего-то большего — нужно было, грубо говоря, НАПЛЕВАТЬ на эти правила, — как то, например, делал сам Грант — или же незаметно обойти их, найдя эдакую лазейку. И изучая личное дело Корруса, Траун понял, что при должном обучении, подходе, тот действительно способен на один из этих способов, так как отнюдь не раз прибегал к ним. Взять хотя бы то "дизертирство", в процессе которого Теурон поставлял своему горнизону важную информацию, касаемую членов сопротивления. Но, возвращаясь к СЕГОДНЯШНЕМУ дню, чисс мог с уверенностью сказать, что как раз таки чужое уважение и эта... преданность сыграли с Теуроном злую шутку, подтолкнув к тому, чего он мог избежать. — Сегодня Вы поступили опрометчиво и глупо, мистер Коррус. И если Вы хотите добиться чего-то большего, смею заметить, что о какой либо ошибке больше не может идти и речи. — говорил Траун, сведя руки за спиной, как то в последствие сделал и сам имперец. — Конечно, Ваши мотивы вступиться за мою персону были из лучших побуждений, но спешу Вас заверить, что я прекрасно знаю о том, что творится за моей спиной. — и отвечая на ещё незаданный юношей вопрос, тот изрёк. — Слова Коммандера Виенна вредят не сколько моей репутации, сколько Вашей. Как, собственно, и наш с Вами "союз". Но покуда Коммандер приносит моему флоту и самой Империи весомую пользу — он будет находиться на борту Химеры. — А если же эта самая нужда в нём отпадёт? — внезапно уточнил Коррус — на дне его глаз что-то многообещающе блестнуло. — Что если он более НЕ СМОЖЕТ приносить Империи и лично Вам той самой пользы? — Я отталкиваюсь от своих решений, судя людей по их возможностям и достоинствам: и если настанет момент для поиска замены Коммандеру Виенну — я сделаю так, как будет лучше для флота. — не задумываясь, УЖЕ зная, что это и вправду так, проговорил мужчина. А учитывая то, что в последнее время Грант действительно показывает себя отнюдь не с лучшей стороны — в плане исполнения и командования, разумеется — этот самый "момент" может наступить совсем скоро. И пока на место Коммандера Отряда Смерти, увы, не было НИ ОДНОГО достойного кандидата. Разумеется, был солдат Винсент, но после произошедшего между ним и Виенном, он более не проявлял себя на чужое место. Что же до Корруса: спросите вы, и я вам отвечу — он был слишком юн и горяч, но... задатки в нём были. Вопрос лишь в том: воспользуется ли он ими. И сейчас, глядя на уже спокойного солдата перед собой, что словно бы задумался над чем-то, Траун продолжил. — Так или иначе, но, думаю, проведённых здесь часов Вам вполне хватило, чтобы всё хорошо обдумать — и сделать выводы. После чего, отойдя в сторону, чисс указал в сторону открытой двери камеры. И жест его говорил сам за себя: тот явился сюда, чтобы выпустить его — сразу понял Терен, за что и был Адмиралу предельно благодарен, шагнув к двери, но... В ту же секунду мужчина остановился, почувствовав на себе изучающий взгляд красных глаз, в коих — он был в этом уверен — читался немой вопрос. — Вынужден отказаться, Адмирал. — отвечая на него, Коррус спокойно сел на металлическую койку, сцепив руки в замок. — Вам так приглянулась эта камера? — скептически вздернув бровь, уточнил мужчина, на что тут же получил ответ: — Увы, но нет. — невозмутимо говорил Теурон, УЖЕ начав продумывать каждый свой новый ход, первым из которых как раз таки и являлось эдакое "заключение". — Благодаря Гранту, в глазах членов нашего отряда я теперь — не кто иной, как обычный лизоблюд, что решил пойти быстрым и лёгким путем до повышения через Вас: и факт того, что меня отсюда выпустили ВЫ, пусть даже и с "небольшой" задержкой, только усугубит моё положение. — Адмирал слушал молча, не перебивая. — Так что я буду здесь находиться столько, сколько того потребует Грант. — Не боитесь, что Ваш срок пойдёт на недели? — внимательно следя за чужой реакцией, спросил Траун — и ответ не заставил себя долго ждать: — Учитывая то, что опытных людей в Отряде Смерти, считая меня, осталось лишь четверо — моё пребывание здесь ограничится максимум ОДНОЙ неделей. — прокручивая в голове всё то, что он когда либо слышал или же просто знал о Виенне, размышлял солдат. — К тому же, как не крути, но Грант слишком высоко ценит репутацию и показатели своего отряда, чтобы подвергать их риску из личной неприязни. Ему НУЖНЫ опытные солдаты, так что, так или иначе, но я ему скоро понадоблюсь. — И что же Вы планируете делать дальше, мистер Коррус? — вдруг спросил Адмирал, вынуждая Терена задуматься всего на какие-то короткие мгновения, которых самому чиссу было вполне достаточно для того, чтобы понять, что в голове Корруса были мысли не только о своих карьере и репутации, но и о чем-то... большем: — Ничего такого, что принесло бы Химере или лично Вам каких либо неудобств. — увильнул от ответа мужчина, понимая, что, скорее всего, как раз таки "неудобства" его задумка и МОГЛА принести. Причём довольно внушительные. Но вероятность этих самых проблем была не настолько велика, чтобы задумываться о них. И сейчас, вновь глядя на фигуру в белом перед собой, что направилась к выходу из камеры, Коррус, глубоко вздохнув, прикрыл глаза, понимая, что если Траун уйдёт СЕЙЧАС — его "заточение" продлится КУДА дольше. И всё же, как бы Терену этого не хотелось, но чтобы ДОБИТЬСЯ своей цели, чтобы усыпить разгорающуюся к своей персоне ненависть товарищей и бдительность Гранта, ему нужно было сыграть отведенную себе роль. Так, как это делал... Виенн. Так, как ему недавно это показал сам Адмирал: не смотря на всю свою неприязнь, на всю свою ярость к их Коммандеру и бональное нежелание сидеть в камере, подобно какому нибудь повстанческому отродью, ему, Коррусу, нужно было... подпустить Гранта как можно ближе. Даже если это значило, что ему придётся пойти на риск. Но раздавшийся у самой двери голос Трауна заставил солдата приоткрыть глаза, вслушавшись: — Знаете, мистер Коррус, сегодня я выявил одну из Ваших наиболее видимых слабостей, ваших... "недостатков". — произнёс Адмирал — Теурон молчал, невольно ощутив, как сердце его в этот самый момент пропустило удар. — Вы уважаете своего противника. И с одной стороны это хорошо: ведь Вы всегда готовы к его удару... Но с другой же: за этим самым уважением Вы забываете, на что способны. — вспоминая то, что во время их тренировок Коррус действительно боялся навредить ему из того же самого уважения, произнёс чисс. И сегодня Траун стал свидетелем того, как Теурон, стараясь защитить кого-то, стараясь... вступиться за него, стал жертвой своей собственной чести. И чтобы начать побеждать — ему, Коррусу, нужно было от всего этого... избавиться. — Подумайте над этим. После чего Траун вышел из чужой камеры, оставив солдата наедине со своими мыслями... * * * Как Теурон и предполагал, долго держать его в камере ни Гранту, ни кому бы то ни было ещё просто-напросто не было смысла. Из-за чего уже к концу второго дня Теурон послушно поднялся, стоило двери камеры в его "покои" с характерным тихим шипением отъехать в сторону: — Ну что, Огонёк? — из под шлема раздался знакомый, насмешливый голос. За спиной Виенна стояли двое. — Надеюсь ты подумал над своим поведением. — он подошёл ближе, больно схватив того за подбородок, из-за чего Коррус тихо шикнул. — Что, хозяин не пришёл за своей собачонкой? — и снова короткий смешок. Коммандер грубо отпихнул того от себя, чуть было не свернув чужую шею. — Так или иначе, но это неважно. За мной, Огонёк. Да поживей: я ждать не люблю. Мужчина развернулся, поманив за собой остальных. Но раздавшийся из-за спины голос заставил невольно застыть, с немым вопросом обернувшись к говорившему: — За прошедшие дни я... и вправду кое что понял, Грант... Нет, даже не так: я понял МНОГОЕ. — вдруг произнёс Коррус. И отчасти это действительно было так: в конце концов, каких либо "развлечений" в камере, как нестранно, не было предусмотрено. Вот только... Мысли его КУДА отличались от самих слов. Но, честно говоря, почти КАЖДОЕ из них давалось с неимоверным трудом. Ведь, как не крути, но сейчас Теурон решил прибегнуть к тому, чего... прежде НИКОГДА не делал. Даже по отношению к тому же Клинну, который когда-то и ТРЕБОВАЛ этого от него. Чего именно? Сейчас Коррус переступал через свою гордость, невольно ощущая, какое же испытывает отвращение к себе и сказанному собой. И сейчас, словно бы ВЫДАВЛИВАЯ из себя это, тот продолжил. — Я... проявил к тебе просто... НЕПРИЕМЛЕМОЕ неуважение, Грант, за что и... прошу у тебя... прощения. Мне... очень жаль, и я сделаю всё, чтобы загладить свою... вину: за то, что сказал и за то, что сделал. Язык словно бы НЕ ХОТЕЛ слушаться, не хотел лгать самому себе. Но... так было нужно. И сейчас, переведя взгляд на молчаливую фигуру в чёрном, Коррус терпеливо ожидал хотя бы чего-то: будь то бональной реакцией или даже ответа. Но, похоже, Виенн ожидал чего угодно, но ТОЧНО не этого. Как, собственно, и переглянувшиеся меж собой штурмовики за чужой спиной. И спустя какие-то долгие-долгие мгновения, когда Коррус уже и сам не знал, чего ожидать, плечи Гранта вдруг пошли... дрожью. А затем же в помещении и вовсе раздался приглушенный шлемом хохот, от которого по спине Теурона невольно пробежала дрожь. Он... не поверил? — не понимал имперец, на всякий случай отступив. — Разве уместен смех в сложившейся ситуации? Почему ему... смешно? — Вы слышали это, ребята? — обернувшись к солдатам за своей спиной, наконец спросил мужчина. — Кажется Огонёк, наконец, обзовелся какими-никакими извилинами. Похоже ему, как и тебе, Винсент, не хватало одного волшебного пинка. — один из штурмовиков, что стоял справа от Виенна, понуро опустил голову. В то время как сам же Грант сделал пару уверенных шагов уже, непосредственно, к самому Теурону. — Долго же до тебя доходило, кто здесь хозяин, Коррус. — голос его стал угрожающе тих, что УЖЕ не предвещало ничего хорошего. — Но к счастью для тебя, я сегодня добрый. — после чего, вновь вспоминая сказанное Тереном всего какие-то мгновения назад, произнёс. — "Сделаю всё" — говоришь? Чтож, тогда посмотрим, как ты исполняешь приказы. — Виенн приблизился, из-за чего в тёмном покрытии чужого шлема Коррус увидел своё собственное отражение. Но через мгновение из лёгких и вовсе выбило весь воздух, в глазах тут же потемнело, из-за чего, сам не поняв, как именно, но Терен оказался на холодном полу — удар Гранта пришёлся точно в живот. И именно это пробудило в Коррусе те самые ярость и злобу, что он так старательно пытался в себе подавить к Гранту. Из-за чего, стоило этой самой мгле улетучиться с его глаз, имперец было дернулся вперёд, намереваясь вскочить на ноги. — Лежать! — тихо процедил сквозь зубы Коммандер, чуть притопнув ногой у чужого лица, из-за чего Теурон, чуть ли не до хруста сжимая челюсти от вспыхиваемой в нём ненависти, вспомнил и то, зачем именно сказал все те слова Виенну. Из-за чего, чуть ли не испепеляя того взглядом, Коррус... подчинился. И, он готов был поклясться, чужие губы вновь растянулись в той самой отвратительной усмешке. И вновь солдаты за его спиной переглянулись, словно бы... Словно бы НЕ ВЕРЯ в то, что сейчас произошло. — Похоже, ты говорил всерьёз. Наконец мы друг друга поняли. — когда я приказываю — ТЫ выполняешь!.. — сказал ему когда-то он, и Терен это запомнил. Грант не терпел неповиновения, и, похоже, какое-то время ему придётся потерпеть чужие указы, даже... такие. А что же до самого Гранта: то, честно говоря, порой САМЫМ, мягко говоря, "неприятным" для него было не чужое хамство, а этот... взгляд. Этот... вызов, с которым мальчишка смотрел на него даже сейчас, словно бы говоря, что ещё немного, и от тебя останется лишь кучка пепла. Именно во взгляде можно было прочитать истинные мотивы человека перед собой — так считал Виенн. И взгляд этого юнца говорил больше тысячи слов: он переступал через свою гордость, говорил то, что, по мнению Терена, он, Грант, ХОТЕЛ услышать. Но на самом-то деле чужие помыслы были... иными. И это настораживало. Но с другой же стороны и... придавало уверенности. В конце концов, если он, Коррус, пошёл на такой отчаянный и можно даже сказать УНИЗИТЕЛЬНЫЙ шаг — значит иного выхода у него и вовсе не было. Из-за чего, усмехнувшись, мужчина приказал. — Не смей смотреть на меня: знай своё место, ничтожество. И, как нестранно, имперец понял сразу, что то был... приказ, но... Отвести взгляд, как оказалось, было не менее сложно. И сейчас, глядя на Коммандера снизу вверх, Коррус, чуть ли не скрежеща зубами, взглянул Виенну за спину, где стояли его люди. Терен понимал, что если подчинится — он просто УПАДЁТ в их глазах, понимал это точно и ясно, из-за чего в груди что-то больно сдавило. Подобно некой... змее, что при КАЖДОМ его движении сжимало сердце и лёгкие всё больше и больше, то и дело разливая по ним боль от выпущенного из своих клыков яда. Терен НЕ ХОТЕЛ делать этого, чувствуя, как одним лишь своим жестом переступает всю свою честь и гордость, но... От одной лишь мысли, что всё это будет длиться вечно, если он этого не сделает — Коррус, сжимая кулаки... опустил голову, глядя на металлическое покрытие пола перед собой. — Умный мальчик. — удовлетворённо хмыкнул Грант, развернувшись. И по одной лишь этой фразе Теурон понял, что конфликт был исчерпан: Виенн убедился в том, что теперь он, Коррус, ПОЛНОСТЬЮ подчиняется ему — и каких либо проблем не будет, вот только... Это далось мужчине неимоверно дорогой ценой. И сейчас, стоило Коммандеру лишь отвернуться, как сам имперец тут же поднял голову ввысь, сверля солдата взглядом своих холодных глаз. То, что сейчас произошло, Терен расценивал как самое настоящее унижение: он этого не забудет; и скоро Грант поплатится за то, что сделал — это он мог сказать наверняка... И вот, стоило Гранту лишь обернуться в сторону двери, как Винсент, до этого следивший за происходящим, невольно бросил мимолетный взгляд на Корруса, ожидая увидеть на полу подавленного Виенном мальчишку, но... От взгляда его холодных голубых глаз по спине мужчины невольно пробежала дрожь, ведь... Ведь прежде он НИКОГДА не видел такой лютой ненависти, что могла уместиться в чужих глазах... Как, собственно, и немых обещаний того, что он, Грант, поплатится за нечто подобное скорой расправой. И почему-то, сам не понимая, почему именно, но Винсент ОТЧЁТЛИВО ощутил нечто... опасное, что, казалось бы, крошечными электрическими разрядами витало где-то в воздухе. Нечто... тёмное, злобное. Нечто... скрытое, и словно бы старающееся скрыться от чужих глаз, из того самого опасного хищника обратиться в маленькую беззащитную овечку. И если же РАНЬШЕ Винсент чувствовал нечто подобное лишь в те моменты, когда их Коммандер находился, мягко говоря "не в лучшем" расположении духа, то вот конкретно же СЕЙЧАС солдату почему-то казалось, что нечто подобное исходит от... мальчишки?.. Нет-нет, бред какой-то! — тут же отдернул себя тот, напоминая себе, что все эти дни в камере находился как раз таки Коррус. И, честно говоря, эти мысли немного успокоили, вот только... Сам не понимая, почему именно, но Винсент ПРОПУСТИЛ Корруса вперёд себя, так и не решившись повернуться к нему спиной... * * * И сейчас, направляясь по очередному коридору, Терен размышлял о том, что ждёт его впереди. А на вопрос о том, что же именно за мысли крутились в чужой голове, ответ был довольно таки прост: Ещё чуть ли не с самой их первой с Грантом встречи на Химере в голове Корруса УЖЕ теплился план о том, как бы избавиться от "ненужного препятствия". И, как нестранно, тот от него и вовсе не отказывался, но неоднократно откладывал его на потом: сначала то было из-за незнания "почвы"; чужого нрава, предпочтений и страхов. Потом же как раз таки из-за понимания того, что ему, Терену, просто ФИЗИЧЕСКИ не совладать с Грантом. Да и к тому же, простой дракой дело было ТАК ЖЕ не решить. Всё это время Теурон готовился: собирал информацию, следил, учился у Трауна, но сейчас... Сейчас это уже было ПОСЛЕДНЕЙ каплей, и ждать чего-то ещё имперец более не планировал. Грант СЛИШКОМ долго и безнаказанно портил ему кровь, СЛИШКОМ долго стоял на его пути. Терен знал о самом ГЛАВНОМ страхе Виенна — и как раз таки на него собирался надавить: ведь, как недавно понял мужчина; самый верный способ избавиться от угрозы в лице того или иного человека — это его сломать. Но Терену нужен был союзник: человек, который точно ТАК ЖЕ ненавидит Гранта, как и он сам. Тот, кого он высмеял и унизил точно так же, как и его самого. И вот, лишь завидев впереди знакомую фигуру, что о чем-то спорила с протокольным дроидом, Коррус, не спеша, двинулся по направлению к этой парочке: — ...Заткнись, дроид — и УБЕРИ это барахло от лифта! — рыкнул на того мужчина, указав на десятки составленных ПРЯМО перед лифтом контейнеры, что, можно сказать, образовывали собой вторые двери, не давая находящимся в лифте выйти. — Это какое-то недоразумение, сэр. — говорил дроид. — Я позабочусь о том, чтобы... — Так "заботься" быстрее, ранкоров ты!.. — Коммандер желает тебя видеть. — прервал его на полуслове Теурон, непринуждённо указав куда-то в сторону. Из-за чего сам Винсент, тихо ругнувшись, вновь обратился к дроиду: — Чтобы к моему приходу ничего этого здесь не было, а не то сдам тебя в металлолом! — напоследок бросил ему солдат, из-за чего сам дроид испуганно охнул. А вскоре же и вовсе, удаляясь, пробурчал что-то про "некультурную особу". Мужчина обернулся к товарищу. — Ну и... где он? Где Виенн? — За мной. — Коррус поманил того за собой. Какое-то время они шли молча, петляя меж однообразных серых коридоров и ярусов, на каждом новом из которых становилось всё менее и менее людно. И, оглядываясь, Винсент уловил эту самую "тишину" машинного отсека, в котором кроме них двоих были разве что парочка техников да дроиды-механики. И, вспоминая то, что произошло какие-то часы назад, то, с какой лютой ненавистью мальчишка смотрел в спину Гранта, как, собственно, и то, что от Корруса — по мнению того же Винсента — исходило, солдат невольно напрягся. Хоть, по сути, какой либо опасности и вовсе не предвиделось. Но, как говорится: доверяй, но проверяй. Этот Коррус был каким-то... странным: эдакая одиночка, что вроде была одной из них, но в то же время была способна и на что-то большее. Взять хотя бы те слухи о произошедшем в данном секторе. Неужели он, этот мальчишка, и вправду сражался против... джедая? — не верил Винсент. Ведь, как не крути, но после схваток с джедаями выживали лишь единицы. И то чудом. А он, как говорят, сражался против него с Инквизитором плечом к плечу, хотя... Если как раз таки брать в расчёт этих... "чудаков" с этими их светящимися "палками" — оно и неудивительно, что Коррус отделался лишь парой царапин. В конце концов, как бывает: постоял рядом с тем, кто сделал всю работенку — и стал вторым героем. Да, скорее всего так оно и было. — мысленно кивнул себе солдат, хоть и... уверенности эти самые мысли не особо внушали. Но прежде, чем он вообще сумел что либо сказать, имперец перед ним... остановился, заведя руки за спину. И сейчас, оглянувшись, думая, что как раз таки здесь его, Винсента, и ожидает Грант, солдат к своему удивлению никого не увидел: — В чём дело? — глядя в чужую спину, спросил тот, невольно положив руку на бластер на своём поясе. — Где Виенн? — Скажи я иное — Вы бы за мной не пошли. — Коррус обернулся к нему, сделав пару уверенных шагов вперёд. Винсент напрягся, понимая, что ничего хорошего это ТОЧНО не сулит. Взгляд Теурона скользнул к чужому оружию, из-за чего тот примирительно поднял руку ввысь. — Не волнуйтесь: я не собираюсь причинять Вам вред. — и чуть ли не ОЩУЩАЯ те самые недоверие и настороженность, Коррус стянул с головы шлем, дабы находящийся перед ним ВИДЕЛ его лицо. — Честно говоря, я привёл Вас сюда чтобы поговорить. Наедине. — Наедине? И что же такого "секретного" может быть, чтобы ты боялся сказать это в присутствии других солдат? — зная, что он, Терен, был СЛИШКОМ прям и остр на язык, фыркнул мужчина, хоть и... точно так же повторил за ним этот жест, из-за чего шлем оказался в его руках. — В любви признаться решил? — Не обольщайтесь: Вы не настолько привлекательны. — дабы хоть как-то разрядить обстановку, фыркнул имперец, хоть и чувствовал, как же глупо звучали подобные шутки. По крайней мере для него. И, словно бы уловив то, как эта самая неловкость чуть рассеялась, Винсент немного расслабился, привалившись к стене. И окинув взглядом чужую фигуру, его позу, солдат понимал, что что-то в нём... изменилось. Вот только он никак не мог понять что. Коррус больше не выглядел таким... каменным, угрожающим и... надменным: сейчас он... смотрел на него, Винсента, как на равного себе, а не как на очередную безликую фигуру, которая была просто недостойна его внимания. Да, именно так Теурон раньше смотрел на всех них: в точности как... Грант. И, кажется, именно это Винсента так раздражало в этом мальчишке — то самое сходство между им и их Коммандером. Но, вновь возвращаясь к действительности: Коррус, понимая, что тот готов его слушать, продолжил. — Я "пригласил" Вас сюда чтобы... обсудить кое что. И, уверяю Вас, будет лучше, если этот разговор останется между нами. И, глубоко и даже как-то устало вздохнув, мужчина произнёс: — И ты правда привёл меня сюда лишь ради какого-то минутного разговора? — он раздражённо прыснул. — Знаешь что, парень? У меня дел вот так. — имперец, разворачиваясь, провел пальцем над своей головой. После чего, уже чуть тише, добавил. — Спасибо нашему "всеми-любимому" Коммандеру. И именно этих самых слов Коррус и ждал: — Именно об этом я и хотел поговорить. — вдруг сказал он, вынуждая солдата остановиться. После чего, как бы непринуждённо, спросил. — Неужели Вы так и хотите навсегда остаться его мальчиком на побегушках? — Терен сделал пару шагов к нему — голос его стал тише, мягче. — Тем, кто не имеет ни своего мнения, ни голоса? Тем, чья жизнь стоит на ровне с "жизнью" обычного дроида? — рука Теурона легла на тёмное плечо, в то время как сам же он и вовсе опустился к чужому уху. — Для Гранта Вы — всего лишь инструмент для достижения более высокой репутации и звания, фигурка на игральной доске, которой он готов пожертвовать в любой момент. Но даже если этого не будет — неужели Вы и вправду думаете, что Ваши заслуги будут оценены по достоинству? — имперец грустно усмехнулся. — Нет. Коммандер выбросит Вас как ненужную игрушку, а потом позаботится и о том, чтобы Вы так и остались на дне, в его тени... — Хватит! — зло рявкнул на него Винсент, словно бы отрицая МАЛЕЙШУЮ возможность того, что это действительно будет так, хоть и... прекрасно знал, что Виенн был на это способен. Солдат сбросил с плеча чужую руку, резко обернувшись к говорившему. — И ради этого ты привёл меня сюда?! Ради того, чтобы... поглумиться? В очередной раз напомнить, что я — ничто по сравнению с Грантом? — он зло хохотнул. — Спасибо, сам Коммандер не устаёт мне об этом напоминать. — Но это можно изменить. — внезапно произнёс Теурон, из-за чего Винсент с немым вопросом уставился на него. И снова рука Корруса оказалась на чужом плече. — Несомненно, Грант опасен, но не стоит забывать, что он — всего лишь человек. У которого имеются свои слабости. — К чему ты клонишь? — мужчина невольно отступил, догадываясь, к чему всё это было сказано. Из-за чего сердце заколотилось быстрее. — Думаю, Вы и сами понимаете, что покуда Отрядом Смерти командует Грант — остальным его участникам просто НЕ СУЖДЕНО быть замеченными. Вам. Мне. Все мы находимся в его тени. — говорил тот. — И я предлагаю нам с Вами заключить... пакт: помогите мне избавиться от присутствия Гранта... — О, нет-нет-нет! Даже не думай! — не дал ему договорить Винсент, тут же развернувшись. — Ты идиот — и я не устану это повторять. Какой человек в здравом уме второй и даже ТРЕТИЙ раз пойдёт против Гранта, УЖЕ испытав на себе, на что именно тот способен? Ты либо храбрец, либо глупец. И почему-то я всё больше и больше склоняюсь ко второму... — А если я скажу, что место Коммандера сможете занять ВЫ? — ничуть не смутившись, проговорил Коррус, глядя на то, как чужой рот то открывается, то закрывается, словно бы Винсент хотел что-то сказать, но не мог. Из-за чего он и продолжил, пройдясь вокруг чужой фигуры. — После того, как место Коммандера опустеет — Адмирал будет искать Гранту замену. И как думаете, на кого падёт его выбор? — имперец оказался за чужой спиной. — На человека, что находился в отряде дольше всех прочих: самого опытного и проверенного солдата. И под это описание подходите лишь Вы и Ваш товарищ Бланс. — Но Бланс медик и имеет гораздо меньше боевого опыта, чем... — ...Вы. Всё верно. — удовлетворенно кивнул ему имперец, встав перед ним. — Вот видите: Вы и сами всё прекрасно понимаете; после Гранта место Коммандера должны занять ВЫ. И ЕДИНСТВЕННОЕ препятствие на пути к этому званию — это как раз таки сам Виенн... — И ты. — вдруг произнёс Винсент, взглянув в светлые глаза напротив. И, невольно, но Теурон осекся на этих словах. — Если верить слухам: ты выслуживаешься перед Адмиралом, подобно его верному щенку. Откуда мне знать, что ты не хочешь убрать Гранта МОИМИ руками, чтобы потом занять его место самому? Каррабаст, а он умнее, чем кажется. — тут же пронеслось в голове Корруса, из-за чего за спиной его раздался негромкий щелчок, потонувший в гудении машинного отсека. Но, взяв себя в руки, Терен заговорил вновь: в конце концов, Винсент был прав только отчасти. А как известно, недомолвки — это не ложь, а лишь СОКРЫТИЕ правды: — Слухи не всегда правдивы, не Вам ли знать, Винсент? Особенно если судить о пристрастии Гранта ко лжи. — насколько можно более уверенно говорил тот. — Да и к тому же, неужели Вы и вправду думаете, будто бы человек подобного звания обратит своё внимание на какого-то солдата? На фигуру, коих в его распоряжении далеко не одна сотня тысяч? Нет. Даже если бы я и хотел... "выслужиться" перед ним — мне бы пришлось из кожи вон лезть. А времени на это у меня нет. — он качнул головой, чуть склонив её на бок. — Я прошу Вас о помощи, потому что знаю, что одному мне не справиться. Но подумайте сами, наш союз будет выгоден нам обоим: Вы станете Коммандером, а мне же больше никто не будет мешать. Всё честно: каждый из нас получит своё. — мужчина молчал, словно бы мысленно мечась между одним и другим. Из-за чего Теурон протянул руку к нему. — Ну так что? Мы договорились? И, чуть подумав, Винсент всё же пожал чужую руку, тем самым говоря о принятом решении. Было видно, что он ещё сомневался, видно, что он БОЯЛСЯ Виенна и того, что будет, если он обо всём узнает. Но, как и предполагал Коррус, человеческие жадность, ненависть и безысходность толкают людей на отчаянные поступки. А их смесь и вовсе является чем-то невообразимым. И при одной лишь этой мысли мужчина кое как подавил выступающую на своих губах ухмылку. И уже было собираясь уходить, Коррус был остановлен чужим голосом: — И что ты планируешь делать? — уточнил Винсент, чувствуя, как от назревающего на языке вопроса в горле встаёт ком. — Ты хочешь... убить Гранта?.. — Убить? — Терен тихо хохотнул. — Не смешите меня, Винсент: одного лишь подобного разговора будет достаточно, чтобы счесть нас предателями Империи. Есть много более... гуманных способов избавиться от присутствия Гранта БЕЗ ущерба для нашей репутации. — Например? — потребовал тот. — Что ты сделаешь? Вызовешь его на дуэль под предлогом "Победитель получает всё"? — мужчина зло прыснул, скрести руки на груди. — Даже если и так — ты его НИ-ЗА-ЧТО не одалеешь в честном бою. — Насчёт этого не волнуйтесь: предоставьте думать МНЕ. От ВАС же требуется лишь исполнение и определённая помощь в нужный момент. Надеюсь я могу положиться на Вас? — Коррус кинул короткий взгляд через плечо, из-за чего солдат машинально, даже не задумываясь, кивнул. В конце концов, желание избавиться от Гранта было слишком уж заманчивым. А место Коммандера, можно сказать, являлось лишь приятным бонусом к такому "счастью". Терен продолжил. — Но кое в чём Вы правы: для того, чтобы одалеть Гранта в НАСТОЯЩЕМ бою — мне потребуется время... МНОГО времени. Которого у меня нет. — в ушах невольно зазвучал голос Виенна: "Ты НИКОГДА не станешь лучше меня!", из-за чего, словно бы говоря это самому себе, Теурон произнёс. — И именно поэтому мы сыграем на поле Гранта: если я не могу стать лучше него — я стану намного... НАМНОГО хуже... И, направившись по тёмному коридору, освещаемому лишь красными, словно бы аварийными лампочками, чей свет отражался от его темной брони алыми бликами, Коррус даже не заметил, как в этот самый момент он ВПЕРВЫЕ за ВСЕ эти годы думал не о благополучии Империи, а о... себе. О мести человеку, который уже ДАЛЕКО не один раз вставал ему поперёк горла. В этот самый момент в нём что-то словно бы... надломилось, его же собственным голосом из вне говоря, что кое в чём Адмирал да ошибся: а именно; не всегда всё можно решить переговорами...