Холодный зелёный чай

***

Услышав это, я непринуждённо улыбаюсь, и киваю головой. Откровенно говоря, идея прогуляться — была моей первой мыслью, ведь, возможно, я просто устала от шума и неугомонности здешних учеников. Мы выбрались во двор, прихватив с собой… мою баночку с газировкой. Точнее, конечно, баночку Нацуки, которая любезно отдала мне этот необычный напиток. «Не помню, чтобы я пробовала её…» — в голове всплывали смутные образы, возможно, обрывки рекламы, связанной с его названием, но на этом и всё. Осторожно поддевая крышечку ногтем, я вздрагиваю, делая шаг назад, когда содержимое банки начинает с шипением выливаться наружу. — Ох! Отпей скорее! — кричит мне Нацуки, а я дрожащими руками подношу банку к губам и с трудом борюсь с образовавшейся пеной, выпивая заодно и саму газировку. Нежный манговый вкус перебивается огромным количеством газов. Пена заливает мне нос… Но я успеваю отпить прежде, чем капли напитка попадут на землю, и умудряюсь подавиться. Я фырчу сквозь кашель и прерывистое дыхание, задыхаясь недолгие несколько секунд. — Юри! — я всё ещё слышу обеспокоенный голос Нацуки, теперь подошедшей ко мне поближе. Она торопливо хлопает меня по спине, не вполне понимая, что может только усугубить моё положение. Но это помогает. Я кое-как откашливаюсь и делаю рваный вдох — из-за этого приходится снова несколько раз кашлянуть. — Спасибо, — на выдохе шепчу я. Нацуки забирает банку из моих рук и ставит на землю. Я с удивлением смотрю на неё, не пытаясь сопротивляться. Рукавом пиджака я вытираю рот. — У меня есть салфетки, — сдавленным голосом произносит она. Я поворачиваю голову в её сторону, и жду, пока она закончит копаться в своей сумке. Я не знаю, подойти ли мне поближе или дождаться, пока она закончит, но прежде, чем я успеваю сообразить, она уже оказывается передо мной со стиснутой в руках упаковкой. — Держи. — только и может произнести она. Я слышу дрожь в её голосе, но могу ли сейчас я указывать на это? Она определённо не виновата в том, что случилось: все банки после падения или долгой тряски вспениваются и стремятся вылиться наружу. Это я виню себя за неосторожность и за то, что не предвидела подобное. Ну, и поперхнуться газировкой могла только я. Какая же я глупая! — Н-Нацуки… — голос предательски дрожит, словно я вовсе не контролирую себя. Слова застревают в горле комом, и я вынуждена сжать губы. Подбираю утешающие слова, которые обычно произносила Сайори. — Ты не виновата, — неожиданно произносит Нацуки. Я тихо вздыхаю, зная, что она пытается меня убедить в этом, но даже она не сможет это сделать. — В-виновата. — я стараюсь звучать твёрже, но это всё ещё не получается. Осторожно вытерев пятна на моей школьной форме салфетками, я складываю их втрое и убираю в карман юбки. Не могу выбросить их сейчас, оставив Нацуки наедине со своими мыслями. — И в чём же? В том, что чуть не задохнулась? — я не совсем уверена, что Нацуки подобрала правильное слово, но стараюсь не заострять на этом внимание. — В том, что… — я неловко перебираю свои пряди, но затем вздыхаю и подхожу ближе к Нацуки. Не уверена, что ей это сейчас нужно, но я мягко обнимаю её за плечи и чуть наклоняюсь к ней, утыкаясь в макушку её головы своим носом. Этому я заразилась у Сайори, я уверена. Нацуки напряжённо дышит, её грудь часто вздымается и опускается. У неё просто отвратительный день: на неё свалилось столько всего и сразу… — Виновата, что заставила тебя думать, словно мне нужен какой-то подарок. — я и сама удивляюсь, насколько мягко звучит мой голос. Эта способность приходит ко мне в самые неожиданные, но нужные моменты. — Мы уже говорили об этом, помнишь? — Но тебе же… Я подумала, что было бы здорово, если бы я купила тебе что-нибудь попить, а ты мне — мой привычный зелёный чай. — Нацуки… Теперь мне очень совестно. Я и вправду выглядела как человек, которому не хватает чаепитий в клубе?.. Я отпускаю плечи Нацуки, но она неожиданно обнимает меня. Крепко, обвив обеими руками мою талию. Не зная, куда себя деть, я просто нелепо стою, свесив руки, но в конечном счёте осторожно кладу ладонь ей на голову, другую — на плечо, и тихо вздыхаю, закрывая глаза. В таком положении мы стоим дольше положенного, но я не пытаюсь выбраться. Единственное, что меня напрягает, так это то, что мои ноги затекли. — Мне неважен твой напиток или твои кексы, — произношу я. Нацуки смотрит на меня: её взгляд не выражает ничего, кроме пустой усталости, и я чувствую мелкую дрожь, до сих пор исходящую от её тела. Понимая, как ужасно это звучит, я мгновенно вспыхиваю и мотаю головой, спеша уточнить: — В-в смысле, всё, что ты делаешь — для меня важно, конечно! — я делаю глубокий вздох и смотрю ей в глаза. — Но для меня в первую очередь важна ты. И если ты так хочешь меня порадовать… Я мягко, очень бережно глажу её по волосам, да так, что едва вообще касаюсь её головы. — …То мы можем вместе пить этот чай. Договорились? Нацуки молчит с минуту, и это пугает меня. Но как и всегда, я не тороплю её с ответом. Я вижу по её чуть сверкающим глазам, как она ведёт внутреннюю борьбу, и всё же не прерываю её возможный поток мыслей. А потому затем, она, наконец, коротко кивает, отпуская меня. — Договорились. И чуть приглаживает свои волосы, проведя по ним рукой. Я мгновенно смущаюсь и складываю руки у груди, чтобы куда-то их деть. Мне неловко, что я трогала её без разрешения. — Но тогда с тебя ещё один поход за мороженым! Я смотрю на Нацуки: теперь в её глазах играют искорки, и она задорно вскидывает голову, почти копируя мою позу. Единственное различие лишь в том, что она скрещивает руки у груди и выглядит более уверенно, чем я. — М-мороженым?.. — Да! А лучше — в книжный, за новыми томиками манги, — она улыбается, и теперь я не думаю, что чувство вины всё ещё гложет её. Я осторожно киваю, не совсем понимая, когда и при каких обстоятельствах мы туда пойдём. Выходные ведь уже прошли… — Тогда… Сегодня, после клубного заседания? — неуверенно уточняю я. — Да. Заодно и тебе книжек наберём каких-нибудь, — добродушно отзывается она. Это очень мило с её стороны… Ведь, пожалуй, я и вправду не успела основательно закупиться книгами, чтобы спокойно читать их одну за другой, полной серией. А раз это поможет Нацуки избавиться от чувства опустошения внутри — хотя бы временно, — то я буду только за.